Convallaria

16.06

Klatovy, Czech Republic

6:15 am

В очередной раз зазвеневший будильник выбесил настолько, что захотелось выкинуть его из окна. Еле дотянувшись до ненавистного устройства рукой и пару раз хорошенько по нему стукнув, Гермиона наконец-то полноценно открыла глаза. Пэнси рядом с ней все еще мирно спала, несмотря на то что, по мнению Гермионы, утренние оры будильника были несовместимы с продолжением сна.

В комнате было светло. Сквозь широкие, незадернутые шторами окна комнату освещало утреннее солнце, золотившее стены и мебель. Летом светало рано, а в шесть утра уже вовсю расцветала жизнь. Откуда-то доносилось пение птиц.

Окончательно выключив будильник, Гермиона открыла окно, позволяя свежей утренней прохладе заполнять пространство небольшой комнаты. Пэнси в своей кровати что-то недовольно пробормотала, закутываясь в одеяло и отворачиваясь к стене. Гермиона усмехнулась, глядя на подругу через плечо и пошла приводить себя в порядок.

Холодный душ окончательно разбудил девушку, пока она стояла, подняв лицо к потолку, позволяя струям воды стекать по ее телу. Смахнув последние капли с лица, она вышла из душа, заматываясь в махровое полотенце, и посмотрела на себя через тусклое зеркало.

Переодевшись в спортивную форму, надевая на себя побольше слоев одежды, Гермиона пошла будить Пэнси. Первая тренировка начиналась в семь утра на стадионе, и представляла из себя часовой кросс с последующими за ним упражнениями. Отвыкшие от нагрузок мышцы заметно ныли после вчерашнего, поэтому Гермиона решила немного порастягиваться, пока ждала собирающуюся подругу.

Еще спустя двадцать минут восемь девочек с утяжелителями на ногах бегали по спортивному стадиону под чутким присмотром Малфоя и мистера Рузвельда. Мисс Мэй отсутствовала, проводя свое утро за составлением программ, продолжая прикидывать музыку и возможные наборы элементов.

– Какие планы на сегодняшний день? – поинтересовался Драко, отсутствующим взглядом наблюдая за бегающими по стадиону девочками. Работать тренером на второй день было уже не так увлекательно, поскольку ему пришлось встать в пять утра и провести полтора часа, изучая необходимую для участия в соревнованиях документацию, а потом еще и написать несколько писем в Федерацию фигурного катания, запрашивая недостающие бумаги.

А после этого выйти на стадион, чтобы следующие два часа простоять на ветру, наблюдая за выполнением упражнений. Когда он был спортсменом, он хотя бы не мерз во время утренних тренировок.

– Продолжать постепенно раскатываться. После отпуска нельзя резко давать большую нагрузку, пока они еще не привыкли к тренировкам. Так что первые полторы недели сборов не будет ничего особо увлекательного, ты уж прости, – виновато улыбнулся мистер Рузвельд, глядя на стоящего рядом парня. – Наверняка реальность работы у нас не такая уж и радужная, как тебе представлялось.

Драко негромко хмыкнул, скрещивая руки на груди, в попытке их согреть. Никогда раньше не замечал, что он был настолько не холодостойким.

– Нет, что вы. Меня все устраивает. – проговорил он, боковым зрением замечая ухмылку тренера. Вероятно, тот не очень-то ему и поверил. – Хотел узнать, можно ли мне будет поприсутствовать на постановке программ. – честно признался Малфой.

Из всех аспектов подготовки фигуристов именно составление программ интересовало его больше всего. Смотреть, как идеи и образы воплощаются на льду в виде набора элементов и хореографии. Вряд ли много детей идут в фигурное катание, потому что хотят часами тренироваться в зале, всем всегда нравится лед и кататься под музыку в красивых костюмах.

– А, ты поэтому спрашиваешь? – рассеянно уточнил тренер. – Конечно, можно. Думаю, что не на всех – чаще всего программы составляет два человека, а третий в это же время проводит тренировку для остальных. Но на любой дополнительный лед ты всегда можешь приходить. Думаю, Элиза будет рада помощи в твоем лице. – улыбнулся мистер Рузвельд, ненадолго переводя взгляд на Малфоя. После месяцев с раздраженным Робертом под боком он был рад видеть искренний интерес парня к происходящему.

