Таинственный зверь

«Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить...
Мне близок Бог — но не могу молиться,
Хочу любви — и не могу любить.»
З. Гиппиус

Город Вятка славится своим гостеприимством. Испокон веков он привечает под своим крылом революционеров, писателей, вольнодумцев и прочих изгоев общества, ссылаемых сюда со всех концов нашей необъятной империи. Не избалованные зрелищами горожане охотно принимают их под своей крышей, слушают саркастичные выпады в сторону самодержавия и участливо кивают головой. Год за годом вчерашний вольнодумец обрастает дружескими связями и вторыми подбородками, и теперь кислое выражение на его лице уже вызвано не думами о России, а несварением желудка. Могла ли наша непокорная героиня представить, что однажды пополнит их ряды?

Много воды утекло с тех пор, когда ее появление всколыхнуло нашу провинциальную жизнь, породив самые невероятные слухи о Звере и втором пришествии. Без лишней скромности скажу, что свою лепту в создание легенды о внес и ваш покорный слуга.

Зверь появился ночью. Его глаза светились призрачным желтым огнем, словно он вышел из самой преисподней, а капли дождя, падавшие на него, с шипением превращались в пар. Карабкаясь по холмистой дороге, он не обращал ни малейшего внимания на вспышки молний и раскаты грома, похожие на хохот великана. Его не пугали ни стаи воронов, круживших в небе, ни болото, в которое превратилась дорога. Когда на пути Зверя попадалась очередная кочка, он лишь рычал сильнее и упрямо продвигался вперед. Так, изрыгая клубы дыма, зверь ворвался в наш тихий городок.

    В ту пору Вятка была похожа на скромную девицу, прихорашивающуюся в ожидании жениха. Ее гордостью были златоглавые храмы и памятник Александру 1, у которого какой-то прохиндей умудрился украсть золотой венок с головы. Однако, как и любая девица она хранила свои тайны. И тайны эти были черны.

Хлопали ставни на ветру, где-то вдалеке призывно плакало дитя, зовя свою мать, а Зверь продолжал пробираться по узким городским улочкам. От желтых глаз Зверя не могли укрыться ни деревянные домики с резными ставнями, ни клумбы с пахучими цветами. Услышав колокольный звон, Зверь на миг замер и, выплюнув сгусток дыма, снова двинулся в путь.
Завидев его, случайные прохожие торопливо осеняли себя крестным знамением и навеки зарекались пить, но Зверь не обращал на них никакого внимания, продолжая свое царственное шествие по городу.
В конце концов, заприметив вывеску трактира, Зверь зарычал сильнее и лениво вполз во внутренний двор.

Испугавшись такого соседства, лошади захрапели и принялись рыть землю копытами. Позади одной из них сам не свой от страха притаился половой Яшка. Пригнувшись, он для верности поплевав через плечо, чтобы нечистая сила уж точно не смогла его увидеть. Говорила ему мать, что грешно в трактирах околачиваться, и вот тебе на. Словно почуяв его присутствие, Зверь затих и погасил желтый блеск глаз, а из его нутра вышел нечистый дух о двух рогах. Не отрывая от него полного ужаса взгляда, Яшка начал медленно пробираться вдоль забора, пока не споткнулся о дырявое ведро. Обернувшись на грохот, нечистый дух заметил несчастного и направился прямиком к нему.
Яшка хотел было дать деру, но не иначе как злые чары опутали его по рукам и ногам. Будь он не так ослеплен страхом, то заметил бы, что нечистый дух зябко ежился от холодных капель дождя, падавших ему за шиворот, да и на вид был хлипок, что осиновый прут. Закрыв глаза, Яшка принялся бормотать молитвы, надеясь, что бесовское наваждение пропадет.

— Добрый вечер, не подскажете, как добраться до особняка Булычева? — услышал он тихий вежливый голос.

