Часть 20. Жестокий приказ.
..Говорят, что единственный способ побороть свой страх — это столкнуться с тем, чего боишься больше всего. Ты должен войти в утробу зверя, не боясь возможного поражения. Но если ты попробуешь прятаться от страха, то появляется шанс, что он поглотит тебя целиком.
— Когда я была маленькой, я не могла спать ночью, потому что я думала, что под кроватью сидит чудище и жаждет при удобном случае схватить меня за ногу и утащить в ад. Но мой отец рассказал мне, что под кроватью ничего нет, кроме страха. Этот страх не был настоящим. Он не сделан из чего-либо, это просто... просто воздух, не больше. Он сказал: «Тебе нужно просто пересилить его. ... Просто откинь одеяло, загляни под кровать, и чудовище исчезнет».
— Он поступил по-умному.
— Да, он такой. Хотя здесь, сейчас... ты пересиливаешь свой страх, ты открываешь дверь, а за ней – еще сотни дверей. Чудовища прячутся за каждой... И все они настоящие. Но самое страшное, что со временем ты понимаешь, кто здесь настоящее чудовище. Кого стоит опасаться больше всего на свете.
— И кого же?
— Самого себя.
— Эй, Кларк.
Резкий и немного хриплый после вчерашних событий голос Аспид пробивается сквозь гул лагеря. Она вылавливает взглядом знакомую блондинистую голову, что в последние пол часа металась по лагерю из угла в угол, словно не находя себе место.
Оно было. Просто забот на квадратный метр было намного больше.
Кларк останавливается, чтобы обернуться на зов и посмотреть, кто в очередной раз ее беспокоит. Именно поэтому ее брови были сдвинуты к переносице, а лицо исказилось в такой гримасе, что Аспид подумала, будто Гриффин ее сейчас чем-то стукнет. Чем-то очень тяжелым.
Но нет. Завидев издалека знакомое лицо, Кларк расслабилась. Напряжение спало с ее плеч, и грубое выражение лица сменилось на легкую полуулыбку, сверкающую на краешках губах.
— Аспид! Сейчас! — крикнула ей Кларк, махая рукой в ее сторону в знак приветствия.
И она тут же зацепилась за проходящего мимо парня. И судя по тому, как яростно она жестикулировала, то наверняка награждала бедолагу работой, которой в лагере было полным полно. Ее пальцы быстро прочертили в воздухе какие-то указания.
Избавившись от груза в виде извечных проблем, что сваливались именно на ее голову, Кларк с облегченным вздохом направилась к Аспид. Та стояла возле палатки с коммуникацией, слегка прислонившись к столбу, стараясь выглядеть расслабленно, но пальцы, что барабанили по бедру, выдавали напряжение.
— Привет. Могу чем-то помочь? — спросила подошедшая Кларк. Она провела рукой по лбу, смахивая несуществующую пыль и капельки пота, что испариной проступили на коже.
— Да...ээээ, — Аспид на секунду замялась, вдруг забыв все те слова, что она так тщательно репетировала перед тем, как выловить в лагере Кларк. Она отвела взгляд, сконцентрировавшись на своих запыленных ботинках, не решаясь продолжить свое предложение, которое означало бы то, что у Кларк станет на одну заботу больше. — Знаешь, не хочу нагружать тебя очередной проблемой.
Наконец продолжила Аспид, делая шаг назад, готовясь ретироваться восвояси. Она пожалела про себя сто раз, что решила обратиться к кому-то за помощью.
В конце концов, чем меньше ушей, знающих о том, что происходит вокруг тебя, тем лучше. Особенно когда добрая сотня их тут же бежала докладывать обо всем Блейку.
— Прекрати, — Кларк одергивает ее за руку, и пальцы ее обхватывают запястье Аспид, тем самым останавливая побег. — Ты всегда помогаешь нам. И я могу сделать что-то для тебя.
— Окей, — со вздохом произносит Аспид. Оглядываясь по сторонам, будто проверяя, подслушивают ли их разговор, она наклоняется чуть ближе к блондинке, понижая голос до шепота. — Связь с ковчегом все еще есть?
— Рейвен полностью восстановила ее, — Кларк согласно мотнула головой.
— Рейес? — брови Аспид изумленно взлетают вверх. Скептицизм и неподдельное изумление смешались на ее лице в непонятную гримасу.
Все же, Рейвен стоит отдать должное — пока все остальные подростки занимаются непонятно чем, или не занимаются ничем и вовсе, эта девятнадцатилетняя девушка механик смогла в одиночку починить связь с ковчегом.
И это было удивительно и раздражающе одновременно. Потому как сама Аспид не умела ничего, кроме как драться и выживать.
Хоть и по большему счету здесь ничего другого и не требовалось.
— Да, Рейвен, — поправила ее Кларк, уловив легкую насмешку в тоне. — С помощью нее мы можем многое исправить и починить.
Кларк столкнулась с осуждающим взглядом Аспид, который так и говорил, мол, за что вы хвалите эту бедную выскочку, но вскоре та подняла руки вверх в воображаемом белом флаге.
Спорить с Кларк о ее людях было дело бессмысленным.
— Это не мое дело, — сокрушенно произнесла Аспид, отводя взгляд. — И я в это больше не лезу.
Иметь у себя в неприятелях единственного на весь лагерь механика было и вправду плохой затеей. Так что Аспид предпочла просто тактично игнорировать Рейвен до тех пор, пока отношения между ними как-то не наладятся. Или не станут совсем уж невыносимыми.
— Тебя что, подменили? — подозрительно сузив глаза, спросила блондинка, на что Аспид лишь возмущенно фыркнула.
— Конечно. Становлюсь миролюбивее. — она постаралась вложить в слова как можно больше сарказма, чтобы это не звучало слишком уж серьезно и правдиво.
— Тебе идет. Так что там по поводу связи?
— А, да. Мне нужно, чтобы ты связалась с одним человеком.
— Твой отец? — предположила Кларк, и ее голос смягчился.
— Нет, — ответила Аспид слишком быстро, и ее собственный голос прозвучал почти грубо. Она выдохнула, стараясь успокоится. — Вряд ли он на свободе.
— Тогда с кем? — не унималась Кларк. Она скрестила руки на груди, любопытно склонив голову, изучая Аспид. Она не слышала, чтобы Джордан говорила о ком-то еще, кто ждал ее на ковчеге.
Аспид знала, что, возможно, совершает самую большую ошибку в своей жизни. Каждое слово сейчас было словно шагом по канату над огромной пропастью, в которой каждый неверный шаг означал риск разбиться заживо.
Если что-то пойдет не так, как это обычно бывает, Кларк наверняка запомнит, о чем просила ее Аспид.
Но она не могла сделать это самой. Риск был слишком велик. И ей нужен был человек, такой, как Кларк Гриффин, с ее наивной верой в то, что все можно исправить.
— Мне нужно, чтобы ты вызвала человека по имени Шамуэй. Он единственный, кто знает, где сейчас находится мой отец.
— Почему не связаться с канцлером? — последовал весьма логичный вопрос от Кларк.
Потому что для канцлера, как и для всех людей на ковчеге, она перестала существовать тринадцать лет назад. Как и ее отец.
— Потому что я девушка, которая защищала своего пьяного отца от охраны и едва не убила одного из них, — слова полились ровным, отчеканенным потоком. Аспид сглотнула ком, осевший в горле, умело проговаривая созданную историю ее жизни.
Главное, чтобы Кларк верила в нее до конца.
— Теперь ты понимаешь, что связываться с канцлером — меньшее, что мне хочется сделать.
Кларк молчала пару секунд, словно обдумывая слова Аспид. И, наконец, кивнула.
— Я поняла тебя. Позову, если выйду с ним на связь, хорошо?
— Да, спасибо. — Аспид кивнула, чувствуя, как облегчение волной накатывает изнутри.
Она повернулась, чтобы уйти, но спиной будто бы ловила на себе взгляд Кларк.
Ложь. Предательство. Риск.
Но альтернативы не было. Игра уже запущена.
***
Аспид слишком долго топталась у палатки, где находилась вся связь с ковчегом. Ноги стали ватные, а в груди колотилось что-то тяжелое и холодное. Кларк позвала ее еще пол часа назад, но ноги будто не шли, и каждый шаг давался с трудом.
У нее получилось. Шамуэй вышел на связь. Остался один шаг, всего один шаг, но его невозможно было сделать. Руки трясутся и по телу проходит нервная дрожь. Аспид сжимает ладони в кулаки, пытаясь унять эту предательскую истерику, но это не помогало.
Нужно идти. Потому что только так она узнает, жив ли ее отец. Она молилась, чтобы он был жив.
Аспид заходит в пустующую палатку. Она попросила Кларк оставить ее одну, и та лишь понимающе кивнула, удалившись по своим делам.
Аспид подходит к куче проводов, которые образовывали единое целое и устанавливали ту самую зловещую связь. Ее пальцы скользнули по холодному металлу коммутатора, и она содрогнулась.
Дрожащими руками она сжала в руках наушники с микрофоном. Сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать. Аспид сделала глубокий, прерывистый вдох, и надела гарнитуру.
И услышала уже знакомый для нее голос. Который однажды стал началом ее конца.
— Шамуэй...? — несмело произносит она хриплым голосом. — Это вы?
Добавляет чуть громче и увереннее, вымучивая из себя силу и храбрость, которой не было.