Драко кивнул и прищурился от вышедшего из-за облаков солнца. На стадионе с утра занималось сразу несколько команд – практически все ребята, приехавшие на спортивную базу, выходили на стадион в разное время, заранее согласованное, чтобы избежать столпотворений. Так, фигуристы занимали стадион утром, в первой половине дня брали спортивные залы внутри, а во второй половине дня уходили на лед. Синхронистки также бегали на стадионе утром, потом занимали бассейн, а после обеда уступали бассейны пловцам и тем, кто занимается водным поло. Днем на стадионе были футболисты, а вечером уличные пробежки были у спортивных гимнастов и хоккеистов.

– Пойдем, поможешь расставить барьеры. – махнул в сторону мистер Рузвельд. – Сегодня разминку проведу я, а ты посмотришь. С завтрашнего дня зарядка будет на тебе, список упражнений я буду давать тебе каждое утро. – Драко кивнул, облегченно выдыхая, радуясь тому, что он хоть что-то будет делать самостоятельно.

Вдвоем они расставили складные барьеры на части дорожки стадиона. Мистер Рузвельд вполголоса объяснял, как они обычно проводят разминки, а Драко стоял рядом, мысленно отмечая то, что ему говорил тренер. Свою работу он планировал выполнять качественно.

– Сегодня прыгаем без утяжелителей. Каждого упражнения по три дорожки, на первой дорожке направляющая Пэнси, на второй – Алисия. Прыгаем на двух, потом правая, левая и прыжки с высокой группировкой. Вопросы? – девочки помотали головами, выстроившись в два ряда друг за другом. Гермиона первым делом поймала взгляд Пэнси и улыбнулась, сразу же вставая за ней.

– Выше, Пэнси, выше! – периодически слышались комментарии тренера. – Чуть-чуть активнее шевелимся, давайте, просыпайтесь!

Малфой наблюдал за тренировочным процессом, стоя в стороне. Все спортсменки самостоятельно выполняли упражнения, а комментарии тренера служили скорее аккомпанементом, нежели необходимостью. Хотя, вероятно, он подмечал те недочеты, которые невооруженным глазом обывателя были не видны.

Гермиона сегодня выглядела иначе – расслабленной и спокойной. Пару раз она перехватывала его внимательный взгляд, но в ответ лишь улыбалась, в остальном, никак не реагируя на его пристальное внимание. Она опять сделала высокий хвост – скорее всего, это была ее любимая прическа – а сверху надела флисовую олимпийку, которая была даже потеплее его собственной одежды, но за всю тренировку она ее так ни разу и не сняла.

Ближе к девяти часам небо стало безоблачным, открывая солнцу возможность нагревать стадион, и Драко наконец перестал мерзнуть. После беговых упражнений они перешли на площадку с различными уличными тренажерами – турниками, шведскими стенками и брусьями. В парах они выполняли упражнения на пресс, спину и руки. Рузвельд ушел готовиться к первому льду, оставив Малфоя следить за командой в одиночестве, за что тот был ему крайне благодарен.

– Мистер Малфой, – обратила на себя его внимание подошедшая сбоку девочка. Кажется, Джинни Уизли – пятнадцатилетняя спортсменка с огненно-рыжими волосами, начинающая свой первый сезон во взрослых. – Я закончила все подходы. Можно идти обратно в номер? – поинтересовалась она.

Малфой окинул взглядом площадку, а после посмотрел на часы. Уже практически было время завтрака – тренировка подходила к концу. Он кивнул девочке, подхватившей с резинового покрытия площадки свои вещи, после чего вернулся к наблюдению за спортсменками.

За следующие десять минут все доделали свои упражнения. Постепенно площадка пустела. Последними на ней остались две уже известные ему фигуры – Гермиона, как он узнал вчера вечером, Грейнджер и небезызвестная Пэнси Паркинсон. Он не совсем понимал, были ли эти двое настолько медлительными или столь трудолюбивыми, раз уж остались самыми последними из всех, но желания еще дольше стоять под солнцем и проверять собственные гипотезы у него не было. Стадион постепенно заполнялся людьми: спортивными командами и их тренерами, отчего отовсюду то и дело раздавались громкие комментарии и выкрики чьих-то фамилий.

– Мисс Грейнджер, мисс Паркинсон. – произнес Малфой, подойдя к шведским стенкам. – Тренировка окончена. Вы свободны, можете идти. До завтрака уже почти не осталось времени. – ровным голосом добавил он.

С турника рядом аккуратно спрыгнула Пэнси и несколько раз кивнула.

– Гермиона, пойдем. Я не хочу опаздывать на завтрак, это должен быть самый стоящий прием пищи. Пошли, – и девушка мотнула головой в сторону стоящего неподалеку отеля.

