Глава 14
Джулиана два раза прочитала рапорт, и потянулась за ещё одной дозой кларина. Потом набрала номер Саорианской Службы Безопасности (ССБ) и запросила разговор с Сиверсом по зашифрованному каналу. Совершенно обычное, трудно запоминающееся лицо функционера появилось перед ней после нескольких минут ожидания. Сиверс, похоже, не был удивлен, и ждал её звонка.
- Пожалуйста, - попросила она, - Скажите мне лично, что все изложенное здесь - правда.
- Поймите меня правильно, госпожа, - мягко сказал функционер, - Не считая всего нескольких пропусков, его поведение безупречно. Он успешно справляется со всеми обязанностями, и регулярно проходит сеансы ценностного корректирования.
- Это отчасти и было моей целью, когда я направляла его в ЦЕ, - кивнула Джулиана, - Я надеялась, что эти процедуры смогут привить ему правильное отношение к работе Посредника.
- Но вот результаты сканирования...Процедура регулярно проверяет саму себя на успешность, сверяя силу и стойкость эмоционального отклика на ценности близкие всем нам.
- И?
- И у Морригана он до сих пор остаётся неизменным. А, как вы понимаете, подобная твердолобость присуща лишь одной категории людей во всех мирах.
- Невозможно, - покачала головой Джулиана, - Я видела результаты его Ориентации.
- Ошибки случаются, госпожа, - сказал функционер, - Редко, но случаются. Позвольте подробнее озвучить, что приводит меня к такому выводу. Первое - история его матери, Стины Галеб, которая из-за несанкционированной беременности прервала контракт с Гильдией. Она вышла замуж и продолжала рожать детей, так и не вернувшись к работе.
- Пока не погибла в Ниярской трагедии. Вместе с двумя младшими детьми и мужем, который, несмотря на раванские корни, служил в саорианских войсках.
- Поверьте, я вовсе не ставлю под сомнение патриотизм этой семьи, - сказал Сиверс, - Я говорю лишь о двух факторах: наследственности, и нежелании его матери выполнять свои профессиональные обязанности. Возможно, она могла изменить результаты его Ориентации, чтобы помешать ему попасть в Программу. Вы сами в курсе, что при определенных условиях все продается и покупается.
Это, конечно, многое бы объяснило, подумала Джулиана То, что Посредники считали умом и проницательностью Морригана, могло быть лоцманским Даром.
- Ну что же, - вздохнула она, - Грустно это признавать, но парень не виноват в том, что его мать оказалась социопатом.
- Согласен, - кивнул Сиверс, - Возможно, я бы даже рекомендовал оставить его служить в ЦЕ и дальше. Но некоторые факты заставляют меня подозревать, что он знает о своем Даре. И даже развивает его.
- Какие же?
- Его визиты в штаб Гильдии. Тесное общение с Лоцманом Гильдии, раванкой Льенной Тарн, и то, сколько времени они с ней проводят у Причалов. У меня пока нет доказательств, но я подозреваю, что Лоцманы неофициально обучают его.
Брови Джулианы поползли вверх.
- Разве это вообще законно? В обход государственных программ?
- Нет ни одного закона, которые бы запрещал это....Но у СБ мало данных и отсутствует мотив. Для чего они это делают? Разумеется, если это правда.
Внезапно Джулиану осенило. Сегодня, во время сложного и напряженного разговора с Главой Внутреннего Ведомства она пустила в ход все своё переговорное мастерство. Когда и это не помогло, ей пришлось пригрозить разглашением его коррупционных связей с Префектом Лира, и вслух предположить, что именно они - причина, по которой он сам и затягивает разрешение проблемы Аномалии. После этого он дал слабину и намекнул, что существование проблемного региона выгодно куда более высокопоставленной фигуре, чем он сам.
Более того: он дал ей понять, что именно Лоцманы знают ключ к разгадке природы Аномалии, заинтересованы в ее устранении больше других и даже предлагают решение. Вот только удовлетворить их просьбу пока не в его власти.
Похоже, Гильдия отчаялась и решила действовать своими силами. Обучить для этой задачи Морригана - неизвестную никому темную лошадку в обход всевозможных Ведомств и инстанций - было решением в своей простоте почти гениальным.
- Вы планируете поставить в известность Внутреннее Ведомство? - спросила она Сиверса.
- Саорианская Гильдия находится под их юрисдикцией, так что, в конечном итоге, да. Как только у меня будут не подозрения, а факты.
Закончив разговор, Джулиана осознала, что времени оставалось совсем немного. А значит действовать придется самостоятельно и решительно.
***
После второй трансплантации знаний Ильсу Морригану не перестали сниться сны, но он перестал от них просыпаться. Теперь и его явь была пронизана - нет, не кошмарами, - а новым для него восприятием не только незримого, но и вещей самых что ни на есть будничных и практических.
