В свете луны
Всю неделю я работала, но мысли о Амене не отпускали меня ни на минуту. Каждый день я готовила отвар, собирала травы, общалась с Мирой, но даже её присутствие не могло затмить того, что творилось в моём сознании. Его взгляд, его голос, те моменты, когда он был рядом — всё это словно оставалось в воздухе, наполняя каждый мой день напряжением, которое я не могла ни понять, ни контролировать.
Я пыталась отговорить себя, но каждый раз, когда я смотрела в реку, или когда тишина поселения становилась слишком гнетущей, мои мысли снова возвращались к нему. Его лицо, улыбка, даже то, как он произносил моё имя, были чем-то настолько привлекательным, что я не могла избавиться от ощущения, что он стал важной частью моей жизни, даже если я ещё не понимала, почему.
Мира часто пыталась меня развеселить, и я старалась поддерживать разговоры, но даже её смех не мог развеять ту тревогу, которая крепла во мне с каждым часом. Я знала, что это глупо — волноваться из-за человека, который, возможно, не думает обо мне так же, как я о нём. Но в его глазах было что-то, что цепляло меня, что не отпускало. Он манил меня, как загадка, которую я не могла разгадать.
Я думала о том, как его голос говорил мне, что всё будет в порядке, как его уверенность и спокойствие заставляли меня чувствовать, что я могу довериться ему. И всё это время я ждала, когда же он вернётся, хотя не могла объяснить, что именно меня к нему тянет.
Каждое утро, когда я выходила на прогулку или собирала травы, я искала в толпе хоть какое-то знакомое лицо, надеясь, что вот-вот он вернется. Но так и не дождалась. С каждым днём моя тревога росла.
Суета в поселении нарастала с каждой минутой. Военные возвращались, и воздух был напряжённым. Я видела, как они нервно переговаривались, как их лица были уставшими и покрытыми пылью, как они быстро передвигались, не обращая внимания на окружающих. Однако среди всей этой суеты мой взгляд встретился с ним. Амен шёл, опираясь на одного из своих воинов, но его шаги были тяжёлыми. Он держался за плечо, и кровь капала на землю, оставляя за собой красные пятна.
Когда он взглянул на меня, я почувствовала, как в груди что-то ёкнуло. Его глаза, несмотря на боль, были такими же уверенными, как и всегда. Он встретил мой взгляд, и, казалось, весь мир вокруг нас замер.
Я не могла стоять на месте. Я сразу подбежала к нему и сказала, стараясь не выдать своей тревоги:
— Надо обработать рану, — произнесла я, едва сдерживая волну беспокойства. — Пойдём, я помогу.
Он взглянул на меня с лёгкой ухмылкой, несмотря на то, что его плечо сильно кровоточило.
— Ну, пойдем, лекарь, — сказал он, — обработаешь.
Я сразу же направилась в его покои, а он, поддерживаемый своими воинами, пошёл следом. Я чувствовала, как в груди колотится сердце, но старалась сохранять спокойствие. Я должна была помочь ему, и ничего больше не имело значения.
Мы прошли в его личные покои, и я сразу начала собирать необходимые средства для лечения. Амен уселся на кровать, не выпуская из рук поврежденное плечо, и, несмотря на боль, его взгляд был всё таким же уверенным.
— Ты в порядке? — спросила я, пока готовила травы.
Он слегка покачал головой, как будто это не имело значения, и слабо улыбнулся.
— Это всего лишь царапина, лекарь. Ты же знаешь, мне не привыкать.
Я начала осторожно очищать рану, стараясь быть максимально аккуратной, чтобы не причинить ему лишнюю боль. Его глаза следили за мной, и я чувствовала, как его внимание было полностью сосредоточено на каждом моем движении.
Я аккуратно промывала рану, стараясь не прикасаться к его коже слишком сильно, но всё равно чувствовала, как он с напряжением воспринимает каждое мое движение. Я сосредоточилась, чтобы не дать воле волнению, но в какой-то момент заметила, как мои руки слегка дрожат. Я попыталась скрыть это, но Амен, заметив, положил свою руку поверх моей, сдерживая её.
— Ты вся дрожишь, — сказал он мягко, но с лёгким насмешливым тоном. — Не нервничай, Амонет, от такой раны я не умру.
Его слова были спокойными, как всегда, но я почувствовала, как его рука, лежащая на моей, передавала мне уверенность. Я посмотрела в его глаза, которые сейчас были полны такой сильной концентрации, что мне показалось, что он совсем не ощущает боль.