– Ты иди, Пэнс. Мне еще надо кое-что доделать. Вы тоже можете идти, мистер Малфой. – кивнула также спустившаяся Гермиона. У нее горели щеки – ей явно было очень жарко, а на лбу поблескивали капельки пота. Она тяжело выдохнула, поднимая глаза на подругу.

– Не уверен, что имею право оставлять несовершеннолетних на стадионе без присмотра. – уже холоднее проговорил Малфой, обращая на себя ее внимание. – Вам правда стоит идти. – он посмотрел на Гермиону, перехватывая ее выразительный взгляд. Она раздраженно сузила глаза и поджала губы, но отвечать ничего не стала.

Малфой усмехнулся. Правильный выбор.

Пэнси опустилась на колени, чтобы собрать свои вещи. Он тоже отошел, чтобы забрать с дальнего турника свою жилетку. Повернувшись, он увидел, как Гермиона вновь поднялась на шведскую стенку доделывать поднимания ног, а Пэнси стояла снизу, держа в руках утяжелители и воду, и что-то пыталась донести до подруги. Очевидно, та ее не слушала, продолжая заниматься.

– Вот же упрямая, – прошипел Малфой, закатывая глаза, но все же забирая свои вещи. После этого он устремился к шведской стенке.

Дождавшись, пока Гермиона сделает последний подход и чуть ослабит хватку на перекладине, он резко потянул ее за кофту, заставляя спрыгнуть вниз. От неожиданности девушка резко разжала пальцы, соскользнув с рейки и, немного зацепив спиной шведскую стенку, приземлилась на площадку, придерживаемая Малфоем за талию с обеих сторон. У него не было задачи ее травмировать, поэтому большую часть нагрузки он принял на себя, амортизируя падение и мягко ставя девушку на землю.

Гермиона резко дернулась, округляя глаза и поднимая голову на стоящего перед ней парня. С такого ракурса еще сильнее подчеркивалась их разница в росте. Стоящая рядом Пэнси замерла, тихо наблюдая.

– Может быть хватит паясничать? – рявкнул он, опустив руки с ее талии. – У меня ощущение, что я работаю с двухлеткой. – от неожиданности Гермиона отшатнулась назад, ощутимо упираясь затылком в металлические перекладины. – Слово тренера – закон. Слышала такое выражение? – продолжал выпаливать фразы Малфой, с каждым разом все сильнее повышая голос. Гермиона еле заметно кивнула. В его глазах плясали искорки злости. Довести тренера на второй день работы – это надо было постараться.

– Если я сказал, что тренировку надо заканчивать – ты берешь и заканчиваешь тренироваться. Или может быть ты хочешь перетрудиться или травмироваться еще до начала соревнований? – прошипел он. Гермиона опустила глаза, не выдержав его взгляда, тяжело дыша и продолжала слабо кивать. Все слои надетых кофт начали внезапно душить, перекрывая ей доступ к кислороду. – Я все понятно сказал?

Гермиона рвано кивнула, продолжая смотреть в пол, кожей чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Если понятно, тогда быстро забрали свои вещи и пошли к себе в номера. – уже спокойнее проговорил он, отходя на пару шагов назад. Гермиона мигом развернулась, подхватывая свои вещи с площадки и вслед за Пэнси быстрым шагом устремилась со стадиона.

Малфой громко выдохнул сквозь стиснутые зубы, наблюдая за удаляющимися фигурами фигуристок. Делая еще несколько глубоких вдохов, в попытке восстановить контроль над своими эмоциями, он слабо ударил по стоящим рядом брусьям, отчего старые металлические конструкции противно задребезжали, а затем перекинул жилетку в другую руку и с вновь непроницаемым лицом устремился в сторону отеля.

...

11:02 am

– По утрам: час хореографии, два часа основной тренировки и час растяжки. Вечером: три часа льда с перерывами. Три раза в неделю будут танцы, про все дополнительные тренировки мы будем сообщать отдельно. Вопросы? – громко проговорила мисс Мэй, обращаясь к стоящим перед ней спортсменкам. Девочки молча покачали головой. – Отлично. – продолжила хореограф, чуть расстегивая кофту спортивного костюма. – Постановки начнутся со следующей недели и будут проходить с утра. До этого момента всем надо определиться с образами и согласовать их со мной. – по группе детей пробежал радостной шепот. Постановки любили все и всегда с нетерпением ждали момента, когда можно было начать выбирать себе новый образ на сезон.