— Аспид...
такой же тихий, уверенный голос с хрипотцой, плавный как шелк, и холодный, как сталь самого острого ножа. От него у Аспид бегут по телу нездоровые мурашки.
Она физически ощущала его улыбку по ту сторону — самодовольную и хищную.
— Я ждал тебя.
— Нужно было время. — шепчет она, прикрывая рукой микрофон. — Чтобы никто не узнал.
— Ты сделала так, как я сказал?
— Вы и сами все знаете. — горько отвечает она.
— Знаю. — он не стал отрицать. — Вести на ковчеге разносятся слишком быстро. Да и такие, как мы, должны знать обо всем, что здесь происходит.
— Я сделала то, что вы хотели. — она выдохнула, пытаясь выбросить из головы ту зловещую вспышку памяти — кровь, удивленный взгляд, хрип. Убийство невиновного человека, который считал ее другом.
— Как это было?
— Что — это?
— Какого было впервые убить? — Шамуэй произнес это прямо, безжалостно, намеренно растягивая слова, наслаждаясь ее молчанием по ту сторону.
— Я не хочу говорить об этом.
Ее голос сорвался на шепот. Она сжала микрофон так, что костяшки пальцев побелели. Убивать своих врагов — одно. Но убить, просто чтобы выполнить приказ и оставить отца в живых — другое.
— Первое убийство, Аспид, всегда оставляет след на душе. Иногда жить с ним слишком тяжело.
Он играл с ней, как кот играет со своей добычей, в виде маленькой беззащитной мышки. Нажимал на самые больные места, проверяя прочность ее духа.
— Я связалась с вами не для того, чтобы разговаривать по душам. Мне нужно знать, где мой отец и что с ним.
Пауза. Длинная, мучительная. Аспид слышала лишь собственное дыхание в наушниках.
— Все, как мы договаривались. — наконец произнес он. — Ты выполнила свою часть сделки, а я выполнил свою. Твой отец жив.
Воздух вырвался из ее легких одним ставленным рыданием. Слезы наконец потекли по щекам, горячие и соленые. Она уронила голову на руки, всем телом ощущая дикое облегчение.
— О нем никто не знает? — прошептала она.
— Нет. И не узнает, если все пройдет так, как нужно.
Ледяная струя тут же пробежала по позвоночнику. И облегчение сменилось привычным, тошнотворным предчувствием беды.
— О чем это вы?
— Видишь ли, завтра на ковчеге праздник. День единства. Слышала о таком?
Голос Шамуэя был плавным, обманчиво ласковым.
Он издевался над ней.
— К сожалению, когда ты взаперти, все праздники проходят мимо. — резко ответила Аспид, вцепившись пальцами в край стола так, что костяшки побелели. Она старалась сохранить хоть толику спокойствия, но сердце билось о ребра с необычайной силой, будто хотело вырваться из грудной клетки.
— Жаль. Это потрясающий праздник. День, когда двенадцать станций объединились в одну.
— Мне нужна конкретика. — со злостью выдавила из себя Аспид, срываясь на хрип. Едва не стукнув кулаком по столу с проводами, она сдержалась в последний миг, лишь содрогаясь от пронизывающей ее ярости.
— Ты слишком нетерпелива. — невозмутимо ответил Шамуэй. — Что ж, завтра, в день праздника, мы отправимся на землю.
— Все на ковчеге?
— Нет. Только те, кто останется жив. — усмехнулся Шамэуй и Аспид услышала легкое постукивание его пальцев по металлической поверхности.
Она даже не стала спрашивать, что это значит. Очевидно, что они готовились к тому, что замышляли. Свергнуть власть.
— Мой отец? — спросила она коротко.
— Он будет с нами. — заверил ее Шамуэй, но что-то в его тоне заставило ее насторожиться.
— Хорошо. Спасибо.
Она надеялась на то, что разговор будет окончен. Что все будет закончено. Она убила — ее отец выжил. Логическое завершение их истории, не так ли?
— Но... — начал Шамуэй, и на этом слове ее сердце рвануло в огромную черную бездну.
Она была права. Разговор еще не окончен.
— Ты должна будешь сделать кое-что для нас. Для своего отца.
— Я сделала все, что вы просили! — голос ее сорвался на истеричный вскрик. — Больше никаких гребанных просьб!
— Наверное, ты не так поняла меня, Аспид. — голос Шамуэя внезапно потерял всю свою мнимую вежливость. — Это не просьба.
— А что тогда?
— Условие было таковым. Твой отец останется жив. Но если ты хочешь увидеть его, тебе придется следовать...
— Приказу? — выдохнула Аспид и сама услышала, как дрожит ее голос.
— Совершенно верно.
— Что я еще должна сделать, черт возьми, чтобы вы оставили мою семью в покое?
— О...это будет легко для тебя. Ты ведь уже делала это, верно?
Понимание медленной, но неотвратимой волной настигает ее с головы до ног. И она тонет в ней, не найдя возможности впустить в легкие глоток воздуха.
— Мне нужно кого-то убрать? — прошептала она, и голос ее был чужим, разбитым, подавленным.
— Да. — ответил он, наслаждаясь воцарившейся тишиной. — И, полагаю, ты уже знаешь, кто твоя цель?
Аспид истерично метается глазами по комнате, по проводам, по теням, будто пытаясь сообразить, какого ответа он от нее хочет.
Кто на этот раз? Кларк? Ее мать занимала немало важное место на ковчеге в качестве врача...
— Я ничего не знаю.
— Что ж, — с тяжелым вздохом начал Шамуэй, притворно сожалея. — В таком случае, озвучу твое последнее задание. Чтобы твой отец отправился с нами на землю, тебе нужно уничтожить человека, который может помешать нашим планам.
— Просто скажите мне, кто это! — не выдержав, сорвалась на крик Аспид. Ее пальцы впились в собственные волосы, сжимая те до боли.
— Беллами Блейк.
И в эту секунду весь ее маленький мир замер.
Ей не послышалась.
Шамуэй назвал его имя. Беллами. Беллами Блейк.
— Нет...
Это слово вырвалось у нее беззвучным шепотом, всего лишь движение губ, за которым последовала волна тошноты.
Она не может убить Беллами.
От этой мысли ее живот свело судорогой.
Она не может убить его. Не может выполнить этот чертов приказ. Это было не как тогда, с Уэллсом, которого она едва знала. Это был он.
Мир Аспид раскалывается надвое с оглушительным треском. С одной стороны — отец. Ее семья. Единственный человек, который остался от прошлой жизни. Его лицо, бледное и испуганное за стеклом шлюза, в последний раз, когда она его видела.
С другой — Беллами. Человек, который еще месяц назад не стоил для нее ничего. Враг. Соперник. Ходячее олицетворение всего, что она ненавидела.
Но теперь.... теперь он был для нее теплом в ночи. Вызовом в его глазах, который заставлял чувствовать себя живой.
Но как она может....пожертвовать ради него своей семьей?
Нет. Это было невозможно. Немыслимо. Предательство такого масштаба никак не укладывалось в ее голове. Отец умрет в заключении или его обнаружат, и он останется плавающим телом в невесомости. А она будет знать, что выбрала того, кто должен был быть для нее никем.
Но выбрать отца...поднять руку на Беллами. Зарезать его тем же острым клинком. Увидеть, как исчезает свет в его глазах. Увидеть, как его тело, сильное и теплое, становится просто холодной плотью. Его тело.
Нет.
Сквозь панику, охватившую ее сознание, пробился один-единственный, четкий импульс.
Она что-нибудь придумает.
И на этот раз это была не просто надежда, а чистое упрямство. Отказ принимать правила этой гребанной игры, которая зашла слишком далеко.
— Аспид? — голос Шамуэя в наушниках прозвучал раздраженно. — Ты меня слышишь? Каков твой ответ?
"Мой ответ — пошел в задницу, говнюк" пронеслось в ее голове.
— Я поняла.
Аспид дала ему то, что он хотел услышать — покорность и готовность действовать согласно указанию. Так она покупала себе время.
— Умная девочка. — удовлетворенно протянул Шамуэй. — Жду отчета. Не подведи своего отца.
Связь прервалась.
Аспид выбегает из палатки прочь, не в силах больше вынести эту давящую тишину, что образовалась после их разговора. Лишь бы убежать от тех мыслей, что пробрались в ее голову и плотно осели, найдя там свое убежище.
Праздник будет завтра. И у нее не так много времени, чтобы придумать...план?
Она может просто соврать. Сказать, что выполнила приказ.
Нет. Кларк бы обязательно рассказала канцлеру об этом. О том, что человек, пытавшийся убить его, теперь мертв. А значит, они не поверят ей. Ложь будет раскрыта и ее отец умрет. А Беллами... о нем она даже думать боялась.
Аспид сама не заметила, как врезалась в чье-то тело. Удар плечом о плечо вывел ее из оцепенения и она услышала, как над ее ухом раздалось приглушенное женское: "ой".
— Кларк?
Черт возьми, это не тот человек, которого она хотела сейчас видеть.
Блондинка рассерженно потерла свое плечо.
— Я решила подождать тебя. Как все прошло?
Хуже некуда.
Нужно было быстро скормить ей то, во что она бы поверила.
— Мой отец в тюрьме. — мрачно ответила Аспид, опустив взгляд к грязной земле.
