8. Пошел ты нахуй, Итоши!
🎶~/Hay Loft – Mother Mother/
С Рином мы вернулись, когда часы пробили полночь. Шидо, словно коршун, слетал проверить, не стала ли я добычей какой-нибудь твари, но увиденное заставило его замереть в легком изумлении.
Увы, держать язык за зубами – не добродетель Рюсея, поэтому уже на следующее утро вся обитель гудела о нашем лесном поцелуе с Ресничкой, мимолетном порыве, вырвавшемся на свободу.
Кайзер, словно разгневанный божок, обрушил на меня поток упреков. Я, дескать, должна гореть лишь тренировками с ним, а не предаваться «романтике с Итошиками».
— Да что ты привязался ко мне? Это была случайность! — огрызнулась я.
— Блять, Эго, ты в своем уме? Приехала стать лучшей, а превратилась в шлюху! Ты хоть думаешь головой?! — взревел он в ответ. Казалось, стены содрогнулись, и все соседи стали невольными слушателями нашей размолвки.
— Моя личная жизнь тебя волнует больше, чем положено наставнику! Ты слишком много на себя берешь, Розочка! Шлюха – это твой Несс, готовый продать душу за толику внимания, а это был всего лишь поцелуй!
— Эго, не выводи меня из себя, блять! — Кулак Кайзера с силой обрушился на стену, пробив гипсокартон. — Да ты бы и переспала с ним, если бы этот придурок не помешал!
— Возможно, и переспала бы! Тебя это не касается! Может, я теперь и тренироваться буду с ним!
— Вот как? Ну и вали нахуй тогда!
— Сам вали, Кайзер! — Грохот захлопнувшейся двери эхом разнесся по коридору, оставив меня стоять на пороге, оглушенную его словами.
Прохлада обволакивала кожу, словно избавляя от духоты и напряжения, царивших в комнате с этим идиотом.
Небо, затянутое серыми тучами, предвещало тихий дождь. Легкий ветерок играл в листве деревьев, создавая ощущение покоя и умиротворения. Благодать.
— Охаё, Несси! Слышал вашу перепалку с Розочкой. Ня! Все в порядке? — Бачира, словно солнечный луч, подбежал ко мне.
— Охаё, Мегеру. Да он просто напыщенный сукин сын! — последние слова я выкрикнула в сторону двери, чтобы он услышал, и даже пнула ее ногой.
— По башке своей постучи! — донесся приглушенный голос Кайзера.
— Как видишь, у нас все стабильно. Не о чем беспокоиться. Ня! А как у вас с Исаги? — Я улыбнулась лучезарному желтовласику, чья компания всегда рассеивала мрачные мысли.
— Слушая ваши крики, я начинаю думать, что у нас с Йоичи все плохо, — засмеялся он. — О, может, сегодня погуляем вместе? Ня!
— Я только за! Развеяться мне не помешает. Ня!
«Ня!» стало нашей негласной традицией, случайным возгласом, вырвавшимся после моего триумфа на кухне, когда мне удалось приготовить карри и угостить ребят. Бачира подхватил это «ня», и с тех пор оно прочно вошло в наш лексикон.
Взяв под руки Исаги и Чигири, мы отправились на прогулку по лесу. Погода была идеальной: прохлада и отсутствие палящего солнца.
Хёма рассказал, что ему удалось поговорить с Ренеске и, кажется, наладить отношения. Теперь они живут в одной комнате. Мой разговор все-таки помог Кунигами сдвинуться с мертвой точки.
Мегеру, несмотря на прохладу, решил искупаться в пруду, утверждая, что закаливание полезно для здоровья. Не удивлюсь, если он сляжет с ангиной.
А Исаги... Исаги просто смеялся. Что еще ему оставалось делать?
Ближе к вечеру мы вернулись в лагерь и ребята разбрелись по своим комнатам. Идти к Кайзеру не было ни малейшего желания, поэтому я решила, что проведу вечер в другом месте, а к ночи попрошусь к Тэйэри, сославшись на невыносимость соседства с мудаком.
Я направилась к футбольному полю под навесом. Собиралась отработать свои техники, выплеснуть пар, чтобы спокойно уснуть.
И, как в первый раз, на поле был только один человек. Рин Итоши.
