Не кради у ведьм

Слуга, мужчина лет сорока, представившийся Михелем, отвел меня в жилую комнату. Он оказался очень неразговорчивым и, как бы я не старалась вывести его на диалог, упрямо молчал. А у меня настроение подскочило так сильно, что хотелось обнять весь мир вокруг, расцеловать каждого встречного. Я никогда не благодарила Фортуну так сильно, как сейчас. Да и не везло мне так еще в жизни.

Мы вышли в уже знакомый холл и поднялись вверх по деревянной лестнице. Я невольно заметила, что третья ступень снизу скрипит, когда на нее наступают, но отмахнулась от этой мысли.

Шпионские привычки незаметно укореняются и в обычной жизни. Покупая еду, посещая больницу или приходя к кому-то в гости, невольно смотришь на мир вокруг глазами воровки.

Замечаешь количество замков в двери, вещи, которые «не так» лежат, украшения, что могут пропасть незаметно.

Или, вот как сейчас, какая ступень на лестнице скрипит. Это полезно знать, если собираешься обокрасть особняк глубокой ночью, когда все спят и когда нарушить тишину может быть крайне опасно. Но я, хоть и не зарабатываю себе на жизнь интеллектуальным трудом, недалекой дурочкой себя не считаю и руку кормящего кусать не собираюсь.

Мы поднялись на второй этаж и из длинного коридора свернули налево.

— Крыло прислуги, — пояснил Михель неохотно.

Мы прошли несколько комнат по широкому светлому коридору со светильниками на стенах и зелеными узорчатыми обоями. Под каждым бра стояла небольшая тумба с вазами и свежими цветами. Аромат стоял соответствующий.

— А что в правом крыле? — спросила, обернувшись назад.

— Крыло хозяев.

Последняя, пятая дверь оказалась моей комнатой. Михель услужливо взялся за позолоченную ручку и потянул ее на себя. Я вошла внутрь, и улыбка сошла с моего лица, стоило мне увидеть две двухярусные кровати.

— Я буду жить не одна? — признаю, вопрос звучит слишком самонадеянно и высокомерно для обычной горничной, но почему-то до этого момента я не осознавала, что буду делить комнату с другими девушками. Наверное, меня сбило столку великолепие особняка. Конечно, как в таком месте у кого-то может не быть своей комнаты?!

— Вы же не гостья, — ответил Михель так же отчужденно.

Сейчас я обрадовалась равнодушию слуги. Наверняка про себя он отметил, какая я дура, но внешне этого никак не показал, отчего мне стало не так стыдно.

Слуга закрыл за мной дверь и оставил в полном одиночестве. Я огляделась вокруг. В общем-то, комната оказалась совсем не дурной. Синие обои, явно недавно переклеенные, выглядят словно бархатные. Темный деревянный пол застелен мягким алым ковром, а высокое окно выходит на задний двор, слишком шикарный даже для особняка Фарнезе.

Я положила свою сумку на нижний ярус кровати, стоящей у самого окна. Конечно, я воспользовалась привилегией первого человека в комнате и позволила себе не скромничать.

Сев на мягкий, но скрипучий матрас, оглядела комнату с нового ракурса. У второй кровати, которая стоит вдоль стены у двери, оказался платяной шкаф. Впереди — туалетный столик с высоким зеркалом, в котором видно мою макушку. Рядом — небольшой книжный стеллаж. Внимание привлекла еще одна дверь, прямо рядом с ним.

Я поднялась с кровати и подошла к двери. Провернув ручку, оттолкнула ее и зашла в очередное помещение.

Я едва сдержала радостный писк. Это оказалась ванная комната. Отделанная белоснежной плиткой, она сверкала от чистоты. В дальнем углу оказалась глубокая чугунная ванна, чуть ближе — унитаз, а у самого входа — умывальник с еще одним зеркалом.

Святые... Я никогда не лежала в ванне. У родителей не было средств, чтобы позволить себе такую вольность, а в Цитадели о чистоте шпионок никто никогда не задумывался. За восемнадцать лет жизни моим уделом стал таз и кусок мыла. А теперь я впервые в жизни могла почувствовать себя не просто девчонкой с улицы, а настоящей принцессой...