– Мисс Мэй, можно вопрос? – за спинами остальных чуть вытянулась двенадцатилетняя Эвелин Кэролл, участница женской сборной среди юниоров.

– Да, мисс Кэролл?

– Кто в этом году будет отвечать за постановки? Вы с мистером Рузвельдом, как обычно, или мистер Малфой тоже примет в этом участие?

Вся группа замерла, повернувшись к хореографу. На самом деле, этот вопрос интересовал всех, но никто не решался задать его напрямую. Мысленно Гермиона поблагодарила Эвелин за смелость, но все же не была уверена, хочет ли она слышать ответ. Мисс Мэй усмехнулась, скрещивая руки на груди.

– Постановками буду заниматься я совместно с мистером Рузвельдом. – проговорила женщина, вызвав в группе неоднозначную реакцию. Гермиона облегченно выдохнула, на мгновение прикрывая глаза.

Слава всем богам, что его не допустили до постановок.

– Однако, – спустя несколько секунд добавила хореограф, – Мистер Малфой будет присутствовать на всем дополнительном льде для постановок, а также он уже участвует в процессе продумывания образов и хореографии. Это поможет ему лучше узнать каждую из вас до начала сезона, а также, возможно, разнообразить наши программы. Этот сезон очень важен для каждой из вас, вне зависимости от того, участвуете ли вы в отборе на Олимпиаду.

Гермиона мысленно чертыхнулась, закатывая глаза под закрытыми веками. Только его присутствия ей еще не хватало. Она с облегчением выдохнула, не заметив его силуэта, когда они заходили в зал. Она понимала, что вряд ли Малфой питал какие-то иллюзии к качеству ее катания и исполнения элементов после вчерашнего, да и сегодняшний инцидент на площадке не способствовал установлению между ними товарищеских взаимоотношений, но вот собирать собой борты перед ним все равно не хотелось. Стоящую рядом Пэнси, наоборот, казалось, забавляла вся эта ситуация.

– Посмотрим на мистера пингвина в естественной среде обитания. – шепнула она на ухо Гермионе, отчего та прыснула со смеху.

Насколько Гермиона могла судить по тем недолгим минутам, которые она проводила со всеми участницами команды, Малфой понравился практически всем. Особенно юниорки положили на него глаз, возможно, потому что они недолго работали с Робертом и не успели к нему привязаться, а возможно, всему виной был его внешний вид.

«Обычная у него внешность, – решила для себя Гермиона, прошлым вечером пролистывая новостные сводки с его участием. – Подумаешь, высокий плечистый блондин». Согласно ее наблюдениям, практически у всех фигуристов к двадцати годам складывалась примерно одинаковая фигура, а тот факт, что он был высоким, не играл ему на пользу – чем ты выше, тем сложнее прыгать многооборотные прыжки и исполнять достаточно быстрые вращения. Кроме того, Гермиону не привлекали парни с трупным цветом кожи.

Драко Люциус Малфой – единственный сын семьи Люциуса и Нарциссы Малфой, древних и уважаемых представителей английской аристократии. Его отец был банкиром, бизнесменом и меценатом, а мать занималась выведением и продажей редких видов растений. Писали, что Драко занялся фигурным катанием вслед за своим другом Теодором Ноттом, хотя Гермиона и не понимала, чего они оба забыли на ледовой арене.

«Занялись бы гольфом или верховой ездой, – мысленно усмехнулась девушка. – Павлинам полезнее пастись на траве под солнышком, чем морозиться в закрытых залах».

Катался он идеально, практически никогда не проигрывал, за что получил прозвище «Ледовый принц» и стал главным фаворитом текущего олимпийского цикла. Первым исполнил на соревнованиях четверной сальхов и три четверных прыжка в одной программе. Трижды выиграл Чемпионат Европы и дважды – Чемпионат мира. Среди юниоров его медали в принципе нереально было сосчитать – казалось, он выигрывал всё и всегда примерно с семилетнего возраста. Да, Пэнси была права, у него действительно имелись причины вести себя так самодовольно.

Единственный раз уступил победу Чемпионата мира Теодору Нотту в прошлом году, но при этом сам даже не присутствовал на соревнованиях. Кажется, снялся из-за травмы колена.

«Интересно, именно из-за этого он оказался у нас в команде?», – задумалась девушка, пока они под счет выполняли приседания на одной ноге. Сегодня время на тренировке бежало быстро и незаметно, что совершенно не помогало Гермионе оттягивать необходимость после обеда выходить на лед. Она тяжело выдохнула после последнего подхода, и сползла спиной по стене, решив все-таки снять одну из трех надетых на себя кофт.