Возможно, после всех недавних столкновений я начала испытывать к нему что-то вроде симпатии. Он красив и мужественен. И целуется классно, несмотря на всю свою колкость.
— Хей, Рин! Тренируешься? — подбежала я к нему с улыбкой.
— Со зрением проблемы? Видишь же, что тренируюсь, — выплюнул он, но, впрочем, Ресничка всегда такой.
— Можно с тобой потренироваться? Я, вроде как, тебя заинтересовала, — зная характер Итоши, я уже не обращала внимания на его тон и продолжала улыбаться.
— Ну давай посмотрим, что ты из себя представляешь, сучка. Только потом не ной. Двадцать кругов по периметру поля. Вперед!
Тренировка с Рином не могла не радовать. Он один из лучших игроков «Blue Lock» и младший брат гениального футболиста Японии. Талант у него в крови.
Я начала бег трусцой, но с первых же минут все пошло не так.
— И хули ты плетешься?! Это твой максимум?! Беги на пределе скорости! И не смей сбавлять, иначе заставлю есть этот газон!
Я молча кивнула и ускорилась.
— Если увижу хоть каплю пота на лице, будешь вылизывать весь газон языком, тупая пизда! Еще десять кругов сверху! Ты меня поняла?!
Это было похоже на физическую, вперемешку с моральной, пытку, но я продолжала бежать.
В тот момент Кайзер показался мне неплохим наставником. Пусть он и изрыгал яд, его тренировки были более изящными, чем нынешние выпады Реснички.
Михаэль помогал мне, а этот будто издевался, испытывал меня на прочность.
—Хуево! Будешь бегать, пока тебя не вырвет! И перестань ползти как черепаха!
Я уже не помнила, сколько оскорблений проглотила, наматывая круги по этому чертовому полю.
Возможно, на кругу тридцать четвертом Рин все же сжалился и позволил взять небольшую передышку отдышаться, но потом подозвал к себе.
— Неплохо, но до идеала, как до Луны. Не жди от меня похвалы. Сейчас будешь бить по воротам, пока не начнешь забивать, как ебанный Бог! — Он пнул мяч в мою сторону.
Я могла бы просто принять мяч и пробить, но мне захотелось доказать ему, что я не так уж и плоха.
Я отбежала чуть дальше, подбросила мяч пяткой над головой и пробила прямым ударом по воротам.
— Хуйня, Несси! Еще раз! Бей так, будто хочешь размозжить башку Исаги! — прорычал он, одарив меня хмурым взглядом, и пнул другой мяч.
Ему не хватает остроты? Хорошо.
Я подпрыгнула, согнула колено, поймала мяч внешней стороной стопы и занесла ногу назад, пнув мяч в землю. Развернувшись, пробила отскочивший мяч в правую девятку.
Я видела этот прием у Наги, ленивого, но талантливого парня. Долго пыталась повторить его движение, и это не прошло даром.
— На, нахуй! — вырвалось у меня.
— Уже лучше. Отрабатывай, блять, пока это не будет получаться с закрытыми глазами!
Это был вызов, и я решила его принять.
Начав вести мяч в его сторону, я закрыла глаза, развернулась на сто восемьдесят градусов и повторила «радугу», заставляя мяч пролететь над нашими головами, оббежала тренера и пробила по воротам. И попала!
— Неплохо. Повтори. Докажи, что это не случайность, мразь, — продолжал он давить на меня.
Я повторила, закрыла глаза и продемонстрировала прием «эластико», обманув его корпусом и резко изменив направление мяча.
Сомневаюсь, что ему понравилось мое упорство, потому что меня снова заставили наматывать круги по полю.
Я была на грани, но показать ему слабость означало проиграть. Ноги дрожали, но я продолжала бежать. Мой настрой привел к падению.
Я споткнулась о собственную ногу и пропахала носом газон. Было больно.
— Блять! Ты упала?! Поднимайся и беги, еще пятнадцать кругов! И не дай бог я увижу, как ты хромаешь! Я сам тебе кости переломаю! — прорычал он.
Это была последняя капля, мать вашу.
Я поднялась, вытирая кровь с губы тыльной стороной ладони.
