Ветер родных полей
Было раннее утро. Солнце начало медленно выкатываться из-за зелёных холмов. Оно цеплялось своими лучами за каждую травинку, листик, чтобы скорее выбраться из-за горизонта. Показав своё круглое тело наполовину, его лучи начинали по-детски шаловливо будить полуостров, то заглядывая за занавески в окна людей, то мягко поглаживая птиц в их гнёздах. И вот светило наконец показалось во всей своей красе, прогревая жизнь, замёрзшую под светом ночной сёстры. Горизонт начинал медленно плавиться вдалеке, превращаясь в мираж, пока поезд из Москвы начинал притормаживать, приближаясь к конечной остановке среди нескончаемых полей подсолнухов.
Стук мощных колёс по рельсам почти затих, раздался скрежет торможения и железная махина встала как вкопанная на станции ровно по расписанию. Проводница открыла тяжелую дверь вагона и спустила дополнительные ступеньки, будто они могли помочь спуститься без страха с такой высоты на низкую платформу.
По платформе сразу разбежалось много людей, кто - куда, в разные стороны, и лишь одна девушка из немногих неспешно шла к надземному переходу, набирая чей-то номер в телефоне.
- Ей, Саша-простокваша! - раздался громкий мужской, но совсем с ребячески-игривой интонацией голос почти на всю платформу.
Девушка остановилась, недовольно вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие, но изнутри пыхтела как самовар от испанского стыда, в этом ее выдавали покрасневшие щеки.
- Привет! - мужчина в протертых на коленях джинсах и серой футболке подошёл к девушке.
- Привет, - серьезно ответила она, убирая телефон в карман своей джинсовой куртки.
- Ты не рада меня видеть?! - он заглянул ей по-ребячески в глаза и распростер руки для объятий.
- Я была бы ещё более рада тебя видеть, если ты мог обойтись без такого дурацкого приветствия, - девушка усмехнулась в конце, было понятно, что вся ее серьезность растаяла, как пломбир на жарком солнце, и она крепко обняла своего друга детства.
- Я очень рада тебя видеть, Дэн.
- Только не рыдай, я уже слышу твои фирменные всхлипы носом, - мужчина снял со своей головы соломенную панаму и надел на голову девушке. - Не советую тебе ходить тут без головного убора, Саш, а то напечет, как тогда в детстве и что я буду делать? - в шутку говорил он. - Ладно, давай свою сумку, пойдём к машине.
Девушка отдала свой багаж Дэну и поправила на голове соломенную панаму, которая так и норовила слететь от периодических тёплых порывов ветра, которые гнали уходивший поезд дальше по рельсам.
На обочине стоял старенький пикап, в тени которого лежал большой чёрный ротвейлер с высунутым языком и тяжело дышал.
- Динка! - крикнула девушка, увидев собаку и быстро зашагала к ней. Та в свою очередь радостно побежала навстречу только что приехавшей из Москвы, обнюхала незнакомку, назвавшую по имени, а потом признала, радостно завиляла хвостом, приветственно залаяла и встала на задние лапы, уперевшись передними о живот девушки.
Саше было все равно, что белая футболка будет теперь испачкана серыми следами лап, ей было за счастье застать эту уже старую, но такую любимую собаку детства, в живых.
- Динка, моя хорошая девочка, - она потрепала ротвейлера за ушами, а потом вместе с ним села в машину.
Дэн завёл машину своего отца, которая полноправно теперь служила ему, и они поехали по пока ещё пустой дороге, стараясь скрываться от раскалённого солнца в тени кипарисов как можно дольше.
- Ну, что, московская, не думал, что ты когда-нибудь сюда ещё наведаешься, - начал разговор мужчина.
- Не называй меня так. Знаешь ведь, что не московская я, - обидчиво произнесла девушка.
- А чейная тогда?
- Керчанка я. Москву б глаза мои не видели, - она с упоением засматривалась на родные сердцу пейзажи, которые проплывали за окном машины.
- И тем не менее, ты вернулась сюда только из-за того, чтобы подготовить к продажи бабулин дом, верно? - с сожалением и долей некой детской обиды и злорадства спросил Дэн.
Девушка замялась ответить, она сняла панаму с головы, погладила Динку и открыла окно пикапа, чтобы рукой ловить ветер, который ловко проскальзывал сквозь ее тонкие, почти паучьи пальцы.
- Скорее всего да. Не я в целом принимаю решения по этому вопросу. Этим больше занимается мой брат. Поэтому посмотрим.
- А, понятно. Ну Коляня всегда был жаден до всего, сейчас, наверное, до денег. Не сомневаюсь, что он уже нашёл покупателей.
Саша толкнула друга в плечо.
- Давай без оскорблений. Я понимаю, что он когда-то отбил у тебя Свету, но это было в седьмом классе. Пора забыть.
- Ладно, согласен. Извините меня великодушно, - продолжал он паясничать.
- Вообще, если по чесноку, Сашка, то я очень скучал по тебе. Чуть не помер с тоски, ты слишком редко приезжала.
Она промолчала и отвернулась в сторону окна. Их машина давно уже не скрывалась в тени высоких кипарисов, да и жилые дома небольшого населенного пункта тоже быстро промчались за окном. Теперь взору открывались дикие поля. Саша положила руки на край окна и пристроила между ладоней подбородок. Ее рыжие волосы развивались на ветру, который без спроса залетал в салон машины. Глаза девушки давно тосковали по таким просторам, которых в городе не сыщешь и подавно. На душе становилось тепло, а сердце сбрасывало с себя городские оковы, позволяя детским воспоминаниям окутать себя в мягкую пелену летнего тумана. И лишь тоска иногда путалась в медовых волосах, которую подхватывал за собой ветер с родных крымских полей.