Нежданное наследство

Следующие несколько дней в квартире царила ледяная тишина, тяжелая и звенящая. Иван и Аня избегали друг друга, как чумы. Если их пути пересекались на кухне или в холле, они опускали глаза и молча расходились.

Иван был сломлен. Он почти не выходил из своей комнаты, отменил все встречи и съемки. Он чувствовал себя последним подонком. Его поступок стоял перед глазами каждую секунду: ее испуганное лицо, ее отпрянувшая фигура. Он разрушил единственное настоящее, что у него было, одним глупым, пьяным, но таким желанным поцелуем.

Аня была похожа на затравленного зверька. Она запиралась в своей комнате, но даже там не чувствовала себя в безопасности. Ее мир, который только начал обретать налаживаться, рухнул. Страшные намеки статьи, вопросы женщины из опеки - все это оказалось правдой. Он смотрел на нее не как на подопечную. И это было самым ужасным.

Она боялась его. Боялась его взгляда, его шагов за дверью. Боялась того странного, щемящего чувства, которое мелькнуло у нее в груди в ту секунду, прежде чем нахлынул ужас. Она вычеркивала это чувство, называла его бредом, страхом, чем угодно, только не тем, чем оно могло быть на самом деле.

Иван пытался загладить вину. Он оставлял у ее двери еду, новые книги, он даже купил огромного плюшевого мишку и поставил его в коридоре, чувствуя себя при этом полным идиотом. Еда оставалась нетронутой, книги и мишка - незамеченными.

Он понимал, что так продолжаться не может. Он должен был извиниться. Объясниться. Попытаться все вернуть, как было, даже если это будет невозможно.

Он дождался, когда она выйдет на кухню за водой. Он стоял в дверном проеме, наблюдая, как она осторожно открывает холодильник, словно ожидая, что он выпрыгнет оттуда.

- Аня, - тихо сказал он.

Она вздрогнула и обернулась, прижимая бутылку с водой к груди, как щит.

- Мне нужно поговорить с тобой. Всего пять минут. Пожалуйста.

Она молча кивнула, не поднимая на него глаз.

- То, что я сделал... это было непростительно. Я был пьян, зол, не в себе. Но это не оправдание. Я воспользовался своим положением, твоим доверием. Я нарушил все границы. - Его голос дрожал. - Мне безумно стыдно. Ты имеешь полное право ненавидеть меня, бояться, требовать, чтобы тебя забрали обратно. Я помогу с этим, если ты захочешь. Но я хочу, чтобы ты знала... это был порыв отчаяния, а не... не расчет. Я не ожидал от тебя ничего в ответ. Я просто... сорвался.

Он замолчал, ожидая хоть какой-то реакции. Аня стояла, глядя в пол.

- Я не хочу уходить, - наконец прошептала она.

Иван не поверил своим ушам. -Что?

- Я сказала, я не хочу уходить, - она подняла на него глаза, и в них он увидел не страх, а усталую решимость. - Здесь мне лучше, чем там. А там... там мне некуда идти. И я не хочу, чтобы она победила.

Он понял. Она оставалась не потому, что простила его, а потому, что это был выбор из двух зол. И это было еще больнее.

- Хорошо, - кивнул он, с трудом глотая ком в горле. - Я понимаю. Я... я обещаю, что это больше никогда не повторится. Ты в безопасности. Я буду держать дистанцию. Мы можем просто... забыть об этом.

Она снова кивнула и быстро прошмыгнула мимо него в свою комнату.

Отношения были спасены. Доверие - нет. Теперь между ними выросла новая, невидимая, но прочная стена. Иван стал гипертрофированно вежливым и отстраненным. Аня - еще более замкнутой.

Они снова стали пить чай по вечерам и обсуждать книги. Но прежней легкости не было. Иван тщательно следил за каждым своим словом, жестом, взглядом. Он боялся снова ее спугнуть.

Он также поклялся себе, что разберется с Ульяной раз и навсегда. Но не эмоциями, а законными методами. Он поручил своим юристам собрать на нее компромат, найти связи с журналом, подготовить иск о клевете и вмешательстве в частную жизнь. Это была холодная, методичная война, и он был намерен выиграть ее.

Однажды вечером, сидя за ужином в гробовом молчании, Аня неожиданно сказала: -Мне нужно съездить в детдом. За документами для подачи в университет.

- Хорошо, - кивнул Иван. - Когда?

- В субботу.

- Я отвезу тебя.

- Не надо! - она выпалила слишком резко, потом смутилась. - Я... я сама. Мне нужно... попрощаться. Одна.

Иван понял. Ей нужно было побыть там без него, без его влияния, без его денег и его вины. Просто попрощаться со своей старой жизнью.

- Хорошо, - согласился он. - Но дай мне знать, когда выйдешь и когда доедешь обратно. Ради моего спокойствия.

- Хорошо, - кивнула она.

В субботу утром она уехала. Иван нервно paced по квартире, чувствуя себя беспокойным и выбитым из колеи. Он волновался за нее. Волновался, что она не вернется. Что она передумает и останется там.

Прошло четыре часа. Пять. Он уже начал паниковать, когда получил СМС: «Еду назад. Все хорошо».

Он выдохнул с облегчением.

Когда она вернулась, он заметил, что глаза у нее были красными от слез, но на лице появилось какое-то новое, странное спокойствие.

- Все получилось? - осторожно спросил он.

- Да, - она повесила куртку и прошла на кухню, чтобы налить себе воды. - Я сходила на могилу мамы. Рядом с детдомом кладбище.

Иван замер. Он никогда не спрашивал о ее прошлом. Боялся ранить.

- Я... я не знал, - пробормотал он.

- Она умерла, когда мне было десять. От болезни. - Аня говорила ровно, без эмоций, как будто зачитывала сводку погоды. - Папы у меня не было. Так что все. Больше никого.

Она выпила воду и пошла к себе, оставив его в полном смятении.

Эта поездка, это посещение кладбища словно поставили точку в ее прошлом.

Стена между ними дала еще одну тончайшую трещину. На этот раз исходящую от нее.