— Но я всё равно не хочу, чтобы ты страдал, — прошептала я, чувствуя, как его пальцы слегка сжали мою руку.
Он усмехнулся, и, казалось, боль немного отступила.
— Не переживай так сильно, лекарь. Ты делаешь свою работу отлично. И я тебе за это благодарен.
Я снова вернулась к лечению, но уже не так нервничала, его уверенность и спокойствие немного утихомирили моё беспокойство.
Я закончила свою работу и уже собиралась выйти, как вдруг почувствовала, как его рука легла на мою. Он придержал меня, не давая уйти.
— Спасибо за отвар, — произнес он, его голос стал мягким и уверенным. — Благодаря тебе борьба стала легче, Мерет.
Мое сердце пропустило удар, услышав его слова и это новое, ласковое прозвище. Он всегда говорил с такой прямотой, но сейчас в его тоне была искренность, словно его благодарность была искренней и настоящей. Я посмотрела в его глаза и почувствовала, как на мгновение время замедлилось.
— Я рада, что могу помочь, Пан Амен, — ответила я, стараясь скрыть внутреннее волнение.
Он немного наклонился ближе, его взгляд стал мягче.
— Ты делаешь гораздо больше, чем просто помощь. И называй меня просто , Амен.
—Хорошо , Амен.
Солнце уже клонилось к горизонту, воздух был напоён запахом пыли, крови и раскалённого металла. Я ещё не успела сделать и трёх шагов, как ко мне подбежала Мира.
— Амонет! — выдохнула она, цепко глядя мне в глаза. — Ну как он? Сильно ранен?
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как дыхание всё ещё сбивается после близости с Аменом, и тихо ответила:
— Всё не так плохо, как могло быть. Я обработала рану. Он держится... как всегда.
Мира облегчённо улыбнулась, но сразу же добавила:
— А ты как? Ты выглядишь так, будто сама только что с поля боя...
Я ничего не ответила — только снова взглянула в сторону, откуда пришла.
Я шла медленно, будто сама не замечая своих шагов. Волнение всё ещё не отпускало, и только шум воды немного успокаивал. Я опустилась на траву у самого берега, обняв колени и позволив себе выдохнуть.
Тишина длилась недолго — я услышала, как кто-то подошёл, и обернулась. Это был Дарин. Он молча опустился рядом, положив локти на колени и посмотрев на реку.
— Тебе нужно было побыть одной? — тихо спросил он.
Я едва заметно улыбнулась и покачала головой.
— Иногда тишина помогает. Особенно после таких дней.
Он кивнул, тоже не спеша.
— Я видел, как ты выбежала из покоев Амена. Он цел?
— Да. — Мой голос прозвучал мягко. — Он упрям, но он справится.
Дарин усмехнулся уголками губ и посмотрел на меня внимательнее.
— Ты изменилась за эту неделю. Стала тише... глубже. А может, просто настоящая Амонет наконец-то вышла наружу?
Я не ответила. Только снова посмотрела на воду.
Дарин некоторое время молчал, словно собирался с мыслями, затем повернул ко мне голову и с лёгкой, чуть смущённой улыбкой сказал:
— Если честно... я ещё никогда не встречал таких красивых лекарей, как ты, Амонет.
Я удивлённо посмотрела на него, не зная, что ответить. Его голос был искренним, в нём не было лёгкости заигрывания — только простое, почти юношеское восхищение.
Он тут же отвёл взгляд и добавил, чуть тише:
— Прости, если это прозвучало глупо. Просто... ты действительно особенная.
Я слегка опустила глаза, чувствуя, как щёки заливает тёплый румянец.
Следующее утро было ясным и тёплым. Я вышла вместе с Мирой на рынок — улицы поселения были наполнены звуками голосов, запахами пряностей и жареных лепёшек. Торговцы выкрикивали свои предложения, а женщины в ярких туниках выбирали ткани и украшения.
Мы с Мирой остановились у прилавка с фруктами. Я выбрала немного спелого инжира и винограда — сладкие, налитые солнцем плоды.
Затем наши шаги привели нас к другой стойке — здесь продавались украшения: тонкие ожерелья из бирюзы, серьги с золотыми подвесками, браслеты, инкрустированные лазуритом. Их блеск завораживал.
Моё внимание привлекло одно ожерелье — тонкое, с камнем цвета морской волны, в оправе из золота. Я подняла его, примерила, и оно мгновенно подчёркнуло цвет моих глаз, словно создано для меня. Мира тихо выдохнула:
— Оно идеально смотрится на тебе.
