Русфея. Прелестное создание

— Нет, не нужна мне комната! Премного благодарна! — уже в третий раз отказываюсь я и целенаправленно несусь к тому месту, откуда меня нагло забрали, не обращая внимания на следующего за мной ректора.

Отлично, мою сумку никто не спер, так и лежит на подоконнике, на солнышке греется. Да на самом деле и некому ее воровать — пусто в Академии. Все на похоронах, кроме одного приставучего гада. Ну ладно, не одного, медика еще оставили на всякий непредвиденный случай. Согласна, фея Лили пригодилась, но вот для чего остался здесь этот вампир — мог бы тоже проявить уважение к бывшему ректору, поприсутствовать на этой их церемонии прощания. И не было бы тогда нашей идиотской встречи! Этот нож его, черт побери!

Хватаю сумку и резко оборачиваюсь.

— Вам не надоело за мной таскаться?

— А тебе не надоело то разрушать границы, то воздвигать их? — Андро с хмурым выражением лица скрещивает руки на груди.

— Какие еще границы? — закатываю глаза и обхожу эту мускулистую статую.

За неимением других вариантов — лишь бы не стоять здесь в присутствии представителя иного, на мой взгляд, крайне не дружелюбного вида, — подхожу к парадным дверям и, приложив немалую силу, размыкаю деревянные створки и выхожу на территорию Академии, вид на которую отсюда, с открытой высокой площадки, открывается великолепнейший.

— А те, что между "ты" и "вы". — Мужчина выходит за мной.

— Всё зависит от того, насколько вы терпимы для меня. На ты я перехожу, когда очень зла. — Не удостоив мужчину и взглядом, спускаюсь по бесчисленным каменным ступеням вниз.

— Из чего я могу сделать вывод, что ты неуравновешенна.

— Нет, мистер ректор, всё обстоит куда проще. Не уравновешенны вы, увы. Как мне ни прискорбно это вам сообщать.

— Ладно, фейка, ты слишком наглая и странная, но... — он резко хватает меня за локоть, тем самым вынудив остановиться и повернуться к нему лицом, — у меня к тебе просьба.

— Да? И какая же?

— Дай мне обещание, что о том, что произошло, ты никому не скажешь. Никто не должен знать, что я ранил студентку, поняла? Ни преподаватели, ни студенты, ни одногруппники, ни друзья, которых ты непременно тут заведешь. Держи язык за зубами.

Жесткий голос, требовательный. Иди к черту!

— Разумеется, — тем не менее говорю я, и настойчиво дернув на себя руку, высвобождаю ее из чужих пальцев, выразительно посмотрев ректору в глаза. — Репутация, я понимаю. А сейчас не могли бы вы оставить меня в покое? — И не собираясь дожидаться ответа, торопливо добавляю с фальшивой улыбочкой: — Спасибо. — И бегу вниз.

Боже, какая красота! Дворцово-парковый комплекс выстроен на высшем уровне. Зеленые сады. Вдалеке искусственное озеро, фонтаны, фигурные статуи из мрамора. Цветы. Черт! Цветы!

Делаю шаг назад от греха подальше и ступаю вправо на широкую дорожку, с обеих сторон окруженную чередой небольших кустарников вечнозеленых растений.

Дворец! Я же еще даже не взглянула на него!

Охваченная восторгом, поворачиваюсь к фасаду — и вижу вампира, в упор взирающего на меня, на фоне прелестнейшего замка из серого старинного камня с конусовидными темными крышами на высоких башнях. Арочные оконные проемы, обрамленные декоративными узорами и образующие целую аркаду. Каннелированные колонны с объемными горельефами на капителях. Ползущие вверх по камням вьющиеся растения, охватывающие кое-где стены первых этажей и изредка изящные колонны.

— Вы всё еще здесь, — вздыхаю я. Весь вид мне портит.

— Да, я всё еще здесь, — с раздражением, — потому что отвечаю за тебя. Ты здесь впервые, можешь и заблудиться. А еще не могу никак понять, отчего королева лично решила провести собеседование. Его мог бы устроить тебе и я. На настоящий момент я имею два голоса из трех, так что...