Это была лишь маленькая ложь. Ее отец и вправду в тюрьме, но пока о нем не знает канцлер — у него есть шанс на спасение. Шанс, зависящий от убийства.
— Его казнят? — осторожно поинтересовалась Кларк.
На ковчеге редко кого сажали в тюрьму. Обычно, за несоблюдение правил попросту выбрасывали за борт. В свободное плавание в открытый космос. Ноль шансов на то, чтобы выжить.
Так произошло с их матерью.
— Мне не дали четкого ответа.
— Мне жаль, Аспид. — Кларк сочувственно улыбнулась, и рукой сжала плечо Аспид, пытаясь вложить в этот жест поддержку.
— Не стоит.
— Канцлер...сообщил мне о том, что где-то здесь находится заброшенный бункер с боеприпасами. Я хотела попросить тебя и...Блейка найти его.
Кларк на секунду замешкалась, потупив взгляд и неловко улыбнувшись. Она хотела попросить ее об этом задолго до разговора Аспид об отце, но все никак не решалась. А сейчас было слишком невовремя. Но необходимость перевешивала.
— Я и Блейк? — вопросительно уставилась на нее Аспид, бровь изгибая в вопросе.
Похоже, что Кларк видит больше, чем нужно. Хотя, только слепой не заметит того, что происходит между ней и Беллами.
Мысль о том, чтобы провести с ним время сейчас, один на один, была одновременно пыткой и...шансом? Но на что?
— Да, знаешь, из вас двоих выходит неплохая пара. — сказала Кларк, и тут же спохватилась, увидев, как глаза Аспид едва ли не лезут на лоб от такого выражения. — Ну...напарники.
Кларк быстро поправилась в своей формулировке, и Аспид уловила, как щеки ее слегка порозовели.
— Ясно. — Аспид согласно кивнула головой, но на деле ее мысли были забиты совсем другим. Не просьбой Кларк, не тем бункером, не припасами в нем, и отчасти не самим Беллами. — Хорошо.
— Я пойду с ним сама, если тебе не до этого. — заверяет ее Гриффин, заметив ее нервозность и странное состояние. Обычно она была собранной. Сейчас же выглядела растерянной.
— Нет, нет. Все в порядке, я пойду с ним.
— Спасибо, Аспид. Удачи. — Кларк кивнула, еще немного задержав взгляд на подруге, но ничего не сказала.
Удачи.
Ей понадобится не просто удача. А чудо.
***
Беллами она нашла возле склада с припасами, его высокая фигура выделялась среди всех остальных. Он стоял, полуприсев, у ящиков, которые совсем недавно пополнились новым рецептом орехов от Джаспера и Монти.
Честно говоря, Аспид не особо доверяла тому, что они изобретают. И что уж говорить о еде, если после их самогона голова не просто болит, а раскалывается на две части.
Но выбирать не приходилось. Лучше так, чем героически подохнуть с голоду. К тому же, весь тот скромный ужин, что им удалось добыть, разошелся по лагерю за один вечер.
Пожалуй, ковчегу стоило позаботиться о еде, нежели чем о боеприпасах.
Аспид так и не решилась подойти к нему ближе. Ноги будто вросли в землю. Облокотившись о деревянный столб, служивший подпоркой для очередной конструкции, она предпочла рассматривать его издалека.
Беллами был сосредоточен. Она видела, как напрягается ткань его футболки на спине, когда он наклоняется. Вспомнила, как чувствовала эту спину под своими руками...
Не то чтобы после того раза...они играли в молчанку. Совсем нет. Но после разговора с Шамуэем подходить к нему вовсе не хотелось. Каждый взгляд на него отзывался в груди физической болью, предательством, которое еще не случилось, но уже отравляло организм изнутри.
Однако, подойти к нему пришлось.
Аспид оттолкнулась от столба, вдохнув побольше воздуха, как перед прыжком в ледяную воду. Она настигла его со спины неслышным, медленным шагом, и положила руку на его плечо, слегка сжимая ладонью мышечный бугор под тканью одежды. Она почувствовала, как он мгновенно напрягся под ее прикосновением, но не вздрогнул.
И он обернулся.
— Сбегаешь? — едва слышно спросила она, не отводя ладони с его плеча, чувствуя под пальцами живое, опасное тепло.
— С чего ты взяла? — ответил Блейк. Но пайки с едой собирать не перестал. Его руки продолжали методично укладывать припасы.
На это она и обратила свое внимание. Их было слишком много для одного похода. Даже для пары человек.
— Кларк сказала, что бункер находится недалеко. — она сделала шаг ближе, и пальцы ее непроизвольно впились в ткань его футболки. — А ты собрался как на северный полюс.
— Значит, Кларк послала тебя сопровождающей? — спросил Беллами с легкой усмешкой в голосе, ловко увильнув от ответа.
— Сказала, что из нас с тобой неплохая пара. — Аспид неловко пожимает плечами, чувствуя, как жар поднимается к щекам. Озвучивая ту самую фразу, которую говорила ей Кларк, она сама услышала ее двусмысленность и потупила взгляд.
— Пара? — Беллами отреагировал точно так же. Он на мгновение замер, и пакет с едой, который он собирался закинуть в рюкзак, повис в его руке.
— Напарники. — поспешно исправила Аспид, неловкая улыбка скользнула на ее губах и тут же исчезла. Она отвела руку с его плеча, словно обожглась.
— Да уж, это точно. — Беллами мотнул головой, и короткий смешок вырвался из его уст. — Ты любишь попадать в приключения, а я, похоже, люблю вытаскивать тебя из них.
— Вряд ли это назовешь приключениями. — отозвалась Аспид и, чтобы скрыть смущение, она схватила пару пакетиков с едой и аккуратно сложила их в рюкзак Беллами, который и без того был переполнен.
— Ты увильнул от вопроса, Беллами. — произнесла она тихо, но твердо, взглянув на него исподлобья.
— Беллами? — повторил он свое же имя с ноткой удивления. — Что, больше никакой фамильярности?
— А она нужна?
— Так было привычнее. — он пожал плечами, и его фраза прозвучала так, словно он скучал по их былой, простой вражде и напряжению.
— Беллами Блейк! — Аспид повысила голос на несколько октав, поскольку терпение ее лопнуло. Она задержала Беллами за запястье, когда тот, застегнув рюкзак, собрался уйти. — Если ты решил сбежать, то не держи меня за дуру. Почему-то я держу свое обещание.
Очевидно, это был намек на то, как он в ту ночь просил его не игнорировать и не сбегать. Однако, сейчас делает тоже самое. Ирония, мать его.
— Да? И насколько его хватит? — почему-то разозлено ответил ей Блейк, выдергивая руку из ее хватки. — Я застрелил человека, Аспид, и вряд ли об этом забудут. Ты можешь пойти со мной или остаться здесь. Я приму любое твое решение.
— Тоже мне, нашелся. — сквозь зубы прошипела Аспид, когда Беллами все же развернулся и направился к выходу из лагеря.
И все же она направилась следом за ним, понимая, что спорить с ним было все так же бессмысленно. Да и она сама находилась в такой же ситуации, только об этом никто не знал.
На выходе из лагеря Беллами остановился. Так резко, что Аспид едва ли не впечаталась лицом в его спину, поскольку все это время смотрела себе под ноги, пытаясь совладать с хаосом в своей голове.
Проследив за его взглядом, Аспид обнаружила, что тот был направлен на Октавию, которая вышла из своей палатки и замерла, увидев брата с собранным рюкзаком.
Аспид неловко улыбнулась и махнула ей рукой в знак приветствия, словно они отправлялись в очередной поход, и Аспид не собиралась провожать Блейка, или того хуже, отправится вслед за ним восвояси.
— Что, уйдешь не попрощавшись? — спросила Аспид, не глядя на Блейка.
— Думаю, она переживет потерю своего ненавистного брата. — с горечью в голосе ответил тот.
— Помнится, ты обещал поговорить с ней.
— Октавия не захочет. — отрезал Беллами, разворачиваясь обратно к выходу.
— Именно поэтому проблему нужно оставить как есть? — Аспид не удержалась, чтобы вставить свои пять копеек в их взаимоотношения, но тут же об этом пожалела.
— Аспид. — Беллами остановился и взглядом впился в нее.
— Что? — она не отвела глаз, чувствуя, как по спине пробежались мурашки. Лишь задрала подбородок повыше, словно принимая вызов.
— Если ты продолжишь говорить об этом, я привяжу тебя к дереву, и совсем не из романтических побуждений. — мрачно произнес Беллами.
Ну вот, опять эти таинственные фразы, перерастающие в угрозы. И хоть Беллами не говорил это с ужасающей ненавистью в глазах, Аспид понимала, что, черт возьми, он реально может сделать это.
— Принято, командир.
И она больше не стала испытывать его нервы на прочность.
***
— Это должно быть где-то здесь? — спросила Аспид, останавливаясь, чтобы отдышаться. Руки уперлись в колени, спина взмокла от пота и влажного воздуха.
Позади нее послышался раздраженный ропот. Это остановился матерящийся в пол голоса Блейк, что никак не мог совладать с картой, мятой и непослушной в его руках. Он крутил ее в разные стороны, чтобы понять, где они сейчас находятся. Выглядело это так беспомощно, что у Аспид, несмотря на всю серьезность ситуации, едва не вырвался смешок.