Не ожидая подобного вопроса от посланца преисподней, Яшка открыл глаза. Новая вспышка молнии осветила крючковатый нос и кудрявые космы, увенчанные широкополой шляпой с двумя перьями, которые были приняты им за рога.

— Прочь, ведьма! Сгинь, нечистая, чур меня, чур! — сам не свой заголосил юноша и, перемахнув через забор, скрылся в неизвестном направлении.

Девушка отшатнулась. Она знала, что совсем не была красавицей, но ведьмой ее назвали впервые. Ощутив укол обиды, она нахмурилась, но все же подошла к забору и заглянула за него, чтобы удостовериться, что с парнем ничего не случилось. Привстав на цыпочки, она прищурилась, но не увидела ничего, кроме мокрого белья на веревках, словно паутина опутавших соседний переулок. От полового же простыл и след.

— Провинциалы, — презрительно изрекла она и вошла в трактир.

    Трактир купцов Александровых вот уже не одно десятилетие служил пристанищем для рабочих, извозчиков и отживших свой век стариков, любивших поминать к месту и не к месту старые добрые деньки. Прихлебывая пиво, они сетовали на то, что раньше и уголь был чернее, и хмель зеленее, а зубов во рту и вовсе не счесть. Увлеченно пророча беды в связи с пожаром в церкви, поначалу никто из них не обратил внимания на еще одного посетителя, замершего у входа.

Думаю, дорогой мой читатель, ты давно уже понял, что девушка, столь сильно напугавшая бедного юношу, отнюдь не была ведьмой.
Есть люди, при одном лишь взгляде на которых не возникает и тени сомнения в том, что человек этот наделен всеми мыслимыми и немыслимыми добродетелями. Они улыбчивы и веселы, а их взгляд всегда добр и благожелателен. Однако, Эльза Брандт принадлежала к тому типу людей, при одном лишь взгляде на которых для всех становилось очевидным, что это девица в высшей степени надменная, сварливая и исполненная всяческих пороков. Не единожды Эльза слышала в свою сторону упреки за злой недружелюбный вид и больше всего мечтала стать такой, какой ее видели другие.

Лишь ее большие глаза, смотревшие открыто, но несколько настороженно, выдавали натуру нежную и ранимую, но заметить это мог далеко не всякий. Даже ваш покорный слуга когда-то пал жертвой общего заблуждения. Да, это был взгляд ещё не женщины но девочки, которая только начинала видеть мир таким, каков он есть. И увиденное ей совсем не нравилось.

Одета она была так, словно вознамерилась до срока начать карьеру старой девы, хотя даже те побрезговали бы этим простеньким коричневым платьем и шляпой с не в меру широкими полями.

Подобрав юбки, Эльза перешагнула через лужу непонятного происхождения и приложила к лицу надушенный платок. Запах одеколона почти выветрился, и девушка отчетливо почувствовала запахи квашеной капусты, жареной курицы и горького пива, от которых рот предательски наполнился слюной.

Стараясь обращать на себя как можно меньше внимания, девушка попыталась найти трактирщика и спросить у него дорогу. Местный говор был непривычен для ее слуха, и она едва ли понимала каждое третье слово.

— Гля, что за девки нынче пошли... — сказал один.
— Не придуривай, в темноте все девки одинаковы, — подхватил второй,  и мужчины разразились хохотом.

Эльза вжала голову в плечи и ускорила шаг, ненароком наступив на ногу мужчине, лицо которого было скрыто тенью.

— Извините, — пробормотала она, окончательно стушевавшись.

— Извинениями сыт не будешь, красавица, — сказал тот и попытался ухватить ее за юбку.

Кое-как увернувшись, девушка продолжила путь, жалея, что вообще сунулась в этот трактир. Добравшись до прилавка, Эльза неловким взмахом руки попыталась привлечь внимание трактирщика. Последний метался от одного посетителя к другому, подливая пиво и сетуя на нерасторопного полового, который куда-то запропал.