Передвигаясь по Нияру в городских шаттлах, он знал чего стоила транспортировка из самой Орданны высокотехнологичных линий, на которых они были смонтированы. Шагая по коридорам ЦЕ, он знал, что их глянцевое, не поддающееся загрязнению покрытие, было разработано дагрианскими химиками и доставлено Гильдией, а разношерстная толпа иномирцев у Причалов напоминала о неустанном труде тех, кто обеспечивал этот торговый и культурный обмен. Миры Кольца, особенно корневые миры Содружества, жили непрерывным круговоротом ресурсов, товаров, и знаний - благодаря ежедневным усилиям его людей.
Его люди. Второй этап трансплантации принес ему новое чувство принадлежности - нечто не знакомое ему ранее. Ему приходилось напоминать себе, что оно - часть чужого опыта, который он не проживал.
Весь этот опыт разных Лоцманов объединяло одно - изнуряющая работа, постоянная усталость, нехватка времени на полноценный отдых, и болезненное, сдавливающее чувство в голове от непрестанного напряжения. Большинство из них начинало работу уже в ранней юности, имело лишь базовое образование и не блистало эрудицией в области политических и экономических понятий. Ильс же знал, что такое отношение к ним называлось одним словом - "эксплуатация".
Это объясняло тот плохо скрываемый восторг, который до сих пор звучал в их словах, когда они говорили о его матери. Даже те, кто на словах её осуждал, не могли не восхищаться её дерзостью и готовностью выбрать свою жизнь, презрев запреты и правила. Свобода, выбор, и свобода выбора было именно тем, к чему они стремились. Сам же Ильс никак не мог примирить в себе ценность свободы с ценностью единомыслия.
Сегодняшний день в Центре Единомыслия и Единства был расслабленным, но полным волнения и праздничной суеты. Именно сегодня огласили результаты очередных выборов, первых, после окончания войны: единым народным решением Джанну Риус избрали на ещё один регентский срок. По этому поводу в конференц-зале накрыли некоторое подобие праздничного стола: весь персонал собрался на импровизированную вечеринку с заслушиванием обращения Регны. Обычно избегавший толпы, Ильс вскоре обнаружил, что беспорядочно дрейфует между коридором и залом. До прибытия очередной группы раванских беженцев с координатором Льенной Тарн оставалось ещё несколько минут.
- Нелюдимость - крайне подозрительное качество, Морриган. Особенно для такого альтруиста, как ты, - услышал он голос Йоргена. Тот смотрел на него склонив голову набок, и сузив глаза.
- А я - альтруист?
- Ну, ты ведь сопереживаешь всем. Даже равам. Особенно равам.
Ильс не нашелся что сказать. Зато Йорген после нескольких бокалов игристого стал на удивление разговорчивым.
- Я ведь знаю, кого ты там выглядываешь. Подумать только, никто не хотел с ней работать, одному тебе это пришлось по душе!
- Так уж и никто?
- Да она же совершенно несносная! - Йоргена явно прорвало, - Говорит с этим ужасным акцентом и постоянно проводит параллели между Саорой и Раваной... Кого хочешь доведет до бешенства!
Морриган хорошо знал способность Льенны приспосабливаться и мимикрировать и едва сдержал улыбку. Этим "несносным" поведением она и добилась того, чтобы её сопровождение поручили ему, интерну.
- А ты ничего, втянулся, - продолжал Йорген.
- Кто-то же должен, - Ильс вяло пожал плечами изобразив на лице смертельную скуку, - Мне, кстати, как раз пора.
- Пропускаешь самое интересное! С минуты на минуту начнется обращение Регны.
- Я обязательно посмотрю, - заверил его Морриган.
Спустя несколько минут, когда группа беженцев отправилась на очередной сеанс ценностного корректирования, они с Льенной Тарн уже стояли снаружи, у Кратера. Речь Джанны Риус прямо в небо транслировали голограммы, огромные, и видимые из всех районов Нияра.
С высокой прической и королевской осанкой, Регна выглядела ослепительно. В её темные волосы были вплетены символы двух саорианских лун, а глаза лучились мудростью и радостью.
- Любимые соотечественники! Сегодня я стою перед вами исполненная благодарности! Ваше непоколебимое доверие ко мне и ваш выбор вновь избрать меня вашей Регной наполняют моё сердце гордостью и смирением. Это свидетельство нашей коллективной силы, стойкости и единства!
Голос, усиленный ретрансляторами, звучал звонко и сильно, но в то же время не резал слух. Ильс огляделся вокруг - немногочисленные посетители Мемориала во все глаза глядели на голограмму единодушно вновь избранной правительницы.
- Наш путь был наполнен многочисленными трудностями и вызовами! Мы вместе вышли победителями в войне с чудовищами и убийцами, потерявшими право называться людьми. Война с абсолютным злом подвергла испытанию не только наше воинское искусство, но и наше единство как нации. Я с огромной гордостью стою сегодня здесь не только как ваша Регна, но и как гражданка, ставшая свидетелем вашего мужества! Ваша преданность общему делу и единство освещали путь к светлому будущему нашего мира!
