Опасный контракт

Максим откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая за Алисой, которая казалась несколько растерянной, но при этом невероятно решительной. С каждым его словом она становилась всё более напряжённой, и это не могло не раздражать его. Он всегда был в центре внимания, но вот в этой ситуации впервые ощущал, как его личная жизнь стала открытым пространством для обсуждения.

— Ну, раз уж мы начали говорить об этом, давайте продолжим, — сказал Максим, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась скрытая напряженность. — В книге описан человек, который проживает определённые вещи, и он будто бы пишет сам о себе. И хотя я понимаю, что вы не утверждали, что это обо мне, совпадений слишком много.

Алиса почувствовала, как её сердце бьется быстрее. Этот разговор становился всё более неловким. Она не могла поверить, что оказалась в такой ситуации — её вымышленный герой, созданный для того, чтобы рассказать историю, вдруг оказался прямо перед ней. И что хуже всего, она могла только догадываться, что он думает о ней, а это было как-то слишком лично.

— Я не писала о вас, — повторила она, на этот раз с уверенностью. — Но когда я создавала образ хоккеиста, мне хотелось показать его человеческую сторону, а не только того жесткого игрока, которого видят на льду. Ваша жизнь, наверняка, полна таких моментов. Но это не означает, что книга о вас.

Максим молча смотрел на неё, словно оценивая её слова. Он пытался найти хоть малейшую искренность в её голосе. Он хотел верить, что она не просто придумала его историю, чтобы написать успешную книгу. Однако то, как она говорила, начинало немного успокаивать его.

— Я понимаю, — сказал он, немного расслабив плечи. — Но все равно, как-то странно, когда твою жизнь описывают через чьи-то слова, а ты не можешь сказать, что это не о тебе. Это как смотреть на отражение в зеркале и не узнавать себя.

Алиса вздохнула. Она понимала, что он чувствует, но она не могла просто так взять и признать, что её персонаж — это он. Это было бы слишком смело с её стороны.

— Я писала о тех переживаниях, которые я могла понять. Но я никогда не хотела, чтобы кто-то чувствовал себя неудобно из-за этого. Я старалась быть честной с собой и со своими героями.

Максим подался вперёд, его глаза заблестели.

— Это я должен чувствовать себя неудобно, потому что кто-то будет читать эту книгу и думать, что она обо мне? Или ты хочешь сказать, что я должен просто взять и смириться с тем, что моя жизнь теперь часть чужой фантазии?

Алиса почувствовала, как её живот сжался. Он был прав, в каком-то смысле. Её слова звучали не так, как она их задумала.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неудобно. Я не хочу вмешиваться в твою жизнь, — сказала она, чувствуя, как её голос срывается. — Но я понимаю, что эта книга затронула тебя, и я извиняюсь, если что-то пошло не так.

Максим смотрел на неё, но теперь в его взгляде было что-то другое — смесь любопытства и недоумения.

— Ты правда не хотела, чтобы я узнал? — спросил он с тенью улыбки на губах.

Алиса встала, чувствуя, как её нервы начинают напряженно тянуться.

— Нет, я не думала, что ты когда-либо об этом узнаешь. Это была просто книга, Макс. Я не знала, что она попадет в твои руки.

Максим задумался на мгновение, потом встав и шагнул к ней ближе. Это был момент, когда она поняла, что он не просто хоккеист, а человек, который способен видеть намного больше, чем может позволить себе показать.

— Ты знаешь, что твоя книга заставила меня задуматься о многом. Возможно, не только о хоккее, но и о себе. Я не думаю, что могу просто забыть об этом. Особенно теперь, когда мы говорим об этом лицом к лицу.

Алиса не знала, что ответить. Он оказался прав. Оказавшись перед ним, она почувствовала, как её привычная уверенность в собственных словах тает, как лед под жарким солнцем.

— Что ты хочешь от меня? — спросила она, не скрывая лёгкой паники в голосе.

Максим приподнял бровь, взглянув на неё. Его глаза наполнились каким-то неопределённым выражением.

— Ты говоришь, что не хотела, чтобы я узнал. Но теперь, когда мы встретились, я хочу понять, почему это так важно для тебя. Может быть, мне тоже стоит прочитать твою книгу до конца.

Алиса почувствовала, как её сердце сжимается, но внутри её также росло некое странное чувство — что это всего лишь начало, и что она оказалась втянута в игру, в которой не могла заранее предсказать ни исход, ни правила.

Алиса стояла неподвижно, не зная, что ответить. Максим всё больше сбивал её с толку. Её привычная уверенность, которую она использовала, чтобы избегать подобного рода конфликтов, исчезала. В его глазах была не просто настороженность, но и какой-то интерес, который ставил её в тупик.

— Я думаю, ты ещё не понимаешь, насколько твоя книга изменила моё восприятие, — продолжил Максим, чуть наклоняя голову. — Я, конечно, знаю, что хоккей — это не просто игра на льду. Но ты сделала из этого целую историю. Историю, в которой я… я не знаю, — он слегка покачал головой, — вижу себя.