— Вот черт конопатый, только попадись мне... — ворчал он, полируя стакан грязной тряпкой.

— Простите, вы не могли бы... — сказала Эльза, но ее голос был столь тих, что в царившем гомоне трактирщик ее попросту не услышал.

Нетерпеливо побарабанив по столешнице, девушка скривилась, когда ее пальцы коснулись чего-то липкого. Пока она пыталась незаметно вытереть руку о подол платья, трактирщик все-таки заметил ее выдающуюся шляпу, и его лицо расплылось в улыбке.

— Егор Александров к вашим услугам, чем могу вам помочь, юная леди? — спросил он и потянулся, чтобы забрать пустую кружку рядом с Эльзой.

Превратно истолковав его жест, Эльза цепко схватила его руку и для верности встряхнула. Опешив от подобного обращения, трактирщик поначалу растерялся, но быстро взял себя в руки. Подумаешь, очередная нигилистка, которая мнит себя другом рабочих.

— Мисс Эльза Брандт. Не соизволите объяснить, как доехать до особняка Булычева? — спросила девушка гораздо громче чем ожидала.

Кто-то привстал с места, чтобы получше видеть девушку, а остальные хмуро буравили ее взглядом.

— Шпиенка, — многозначительно прошептал извозчик своему собутыльнику.

— Эк, принесло холеру немецкую. Не к добру это, — буркнул тот и с грохотом поставил кружку на стол.

Впрочем, шептуны быстро смолкли под тяжёлым взглядом трактирщика. Шпионка или нет, но никто не горел желанием лишаться кружки дешевого пива. Лишь один человек продолжал курить, не обращая на путешественницу никакого внимания, лишь лёгкий поворот головы говорил о том, что равнодушие это было обманчивым. О большем судить было сложно из-за того, что его лицо было скрыто в тени.

Услышав хоть раз, как говорит Эльза даже у глухого не осталось бы сомнений, что перед ним стоит гостья из Москвы. Казалось, что воцарившейся тишине можно было услышать, как защелкали счеты в голове трактирщика, прикидывавшего, сколько барышей можно с нее получить. Когда один из пьянчуг, воспользовавшись случаем, потребовал пиво, трактирщик дал знак музыкантам, чтобы те продолжили играть, и улыбнулся девушке столь широко, что от этой улыбки ей стало не по себе.

— Сию секунду-с, я принесу карту нашего скромного края и все вам покажу, но, может быть, пока соизволите-с отужинать-с? Зачем утомлять лошадок понапрасну-с, пускай ваш кучер пока поставит их в стойло. А еще наверху у меня есть свободные комнаты, если ваша светлость желает провести здесь ночь-с.

Речь его стала похожей на шипение гадюки, готовящейся в броску, и девушку прошиб холодный пот.

— У меня нет лошадей и кучера нет, — торопливо сказала она, чем вновь привела трактирщика в замешательство.

Впрочем, тот быстро сообразил, что от ужина юная мисс не отказалась, и начал с присущим ему талантом живописать кулинарные таланты своей поварихи. В конечном итоге мисс Брандт согласилась подождать, пока принесут карту, и после некоторых колебаний заказала простой ужин и вино.
Кокетливо отведя глаза, когда гостья достала кошелек, трактирщик пригрозил кулаком особенно неугомонным посетителям.

— Только попробуйте ее спугнуть, — прошептал он одними губами.

Расплатившись за ужин, мисс Брандт убрала кошелек и обернулась, ища глазами свободное место. Казалось, про девушку на время все позабыли. Вновь застучали кости, и воцарился привычный уху гомон. Лишь господин, куривший у входа, поднялся с места и покинул трактир.
Большая часть посетителей скопилась у очага, пытаясь согреться у скудного пламени, и потому она направилась к пустующим столам близ двери.