— Меня заебало! Я стараюсь, а тебе все не угодишь! Можешь издеваться надо мной физически сколько угодно, но оскорблять меня ты права не имеешь!
— Ах, вот как ты заговорила?! Прекрати ныть! Я тебя не заставлял, ты сама это начала! Можешь идти нахуй, но потом не ползи ко мне на коленях, когда поймешь, насколько ты ничтожна!
— Не дождешься! И пошел ты нахуй, Итоши! — прокричала я, уходя с поля и показывая ему средний палец.
Почему я решила, что этот поцелуй что-то значил? Побежала к первому, кто поманил пальчиком. Мерзко и больно.
Я прижала руку к носу, пытаясь остановить кровотечение. Похоже, я его сломала.
— Вот блядство.
День не задался с самого начала. Поругалась с Михаэлем из-за Рина, а потом с Рином из-за его методов. Надо извиниться перед первым, ведь виновата я сама.
На глаза навернулись слезы. Мне хотелось выплеснуть эмоции иначе, не с футбольным мячом на поле. Да и нос адски болел.
В комнате Розочки горел свет. Значит, он не спит. Придется сидеть здесь, пока он не уснет или пока я не приду в себя. Ночевка у Анри уже не привлекала, да и извиниться перед Кайзером хотелось сегодня.
Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня.
Я села на лавочку рядом с общежитием, прикрывая нос рукой и тихо всхлипывая.
Кровь не останавливалась, значит, это точно перелом. Сама виновата.
Я не знаю, сколько просидела в своих страданиях, пока меня оттуда не вырвал голос.
— Kleine Hexe? Куда ты умудрилась вляпаться? — передо мной возник блондинчик с розочками.
Только этого мне не хватало. Теперь меня будут упрекать в слабости. Стоп. Что он сказал?
Немецкий я знала обрывочно. Когда-то, в поисках занятия взамен футболу, увлеклась иностранными языками, и немецкий не стал исключением. "Маленькая ведьма?" – эхом отозвалось в голове его прозвище. Почему я вообще на этом зацикливаюсь?
И вдруг, в тот момент, я увидела в нем не смазливого европейского ублюдка, а поддержку, словно маяк в бушующем море. Я бросилась навстречу, захлебываясь слезами. Уткнувшись лицом в его грудь, задыхаясь, я попыталась вкратце рассказать о случившемся, а после – извинилась за утреннюю словесную перепалку.
Михаэль бережно обнял меня, нежно поглаживая волосы.
— Du bist schön, auch wenn du weinst, — прошептал он. — Все, хватит ныть.
/перевод: ты прекрасна, даже когда плачешь/
— Dankе, Rose, — всхлипнула я, все еще прижимаясь к нему. — Сомневаюсь, что сломанный нос красит мое зареванное лицо.
— Блять, нос! — Кайзер резко выдохнул. — Пошли, приложим лед. Его пальцы сплелись с моими, и он потащил меня к нашей комнате.
Хорошо, что в общажных комнатушках были мини-бары, куда Михаэль часто складывал свои бутылки с водой (из-под крана мы, конечно, не пьем). Мне вручили холодную бутылку и вату, а влажными салфетками Кайзер осторожно вытирал уже засохшую кровь с лица и рук.
Впервые я видела Кайзера таким заботливым, и это безумно мне нравилось.
— Ты говорила со мной на немецком? — вдруг вспомнил он.
— А? Ну да. Учила когда-то давно, вот и вспомнилось.
— Du verblüffst mich immer wieder, — улыбнулся он, убирая выбившуюся прядь за ухо.
/перевод: ты не перестаешь меня удивлять/
Этот нежный, почти интимный жест сбил нас с толку. То ли он сам подался вперед, то ли я его притянула, но в следующее мгновение я уже тонула в этом поцелуе, растворяясь в нем без остатка. Руки сами сорвали с него футболку, и вот мы уже балансируем на грани непоправимого, но каждый из нас закрывает глаза и срывается в пропасть.
Может, я вдохнула каких-нибудь лесных испарений, потому что остаток ночи стерся из памяти, оставив лишь обрывочные воспоминания: как член Михаэля Кайзера властно заполнял меня, как мои стоны эхом отдавались в комнате, как я теряла голову от удовольствия в его объятиях.