— Дай сюда. — рассерженно прошипела она, когда Беллами простоял с ней едва ли не десять минут. Она выхватила у него карту, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и она почувствовала, как его руга дрогнула.
Аспид отвернулась и развернула бумагу, вглядываясь в кривые линии и условные знаки, один из которых указывал на тот самый бункер с боеприпасами.
— Ничерта непонятно. — Аспид разозлено рыкнула, сжимая карту так, что бумага затрещала по сгибам.
Теперь она понимала, почему Блейк так долго с ней возился. Глядя на карту и сверяя ее с местностью, она видела лишь хаос разрушения: непонятные символы и вправду нихрена не облегчали поиски.
Аспид подняла голову, чтобы оглядеть местность. Вокруг простиралась болото, трясина, поросшая чахлым лесом, и обломки домов, полуразваленная массивная колонна высотой как минимум пять метров, и куча непонятных сооружений, половина из которых ушла под воду.
— Что, показала свои возможности? — насмешливо произнес Блейк, подойдя к ней со спины так близко, что его грудь почти касалась ее лопаток. Он заглянул в карту поверх ее плеча, и его дыхание горячими волнами коснулись ее шеи.
Беллами провел пальцем по куску бумаги, очерчивая то место, где находится бункер. Затем, он рукой указал на трясину, болото и то, что осталось от прежней цивилизации.
— Он где-то здесь. — заключил он, и его голос прозвучал прямо у ее уха, отчего Аспид содрогнулась.
— Да ты гений! — рявкнула она, стараясь скрыть то, как учащенно забилось ее сердце от его близости.
Черт возьми, она никогда не привыкнет к этому.
Нарочно задев его, она бросила на Беллами вызывающий взгляд. К счастью, он отреагировал не так, как раньше. Не огрызнулся и не съязвил. Лишь потрепал ее по голове — быстрым, почти нежным жестом — и сдернул любимую отцовскую кепку, которая сидела на ее взъерошенных волосах.
— Эй, это не твое! — вскрикнула она, пытаясь выхватить свою кепку обратно, но Беллами был выше и проворнее.
— Пока ты будешь издеваться надо мной, это — будет моим. — с полуулыбкой на лице произнес Беллами и глаза его сверкнули тем самым беззаботным огоньком, которого она не видела давно.
Надевая кепку на свои торчащие в разные стороны волосы, он сдвинул ее набекрень, и это выглядело одновременно нелепо...и мило. Черт возьми.
— Вот же... — прошипела Аспид, не осознавая, что Беллами это услышал.
— Кто? Придурок? Идиот? Или кем ты меня еще называешь?
— Просто помолчи. — выдохнула она, отворачиваясь, чтобы скрыть предательскую улыбку, которая так и рвалась поселиться на ее губах. Аспид ткнула пальцем в сторону непроходимых зарослей. — Думаю, нам туда. Если, конечно, твоя гениальная карта не врет.
Беллами лишь фыркнул в ответ, пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное, поправил кепку на своей голове и двинулся первым, прокладывая путь через хлюпающую под ногами грязь.
Аспид последовала за ним, и на мгновение тяжесть на сердце отступила, уступив место странному, легкому чувству, что даже здесь, на чертовом краю света, с этим невыносимым Блейком, могло быть...почти хорошо.
— Осторожно, черт возьми.
Резкий голос Беллами позади заставил ее вздрогнуть. Он стремительно обвил ее запястье своей рукой, и прежде чем она успела понять что-либо, он уже оттаскивал Аспид на шаг назад, прочь от зыбкой, темной глади.
Она подошла слизком близко к кромке воды, увлекшись поисками хоть какого-то ориентира. Вода была мутного, почти черного цвета, и казалось, что из ее глубины, с илистого дна, прямо на них может выпрыгнуть та тварь, что напала на Октавию в озере.
— Что не так? — отозвалась Аспид, предпринимая попытки вырвать руку, но железный хват, с которым Блейк впился в нее, не позволил этого сделать.
Но шаг назад она все же сделала. Во имя собственной безопасности.
— Это болото. — констатировал Беллами. Он произнес это так, будто она и сама этого не знала, с тем самым раздражающим превосходством человека, который считает себя единственным взрослым в комнате. — Я не хочу здесь утонуть, вытаскивая из него тебя.
— Бла бла бла. — пробурчала Аспид, закатывая глаза и отворачиваясь, усиленно делая вид, что его забота ее только бесит. — Знаешь, я могу обойтись и без тебя.
— Сколько раз ты мне это говорила? Практика показывает другое. — спокойно ответил на ее выпад Блейк, наконец отпуская ее руку.
— Да, конечно. — все так же недовольно ответила она, не желая признавать его правоту. Потому что, черт возьми, он всегда оказывался прав в самых неприятных вещах. — Тогда пойдем в обход. И будем надеяться, что бункер находится не посреди этого болота.
***
— Эй, смотри. — восторженно произнесла Аспид.
После получасовых поисков этого бункера ее одежда промокла от пота, а ноги гудели от усталости. Она уже несколько раз успела подумать, на кой черт им сдался этот бункер, но теперь найти его было делом принципа.
И она это сделала. Взгляд выхватил из хаоса развалин небольшую железную дверь, спрятанную под кучей засохшей травы. Но когда она позвала Беллами, рядом его не оказалалось.
Раздражение сменило миг торжества. Ей пришлось подняться на возвышенность, чтобы обнаружить там своего напарника. Он стоял спиной к ней и что-то усиленно высматривал вдалеке.
— Беллами! — недовольно окликнула его Аспид, руками упершись в бока. — Я нашла бункер.
Беллами, что до этого не отрывал глаз то ли от развалин, то ли от непроходимого леса впереди, будто бы вместо человеческого зрения у него имелось орлиное, обернулся. На его лице мелькнуло легкое удивление.
— Молодец. — неожиданно похвалил он ее, спускаясь с холма.
— В карман не положишь. — съязвила она, но уголки ее губ непроизвольно дрогнули.
Когда Беллами попытался открыть железные двери, те не поддались. Он уперся плечом, мышцы на его спине напряглись под тканью футболки, но дверь лишь глухо скрежетала, не двигаясь с места.
— Я уже пробовала. — выдавив из себя смешок, произнесла Аспид, стоя в стороне со скрещенными на груди руками.
— Но у тебя не было этого. — с ухмылкой на губах произнес Блейк, вертя в руках холодное оружие, прихваченное из лагеря. Металлический топор. Что ж, славно.
Одним легким движением, словно это не заняло у него никаких усилий, Блейк взмахнул топором и раздался оглушительный лязг от сломанных засов на дверях. Когда те открылись, Аспид осторожно заглянула внутрь, прищурившись. Но не увидела там ничего, кроме кромешной темноты. Оттуда потянуло запахом сырости, пыли и чего-то старого, гнилого, мертвого.
Сердце сжалось от непонятного, животного страха.
— Ты пойдешь первым. — уточнила она, глядя на Беллами и стараясь придать лицу невозмутимое выражение.
— Боишься? — с насмешкой спросил Блейк.
Аспид сглотнула ком, подступивший к горлу. Бродить по бесконечному лабиринту в виде заброшенного отсека было легко, поскольку она знала каждый угол в нем, и темнота ее не пугала. Но этот бункер....был чем-то другим. Чуждым. Неизвестным.
И там могло творится черт знает что.
— Вдруг там резкий спуск и мы провалимся на глубину в несколько метров. — прошептала Аспид, и глаза ее округлились от ужаса. — А если ты спустишься первым, у меня будет возможность позвать на помощь.
— Отличная идея, Аспид. Ты сама милостивость.
— Ты будешь спускаться или нет? — раздраженно ответила она, кивком головы указывая на темноту бункера.
Беллами головой качает и улыбается. Одним движением руки отодвигает Аспид в сторону, чтобы занять удобное положение. И его силуэт начал растворяться в черной пустоте. Она смотрела на него, не отрывая глаз, затаив дыхание. Наблюдала за тем, как постепенно он пропадает из поля зрения, и когда макушка его головы исчезла, тревога сжала ее горло еще сильнее.
Спустя пару минут от него не было ответа.
— Беллами? — крикнула она, слегка нагибаясь, чтобы звук точно дошел до Блейка. Тут же послышалось эхо, многоголосое и пугающее. — Дай знать, если ты сдох.
— Если я сдохну, как тогда я дам тебе знать. — послышался, наконец, голос Беллами внизу. — Спускайся, трусиха.
— Я спущусь, Блейк, и я прибью тебя. — пробурчала Аспид, скорее себе под нос, чем ему, но поскольку эхо отдавалось по всему бункеру, она не сомневалась, что тот ее услышал.
Оглядевшись по сторонам, она нащупала ту самую лестницу, ведущую вниз. Холодные, скользкие от влаги металлические перекладины, которые выглядели крайне ненадежно.
И она начала спуск. В самые тартарары.
Аспид руками вцепилась в эту несчастную лестницу, по которой спускалась вниз. Ноги аккуратно ступали на ступеньки, но те, казалось, грозились вот-вот сломаться и обрушиться вниз под ее весом, издавая тревожный скрип и покачивась.
Господи, как они вообще выдержали вес Блейка.