Устроившись за одним из столов, продуваемом всеми сквозняками, Эльза вытащила булавку из шляпы и, сняв головной убор, с наслаждением почесала уставшую голову. Тело под платьем зудело и чесалось, требуя щетки и горячей воды. Вот уже четыре дня девушка глотала дорожную пыль и стучала зубами в стылых трактирах. За это время она сполна успела насладиться красотами России и гостеприимством уездных городов.
Вспомнив слова полового, Эльза вновь почувствовала укол обиды. Глаза предательски защипало от дыма, и девушка посмотрела на свои руки, словно надеялась отыскать в них силы, чтобы продолжать свой путь.

— Мисс, вы заняли мое место. — услышала девушка чей-то хриплый голос.

Эльза оторвала взгляд от рук и недоуменно посмотрела на мужчину, который, по всей видимости, обращался к ней. Испуг, отразившийся на ее лице, был красноречивее всяких слов. От его одежды разило уличной прохладой, а лицо, более не скрываемое тенями, было изборождено глубокими шрамами. Если бы не одежда рабочего, то он мог бы сойти за охотника. И даже в страшном сне Эльза не могла представить, что за зверь мог сотворить такое с его лицом.

Первым ее порывом было уступить место, но она заставила себя остаться сидеть.

— Стол не подписан, — ответила она, но голос предательски дрогнул.

Для верности Эльза и правда посмотрела на столешницу. Дубовый стол, переживший не одну потасовку, был словно моряк изукрашен рисунками и надписями, старательно выцарапанными многочисленными посетителями. Была среди них и барышня фривольного вида, которую неведомый художник щедро одарил пышным бюстом, но поскупился на одежду. Чувствуя, что начинает краснеть, мисс Брандт вновь посмотрела на грубияна, нарушившего ее покой.

Если бы не шрамы, то его спокойное мужественное лицо можно было бы счесть красивым, хотя на вкус Эльзы оно было уж слишком мужественным, и потому вызывало лишь легкую зависть вкупе с раздражением. Выгляди она сама так, то никто бы не посмел столь бесцеремонно нарушать ее покой. Одежда с чужого плеча была явно ему мала, но при этом была аккуратно заштопана и вычищена. Говорил мужчина с едва замечаемы акцентом, происхождение которого девушка никак не могла понять.

— И все же позволю себе навязать вам своё общество, — сказал он и сел напротив, положив на стол размокшую от дождя шляпу.

Спору нет, произнеси эти слова герой романа, трепетная барышня растаяла бы от такого напора, но Эльза ощутила лишь безграничный ужас. Оглядевшись по сторонам, она не увидела ни одной мало-мальски приличной физиономии, обладатель которой в случае чего готов был бы прийти ей на помощь. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Эльза посмотрела на стол и взгляд ее упал на шляпу. Длинная булавка, которой ее закалывали, лежала совсем рядом, очень удачно заслоненная от мужчины самой шляпой. У стены же лежала забытая кем-то газета. Придвинув газету к себе, Эльза незаметно уронила булавку на колени. Взяв газету, девушка отгородилась ей от остального мира, надеясь, что подозрительный господин уйдет. Делая вид, что читает, она напряженно вслушивалась, ловя каждый неосторожный звук.

— Он не даст вам карты, — сказал мужчина.

Раздраженно сложив газету, Эльза принялась сверлить незнакомца взглядом, но он продолжал сидеть как ни в чем не бывало, тасуя замусоленную колоду карт.

— Извольте говорить прямо, что вам угодно, — наконец сказала девушка.

— Что ж... прямо, это можно, — пробормотал он и убрал карты в карман. — Слыхал, купчихе Булычевой нужен конюх, а я с лошадками дело имел. Дорогу до особняка я вам показать могу, а вы взамен замолвите за меня словечко перед ней.

Это желание было девушке понятно, и она позволила себе нервную усмешку.

— С кем имею честь говорить? — спросила она.

Мужчина пригладил соломенные волосы и для верности откашлялся.

— Сэм. Сэм Глэдхилл.