Я улыбнулась, но покачала головой:
— Оно дорогое.
Мира понимающе кивнула, и мы направились обратно в поселение. У ворот нас встретил Дарин. Он, как всегда, был дружелюбен, с чуть насмешливой улыбкой.
— Сегодня вечером мы собираемся с ребятами — немного вина, немного отдыха после недельной вылазки. Приходи, Амонет.
Я кивнула, пообещав подумать, и направилась в покои Амена.
Амен стоял у окна, скрестив руки на груди, когда я вошла. Его тень ложилась на каменные стены покоев, плечи были напряжённы, но взгляд — ясный. Он обернулся, заметив корзинку в моих руках.
— Фрукты? — приподнял бровь, подходя ближе. — Это ты решила меня побаловать, лекарь ?
Я протянула ему корзинку с лёгкой улыбкой, а он взял её, не отводя взгляда от моих глаз.
— Я была на рынке с Мирой. Подумала, тебе пригодится что-то сладкое, — мягко сказала я.
Амен вынул из корзины спелый инжир, осмотрел его, а затем взглянул на меня внимательнее.
— Надо же, ты не только лечишь, но ещё и заботишься, — он усмехнулся, затем откусил кусочек. — Ммм... если бы ты ещё каждый вечер так делала, я бы начал думать, что ты неравнодушна ко мне.
Я слегка опустила глаза, но он вдруг шагнул ближе и произнёс тише, почти с хрипотцой:
— Что-то ещё приглянулось тебе на рынке, сехмети? — произнёс он, будто знал, что ты хочешь что-то сказать.
Я удивлённо подняла глаза, и он продолжил:
— Нет , Амен. Только фрукты.
Он смотрел проницательно, почти с интересом — будто выжидал, скажу ли я правду.
Я вышла из покоев Амена, ощущая на себе тепло его взгляда ещё долго после того, как дверь закрылась за моей спиной. Воздух стал прохладнее — вечер приближался, и в небе начинали загораться первые звёзды. Вернувшись в свои покои, я долго стояла перед туникой, колеблясь... а потом, не совсем понимая зачем, достала из сундука красное платье. Оно обтягивало талию, мягко ложилось по бедрам, тонкие ленты спускались на плечи, а вырез чуть больше, чем стоило бы. Но сегодня я хотела почувствовать себя живой.
Когда я вышла, заплетя волосы в косу и надев тонкий браслет на запястье, меня у дверей уже ждала Мира. Увидев меня, она широко улыбнулась, глаза её округлились.
— Я уже думала, тебя придётся уговаривать, — рассмеялась она. — Но, вижу, ты всё-таки идёшь. И выглядишь... опасно красиво.
Я чуть смутилась, но рассмеялась в ответ. Она взяла меня под руку, и мы вместе пошли, растворяясь в вечернем свете и звуках живого, дышащего поселения.
Мы с Мирой шли по тропинке, освещённой факелами. Вдалеке уже слышались голоса, смех, звон глиняных чаш и аромат жареного мяса. Атмосфера была лёгкая, почти домашняя. Я чувствовала, как сердце стучит чаще — от волнения, от предвкушения, от неуверенности.
Когда мы подошли ближе, Дарин был первым, кто заметил нас. Он обернулся через плечо, и на его лице мгновенно отразилось восхищение.
— Богини среди смертных, — произнёс он, подходя ближе. Его взгляд скользнул по мне с явной откровенностью. — Амонет, ты сегодня опасна. Я не шучу.
Я слегка улыбнулась, стараясь скрыть, как горят мои щёки. Мира толкнула брата в бок.
— Перестань, не пугай её.
Дарин рассмеялся, но его взгляд всё ещё не отрывался от меня.
— Я просто говорю правду. Если бы ты появилась такой на поле боя, мужчины бы бросили мечи.
Прежде чем я успела что-то ответить, с другой стороны костра появился Амен. Он шёл медленно, как всегда уверенно, и, заметив меня, замер на секунду. В его взгляде что-то поменялось. Он не сказал ни слова, но глаза сказали многое.
Подойдя ближе, он перевёл взгляд с Дарина на меня, затем снова на Дарина.
— Дарин, — тихо сказал он, сдержанно. — Хорошо, что ты здесь.
Дарин ухмыльнулся.
— Мы с лекарем обсуждали стратегию. Тебе стоит прислушаться.