Этот чертов спуск казался ей вечностью. Она уже почти достигла низа, ее нога потянулась вниз, ища очередную перекладину, когда она почувствовала чье-то прикосновение к своей талии. Внезапное. Сильные руки обхватили ее и приподняли в воздухе, без особых усилий стаскивая ее на землю.
Адреналин ударил в виски с такой силой, что сознание помутнело. И она не сразу успела понять, что это был не чужой человек. Сработал чистейший, животный инстинкт выживания и Аспид умудрилась вывернуться из рук и локтем зарядить четко по лицу того самого силуэта.
Удар получится точным, жестким, в самое мягкое место — в область носа или губ. Послышался сдавленный стон.
— Эй, какого хрена? — раздался приглушенный и недовольный голос Блейка. — Ты что, с ума сошла?
Аспид отпрянула на шаг, глазам потребовалась секунда, чтобы различить в полумраке знакомые черты лица. Беллами стоял, слегка согнувшись, прижимая руку к лицу.
— О боже. — Аспид выдавливает из себя разочарованный стон и ладонью хлопает себя по лбу, понимая, в какой идиотской ситуации оказалась. К сожалению, ее мозг не успел вовремя сообразить, что никого, кроме самого Блейка внизу не могло оказаться. — Прости. Я не сломала тебе нос?
Беллами лишь насмешливо фыркнул, но все же рукой потянулся к носу, будто проверяя, все ли кости целы.
— К счастью, нет. Но удар у тебя поставлен хорошо.
— Я...я не знала, что это ты! Ты же мог просто сказать!
— Я и сказал! — он оторвал руку от лица, и в скудном свете, пробивавшемся с верхнего этажа, Аспид увидела темную полосу, стекающую из его носа по губе. Черт. — Спускайся, трусиха —это прозвучало достаточно узнаваемо, не находишь? Или тебе нужно было специальное приглашение?
Аспид замерла, чувствуя, как по щекам ползут предательские пятна стыда.
— Ты не должен был хватать меня сзади в полной темноте! — выпалила она в попытке оправдать свое жалкое положение и сложившуюся ситуацию, в которой пострадавшим оказался Блейк.
— Очевидно. — пробурчал он, все еще прижимая рукав к носу. — В следующий раз буду аплодировать, пока ты будешь падать с высоты. Более безопасный вариант.
Беллами вытирает остатки крови рукавом куртки и бросает ей небольшой фонарик, поскольку никакого освещения дальше не было. Аспид ловит его и вертит в руках несколько секунд, чтобы понять, как его включить. В то же время Беллами разворачивается и уходит вглубь бункера, оставляя ее стоять одну в темноте, с ощущением полной и абсолютной идиотки и соленым привкусом крови на губах от того, что она прикусила их в порыве паники.
Щелчок, и небольшой сгусток света спустя пары минут мучений с фонарем, все же вырывается наружу. Аспид замечает, что стоит прямиком возле стены с небольшой надписью.
— EMEGRENCY AID DEPOT #23. — читает она вслух, проводя пальцами по буквам, что уже потеряли свой цвет и теперь были шероховатыми от потертой краски.
— Думаешь, после ядерного апокалипсиса здесь что-то осталось? — спрашивает она у Блейка, после того как быстрыми шагами догонят его. Благо, тот не ушел слишком далеко.
— Будем надеяться на это. Идем. — он указывает рукой в сторону очередной темноты, и его собственный фонарь разрезает ее, открывая узкий, запыленный коридор.
Пройдя чуть дальше, они сворачивают в очередной тоннель, еще более узкий и низкий. В конце была небольшая лестница, ведущая вниз. Аспид спускается с нее и ее ботинок ступает на что-то...мягкое. Что-то с тихим хрустом поддается под ее весом.
— Черт! — негромко вскрикивает она, инстинктивно отпрыгивая назад. Скорее, от брезгливости, нежели чем от страха.
Беллами тут же направляет фонарик вниз и обнаруживает то, что осталось от некогда живого человека. Обезображенный временем скелет, одетый в истлевшие лохмотья. Череп был неестественно запрокинут, а пустые глазницы смотрели в потолок. То, что когда-то было плотью, высохло и почернело, слипшись с костями и тканью.
— Мумия. — Аспид подтверждает словами увиденное, и аккуратно переступает через скелет, чтобы не зацепиться за него и не рухнуть вниз. — Поздравляю, скорее всего, запасов с едой здесь не осталось.
— Почему это?
— Если кому-то удалось спрятаться здесь от взрыва, — она обводит лучом фонаря помещение. — То, скорее всего, они израсходовали все, что здесь было.
Они проходят по тесным тоннелям и Аспид кажется, что конца им нет. Даже тусклый свет от фонаря не спасал — он выхватывал из мрака лишь крошечный кусочек пространства, освещал лишь то, что находилось на расстоянии вытянутой руки, но рассмотреть, что таилось в конце тоннелей, по прежнему было невозможно.
И от этого было страшно.
Если бы не Блейк, что шел впереди, и его широкая спина, что была единственным ориентиром, закрывая собой все, Аспид бы ни за что сюда не полезла.
— Впереди что-то есть. — тихий голос Беллами эхом ударяется о стен. Аспид молча кивает, хоть тот и не видит, и пальцы ее сами находят рукоять ножа. Холодная сталь успокаивала дрожь в пальцах.
Но опасности не было. Тоннель внезапно расширился, открывшись в просторное, заваленное хламом помещение. Огромные баки с водой и металлические контейнеры: длинные, массивные с замятыми крышками. Некоторые из них были распахнуты, словно кто-то в спешке собирал все, что в них находилось.
— Посмотрим, что здесь есть. — пробормотала Аспид, кивком головы указывая на несколько заброшенных контейнеров. Беллами лишь кивнул, но подходить к ним не стал, его внимание привлекли огромные баки, в которых находилась вода.
Аспид же прошлась вдоль рядом в с контейнерами, лучом от фонаря освещая запыленные поверхности. Открыть их не составило труда — они не были заперты. Крышка со скрипом поддалась, и облако пыли взметнулось в воздух.
— Мать твою... — вырвалось у нее больше инстинктивно, чем осознанно.
На секунду ей показалось, что по ее руке что-то пробежало. Маленькое, быстрое и отвратительное. От того она и отпрыгнула как можно дальше, стряхивая со своей руки что-то невидимое.
— Супергерл боится пауков? — с насмешкой произносит Беллами, оказавшись у нее за спиной и наблюдая за тем, как Аспид усиленно стряхивает со своей руки того, чего не было.
— Иди к черту. — рассерженно бубнит она, зло посмотрев на Блейка.
Подайте ей десяток землян, диких животных и любые другие смертельные опасности, но насекомые и пауки? Спасибо, но нет.
— Здесь только одеяло. — пробормотала Аспид, уже с меньшим энтузиазмом и брезгливо приподнимая краешек ткани, словно под ним могло скрываться целое гнездо. Будто из них могли выползти сотни маленьких паучков.
Черт бы побрал эти припасы. Те одеяла, что здесь оставили, были теплые, тяжелые, армейские. Но все они пропахли плесенью и сыростью. Использовать их было просто небезопасно. И противно. Даже когда выбирать не приходилось.
— Лучше бы здесь была еда. — мрачно отозвался Беллами, отходя от пустых баков. — Но здесь нихрена нет.
Раздражение, голод и усталость копились в нем, и сейчас они нашли свой выход. В конце концов, он со злости ударил ногой о бак. Глухой металлический лязг прозвучал оглушительно в тишине бункера. Бак, поддавшись, перевернулся, и застоявшаяся вода расплескалась по полу грязной лужей.
Аспид быстро отскочила, едва успевая отпрыгнуть от потока. Чтобы ботинки не намокли. Ведь запасных ей никто не выдаст.
— Подожди, там что-то есть.
Аспид присела на корточки, всматриваясь в темную воду. Ее взгляд зацепился за тусклый блик на дне бака, она направила туда фонарь и поманила рукой, привлекая внимание Блейка.
Он шагнул через лужу, заглянул внутрь и обнаружил там кучу...
— Оружие. — вынес свой вердикт Беллами, и в его голосе впервые за все время прозвучало что-то кроме злости и усталости. Живой интерес. Он протянул руку, выуживая из бака одну из винтовок. Его пальцы скользнули по холодному прикладу, по резким граням ствольной коробки с привычной уверенностью.
— Это М4, до войны они стояли на вооружении у армии и полиции США. — с некой гордостью произнес Блейк, вертя в руках винтовку. — Короткий, удобный, с телескопическим прикладом.
— И откуда ты все это знаешь? — с неподдельным любопытством спросила Аспид. Она осторожно дотронулась до автомата и тут же ощутила, как пальцы стали липкими от старого оружейного масла, смешанного с водой. Она сморщила нос.
— Все охранник на ковчеге проходили спец подготовку, в том числе, как пользоваться подобным оружием. Так что стрелять из этого я умею.
— Супер. Пожалуй, я обойдусь ножами.
Аспид выпустила винтовку из рук, словно это было раскаленное железо, а не оружие. Ее ладони, привыкшие к надежной рукояти ножей, чувствовали себя чужими на этом холодном изделии.
Отец не учил ее, как стрелять. Потому что в отличи от самодельных ножей и всего прочего, достать пистолет и обойтись без неприятностей на ковчеге, было из разряда невыполнимой миссией. К тому же, отцу потребовался бы только глок с глушителем, поскольку выстрел от пистолета был бы наверняка слышен за пределами заброшенного отсека.