Алиса почувствовала, как её дыхание учащается. Он всё-таки прочитал книгу. Это означало, что её описание не осталось без внимания. Она вдруг осознала, насколько сильно он её задел, хотя она не намеревалась никого ранить.

— Ты права, мне не стоило так увлекаться этим персонажем, — сказала она, пытаясь взять контроль над ситуацией. — Я создавала его, чтобы раскрыть внутренний мир хоккеиста, а не твой. Я даже не знала, что ты можешь так отреагировать. Это слишком личное.

Максим шагнул ближе, и её сердце снова сжалось. Что-то в его поведении изменилось. Он уже не был тем острым, немного грубым хоккеистом, которого она себе представляла. Он был чем-то больше — человеком с болью и внутренними переживаниями, которые она вряд ли могла понять.

— Я понял, — произнёс он, его голос звучал тише, чем прежде. — Ты писала, не зная меня. Но теперь, когда я здесь, я хочу понять, что ты пыталась сказать. Почему именно эта история? Почему она затронула меня так сильно?

Алиса молча посмотрела на него, пытаясь разобраться в его намерениях. Она не была готова к такому повороту событий. Она всегда думала, что её книга останется просто книгой, без реальных последствий.

— Я писала о том, что многие не хотят видеть, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — О том, что под маской силы часто скрывается слабость. О том, как сложно быть сильным, когда ты боишься показать свою уязвимость. Я думала, что хоккеисты — это те, кто не боится открыться, что они как-то могут бороться с этим миром, не теряя себя. Но с каждым новым поворотом я всё больше понимала, что именно открытость делает нас сильными. Даже если это не всегда видно.

Максим некоторое время молчал, явно обрабатывая её слова.

— И ты думаешь, что я боюсь показать свою уязвимость? — спросил он тихо, но в его голосе уже не было того раздражения, которое было в начале.

Алиса не знала, как ответить. В его вопросе была некая неожиданная искренность, с которой она столкнулась впервые.

— Я не думаю, что ты боишься, — сказала она осторожно. — Но может быть, ты предпочитаешь не показывать это. Просто я не хотела, чтобы твоя жизнь стала частью какого-то вымысла. Это слишком личное.

Максим не отводил взгляда. Он был на удивление спокойным, но в его глазах всё ещё был тот огонь, который мог быть одновременно и притягательным, и пугающим.

— Может быть, я и не хочу, чтобы моя жизнь стала чьей-то историей, но ты должна понять, что это не так уж легко. Когда ты видишь что-то, что напоминает тебе о тебе, это заставляет задуматься, а не просто раздражает.

Она вздохнула, пытаясь найти слова, которые могли бы облегчить атмосферу.

— Извини, если я тебя задела. Я не думала, что всё так обострится. Я ведь писала не для того, чтобы тебя обидеть, а чтобы показать реальную жизнь, а не те мифы, которые создают о таких, как ты.

Максим выглядел немного более расслабленным, но всё ещё настороженным. Он встал и шагнул в сторону окна, подбираясь к мысли, которую уже несколько минут пытался сформулировать.

— Ты говоришь, что писала о реальной жизни, но, возможно, ты не понимаешь, как сложно быть на моем месте. Я просто хочу, чтобы люди видели меня таким, какой я есть, а не тем, кем они хотят меня видеть. Я не герой из книги, и не персонаж, который должен соответствовать чьим-то ожиданиям. Это тяжело.

Алиса следила за ним, пытаясь понять, что именно он хочет ей сказать. Но её мысли сбивались.

— Я понимаю, — сказала она наконец. — Возможно, мне нужно больше думать о том, как мои слова могут повлиять на людей.

Максим повернулся к ней, и на его лице снова появилась лёгкая усмешка.

— Я думаю, ты просто не ожидала, что столкнешься с тем, о чём писала. Но, возможно, это не так уж и плохо. Может быть, теперь ты поймешь, о чём на самом деле пишешь.

Алиса почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Эти слова были не просто разговором о книге, это было нечто большее — момент, когда она столкнулась с тем, что её мир, её слова могут касаться людей глубже, чем она могла себе представить.

— Может быть, ты прав, — произнесла она, с лёгкой улыбкой. — Я никогда не думала, что это будет так сложно.

Максим снова шагнул к ней, теперь между ними не было того барьера, который существовал ещё несколько минут назад.

— Иногда самые сложные вещи — это те, которые мы находим, когда открываемся. И может быть, ты не хотела, чтобы это случилось. Но я думаю, что теперь ты не сможешь просто отмахнуться от этого.

Алиса кивнула, не зная, что сказать. Этот разговор был не тем, чего она ожидала. Но теперь всё было по-другому. Она ощущала, как между ними начинает расти нечто большее, чем просто недоразумение.

Максим сделал шаг назад, и с лёгкой усмешкой сказал:

— Ты знаешь, я всё-таки подумаю, стоит ли мне читать твою книгу до конца.

Алиса почувствовала, как её щеки слегка покраснели. Но она решила не отвечать — пусть всё идёт своим чередом.