Амен ничего не ответил. Его взгляд скользнул по моему лицу, по волосам, по вырезу платья. Он поднёс чашу к губам, но не отпуская меня глазами, сказал чуть тише:
— Ты умеешь удивлять, Амонет. И я начинаю думать, что каждый твой выбор — это не случайность, а удар в самое сердце.
Сердце у меня действительно дрогнуло. Я опустила взгляд, не зная, что ответить. Воздух между нами будто стал плотнее.
Мы с Мирой сидели на расстеленных тканях у костра. Вино лилось щедро, и его вкус оказался на удивление мягким, с лёгкой терпкостью. Мы болтали обо всём — о жизни в поселении, о растениях, даже о воинах, которые, как выяснилось, часто устраивали тайные состязания по стрельбе из лука.
Я смеялась, расслабившись впервые за долгое время, ощущая, как тепло костра и вино проникают в тело, развязывая язык и унося тревоги. Исида, свернувшись клубком, лежала у моих ног, довольная.
— Я тебе говорила, ты должна была надеть это красное платье ещё раньше, — поддразнила меня Мира. — Ты видела, как смотрели?
Я покачала головой, улыбаясь, и сделала ещё глоток.
— Не смея даже подумать, что кто-то на меня смотрит.
— Ну-ну... — протянула она с ухмылкой.
И в этот момент с другой стороны костра подошёл Амен. Он двигался, как всегда, спокойно, но в его взгляде было что-то новое — мягкость, которую он редко показывал.
Он опустился рядом, вино в его чаше плеснулось, когда он налил мне.
— Ты заслужила отдых, лекарь, — произнёс он, и в его голосе звучала непривычная нежность.
Прежде чем я успела ответить, он достал небольшую коробочку, аккуратно обёрнутую тонкой тканью, и протянул её мне. Я нахмурилась, удивлённо глядя на неё.
— Что это?
Но Амен уже поднялся, не сказав ни слова, и ушёл обратно в тень костра, к другим воинам.
Я уставилась на коробочку, сердце стучало.
— Ну? — нетерпеливо прошептала Мира. — Открывай же!
Я осторожно развязала узел. Под тонкой тканью лежало именно то украшение, которое я примеряла на рынке: ожерелье — тонкое, с камнем цвета морской волны, в оправе из золота, сверкающий, словно поймавший в себя воду Нила. Он идеально подходил к моим глазам. Моё дыхание сбилось.
— Он... он видел? — прошептала я.
Мира кивнула, тоже поражённая.
— Амонет... это не просто жест. Это... это значит больше, чем ты думаешь.
Я прижала украшение к груди, чувствуя, как что-то медленно, но верно распускается внутри меня. Тепло. Свет. И страх — такой нежный и сладкий.
Когда Дарин подсел к нам, его взгляд сразу остановился на украшении в моих руках. В его глазах мелькнула непередаваемая напряжённость, но он быстро восстановил спокойное выражение лица.
— Красивое, — сказал он, изучая ожерелье . — Подходит к твоим глазам... Кто-то подарил?
Я замерла на секунду, чувствуя, как его вопрос подвешивает воздух. Все разговоры в окружении утихли, а Мира, заметив мою реакцию, лишь слегка улыбнулась, словно подсказывая мне, что не стоит переживать.
— Да, — коротко ответила я, слегка наклонив голову, как будто это было самое естественное объяснение. — Кто-то подарил.
Мой голос был ровным, но внутри меня было другое. Я чувствовала, как его внимание ещё крепче сковывает меня, и это не было легко. Дарин в этот момент не отводил взгляда от украшения, его глаза казались туманными, но за этим туманом скрывалась какая-то мысль, может быть даже сомнение.
Он слегка наклонился вперёд, как будто готов был что-то добавить, но затем остановился. Несколько секунд молчания. Наконец, он сказал, уже более расслабленно:
— Ну, что ж... Значит, тебе повезло.
Я почувствовала, как напряжение немного спало, и, несмотря на его слова, ощущала, что что-то в его взгляде не сходится. Мира же, видя, как всё обошлось, вернулась к более лёгкому разговору, но я чувствовала, как по-прежнему держу в себе какое-то беспокойство, непонятное, но настойчиво присутствующее.
Он так и не спросил, кто именно подарил мне это украшение. Но его взгляд оставался со мной ещё долго.
Я выпила последний бокал вина, чувствуя, как теплое опьянение медленно разливается по венам. На душе было странно, как будто что-то важное висело в воздухе, но я не могла понять, что именно. Вдруг мне стало тесно среди людей, и я решила выйти, прогуляться на свежем воздухе, чтобы немного остудить свои мысли.