Да, возможно, глупо сейчас думать, что я смогу помыться в куске чугуна и минут на двадцать забыть о том, кто я такая на самом деле. Но... Я ведь девочка. Где-то глубоко в душе. И я тоже имею право мечтать о ванне.

Еще некоторое время комната пустовала. Я лежала на кровати, скрестив руки на груди, и впервые за долгое время просто расслабилась. У меня появилось свое место, крыша над головой и даже собственный унитаз. О чем еще можно мечтать? Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности.

Но спустя какое-то время умиротворенную тишину комнаты нарушило чужое присутствие. Еще до того, как дверь отворилась, я поняла, кто за ней стоит.

Мими ворвалась внутрь, словно ураган. За ней в комнату прошла еще одна девушка и Михель.

— Роззи! — воскликнула девочка радостно. — Меня взяли, представляешь! Я так рада!

— Поздравляю, — легко улыбаюсь и сажусь на кровати.

— Я так надеялась, что мы будем жить вместе, — продолжила она с тем же энтузиазмом. — Но Михель упрямо молчал, сколько бы я его не уговаривала поселить нас вместе.

Не успела я ответить, как Мими уселась рядом.

— Чур, мое место сверху, — она похлопала ладошкой по верхней кровати. — Все-таки, Михель — добрый парень. Пытается казаться таким плохишом, но меня не обманешь. У него душа нараспашку.

Я покосилась на слугу, который стоял у двери все с тем же безразличным выражением лица. Мими говорила о мужчине так, словно его здесь и не было. Но выдержке Михеля стоит отдать должное — ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже когда шестнадцатилетняя девочка назвала его «парнем».

— Я здесь жить не буду! — требовательный тонкий голос заставил Мими умолкнуть.

Мы синхронно обернулись ко входу и увидели застывшую в дверях Ящерицу.

— Только не с ними, — не унималась она.

— Святые, ее-то зачем взяли, — прошептала Мими, озвучивая мои мысли вслух.

— Я не могу вам помочь, — ответил Михель, спрятав за спиной руки.

— А кто может? — требовательно спросила девушка, откинув на спину длинные черные волосы. — Я обращусь к ним.

— Синьора, я бы не советовал...

— Эй, ты, — Мими добродушно расхохоталась. — Ты — горничная, а не королева Италии. Заходи давай и хватит качать права.

— Поучи меня еще! — девушка, сморщившись, прошла внутрь. — И ты здесь, — это она обратилась ко мне.

— Я также о тебе подумала, — ответила недовольно.

— Так, мы же не наседки какие-то, чтобы кукарекать здесь, — Мими, словно на секунду став самой взрослой в комнате, посмотрела на нас строго. — Нам еще вместе работать, так что давайте положим конец этой бессмысленной вражде.

— Впервые ты сказала что-то умное, — процедила брюнетка.

— Меня зовут Мими Занетти, — представилась девочка, встала с кровати и протянула руку. — А это Розалинда Бруно.

— Инес Маркетти, — ответила девушка, но руку не пожала.

«А для меня ты все равно Ящерица», — думаю про себя и улыбаюсь.

— А тебя как зовут? — Мими посмотрела на скромно сидящую на дальней кровати девушку лет двадцати.

— Патриция Фиори, — представилась синьора с короткими рыжими волосами и полноватым лицом, усеянным веснушками. Она была в нежно-розовом платье с бесконечными рюшами и обшивками. Рядом на кровати лежала такого же цвета шляпка.

Мими подскочила к новоявленной соседке и пожала ей руку. Та скромно улыбнулась и покрылась румянцем.

— Все, Михель, — Мими широко улыбнулась слуге. — Мы уладили этот неприятный конфликт. Не беспокойся о нас.

— Как пожелаете, — слуга кротко кивнул и вышел из комнаты, оставляя горничных одних.

Следующие десять минут Мими прошла тот же путь в изучении комнаты, что и я полчаса назад. Она потрогала обои, выглянула в окно и весьма громко восхитилась открывшимся видом. Изучила свое отражение в зеркале и ребячески высунула язык, прошерстила книги, стоящие на стеллаже, и заглянула в платяной шкаф, тут же заняв себе две полки.