Мисс Брандт откинулась на спинку стула и расхохоталась. Не слишком ли много иностранных шпионов для одного трактира?

— Я не нуждаюсь в ваших услугах, — сказала она.

Неожиданно Сэм подался вперед и едва слышно прошептал.

— Думаете, сможете добраться дотуда, не зная дороги? Откажете мне, найдутся другие проводники и доведут прямиком до могилки. Уж не знаю, что это у вас за чудная карета и куда вы своего кучера спровадили, но хорошо бы ему сейчас прийти.

Эльза бросила быстрый взгляд на остальных посетителей, среди которых только сейчас заметила пару женщин легкого поведения. Что бы она об этом ни думала, свои мысли девушка предпочла оставить при себе.

— Я лишь хочу работу... — продолжил мужчина, но тут его прервало появление трактирщика, принесшего девушке кружку с вином и тарелку с ужином.

— Где карта, уважаемый? — спросила мисс Брандт несколько резче, чем хотела.

— Сию секунду-с, служанка куда-то ее подевала, но к утру непременно отыщется, — ответил тот и быстро ретировался, пока Эльза не успела ничего возразить.

Сэм усмехнулся, и неторопливо закурил трубку. Несмотря на то, что Эльза не ела с самого утра, от такой компании у нее пропал всякий аппетит. В горле пересохло, и она отхлебнула из кружки. Вино было кислым и отчего-то пахло дождевой водой. Поморщившись, девушка вернула кружку на место. Казалось, что игральные кости щелкали над самым ухом, внося сумятицу в стройное течение ее мыслей. Играя с булавкой, она тщательно обдумывала свой ответ, и он был совсем не тем, какой от нее ожидали услышать.

— Сыграем? Победите, и работа ваша, проиграете, и объясните, как доехать до особняка, — сказала она и для верности указала на кости.

Казалось, ответ девушки мужчину порядком повеселил.

— Отчего бы и не сыграть. Шесть на шесть, идет? — добродушно спросил он.

— Идет, — ответила Эльза.

Ничуть не сомневаясь в своей победе, Сэм одним махом осушил свою кружку и, закинув в нее игральные кости, как следует ее встряхнул. Набираясь храбрости, Эльза еще раз отхлебнула из своей кружки, чувствуя как внутри разгорается тепло. Кости застучали, упав на стол, и в сумме своей показали семь. Зябко поежившись, девушка натянула рукава платья почти до самых костяшек пальцев и сгребла кости в ладонь. Аккуратно встряхнув их в руке, девушка бросила кости на стол. На каждом кубике было по шесть, что разом приближало ее к победе.

— Повезло, — сказал Сэм.

— Да, повезло, — легко согласилась Эльза.

Постепенно вокруг их стола собралась целая толпа зевак и даже начала делать ставки на удачливую барышню или Брюзгу Сэма, как его прозвали в народе. Никто из этих господ не мог ожидать, что дева окажется отменным игроком и уж тем более никто не мог и помыслить, что дева окажется отменным шулером. Вторая пара игральных костей, в нужных местах утяжеленных свинцом, ловко подменяла другую, когда девушке это было нужно. Войдя в раж, Эльза даже позволила себе выругаться, но так тихо, что слышала это только она сама. После очередного поражения Сэм недовольно засопел. Стены таверны затряслись от хохота. От неожиданности Эльза чуть не выронила подменные кости. Руки дрожали так, что она с трудом заставила себя разжать пальцы и своей безоговорочной победой поставить точку в этой игре. Сэм недовольно повел головой, но, вопреки опасениям девушки, не стал просить отыграться.

— Выедете на главную дорогу, повернёте налево и через несколько домов увидите особняк из красного камня, — нехотя сообщил он.

— Благодарю, вы весьма любезны, — сказала Эльза и поднялась, надевая шляпу.

