Другая я
На следующее утро Эмир предложил показать мне одну из самых загадочных частей города — Цистерну Базилика.
— Это не экскурсия, — сказал он. — Это… воспоминание.
Я не стала спорить. Внутри меня всё горело от желания знать больше. Узнать правду — о себе, о нём, о том, что мне снится каждую ночь.
Когда мы спустились вниз, прохлада обволокла кожу.
Огромные колонны поднимались из воды, отражаясь в ней, как в зеркале прошлого. Капли медленно падали с потолка, будто отсчитывая время, которое здесь не двигалось.
— Это место помнит больше, чем хранят книги, — сказал Эмир, идя впереди с фонариком. — Здесь скрывают то, что нельзя было уничтожить.
— Что именно?
— Следы людей, которых пытались стереть из истории.
Он остановился у одной из колонн. На ней был вырезан древний символ — круг с четырьмя точками.
— Это знак Архива. Места, где хранили знания, которые могли изменить судьбы. Ты рисовала такой символ. В другой жизни.
Я провела рукой по камню — и снова исчезла.
Я стояла в белой тунике, с кистью в руках. Рядом — карта. Мраморный пол, свет факелов, чьи-то голоса на латыни и османском.
— Алия, быстрее, они близко, — сказал голос, который я узнала мгновенно. Эмир.
Я повернулась — и увидела его. Молодого. С тем же лицом. Но в глазах была паника. И… любовь.
— Ты здесь была, — прозвучал его голос в настоящем. — Прятала карту, которую мы с тобой создали.
Я смотрела на отражение в воде. Оно дрожало, как память.
— Зачем?
Эмир долго молчал. Потом произнёс:
— Чтобы никто больше не мог найти артефакт. Даже если мы потеряем друг друга.
Поздно вечером я снова вернулась в отель. Душа болела. Не физически — как-то глубже, как будто то, что я узнала, оставило на мне трещину.
Я сидела на полу, у окна, закутавшись в плед. Улица была тихой. Стамбул спал. А я — нет.
Я взяла карандаш и начала рисовать.
Сначала — круг. Потом — линии. Я не понимала, откуда это в моей голове. Рука двигалась сама.
Когда я закончила, на бумаге была карта. Древняя. Как будто я уже когда-то её рисовала.
Я ахнула.
— Это невозможно…
Наутро Эмир ждал меня у входа в Галатскую башню. Он почти не говорил, просто смотрел внимательно, как будто искал во мне что-то.
— Ты изменилась, — сказал он.
— А я себя не узнаю, — ответила я. — Кажется, я больше не та, кто прилетел сюда.
— Может, ты возвращаешься к себе настоящей.
Он провёл меня в старинную часть башни. Туристов туда не пускали.
— Здесь раньше была обсерватория, — сказал он. — А потом тайное место встреч тех, кто знал больше, чем должен был.
— Почему ты показываешь мне это?
— Потому что ты видела себя. Настоящую.
— Откуда ты знаешь?
Он подошёл ближе.
— Потому что ты — не просто реставратор. Ты — она.
— Кто?
Он посмотрел прямо в глаза.
— Художница султана. Та, чья рука создала карту. Та, за которой охотились. Та, кого я предал, чтобы спасти.
Моё сердце сжалось. Я знала, что он не лжёт. Я видела это во сне. Я чувствовала.
Я была другой. И в то же время — той же самой.