— Нет уж, спасибо, — красноречиво вытянув руку, пресекаю я его дальнейшее словоизлияние, не особо вдаваясь в смысл произнесенных им слов. Всё равно ничего не понимаю, как у них тут всё устроено. Я пришла к королеве — и точка. Пусть она мне всё и объяснит, что от меня требуется. — Вы и так уже многое сделали для меня, — многозначительно и с иронией произношу я, и вампир недовольно стискивает челюсть.

— Студентка Карсон, вы уже прибыли, — раздается миролюбиво вдруг позади меня, и я незамедлительно оборачиваюсь на женский голос.

— Королева Розалинда... — Застигнутая врасплох, я не сразу нахожу подходящих слов.

Светловолосая, синеглазая, как мой отец. Миловидные черты лица, тонкий аккуратный нос, миндалевидные глаза, не понимаю, как такое возможно, но ощутимо излучающие доброту и свет, красиво очерченный овал лица, плавный изгиб шеи и губы оттенка спелой вишни. На изящных плечах светло-зеленый, приглушенного оттенка пиджак, миниатюрную стройную фигуру обхватывает шелковая ткань прямого платья до колен. Туфли ее — нечто необыкновенное — застежки обвиты крохотными нежными цветами, очень похожими на гипсофилу, а передняя часть украшена миниатюрными зелеными розами, чьи лепестки и бутоны не превышают размеров бусин, что обычно используют для плетения браслетов. На тонком указательном пальце золотое, переливающееся на солнце радужными красками кольцо. А волосы — это вообще произведение искусства: самоцветы, незабудки, гербера, пару цветков нежной гортензии, белоснежные гипсофилы, серебристые капельки дорогих камней — и всё, как ни странно, в меру, вкусно и стильно.

И это моя тетя? Красавица!

Женщина бросает слегка удивленно-настороженный взгляд на вампира, едва уловимые нотки беспокойства проскальзывают в глубоких, сверкающих синевой зрачках. Но внешне Розалинда спокойна и размеренна.

— Розалинда, — приветствует ее вампир кивком.

— Андро, благодарю, дальше я сама. Твоего присутствуя в этот раз не требуется, — голос добродушный, но повелевающий.

— Хорошо, — и одарив меня предупреждающим мрачным взглядом напоследок, мужчина, набрав вампирскую скорость, мгновенно исчезает в дверях дворца.

— Тетя, а я вас представляла совершенно иначе, — с нервно-веселой усмешкой.

— Какой? — на губах мягкая улыбка.

— Ну... не такой приземленной что ли. Более суровой и властной, а вы... ангельски прекрасны и чисты. Не ожидала просто.

Она чуть снисходительно смеется.

— Давай на ты, мы все-таки с тобой не чужие. — И взяв меня за руку, за доли секунды переносит нас, к моему глубочайшему изумлению, в какой-то кабинет. Судя по обстановке, королевский.

— Как вы... ты это сделала? — удивляюсь я, вдохнув от неожиданности в грудь побольше воздуха и так и забыв выдохнуть.

— Кольцо мгновенного переноса, — поясняет Розалинда, мимолетно показывая примеченное мной ранее золотое кольцо на ее пальце, и проходит к массивному столу, садится в кресло. — Артефактора, что изобрел его, давно нет в живых, и секрет создания этого кольца, к сожалению или к счастью, никому не известен, потому оно единственное в своем роде. И видишь ли, с моим графиком работы без него никуда, порой приходится бывать в самых труднодоступных местах. И в самые кратчайшие сроки.

— Здорово. — Присаживаюсь напротив ее стола. В удобное кресло, дорогое. Смотрю поверх ее плеча и вижу лишь голубое небо, воды залива вдали, но ни единой растительности. — Насколько мы высоко находимся?

— Мы в королевской башне, в самой высокой из имеющихся во дворце. — Она открыто и с солнечной улыбкой разглядывает меня. — Корделия, ты выросла прекрасной девушкой. Надо же, волосами в мать пошла. Хотя, знаешь, нисколько не удивительно. Полагаю, синяя прядь должна быть розовой? — проницательно замечает она, лукаво посматривая на меня.

