Воскресенье

Вновь прийти к священнику, что крайне часто стал посещать мысли, каждую ночь во снах доводя до чертовски приятного удовлетворения, со стороны Марии было смело. Чем дольше она слушала мужчину, тем больше осознавала, что сюжет грешных снов легко мог повториться, девушка даже подмечала, как невзначай ее ладонь медленно скользила к ногам, сжимая легкое платье, уже ставшее традиционным для похода в церковь и словно пропитавшее атмосферу этого места, как будто являясь неким барьером и тонкой гранью, которую не осмелился перейти никто, боясь быть осужденным в священном месте.

Каждый раз она покидала здание, но батюшка, молодой и соблазнительный, в ее мыслях появляться не прекращал. И лишь спустя еще несколько походов в церковь девушка смогла побороть себя и найти силы подойти ближе. Мария не знала, что именно говорить, ведь ее безумно смущал тот факт, что он обратил внимание на нее.

Да, людей было не мало этим днем, но взгляд зеленых глаз батюшки был направлен на одну девушку практически всё время.

Ничего лучше не придумав, Мария негромко попросила об искуплении. Внимательность священника не могла не заставить девушку смутиться вновь, однако она стойко держалась, не желая пасть и в реальности к своим тайным и нечистым грехам.

—Прошу, —наконец-то она могла услышать голос мужчины вблизи. Он был таким притягательным. —Если Вам будет удобнее.

Священник аккуратно махнул рукой в сторону закрывающейся тканью перегородки, предлагая ей видимость тайны, хотя и она, и он уже видели друг друга. Однако покаяться в страшном грехе действительно было легче именно так...

—Пожалуй, —кажется, голос вздрогнул.

Оказавшись за небольшой ширмой Мария молчала, а ее личный батюшка терпеливо ждал и не торопил, давая время. Это было словно еще одной провокацией, такой же молчаливой как во сне. Она давала шанс разгуляться больным фантазиям, где мужчина бы пересек границу, прижимая свои грубые, но такие истинно священные руки к ее грешному горлу.

Девушка вновь сглотнула.

—... —она молчала до сих пор, не в силах начать. То ли страх, то ли предвещающее волнение заполнили ее сердце полностью.

—Неужели грех Ваш настолько страшен? —послышался тихий и ровный голос священника, словно тот исходил из сна, ее больного сознания.

—Ох, —вздох. —Я не знаю, как мне поведать, что и Вы, и голос Ваш... —начала тихо и смущенно она, дотронувшись до горячей – от алого румянца – щеки. —...так дурманят мой разум...—слова словно полились из неуверенных уст, принося неизведанные чувства. —...во снах моих лишь Вы один, и они вовсе не святые и милые, батюшка, —обращение к мужчине далось тяжело, ведь оно разыграло сознание девушки лишь гуще.—Прошу, не осуждайте...—о, теперь ей явно было плевать, если бы и правда осудили, ведь против приятных и грешных желаний сложно отказаться. —...не прогоняйте... —чуть ли не шепотом.

Сзади послышался шорох. Мгновение, и по скуле прошлась ладонь священника, неожиданно хватая за подборок.

Она стояла спиной к мужчине, и дурное сознание Марии лишь могло дорисовать образ героя сладких снов. Но теперь она знала точно — пальцы батюшки и правда были столь грубы, как чувствовалось в фантазиях.

Довольно резко священник повернул голову девушки к себе, заглядывая в глаза, внимательно разглядывая смущенное девичье лицо. Пальцы мужчины слегка погладили ее по нежной коже подбородка, пока сама она сглотнула, словно утонув в безумной и манящей зелени глаз.

—Желаешь ли ты искупиться? —Мария молчала, сначала не осознав вопрос, а после не сумев подобрать верный ответ. —Отвечай, когда тебя спрашивают... —более строго добавил мужчина спустя секунды, уверенно и слегка грубо чуть дернув подбородок, словно приводя ее в чувства. Кажется, бабочки в животе решили сыграть мелодию, предвещающую нечто прекрасное и приятное в скором времени.

Ладонь мужчины как будто решила захватить милое и невинное личико, практически накрыв его полностью, но всё ещё давая шанс ответить.

—Я желаю...—неуверенно и с каплей, что походила на целое море, смущения протянула девушка. —...чтобы Вы были довольны...

Под конец ее голос перешел на шепот, а щеки — к еще более красному оттенку. Взгляд батюшки, смотрящий сверху вниз, сверкнул, заставляя девушку сглотнуть. Вторая рука мужчины коснулась ее макушки, аккуратно погладив, пока вторая всё так же прикрывала нижнюю часть миловидного личика, соприкасаясь с мягкими и греховными губами, что желали встретиться со святым.

—Грешница... —прошептал он, склонившись над ней. Мужчина прикрыл глаза и поджал губы, опустив вторую руку к шее и плечу. —Что же мне с тобой делать, —словно у себя же спросил святой, заранее зная ответ. —Такая послушная, —тихо произнес он, убрав ладонь с губ, медленно опустив и ее к шее, а после перейдя к другому хрупкому плечу. Священник не торопился, ведь знал, что она никуда не уйдет. Не сможет сбежать от его внимательных глаз и искусительных речей. Мария и правда была его, сама не до конца осознавая это.

Она на секунду отвела взгляд, смущенная, не в силах выдержать стойкость священника, что всё больше походил то ли на самого Бога, то ли на Дьявола под личиной святого. Но этот факт лишь значительнее заставлял ее желать большего.

—Попробуй не сильно кричать, —шепнул на ушко он, в миг аккуратно, но достаточно резко расположив ее на небольшой скамье, что находилась сзади. Из груди вырвался воздух, неуверенно и непонимающе она моргнула пару раз. Однако как только мужчина оказался перед ней, склоняясь на коленях, девушка осознала, что будет дальше.

Мария прикрыла глаза, отворачиваясь, ведь была не в силах смотреть на святого соблазнителя. Кажется, контроль над телом вновь взяли чувства и скрытые желания, ведь именно они теперь свободно раздвигают ноги перед мужчиной, который лишь тихонько прикоснулся к внутренней стороне бедра.

—Sünder...

Неизвестный язык долетает до затуманенного разума, заставляя приоткрыть глаза и взглянуть на молодого человека. Нет, однозначно Бога или Дьявола, ведь даже на коленях тот способен излучать власть и контроль...

Резкое движение заставляет ее вновь подать свой тихий голосок, а щеки залиться предательским румянцем — куда еще больше? Ладони священника теперь находятся на чужих бедрах, подтянув те к себе. Складывается ощущение, что ему было бы плевать на какие-то слова, означающие отказ, ведь он был так уверен и, противореча святому лику, похотлив, не сдержан. Однако девушка даже не собиралась останавливать свое долгожданное искупление.

Сверкающие глаза в уже ночной тени всё ещё смотрели на виновницу случившегося, словно заглядывали в душу и раскрывали все грязные тайны. Мгновение, ладонь священника смело приподнимает тонкий подол юбки к животу, полному пархающих бабочек, заставляющих покрываться тело мурашками и слегка дрожать.