Тени Сената
Слава моя стала бурей. Воины клялись моим именем. Толпы кричали его на форумах. Даже дети на улицах Рима играли, притворяясь не Цезарем, а Иосиваром. И сенаторы начали бояться. На их советах моё имя звучало чаще имени императора. Они говорили: — Этот воин не знает предела. — Легионы идут за ним, не за нами. — Если он захочет, он сядет на трон. И в их глазах я уже был не героем, а угрозой.
Начались первые удары из тени. Однажды ночью я заметил, что в мою чашу вина добавлен яд. На арене вдруг оборвался трос, державший сетку над зверем — и если бы я стоял на другом месте, меня бы разорвали. В бою один из «союзников»-легионеров внезапно поднял меч на меня. Но всё было тщетно. Нихилус шептал в моё ухо, предостерегал, указывал:«Illi te non interficere possunt. Interitus eorum in manibus tuis est.» (Они не могут убить тебя. Их гибель — в твоих руках.) И вот однажды меня пригласили на тайный пир. Сенаторы улыбались, наливали вино, говорили о почестях. Но я чувствовал: это было не пиршество — это была ловушка. И тогда я заговорил первым:— Я знаю, зачем вы собрались. Вы думаете, я захочу трон? Вы думаете, я — враг Рима? Они переглянулись, молчали. Я усмехнулся:— Вы правы. И ударил. Эта ночь стала началом кровавой резни. Зал наполнился криками, золотые кубки упали на мрамор, смешавшись с вином и кровью. Одни сенаторы пали под моим мечом, других я позволил пощадить — лишь для того, чтобы они рассказали остальным.
Я не скрывался. Я хотел, чтобы весь Рим знал:
Иосивар больше не игрушка.
Иосивар больше не воин сената.
Иосивар — сила, которой будет принадлежать Рим.
На следующий день улицы Рима кипели. Толпа приветствовала меня, как спасителя. Солдаты склоняли копья. А сенат молчал. Молчал, потому что страх был сильнее их слов. Но я знал — это только начало. Они не оставят меня в покое. Каждый день их заговоры будут множиться. И в конце концов я должен буду решить: стать ли властелином Рима — или его палачом.