Под конец растяжки в зале они остались с мисс Мэй наедине. Гермиона попросила дополнительно ее потянуть, потому что растяжка была ее любимым занятием, и, хотя от природы гибкой она не была, годы ежедневных стараний сделали свое, и сейчас она гнулась во всех направлениях даже лучше, чем юниорки.

– Заверни бедро, – скомандовала хореограф, упираясь руками в ноги спортсменки и постепенно добавляя нажим. – Вытяни стопы. И не забывай дышать, а то ты слишком напряжена. – Гермиона кивнула, медленно выдыхая, постепенно расслабляясь в шпагате, провисая все ниже и ближе к полу.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – аккуратно спросила тренер, когда они перешли к стопам.

– Все в порядке, спасибо. – улыбнулась Гермиона. И, чуть помедлив, добавила: – Простите меня за вчерашнее.

– Ерунда. – покачала она головой, надавливая на подъем. – Тебе стоит закачать голеностоп. А то мнешься, как пластилин, а потом на прыжках не хватает жесткости. – Гермиона кивнула, мысленно делая пометку поискать упражнения для закачки.

– Отлично, давай теперь спину. – Гермиона медленно распрямила ноги, чувствуя, как своды стоп слегка сводит от перенапряжения, и поднялась с мата. – Добавим тебе какой-нибудь интересный поворот в бильман или заклон, так что не забывай заниматься спиной. – добавила мисс Мэй, когда Гермиона практически сложилась пополам у нее под руками. – Не больно так? – девочка помотала головой. – Тогда расслабляемся.

Спустя еще десять минут они закончили, мисс Мэй ушла и Гермиона наконец смогла спокойно выдохнуть. Растяжка была для нее медитативным занятием, когда надо просто терпеть боль и постепенно расслабляться. И как только в шесть лет она перестала орать на растяжке так, что уши закладывало у всех находящихся в зале, и просто смирилась с необходимостью этого занятия, она стала ее настоящим фанатом.

Гермиона медленно собрала свои вещи. Пэнси убежала раньше, потому что ей надо было что-то забрать у тренера, поэтому ее никто не ждал, а до следующей группы спортсменов в расписании зала было еще полтора часа, так что она могла никуда не торопиться. Удивительно, но она практически не чувствовала голод, хотя ее завтрак представлял собой импровизированный салат из пары кусочков печеной курицы и свежих овощей. Но она не чувствовала себя достаточно бодро, чтобы пропускать обед, поэтому все же с усилием поднялась с мягких матов и пошла к выходу с тренировочной базы.

...

Ледовая арена была большой и светлой, с невысокими трибунами, расположенными с одного края борта. На этих местах фигуристы оставляли свои вещи, а также располагались тренеры, чтобы наблюдение за тренировкой было более удобным.

Гермиона задержалась в раздевалке, до последнего оттягивая выход на лед. По ощущениям, под взглядом Малфоя она просто разучится стоять на коньках, и как только ее попросят сделать первую тройку или скобку, ее ноги бесконтрольно разъедутся в разных направлениях. Она не помнила, когда бы в последний раз так сильно боялась выходить кататься. Словно она находилась не на тренировочных сборах, а прямо на Олимпиаде, и почему-то критика со стороны Малфоя теперь пугала ее сильнее любых оценок судей.

Тяжело выдохнув, Гермиона все же перешла к шнуровке второго конька, посильнее затягивая ботинки, так, что по левой щиколотке побежали мурашки. Она понимала, что намеренно тратит излишнее количество времени на каждый новый виток, но заставить себя выйти из раздевалки было физическим испытанием.

– Гермиона, ты здесь! – облегченно выдохнула забежавшая в раздевалку Джинни. Она с ходу кинула спортивную сумку на лавку, попутно пытаясь убрать непослушные рыжие волосы в пучок. – Я так боялась, что буду последней, – шумно выдохнув пробормотала девочка. – Тогда от мисс Мэй мне бы точно влетело.

Гермиона невесело усмехнулась, глядя на бегающую по раздевалке Джинни. Последнее, о чем она сейчас думала, так это о том, что ее могут отчитать за опоздание. В целом, к ее характеру в зале и так почти все привыкли, и особо не комментировали ее поведение на тренировках.

Почти все. Кроме одного конкретного блондина. Опять все свелось к нему.