А это повлекло бы последствия. Поэтому Аспид в душе не чаяла, как следует обращаться с автоматами, и уже тем более не знала, как из них стрелять.
Да и она надеялась, что можно обойтись без этого. В конце концов, от землян не было вестей целую неделю. Может, угроза миновала? Может, они решили обойтись без войны и спокойно поделить территорию?
— Знаешь, я бы не удивился, если бы ты сказала мне, что умеешь стрелять. — со смешком произнес Блейк, оценивающе скользя по ней взглядом. Правда, для этого ему пришлось направить на нее фонарь, поэтому Аспид лишь отвернулась от резкого света, ударившего ей в глаза.
— По твоему, я все умею?
— Иногда мне так кажется. Ты говорила, что лук и стрелы — не твой конек, но благодаря тебе мы добыли оленя на ужин.
— В этом нет моей заслуги. Ты помог мне. — она пожала плечами, вспоминая о той охоте и о их неловком сотрудничестве. А затем о той ночи. Она помотала головой, отгоняя от себя непрошенные мысли.
— Я могу помочь тебе и сейчас. — Беллами поднял винтовку вверх, демонстративно перехватив ее.
Очевидно, что он намекал на то, что научит ее стрелять.
И это было не самой лучшей идеей. Торчать в этом бункере и учиться стрельбе — меньшее, чего она сейчас хотела.
— Брось, Беллами. Мы возьмем эти винтовки и вернемся в лагерь до темноты. Вот наш план.
— Тебе напомнить, что я не хочу туда возвращаться?
Беллами удобно уселся на один из металлических баков, что был плотно закрыт и развалился там с видом человека, который никуда не торопится. Как ни в чем не бывало, он расстегнул рюкзак и, распотрошив один из пайков, начал поочередно закидывать в себя те самые орехи Джоби, изготовленные Джаспером и Монти.
— Вот значит как? — Аспид всплеснула руками, понимая, что ее терпение подходит к концу. Рассерженно скривив лицо, она сделала шаг к нему. — Так что ты мне предлагаешь, тащить все эти винтовки на своей спине? Отличный план, но не будь таким идиотом.
— А я все ждал, когда же ты меня так назовешь.
Аспид не успевает понять, как Беллами оказался так быстро. Казалось, что еще секунду назад он сидел на этом чертовом баке в другом углу бункера, но теперь стоял едва ли не вплотную к ней. Его внезапная близость заставила ее отступить на шаг и упереться спиной в холодный металл контейнера.
Да он издевается.
Беллами склоняется едва ли не к ее губам, и Аспид видит, как его губы растягиваются в нахальной улыбке. Но вопреки всем ее ожиданиям, Беллами лишь вытаскивает один из орехов и, пользуясь возможностью, выкладывает его в приоткрытый рот Аспид. Его шероховатые и теплые мальцы на мгновение коснулись ее губ.
Она замерла, чувствуя соленый вкус ореха на языке. Не вытерпев такой наглости, Аспид что-то рассерженно шипит себе под нос и, одним движением отталкивает его от себя.
— Ты опять избегаешь меня? — насмешливо спрашивает Беллами.
У Аспид едва ли глаза не лезут на лоб от такого возмущения.
— Нет, знаешь, целоваться в заброшенном бункере, это не то, чего хотят девушки. — со злостью выпалила она.
— Я не хотел тебя целовать. — невозмутимо ответил Блейк, ухмыляясь и продолжая закидывать в себя эти орехи.
— Правда? — Аспид прищурила глаза, пытаясь понять игру, в которой он, очевидно, ведет. — А что тогда? Накормить? Вот это ты заботливый.
— Как знаешь. — Беллами пожал плечами и вновь ухватился за винтовку. — Но я не уйду отсюда, пока ты не научишься стрелять.
Аспид обреченно вздыхает, понимая, что он не шутит. Если ему что-то взбрело в голову, он выполнит это во что бы то ни стало.
— Ладно. — наконец, сдалась она. — Но если винтовка нечаянно отрикошетит тебе в лицо, не жалуйся.
— Ты и так раскрасила мне его. — он ткнул пальцем в свой все еще слегка припухший нос. — Так что приступим.
***
— Смотри сюда.
Голос Беллами потерял всю свою насмешливую легкость и вновь вернулся к командному тону, не терпящего возражений. Его пальцы обхватили ее руки, поправляя хват на холодном металле винтовки.
— Щеку держи у приклада. Не дергайся и дыши ровно. Не забывай про отдачу.
Его дыхание отдавалось теплом у ее виска, а тело служило твердой опорой за ее спиной. Он вел ее, заставляя смотреть вдоль ствола, наводя на импровизированную мишень — старый красный флаг с нарисованным черным крестом, который он прицепил к дальнему контейнеру.
Потом он взял еще одну винтовку, проверил затвор привычным, отточенным движением и прицелился в ту же мишень. Но когда он нажал на спусковой крючок, раздался лишь сухой, пустой щелчок. Патроны не вылетели.
— И? — со смехом произносит Аспид, опуская свою винтовку. — Это все, что ты хотел мне показать?
Беллами бросает на нее хмурый взгляд. Он разряжает пистолет, и несколько бесхозных патронов с глухим стуком падают на бетонный пол.
— Патроны холостые. — констатирует он, подбирая один из них и показывай ей отсутствие гильзы в пуле. — Попробуй ты.
Аспид держит в своих руках винтовку, и то, какой тяжелой она была по сравнению с привычными ножами, заставляет ее мышцы напрягаться до дрожи.
Она снова прижала щеку к прикладу, зажмурилась на секунду, пытаясь вспомнить его инструкции. Наконец, Аспид прицеливается, но мушка пляшет перед глазами, никак не желая встать ровно в прорези целика. Палец нащупал спусковой крючок и выстрел грохнул оглушительно, отдачей больно ударив ее в плечо. Конечно же, она забыла про отдачу.
Пуля пролетала вдалеке от начерченного креста, оставив на ржавой стенке контейнера в метре от цели новую, уродливую вмятину.
Аспид моргнула, оглушенная грохотом, и потрясла головой, пытаясь избавиться от противного звона в ушах.
— Неплохо для начала — с некой гордостью произносит Беллами, наблюдая за выстрелом. —Тренируйся. Я выберусь наверх и осмотрю местность.
Находиться здесь одной ей явно не хотелось. И она вдруг поняла, что Беллами темнит. Потому как рюкзак с припасами уже висел на его плече.
— Беллами — ее голос прозвучал тише, чем она хотела.
— Да?
— Ты же не собираешься возвращаться в лагерь, да?
— Я не доставлю Джахе такого удовольствия.
И прежде чем она успела что-то сказать, его силуэт растворился в темноте тоннеля. Звук его шагов быстро затих, оставив ее в гробовой тишине, нарушаемой лишь собственным неровным дыханием.
Первые несколько минут Аспид правда пыталась повторить то, чему учил ее Блейк. Но без его назойливого голоса за спиной и его рук, что каждый раз поправляли ее плечо и помогали держать курок на центре креста, у нее ничего не выходило.
— Да уж, автоматы уж точно не мой конек.
Пробормотала про себя Аспид, но не расстроившись, наоборот, облегченный вздох вырвался из ее груди, когда она опустила винтовку на место.
Больше никаких тренировок.
Она залезла на тот самый бак, где ранее сидел Беллами, и со скучающим видом принялась светить фонариком на стены, пытаясь разглядеть хоть что-то интересное. И на ее глаза внезапно попался оставшийся пакет с орехами.
Аспид пожала плечами и, недолго думая, закинула в себя парочку орехов , но вскоре поняла, что ими не утолишь голод. А еще после них хотелось пить.
Подсознательно она знала, что Беллами мог запросто уйти и больше никогда не вернуться. Но ей не хотелось признавать, что он мог оставить ее здесь одну.
И она приняла героическое решение найти выход из этого чертового бункера самой.
И это было дурацкой затеей. Аспид шла осторожно, подсвечивая себе путь светом от фонаря и, на всякий случай все же прихватив с собой одну из винтовок. Пусть стрелять она и не умела, но есть шанс, что если кто-то выпрыгнет из-за угла, она сможет обезвредить того прикладом от оружия.
Но внезапно тишина в бункере стала другой. Беспокойной. И тот страх, что поселился в ней с самого начала, как только они сюда забрались, будто усилился вдвойне.
Аспид непроизвольно сглотнула, прижимая к себе холодный металл винтовки, как щит.
Сначала это были звуки.
Как будто кто-то скреб по стенам своими ногтями. Затем послышался тихий, едва уловимый скрежет металла где-то вдалеке.
А затем послышались голоса.
Тихие, неразборчивые, они будто безостановочно шептали какие-то слова, которые Аспид никак не могла разобрать.
И сначала она не поняла, что это могло быть.
Пока не услышала голос отца.
— Джордан...
Он прозвучал прямо над ухом и она вздрогнула, отпрыгивая и отжимаясь спиной к стене бункера. Аспид схватила фонарик дрожащими руками и направила его на источник звука.
Но никого не было.
— Кто здесь? — ее собственный голос прозвучал хрипло и испуганно.
— Блейк, если это твои дурацкие шутки, клянусь, я...
Но тут из-за угла показалось какое-то движение.
И это был вовсе не Блейк.