Теперь ей нужно было только выйти во двор, где ее уже ждал ее Зверь. Торопясь как можно скорее покинуть таверну, Эльза подхватила булавку и заколола ее в шляпу. Перехватив взгляд Сэма, Эльза чуть ли не бегом покинула таверну, и большая часть посетителей последовала за ней. Дождь кончился, и воздух наполнился резкими запахами городских отбросов и нечистот. На улице энтузиазм сопровождающих невольно поутих, сменившись священным трепетом перед зверем, стоявшим у входа.

— Зверь... нечестивый, — пробормотал один из стариков, стаскивая шляпу с лысой макушки.

— Автомобиль... гоночный, — педантично поправила его мисс Брандт.

От вина, выпитого на голодный желудок, Эльза порядком захмелела и чувствовала, что ей все нипочем, да и мистер Глэдхилл куда-то запропастился. Вскочив на подножку автомобиля, девушка торжественно похлопала по механическому чуду.

— Посмотрите, так выглядит прогресс! Скоро не нужны будут ни лошади, ни извозчики, их всех заменят автомобили, и этот день уже не за горами, — изрекла она, не думая от том, что добрая часть этих господ была именно извозчиками.

— Зверь, это же зверь! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Шпиенка!

— Хватай ее!

Поняв, что дело принимает скверный оборот, девушка быстро села в машину. Захлопнув дверь, она включила двигатель и поставила движок на реверс. Взревев, машина сдала назад, распугав половину людей, но тут же затормозила. В окне заднего вида Эльза вовремя заметила собаку, усевшуюся прямо посередине дороги. Казалось, животину ничуть не волновала перспектива угодить под колеса зверя, но это волновало хозяйку зверя. На удивление быстро привыкнув к виду машины, толпа угрожающе двинулась вперед. Кто-то бросил камень, оставивший трещину на стекле. Клаксон вспугнул собаку, но дорогу уже успели перегородить несколько особенно ушлых постояльцев. Тихо выругавшись, Эльза переключила коробку передач на передний ход и устремилась прямо к забору. Послышался оглушительный хруст. На секунду машина забуксовала, и Эльза едва не врезалась лбом в стекло. Но вот забор упал, и машина рванулась вперед, цепляя на себя мокрое белье.

Мистер Глэдхилл, все это время стоявший поодаль, разжал ладонь, в которой лежали игральные кости, а затем посмотрел на то, что осталось от забора. И не думая присоединять свой голос к возмущённому гвалту, он развернулся и пошел, куда глаза глядят.

    Вырулив на главную дорогу, Эльза втопила педаль газа в пол, словно за ней гнались все черти преисподней и прачки, работа которых по ее милости пошла насмарку. Цеплялась за руль она столь крепко, что пальцы онемели и отказывались слушаться. Едва не проехав особняк, Эльза приглушила двигатель и позволила себе перевести дух, а затем обратила свой взор на сам особняк.

Не веря своим глазам, она подалась вперед и снова включила фары, чтобы рассмотреть все получше. Белые завихрения тумана, едва заметного при свете фар, словно кокон окутывали поместье, заставляя окна. Прищурившись, Эльза разглядела несколько каменных горгулий, рассевшихся на балюстрадах и крыше, пасти которых светились в темноте. Казалось, что архитектор был безумно влюблен в готические романы и вознамерился скрупулезно воссоздать все те многочисленные иллюстрации, авторы которых имели весьма смутное представление об архитектуре. И, как ни странно, ему это удалось. О да — все призраки передрались бы за право жить в этих стенах, но эта сомнительная честь досталась именно ей.
Однако, сколь бы ни была вопиющей безвкусица архитектуры сего строения, сложно было не признать, что во всем этом великолепии таилось некое очарование, способное тронуть даже самую черствую душу.

— Чтоб мне провалиться... — изрекла Эльза, облокотившись на руль.

    Все еще разглядывая поместье, девушка открыла дверь машины и, зацепившись ногой за одну из бельевых веревок, с размаху влетела в новую жизнь.