Долго не раздумывая, я пошла к реке. Луна уже начала подниматься, и её свет отражался в воде, создавая завораживающий пейзаж, в котором было что-то магическое. Всё казалось таким мирным, и я наслаждалась тишиной ночи.
И тут я услышала шаги сзади. Я замерла, но в следующий момент узнала его голос — это был Амен.
— Ты одна? — спросил он, его голос звучал мягко, но с легким оттенком удивления.
Я не обернулась сразу, почувствовав, как он приближается, а затем только тихо ответила:
— Да, я просто вышла немного прогуляться.
Он остановился рядом, и я почувствовала, как его присутствие стало рядом, тем более ощутимым под светом луны.
Я повернулась к нему, ощущая его присутствие рядом, и не удержалась от вопроса:
— Откуда ты узнал об ожерелье?
Он немного задержал взгляд на мне, его глаза были полны того же молчаливого интереса, который я заметила раньше. Он шагнул ближе, его тень легла на мою, и в её глубине я увидела его легкую усмешку.
— Тебе оно очень к лицу, — ответил он, его голос был спокойным, но в нём скрывалась некая загадка. — Я заметил тебя на рынке. Этот камень так привлек внимание, что я решил, что оно будет идеально для тебя. Правда, не думал, что ты будешь так удивлена.
Я не могла скрыть удивления от его слов. Он, оказывается, замечал больше, чем я думала.
— И ты решил подарить его мне? — спросила я, не скрывая лёгкой доли недоумения в голосе.
Он лишь кивнул, а его взгляд стал более задумчивым.
Я сделала несколько шагов в его сторону, ощущая, как напряжение между нами растёт. Легкий ветерок шевелил мои волосы, но я не обращала на это внимания, все мысли были сосредоточены на нем.
Когда я подошла совсем близко, мои глаза встретились с его взглядом. Он не отводил глаз, и я почувствовала, как внутреннее напряжение стало ещё более ощутимым. Моя рука невольно скользнула по ожерелью, которое теперь я носила, и его присутствие стало таким сильным, что я едва могла дышать, но не могла отступить.
— Ты... — я не знала, как продолжить, что сказать. Всё, что хотелось, это понять, что он думает, что он чувствует в этот момент.
И тогда, сама того не осознавая, опьянённая вином и его близостью, я потянулась к нему и поцеловала. Лёгкий, неуверенный поцелуй, скорее импульс, чем осмысленное действие. Амен едва отстранился, его глаза сверкнули в полумраке, и он прошептал, хрипло, почти сдержанно:
— Лекарь... ты слишком пьяна.
Но я уже не слышала. Или не хотела слышать. Мои пальцы сжались на его вороте, и я снова потянула его к себе, в этот раз смелее, глубже, жаднее. Я растворялась в этом поцелуе, во вкусе его губ, в тепле его дыхания.
На миг он будто колебался, но затем его руки легли мне на талию, твёрдо, властно, и он ответил на поцелуй — так, словно больше не мог сдерживаться, словно ждал этого так же, как и я.
Вкус его губ был необычным, одновременно нежным и страстным. Мы словно растворялись в этом моменте , забыв обо всем вокруг, только ощущая друг друга.
Прошло несколько мгновений, но они показались вечностью. Я потеряла счёт времени и мыслей, поглощенная только тем, что происходило сейчас, здесь, с ним
Мы стояли под светом луны, и в этот момент всё вокруг стало неважным. Лишь его руки, его горячие губы и его дыхание, которое смешивалось с моим. Он был такой сильный, как гора, и этот момент наполнил меня чем-то новым, чем-то, что невозможно было выразить словами.
Когда я почувствовала, как его ладони касаются моей спины, его прикосновения были уверенными, будто он хотел запомнить каждый сантиметр моего тела. Он приподнял меня, и я оказалась в его объятиях, гораздо ниже него, в сравнении с его мощной фигурой, что делало этот момент ещё более интенсивным. Я чувствовала, как его грудь касается моей, как его сердце стучит в такт с моим.
Его поцелуи стали всё более глубокими, как если бы он пытался передать мне что-то важное, о чём мы не успели поговорить. Я отвечала на каждый его жест, не зная, где кончаются его желания и начинаются мои, поглощённые этой магией, которая витала между нами.
В свете луны его кожа казалась ещё более загорелой, а его сила, которую я ощущала в каждом движении, только разжигала в моей груди огонь. Я была целиком в нём, в этом поцелуе, в его крепких руках.