– Не переживай, – покачала головой Гермиона, наконец закончив пытать шнурки на коньках, и медленно поднялась с лавки, вытягивая из недр сумки спортивную жилетку. – За одно опоздание тебя трогать не будут.

К тому моменту, как Джинни успела полностью переодеться, сделать прическу и надеть коньки, Гермиона закончила свои растянутые сборы, и они вдвоем зашагали по длинному коридору. Когда они вышли к арене, на трибунах уже сидели мистер Рузвельд с мисс Мэй, а Малфой стоял снизу, оперевшись о борт, и что-то негромко комментировал. На их тихое появление никто не обратил внимания.

Когда Джинни побежала к тренерам извиняться, Гермиона унесла свои вещи на самые дальние от входа трибуны, вытянула из своей сумки наушники и молча направилась к выходу за борт, чтобы ее никто лишний раз не дергал. На длинном льду обычно час давали на самостоятельную раскатку, а после начинались упражнения и работа непосредственно с тренерами. Тем более, для многих это был первый выход на лед после долгого перерыва и фигуристкам требовалось больше времени, чтобы хорошо разогреться.

Никому ничего не объясняя, Гермиона вышла на лед, пытаясь сфокусироваться на собственных движениях, и начала раскатываться обычными беговыми шагами, наматывая круги по арене до тех пор, пока из ее поля зрения наконец не пропала фигура парня за бортом. Тот, в свою очередь, словно впечатался в нее глазами, скрупулёзно отсматривая каждое движение девушки.

«Нашел ведь к кому прикопаться, – раздраженно фыркнула девушка, переходя к скольжению спиной вперед. – Почему бы ему, например, не понаблюдать за Пэнси? Наверняка он будет более удовлетворен ее техникой».

Пропустивший тренировку в зале Малфой был занят работой в тренерской с мистером Рузвельдом. Они оба не пошли на завтрак, проведя больше пяти часов в кабинете, пока разбирались с документами, составляли планы тренировок и обсуждали предстоящие постановки программ.

Только зайдя на ледовую арену, он наконец смог расслабленно выдохнуть. Привычный запах свежезалитого искусственного льда и комфортная прохлада располагали его к работе куда больше душного тесного кабинета, выделенного для тренеров.

Однако он вновь напрягся, когда в первой группе заходящих спортсменок не увидел одну конкретную с высоким хвостом. Сначала он подумал, что она предпочла для льда другую прическу, но и среди выходящих на лед он не заметил лица Гермионы.

Спустя пару минут в дверях появилась одинокая Паркинсон. Драко чуть сильнее нахмурил брови, наблюдая за спортсменкой, но комментировать отсутствие подруги не стал, переключившись обратно на лед. Для большинства девушек это был первый выход на каток после отпуска, поэтому каждая занималась в своем темпе, постепенно раскатывая основные элементы. Кто-то из особо рьяных юниорок уже вовсю распрыгивал тройные.

Малфой немного опустил голову, упираясь взглядом в множество скользящих пар коньков. Его мало интересовали лица участниц сборной, эту часть он оставил для мисс Мэй, сам же наблюдая за скольжением, техникой, элементами.

Включившись в негромкую беседу тренеров, спустя какое-то время боковым зрением он зацепил две новые фигуры, появившиеся на ледовой арене. На возникновение в поле досягаемости Уизли он не отреагировал никак, в отличие от ее спутницы, которая интересовала его намного больше.

Он был практически уверен, что смог составить достаточно достоверный портрет. Последней деталью пазла должно было стать ее катание. Поэтому, стоило ей выйти на лед, он сразу перевел свое внимание только на ее силуэт.

Ему нужно было закончить ее образ в своей голове, и он был уверен, что после этого его интерес к Гермионе Грейнджер исчезнет. Испарится, словно его никогда и не было. Она перестанет быть для него значима, что часто происходит с такими, как она. Слишком простыми, слишком заметными, а оттого неинтересными и малозначительными. Отец всегда учил, что самые искусные игроки находятся в тени.

Но, кажется, на этот раз подыгрывать уже сложившейся в его голове картине она не была намерена. Вместо того, чтобы первой рваться выполнять упражнения, падать с прыжков и со злостью вставать со льда, вкладывая в движения чрезмерно много эмоций, что-то в ее поведении необратимо изменилось. Те эмоции, что он видел в ее глазах еще сегодня утром, стерлись, оставляя все место холодной решительности и рациональности. Она не злилась, падая с прыжков. Она молча вставала и прыгала снова.