Ибо мы, cаориане, воистину воины света! Мы - великая нация, заплатившая великую цену за свободу и право считаться людьми! Мы высоко несем наше знамя, и служим примером истинной человечности для всех Миров Кольца!
Льенна Тарн многозначительно кивнула:
- Последние слова напоминают речи раванского Мудрейшего Сирдара. Великий народ, великая миссия.
Параллели, подумал Морриган, вновь они. Похоже, Йорген был не так уж и неправ, когда что-то там говорил о несносности.
Тем временем, Регна продолжала свою речь:
- Однако, нам рано отпускать оружие и почивать на лаврах. Последствия раванских бомбардировок Урда даже после нашей победы продолжают причинять непоправимый вред нашему пространству. Урд - наша непрестанная боль и кровоточащая рана, будет вечно служить напоминанием о том, как важно нам не менять курс, оставаться начеку, и продолжать строить наш мир дальше на основах единства, стойкости и патриотизма - всех тех ценностей, которые привели нас к победе!
Эти слова заставили Морригана вздрогнуть, и Льенна немедленно заметила это.
- Она сказала "непоправимый", - объяснил он, - Это сознательный акцент.
- А это значит...? - Льенна наморщила лоб, силясь понять то, что он читал между строк.
- Это значит, что она не хочет, чтобы люди верили, что Аномалию можно исправить, - сказал Ильс, мрачнея, - Она хочет, чтобы мы смирились с её существованием.
Регна продолжала речь, но он больше её не слушал. Ему оставался всего один, последний этап трансплантации знаний, но подготовка занимала непростительно долго. Сколько времени прошло для жителей Кнесса и Мискада? И если уж на то пошло, для пассажиров шаттла, зависшего между мирами в заблокированном участке Пути? Теор Шеррель заверил его, что на борту стандартного транспорта есть рационы жизнеобеспечения для нескольких рейсов, но сколько ещё они могут позволить себе ждать?
- Шеррель, - подумал он, не замечая, что говорит вслух, - Сколько ещё можно тянуть кота за яйца?
- Шеррель оберегает тебя, - ответила ему Льенна, даже не улыбнувшись, - Он хочет, чтобы ты успел как следует подготовиться.
- Шеррель видит во мне сына, которого потерял. Как Ларкин в тебе - дочь, которую сожрала Бездна.
- И что же это меняет? - неожиданно жестко парировала раванка, - Ты разве совсем не видишь в нем образ погибшего отца? Ты каждый день спокойно ходишь на работу через это место, - она указала на черный провал Кратера, - И тебя никак не трогает, что здесь погибли твои родные?
- Каждого на Саоре это коснулось, - ком в горле Ильса, который появился после второй трансплантации, стал ещё ощутимее, - Если слишком много думать о них...
Она поймала его взгляд до того, как он успел отвести глаза.
Ига смешала их кровь с красной охрой и провела линию: от середины своего лба и до подбородка. Потом провела такую же линию по ее лицу и через центры их ладоней.
Скрестив ноги, они сидели на полу, друг напротив друга. Она прижалась лбом к её лбу и взяла её за руки, соединив линии. Их дыхание стало одной теплой волной, пульс забился в унисон.
Слова, которые она говорила, только отдаленно напоминали диплэнг: этот праязык был ещё до Гильдии. Она смогла различить лишь: "биение жизни...никогда не терять...даже сквозь Бездну...где бы мы ни были..."
- Число потерь не делает каждую из них незначительной, - сказала Льенна.
Ильс хотел было пошутить про менторский тон, но глаза его зачесались, как будто в них попал песок, и мир перед ними расплылся. Каждый, кого он знал, - без преувеличения, каждый, - потерял кого-то родного в минувшей войне: Магнус, Джулиана, он сам, Шеррель, Ларкин... Глубина и необъятность горя, черного, как провал Кратера, ошеломила его. Потери - собственные, и потери других людей, абсолютные и безвозвратные, казалось, пронизывали все мироздание, до самого основания Мирового Древа.
Ком вырвался из горла неуклюжим хрипом. Никогда, - проносилось в голове, - больше никогда. Льенна не знала, как себя вести, когда плачет мужчина, поэтому просто молчала.
- Так значит, вы чувствуете друг друга сквозь Бездну, - уточнил Морриган. Он даже не пытался вытирать слезы, но голос его теперь зазвучал сильнее, иначе.
- Есть такой старый эзотерический ритуал. Так я знаю, что она жива.
- Что если я соединю его с новыми знаниями и помогу тебе с ней увидеться?
Льенна собиралась съязвить "Так значит, мы вновь друзья?", но только кивнула в знак согласия. Надежда, вспыхнувшая в ней с невиданной силой, не оставила места для сомнений и колебаний.