Еще шумнее в комнате стало, когда девочка очутилась в ванной комнате.

— Санта грацие! — взвизгнула она. — Здесь есть ванна! Чур я моюсь сегодня первой!

Тем временем Инес вальяжно подошла к кровати, на которой уместилась Патриция.

— Я сплю снизу, — отчеканила девушка.

— Хорошо, — рыжеволосая кротко кивнула.

— Ну? — Ящерица, не увидев движения, требовательно постучала ногтями по железному каркасу кровати. — Освободи мое место.

Патриция, что-то промямлив, послушно встала с кровати. Инес тут же по-хозяйски заняла ее место и кинула девушке шляпку.

Я почувствовала, как внутри вновь вспыхнула ярость, но подавила в себе возмущение. Теперь нужно особенно тщательно думать, что и когда говорить. Я ни за что не потеряю свое место.

Вскоре, когда мы уже разложили вещи по полкам, а Мими шокировалась тем, что у меня с собой лишь одно платье, в комнату вновь пришел Михель.

— Дамы, общий сбор на первом этаже. Прошу следовать за мной.

— О, Михель! — Мими тут же пошла за ним следом. — Комната просто шикарна! А ванна... Сегодня вечером она полностью в моем расположении.

Слуга, идя спереди и держа руки все также за спиной, безучастно слушал девочку. Мы с Инес и Патрицией шли следом.

— Привет, — рыжеволосая поравнялась со мной и вновь поздоровалась. — Меня зовут Патриция.

— Я знаю.

— Оу, — девушка нервно рассмеялась, поправив пухлой рукой выбившиеся из-за уха кудри. — Просто боялась, что ты забыла или не услышала...

— Не забыла и услышала, — я слегка улыбнулась.

— Я рада, — Патриция смущенно улыбнулась. — Здорово, что мы соседки.

— Ага.

— Я боялась, что меня не возьмут...

— Я тоже.

— Это собеседование было таким странным.

— Согласна.

— А...

Патриция, к счастью, договорить не успела. Мы спустились в холл на первом этаже и влились в толпу таких же растерянных, но весьма воодушевленных служанок. Мадам Кавелье стояла перед нами и терпеливо ждала, пока все встанут и замолчат.

Когда в холле воцарилось молчание, женщина заговорила все так же строго и сдержанно, как и до этого.

— Что же, — начала она. — Могу вас поздравить. Теперь вы — часть особняка Фарнезе. Вы даже представить себе не можете, какая это честь. Здесь собрались лучшие из лучших, и требовать от вас будут соответствующих результатов.

— О-ой, — прошептала Мими чуть испуганно.

Она схватила меня за руку и сжала ладонь, не сводя глаз с домоправительницы. Не привыкшая к прикосновениям, я хотела было выдернуть руку, но растерянный вид девчонки меня растрогал.

— У нас есть определенные правила, которых обслуживающий персонал должен придерживаться. За нарушение этих правил вы получаете предупреждения. Три предупреждения — и на выход.

После этих слов даже мне стало не по себе, а остальные горничные, задержав дыхание, вовсе замерли на месте. Энтузиазм в наших рядах как-то поубавился.

— Первое правило — пунктуальность. Вы везде и всегда должны быть вовремя. Если мы встаем в шесть и завтракаем в пол седьмого, значит вы должны встать с кровати ровно в шесть и сидеть в столовой ровно в пол седьмого. Особенно это касается ваших рабочих обязанностей! Если вы собьетесь с графика — вы нарушите работу всей системы дома.

— Ненавижу рано вставать... — простонала Мими. — Дома я спала чуть ли не до двенадцати.

Я с сомнением взглянула на девочку. Не из аристократов ли она, случаем? Кто сейчас в Италии может спать до обеда, кроме феодалов и членов королевской семьи?

— Второе правило — исполнительность. Вы выполняете все обязанности, которые на вас возлагаются. Никакого отлынивания и неположенного отдыха. Если я хоть раз увижу, что вы днем пьете чай или бездельничаете — тут же получите предупреждение.

— А я люблю пить чай... — не унималась девчонка.