Упражнения на скольжение давались ей на удивление хорошо. Она абсолютно спокойно выполняла даже сложные шаги, с легкостью меняя ребра, словно паря надо льдом. Она казалась мягкой и жесткой одновременно, движения ее рук походили на взмахи крыльев лебедя, а шаги можно было сравнить с искусной резкой металла. Как шелк и сталь, обычные упражнения в ее исполнении обрели свой, уникальный облик, словно она сама вдохнула в них жизнь и наделила их своим характером.

Он не знал, видел ли он когда-нибудь такие метаморфозы у спортсменов на льду, мог ли представить, как человек может поменяться, стоит ему переступить за борт. Драко не мог скрыть, что оказался очарован этим. Возможно, теперь он понял, почему люди в принципе смотрят фигурное катание, ради чего болеют за фигуристов. Ради этого.

«Обычная тренировка. Это всего-навсего обычная тренировка, – проговаривал он себе, пытаясь успокоиться. Он даже забыл про контроль своего внешнего вида, и уже позже осознал, как же ему повезло, что на него толком никто не обращал внимания. В те мгновения его лицо выражало неприкрытый восторг. – Что же будет, когда она начнет прокатывать программы?». Если она каталась так всегда, то ей, кажется, можно было простить любые помарки и падения с элементов.

Периодически, в разных компаниях, его приглашали присоединиться к полемике по поводу того, как должно выглядеть фигурное катание. Представители одной стороны критиковали его за уход от начал этого вида спорта, требуя сместить фокус на скольжение, хореографию, движения, а не на количество оборотов во вращениях и прыжках, в попытках повысить итоговую сумму баллов. Другая сторона отстаивала тот факт, что фигурное катание – это все же спорт, где важная физическая сила и техническая сложность, а понаблюдать за красивыми движениями рук можно и на балете.

Драко никогда не высказывался в подобных спорах, считая этот вопрос скорее риторическим, чем требующим реального решения, но сам в душе всегда склонялся ко второй точке зрения. Он же не зря тратил столько времени на льду, разучивая прыжки, постоянно добавляя в собственные прокаты сложность?

Но то, что он увидел сегодня, пожалуй, помогло ему понять и первую точку зрения. Он редко смотрел соревнования, но почему-то, в тот момент, ему отчетливо казалось, что так уже не катается практически никто. И тогда в его голову впервые пришла кажущаяся до абсурдного смешной мысль, что, возможно, прыгнуть четверной прыжок – не такая уж и сложная, чисто механическая задача, а наделить собственные движения эмоцией подвластно далеко не всем.

Потерявшись в этом созерцании, он не заметил, как пролетела вечерняя тренировка. Он постоянно следил лишь за Гермионой, ни на секунду не теряя из виду ее силуэт. На большой арене она казалась совсем маленькой, а белые пряди в ее волосах сливались со льдом каждый раз, когда она наклоняла голову.

Малфой вдруг поймал себя на мысли, что ему интересно узнать, откуда они появились. Это осознание наконец позволило ему скинуть дымку пугающего наваждения, и он несколько раз помотал головой с закрытыми глазами, пытаясь привести самого себя в чувства. Вновь открыв глаза он понял, что это не особо помогло, поэтому, чтобы хоть как-то отвлечься, он начал энергично растирать собственные ладони в перчатках, внезапно осознав, что у него абсолютно ледяные руки.

– Ну что, как тебе твой первый лед в роли тренера? – вырвала его из этих мыслей мисс Мэй, опираясь рядом с ним на бортик. Малфой дернулся от неожиданности, пытаясь сфокусировать взгляд на лице тренера. Та лишь тихо рассмеялась от его потерянного вида. – Я говорю, сможешь завтра провести лед один?

– Что? – не сразу понял он.

– Ну, самостоятельно, без нас. Все шаги и упражнения ты знаешь, на ход процесса сегодня посмотрел. Справишься завтра один?

Он пару раз моргнул глазами в непонимании, после чего перенес вес тела, опираясь на локти, и уронил вниз голову под очередной смешок со стороны хореографа.

– Можно, пожалуйста, не надо, – наконец выдавил он, возвращая взгляд на корт. Лед практически пустовал. На нем остались только мистер Рузвельд и еще одна юниорка, имя которой он не мог вспомнить. Он снова повернул голову к хореографу. – Все уже ушли?

– Да, минут десять назад. Ужин, кстати, уже начался, так что ты тоже можешь идти, на сегодня твой рабочий день закончен. – Драко кивнул, распрямляя спину и поднимаясь. В помещении оказалось неожиданно тихо.