Из-за массивного бака вышел ее отец. Но не тот, каким она запомнила его в их последний день на ковчеге. Его лицо было мертвенно-бледным, кожа обтягивала череп слишком плотно, так, что виднелись кости. Глаза были глубоко запавшие, совсем как у того мертвеца, которого она обнаружила на лестнице.
— Ты должна сделать это, Джордан.
Его голос был до жути знакомым, казался таким родным, но что-то в нем было не то. Не было привычного тепла.
В нем не было ничего.
Отец сделал к ней шаг, но звук от его шагов не раздался привычным эхом по бункеру.
— Ты ведь хочешь, чтобы я выжил? — повторил чужой голос, доносящийся изо рта отца.
— О чем ты говоришь? — прошептала бледная от страха Аспид, покрепче сжимая винтовку и глазами лихорадочно ища место, куда она могла бы спрятаться.
Перед ней стоял отец. Но это был вовсе не он.
— Твой долг. Ты забыла про него.
Клокочущий звук отдаленно напоминает глухое рычание. Она слышит противный скрежет когтей о что-то металлическое. Что это было?
И вдруг температура в помещении будто понижается на несколько десятков градусов. Тело онемело, словно покрылось корочкой льда. Холод забирается прямиком под кожу. Больно. Очень больно.
И холодно. Как же здесь холодно.
— Ты не можешь быть здесь, отец. Тебя здесь нет.
Словно мантру шепчет про себя Аспид, крепко глаза зажмуривая, будто надеясь, что она откроет их, а отца здесь нет. Но когда глаза распахиваются, то с ужасом округляются, потому что он все еще стоит здесь. Неподвижный, словно неживой.
— Я здесь, Джордан.
Его рык раздался в темноте так оглушающе сильно, что эхо его голоса ещё долго отдавалось где-то в глубинах тьмы.
Наступила тишина. Животный страх сковывает не тело. Она не может ничего поделать с этим.
— Нет, нет, нет, — тихо шепчет Аспид, найдя в себе силы оттолкнуться от стены и попятиться как можно дальше от того, кто представлялся ее отцом. — Это не ты.
— Нет, это я.
Он не унимался. И следовал за ней по пятам. Все так же бесшумно.
— НЕТ! — громко выкрикнула она, пытаясь понять, где найти выход. Но его словно не было. — Мой отец никогда не назвал меня так! Никогда не звал меня «Джордан!»
Она подрывается с места и бежит. Не знает, куда. Не может понять. Впереди лишь темнота и как бы она не озаряла свой путь дрожащими руками и слабым светом фонаря, она не видела впереди ничего.
Но Его зловещий смех остался где-то позади.
— Все это нереально. Все это не по-настоящему.
Шепчет она самой себе, чтобы успокоить. Но не получается. Такая паника ещё никогда не накатывала на неё, даже в ночь после убийства Уэллса и самоубийства Шарлотты.
Она ещё никогда не испытывала такого животного страха.
Аспид забегает в очередной тоннель, истерически пытаясь вспомнить, откуда они выходили.
И за очередным поворотом она впечатывается в чье-то тело.
Беллами?
Нет. Это был ее отец. Но теперь он был другим. Родным.
— Аспид? Моя девочка...
Отец со вздохом сгребает ее в объятия и Аспид позволяет себе упасть в них, не думая больше ни о чем.
Все в порядке. Это был он.
— Что происходит, пап? Как ты здесь оказался?
Шепчет она сквозь слёзы, что неконтролируемым потоком льются по ее щекам. Она позволяет себе уткнуться носом в его шею и вдохнуть такой родной и привычный запах.
— Я выбрался, Аспид. Все хорошо, теперь я буду рядом.
Отец успокаивающе гладит ее по голове, приговаривая ласковые слова себе под нос.
— Но как ты выбрался? — Аспид отстраняется, так, чтобы посмотреть в его лицо, убедиться, что оно его.
Не того монстра, который гнался за ней и прикидывался ее отцом.
Эрик Джордан улыбается той ласковой, тёплой улыбкой, которую она так редко видела на его устах. Он осторожно кладёт руки на ее щеки, растирая слёзы.
— Я выбрался. Потому что ты смогла это сделать, верно?
Аспид не сразу осознала услышанное. Она замерла, наблюдая за отцом.
— Сделать что, пап?
Вдруг она чувствует за своей спиной чьё-то присутствие. Замирает, не в силах пошевелиться. Будто страх сковал каждую клеточку тела. Ледяное дыхание обдаёт ее кожу.
Отец склоняется над ее ухом, и теперь это был не его голос, а тот самый противный шепот.
— Ты смогла убить Беллами Блейка?
И когда он отстраняется, она вновь видит его.
Будто кто-то нацепил на свое лицо безжизненную кожу лица ее отца.
И Аспид кричит. Громко, надрывно, не в силах противостоять своему страху и понять, что происходит.
Она бежит. В темноту, в пустоту, в неизвестность. Не знает куда. Но точно знает, от кого. От того монстра, чей зловещий смех расползался по стенкам сколько бы она не отдалялась от него.
И в очередном тоннеле она остановилась. Из угла медленно выползла ещё одна фигура, со знакомым лицом. Невысокая, хрупкая. Маленькая девочка с темными волосами. Шарлотта.
Ее лицо было изуродовано, ее тело было вывернуто до неузнаваемости. Из ее рта вырвался нечеловеческий крик и она молча указала пальцем на Аспид.
— НЕТ, НЕТ.
Кричит она и несется прочь, в очередную извилку, подальше от маленькой девочки, которая вовсе не была Шарлоттой. От неё был лишь облик.
А потом ее встречает Уэллс. Его одежда была пропита кровью и он тянул к ней ту самую руку с отрубленными пальцами. Его шея была изрезана и из раны безостановочно текла кровь.
— Ты убила меня. — прохрипел не своим голосом Уэллс.
— Я умерла из-за неё.
С другой стороны на неё выползает Шарлотта. Выползает, потому что ноги и руки ее были переломаны напрочь.
— Замолчите! — закричала Аспид, закрывая уши руками, не в силах больше вынести то, что говорили эти...некто.
Но голоса по прежнему звучали в ее голове.
— Ты должна убить его!
Некто, не ее отец, но кто представлялся им, возник перед ней очередным силуэтом.
— Нет! — ее крик сорвался в истеричном шепоте. Она отчаянно трясла головой, чувствуя, как слёзы текут по лицу. — Я не могу! Он...
Она не закончила. Образ отца исказился, и лицо его перекосилось от ярости.
— Тогда ты бесполезна! — его голос загремел в тишине слишком оглушительно. Он рванул к ней и его пальцы, похожие на скрюченные когти, потянулись к ее горлу. — Если не можешь убить его, ТОГДА УМРИ САМА. Избавь меня от слабой, ни на что не годной дочери. ЗАКОНЧИ ЭТО!
Его призрачные пальцы сомкнулись на ее шее, но она ощутила лишь холодный, парализующий холод.
Луч фонаря, выпавшего из ее ослабевшей руки, ударился о бетонный пол и с тихим стеклянным хрустом погас. Последняя нить, связывающая ее с реальностью, оборвалась.
Тьма.
Она обрушилась на нее со всех сторон, слепя, давя, залепляя рот и нос. Аспид ахнула, но звук затерялся в этой абсолютной, беззвучной пустоте. Она заморгала, стараясь разглядеть хоть что-то, но ее зрачки, расширенные до предела, не улавливали ни единого фотона.
Но вместе со светом исчезли и звуки. Она больше не слышала отца, не слышала Уэллса и Шарлотту. Их больше не было здесь.
Животный, первобытный ужас сковал ее тело ледяными тисками. Аспид отчаянно поползла по холодному, шершавому бетону, ее пальцы цеплялись за выбоины, она на ощупь пыталась выбраться из тоннелей.
Но лабиринт, который они с Беллами прошли за несколько минут, теперь казался бесконечным. Каждый поворот, каждое ответвление было ей незнакомо. Стены смыкались, обманывая осязание. Она ползла по кругу, ее пальцы снова и снова натыкались на ту же трещину в бетоне, на тот же выступ ржавой арматуры. Паника нарастала, пульсируя в висках кровавым ритмом.
Ей мерещилось, будто из каждого поворота выпрыгивает изуродованное тело. Тени оживали, принимая знакомые очертания, чтобы в последний момент, когда она уже готова была впасть в полное безумие, рассыпаться в прах. Но страх был реален. Ужас был реален.
Силы окончательно оставили ее. Ноги подкосились. Она рухнула на колени, а потом съежилась на холодном, мокром полу, поджав ноги к груди и зарывшись лицом в колени. Аспид скрючилась посреди коридора, закрывает глаза, пытаясь создать хоть какую-то защиту от внешнего кошмара, но он был внутри, он пожирал ее изнутри.
Она зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли кровавые пятна. Она пыталась дышать, но воздух не шел. Только короткие, судорожные всхлипы разрывали грудь.
Она не решалась пошевелиться, боясь спугнуть эту хрупкую, невозможную передышку. Медленно, очень медленно, она приподняла веки, открыла глаза.
Быстрое, резкое движение. Из темноты возник силуэт — приклад винтовки. Он стремительно приблизился к ее виску.
Глухой, костяной щелчок. Яркая, ослепительная вспышка боли.
И потом — ничего. Только тихая, милосердная, всепоглощающая чернота.