— Третье правило — честность. Никакой лжи, притворства и умалчивания. Умейте нести ответственность за свои поступки. Ну, а если я поймаю кого-то из вас на воровстве... Простым увольнением не отделаетесь. Тут же окажетесь за решеткой Реджины Чели. Это понятно?

— Да, — прозвучало неуверенно.

— Я не услышала, — потребовала мадам, скрестив руки на груди.

— Понятно! — отозвались мы уже увереннее.

Что ж, теперь я поняла, что мне грозит за притворство. Если хоть одна живая душа узнает правду о Розалинде Бруно, «простым увольнением» я не отделаюсь.

Потом мадам Кавелье повела нас на экскурсию по дому. Весьма обзорную и быструю.

— Здесь — технические помещения, — женщина махнула жилистой рукой в сторону левого коридора, где была комната персонала. — Рабочая кухня, наша столовая, кладовая, подсобные помещения, постирочная и гладильная — все находится здесь.

— Санти, как мы все это запомним, — недовольно прошептала Мими.

— Наверное, со временем, — ответила Патриция так же шепотом.

— Вам и не придется, клуши, — Инес оказалась рядом. — Не успеете заметить, как вылетите отсюда.

— Может, устроим соревнование? — предложила Мими. — Кто продержится здесь дольше всех?

Ящерица лишь закатила глаза и прошла вперед, а девчонка прыснула в кулак. Я с полуулыбкой продолжила слушать домоправительницу.

— В холле два санузла, — женщина показала на две двери в противоположных стенах. — Они только для жильцов дома! Вы, дамы, пользуетесь теми, что находятся у вас в комнатах. Отсюда же вход в бильярдную, — мадам указала рукой на высокую арку в стене, — В курительную и зону отдыха. В правом крыле также помещения для хозяев: массажная, овальный зал для приемов, общая и малая гостиные, столовая, а также несколько кабинетов.

— Санти, они сами-то не путаются? — Мими взглянула на меня, но ответа не услышала.

Потом мы поднялись вверх по лестнице.

— Это — жилой этаж, — продолжала рассказ домоправительница. — Левое крыло — для персонала, правое — для жильцов дома. В правом крыле вы убираетесь четко по расписанию. Если нарушите покой кого-то из хозяев, боюсь, получите далеко не предупреждение.

— А кто здесь вообще живет? — вдруг задумалась я.

— Как, ты не знаешь?! — воскликнула Мими, но тут же заткнула рот руками, потому что мадам Кавелье посмотрела на нее весьма красноречиво. — Это же семья Фарнезе! Самые могущественные феодалы во всем королевстве.

— Говорят, Италию смогли объединить только благодаря тому, что королю помогал глава их семейства, — полушепотом вставила Патриция.

Я посмотрела на девушку с сомнением.

— Не может такого быть.

— Еще как может! — разгорячилась Мими. — Маркиз Фарнезе — великий человек. Он владеет этим поместьем, а еще по крайней мере десятком деревень по всему государству.

— Санти... — шепчу. — Куда я попала?

— Устроиться сюда на работу — достижение всей жизни, — не унимается Мими. — Как ты могла не знать о месте, куда едешь?

— Я больше слухов слышала.

— И я, — говорит Патриция. — Про духов, обитающих в поместье, и...

— Да это все чушь собачья, — Мими затрясла головой, словно отмахиваясь от слов соседки. — Происки конкурентов и злопыхателей.

— Ладно, — соглашаюсь. — А помимо Маркиза Фарнезе здесь кто-то еще есть? Такой особняк немного не по размеру для одного человека.

— Еще здесь живет его жена и два сына, — продолжила рассказ Мими. — И, кажется, их невесты. Но об этом никто точно ничего не знает. Эх... Наверняка его сыновья — безумные красавцы. Жаль, уже заняты.

— Смотрю, ты не только на их унитазы, но и на фамилию уже позарилась, — отвечаю со смешком.

— А что? — Мими гордо поднимает вздернутый носик. — Мими Фарнезе. Звучит!

— Патриция Фарнезе тоже, — мечтательно вставляет рыжеволосая, и мы все едва подавляем смех.