– Так уж и быть, не будем оставлять тебя с ними наедине, а то затащат на лед и загрызут. Девочки от тебя в восторге, – подколола его мисс Мэй, отворачиваясь, чтобы взять какие-то папки с бумагами. Драко скривил слабое подобие улыбки, все еще пытась понять, как он умудрился провести три часа тренировки в собственных размышлениях. – Тебе самому-то на лед выходить можно? Я думаю, завтра можно потратить весь вечер на вращения, а там может пригодиться твоя помощь.

«Мне? На лед? – пронеслось у него в голове. – Точно. Мне же нельзя на лед. У меня же травма. – он удивился этим мыслям, словно впервые за долгие годы вспомнил об этом факте из своей биографии. – Странно, но колено сегодня совсем не болело. Или это я был настолько занят, что даже не обратил внимания на боль?»

– Да, мне можно, – вопреки мыслям озвучил Драко, параллельно пытаясь прислушаться к собственным ощущениям. Колено болит?

– Вот и замечательно. Тогда до встречи завтра, захвати коньки. – вновь повернулась к нему хореограф. – И не забывай про утренний кросс. С завтрашнего дня все разминки проводишь ты.

Точно, разминка. Драко кивнул на прощание, медленно разворачиваясь. Но неужели у него не болело колено?..

Он направился к двери в коридор, расположенный за ледовой ареной. За спиной еще были слышны разговоры, но он уже не слушал. Собственные мысли унесли его далеко от реальности.

Наверное, поэтому в конце коридора он чуть не врезался всем своим телом в человека, в последний момент выставляя вперед руки, удерживаясь от столкновения, чтобы его грудная клетка не встретилась с носом его встречного.

Точнее, ее.

Драко мысленно выругался, приказывая себе быть внимательнее, и уже собирался извиниться, как вдруг, опуская голову, он наткнулся на слишком уж знакомую макушку.

Перед ним стояла девушка с распущенными кудрявыми волосами и светлыми прядями в них. Теми же самыми, которыми он любовался полчаса назад. На ее плече болталась огромная спортивная сумка, и она была значительно ниже его, поэтому действительно могла врезаться носом ему куда-нибудь в ключицы, если бы он ее не удержал. Видимо, она тоже шла, погруженная в свои мысли, раз совсем не обратила на него внимания.

Гермиона вышла из раздевалки последней. После первого тренировочного дня в глазах практически троилось, она очень хотела есть, но не была уверена, хватит ли у нее сил спуститься на ужин.

«Надо запомнить никогда больше так плохо не завтракать, – обессиленно прошептала она, – Такими темпами я начну падать в обморок прямо посреди тренировки. Сегодня я была близка», – с горькой усмешкой отметила девушка, поворачивая в ведущий к выходу коридор.

Однако ее путь в одиночестве продолжался недолго, потому что буквально через секунду она внезапно поняла, что замерла в двух сантиметрах от чьей-то груди, причем не самостоятельно, также отмечая сильную хватку на собственных плечах. У нее осталось слишком мало энергии, чтобы переживать еще и по этому поводу, так что она пыталась собрать мысли в кучу, чтобы извиниться и молча пойти дальше.

Примерно в этот момент им обоим пришло осознание, что уже секунд так десять они просто стоят друг напротив друга в коридоре.

Гермиона подняла голову с округлившимися глазами, по одежде понимая, на кого ей повезло наткнуться, и отшатнулась назад примерно в тот же момент, когда Драко сам отпустил ее из собственных рук. Девушка мысленно заскулила от идиотизма сложившейся ситуации, не понимая, как на все это реагировать и что ей стоит сказать.

Единственную пришедшую в голову версию: «Извините меня, мистер павлин, что стояла на вашем пути», она все же не посчитала достаточно приемлемой для озвучивания вслух. Поэтому, еще спустя пару секунд неловкого рассматривания стоящего перед ней Малфоя, она пробормотала невнятные извинения и, обогнув парня, быстрым шагом направилась в противоположную от него сторону.

Драко молча проводил ее взглядом, а еще спустя мгновение, сам зашагал вперед по коридору, до хруста пальцев сжимая руки в кулаки, мысленно делая себе пометку впредь быть осторожнее.

Notes:

Ex ungue leonem (с лат. - "по когтю льва") - крылатое латинское выражение: «по когтям» (одному какому-либо проявлению) можно составить представление о человеке в целом, увидеть чью-либо «руку» (талант, ум)