***
Когда она приходит в себя, ей было страшно открыть глаза.
Аспид боялась увидеть их вновь.
Прислушиваясь к звукам, она слышит отдаленные голоса, один из которых был ей знаком.
Беллами. Это был он.
Веки Аспид с трудом открываются и ей требуется несколько секунд, чтобы понять, что она больше не находится в этом чертовом бункере.
Она выбралась? Нет. Кто-то вырубил ее. Но неужели это был Беллами?
Аспид приподнимается, ощущая тупую боль в правом виске. Пальцы нащупывают что-то липкое — кровь. Она с трудом поднимается на ноги, оглядываясь вокруг и понимая, что на лес сгустились сумерки.
Она была в лесу.
Решение пойти на звуки далось ей с трудом. Желание убежать отсюда как можно дальше пересиливало.
Но если там был Беллами, значит, он не причинит ей вреда. Так ведь?
Винтовки у неё больше не было. Кто-то забрал ее. Но ножи остались. Их она и выдергивает из ножен, крепко сжимая в руках.
Выходит из-за деревьев и видит...
Черт, это был не Беллами. На них напал кто-то другой.
Парень из их лагеря.
Он нависал над Беллами, лежащим на земле, и направлял на него винтовку, отобранную у Аспид.
Нужно было что-то делать.
— Эй.... — тихий голос Аспид заставляет парня обернуться. Он громко ругается, явно не ожидая, что она очнётся так быстро.
— Аспид? — тихо шепчет Беллами, и она замечает, что все его лицо было покрыто ссадинами и синяками.
— Что ты делаешь, черт возьми? — спрашивает она чуть громче у того парня.
Он не был ей знаком. Но какого черта он тогда здесь делает? Почему направляет винтовку на Беллами? Это он вырубил ее в бункере?
— Нет! Не подходи ко мне. — предостерегает ее парень, все еще направляя винтовку на Блейка.
— Не стоит этого делать.
— Если я не убью его, тогда он убьет мою семью.
— Это все Шамуэй. — со вздохом произносит Беллами. — Он приказал мне убить канцлера, в обмен на то, что я окажусь со своей сестрой на челноке. Он манипулировал мной, чувак.
Аспид понимает, что происходит. Не только ей был отдан приказ. Не только она была во власти этого ужасного человека.
И она понимает, что тот парень не остановится. Он убьет Беллами и убьет ее.
Потому что точно так же она убила Уэллса. И по этой причине умерла Шарлотта.
— Ты не должен позволять им управлять твоей жизнью.
Начинает Аспид, пытаясь понять, что ей нужно сделать. У него была винтовка. Он с лёгкостью успеет пристрелить и Беллами и ее. Она даже не успеет ничего сделать.
— Я не могу по другому. Моя семья...
— У меня тоже осталась семья! Мой отец остался на этом сраном ковчеге! И его жизнь тоже в опасности!
Она пыталась его заговорить. Пыталась отвлечь его, чтобы осторожно подобраться ближе. Хотя бы попытаться все исправить.
— Мне жаль, но все кончено.
— Нихрена не конечно. Однажды я доверилась не тем людям. И это сделало из меня монстра. Ты не должен идти по этому пути. У тебя есть выбор, слышишь? Всегда есть выбор.
Ложь. У неё выбора не было. И она знала, что у этого бедного парня тоже. Его запугали, ему угрожали семьей. И очевидно, что он пойдёт на все, чтобы уберечь их.
Как пошла и она.
— Все кончено, — вновь произнес парень. В его глазах не было злобы — только пустота отчаяния.
Аспид понимает, что другого выхода нет. Слова не работают. Логика бессильна перед слепым ужасом за своих близких. Он не остановится.
Ее взгляд метнулся к Беллами. Он видел то же, что и она — неизбежность. Аспид переводит взгляд на Беллами, кивает ему — короткий, почти незаметный жест. И они оба понимают, что нужно действовать. Сейчас. Пока есть этот последний шанс.
Ее движение было резким и отточенным. Рука рванулась вперед, клинок блеснул в сумеречном свете. Но ее собственное тело подвело — мышцы дрожали от перенапряжения, сознание затуманено болью и остатками галлюцинаций. Она быстро метает нож, но попадает лишь в плечо парня. Глухой стон, больше от неожиданности, чем от боли, вырвался у него и винтовка дёрнулась в его руках.
Выстрел.
Оглушительный, раскатистый грохот разорвал лесную тишину. Аспид зажмурилась, ожидая увидеть кровь на теле Беллами.
Но его тело не вздрогнуло. Не было ни кровавого фонтана, ни хрипа.
— Холостые! — ее собственный крик прозвучал хрипло и дико. Она увидела, как из ствола вырвалась лишь струйка дыма. И парень непонимающе оглядывается на неё.
Эта секунда нерешительности стала их спасением. Он отвлекается и этим пользуется Беллами. С рычанием, полным боли и ярости, он рванулся с земли, наваливаясь на него, как дикий зверь. Его руки впились в ствол, отчаянно пытаясь вырвать его, отвести в сторону.
Аспид бежит вперёд, не обращая внимания ни на что. Адреналин заглушал все — боль, страх, голоса. Она хватается за шею парня, ее пальцы впились в его горло, пытаясь его придушить, хоть и сил не было. Она чувствовала, как он борется, пытаясь сбросить ее, как Белами из последних сил удерживает винтовку.
И тогда Блейк нанес тот самый удар. Быстрый, точный, безжалостный. Тело парня обмякло, стало вдруг страшно тяжелым. Винтовка с грохотом упала на землю.
Он был мертв.
— Аспид, все хорошо? — голос Беллами прозвучал хрипло, полным боли и тревоги. Он оттолкнул от себя безжизненное тело, быстро настигая ее и сгребая в объятия. Его руки дрожали.
Аспид кивает головой, пытаясь загнать обратно подкативший к горлу ком. Но это было невыносимо. Она чувствовала, как страх вновь вселяется в ее тело. Холодный, липкий, знакомый. И тогда...
— Ты должна убить его! Чтобы я был жив! —
Все тот же противный голос. Не снаружи. Изнутри. Он прорезал ее сознание, как лезвие. И вдруг сильные руки Беллами, держащие ее, стали руками врага. Его обеспокоенное лицо исказилось, превратившись в маску ненависти и насмешки.
Она не осознает, как достает второй нож. Ее движения были плавными, словно во сне. И она замахивается им на Беллами.
— Аспид! Аспид, что ты делаешь! — его крик прозвучал с леденящим душу ужасом. Он пытается остановить ее руку, его пальцы сжали ее запястье так, что кости затрещали. Но та замерла в сантиметре от его груди. Дрожала в воздухе, ведомая безумием.
— Аспид! Это все грибы! Галлюцинации! — он тряс ее, пытаясь достучаться. — Это все не по-настоящему, слышишь? Тебе все кажется! — его голос сорвался на отчаянный шепот. — Это я! Беллами! Я с тобой!
Аспид зажмурила глаза, пытаясь вдавить нож сильнее, чтобы тог достиг своей цели. Достиг груди. И убил.
А потом она открывает глаза. Как тогда, в бункере. И искаженное лицо перед ней стало расплываться, и на этом месте вновь появились его глаза — настоящие, испуганные, полные паники за нее.
Это вновь был Беллами.
Аспид приходит в себя и понимает, что делает. Что сжимает нож, острие которого находилось в сантиметре от человека, который только что спас ее. Который всегда спасал ее.
Она понимает, что не может убить его.
Оглушительный крик вырывается из ее груди, полный абсолютного ужаса и отчаяния. Аспид опускает нож, и тот с глухим стуком падает на землю.
Она продала жизнь своего отца. Она выбрала Беллами.
— Эй, Аспид.
Его голос пробивался сквозь густой туман в ее голове. Беллами тут же натигает ее вновь, на всякий случай отшвыривая нож, лежащий на земле, как можно дальше.
— Посмотри на меня. Ладно? Посмотри? — его руки крепко сжали ее плечи, словно пытаясь удержать ее сознание в этом мире.
Аспид поднимает свои глаза, полные слез. И видит размытое лицо Блейка перед собой.
— Все хорошо. Это все галлюцинации, ясно? — он говорил медленно, четко, пытаясь вбить каждое слово в ее сознание. — У меня были такие же. Все, что тебе виделось, было нереальным. Хорошо?
— Да, да... — дрожащим голосом повторяет она, кивая с такой силой, будто пытаясь убедить в этом не его, а саму себя.
Хоть и сама до конца в это не верит. Потому что самый страшный призрак был не в галлюцинациях. Он был в ее сердце, и имя ему — вина.
Беллами сгребает ее в охапку и заставляет подняться с земли, придерживая ее, чтобы та не упала на землю.
Он стал ее опорой вновь.
— Мы пойдем в лагерь, слышишь? — его успокаивающий голос звучал прямо у ее уха. — Мы вернемся в лагерь, как ты и хотела. И все будет хорошо. Все будет хорошо, Аспид.
Он обвивает руками ее талию и ведет прочь из этого леса, прочь от безжизненного тела на земле, прочь от тех призраков, что преследовали ее там, в бункере.
Аспид шла, почти не чувствуя земли под ногами и механически переставляя ноги.
— Хорошо.
Повторяет она безжизненно пустым голосом, понимая, что только что подписала смертный приговор своему отцу.