— От тебя, тетя, не скроешь, — вынуждена признать я. И вытянув пальцами локон и скосив на него грустноватый взгляд, удрученно вздыхаю. — Да, на самом деле она розовая, и цвет вернется уже через пять дней. Никакая краска не помогает замаскировать это убожество.

— Ну что ты, какое же это убожество? — не соглашается королева со мной. — Твои великолепные волосы как раз говорят о том, что ты сильная русалка. Настолько, что другие с тобой и не сравнятся. Поверь, таких как ты, очень мало. Я вот, например, всегда знала лишь одну, твою мать, свою давнюю подругу. И у меня и в мыслях не было, что и ты можешь унаследовать эту особенность. В тебе столько всего удивительного собралось, в такой маленькой, хрупкой девочке, — с восхищением произносит она, с гордостью. — Не представляешь, как мне жаль, что все эти годы я не присутствовала в твоей жизни. Но это было ради твоей же безопасности.

— И что изменилось? — спрашиваю я смело, почти с вызовом. — Зачем я тут?

— Обо всём я написала в письме. Тебе нужно быть ещё сильнее, обучиться магии, владеть ею в совершенстве, научиться в конце концов контролю над собственными превращениями. А также быть крайне осторожной, — неожиданно хмурится, — и не оставлять свою кровь где попало.

Мгновенно подобравшись, я тяжело сглатываю. Черт! Моя кровь на ноже!

— Тетя, откуда ты узнала?

Она чуть вздыхает.

— Настроившись на твою кровь, перенеслась при помощи кольца. Шла на яркий зов твоей крови, но, к моему сильному удивлению, тебя в зале не оказалось, зато я обнаружила окровавленный нож, что принадлежит Андро. Ты даже понятия не имеешь, какой ужас я в тот момент испытала, думая, что опоздала, что не сумела обезопасить твою жизнь, Корделия. Пожалуйста, очень прошу тебя, будь осторожна в следующий раз, хорошо?

— Да, разумеется, я буду осторожной, — обещаю я, и прикусываю от досады губу. — Только... что с ножом? Ты избавилась от него?

— Нет, Корделия. От любимого ножа Андро не так-то легко избавиться. Да и подозрительно это. Пришлось поручить зачаровать твою кровь своему доверенному лицу, который не имеет привычки задавать лишние вопросы. Тем более королеве.

— Спасибо, — с облегчением выдыхаю я, и Розалинда удивительно быстро отходит, тепло улыбается.

— Смотрю, твою рану залечили.

— Да, кстати, насчет этого: мне нужна твоя помощь. — Настороженно оглядываюсь по сторонам, бросаю взгляд на дверь и снова смотрю на тетю. — Сюда ведь никто не войдет без твоего согласия? Не подслушает? Не подсмотрит?

— Нет, кабинет зачарован, а в чем дело? — напряженно всматривается в мое взволнованное лицо.

— Как тебе, наверное, известно, силы русалки напрямую зависят от целостности ее кожи. И в настоящий момент я нестабильна. Мне нельзя быть раненой, Роза. Никак нельзя.

— О чем-то подобном я слышала, — хмурится, поджимает губы, — но не думала, что это касается и шрамов.

— Увы, но это так. Ты поможешь?

— Конечно. — Она встает и подходит ко мне. — Что от меня требуется?

И я лезу к себе в сумку, достаю бутылек. Эх, придется растратить последние запасы.

— Вот, морская вода, — протягиваю ей, а потом решительно вскакиваю на ноги и в два шага оказываюсь подле софы, расположенной у самой дальней стены, снимаю рубашку, топ, сапоги на шнуровке, джинсовые шорты. И остаюсь в одном белье, ложусь, закрываю глаза, настраиваюсь на боль. — Давай, лей на плечо.

Роза делает всё так, как я говорю. Соленая вода проникает в кожу, и я морщусь, поскольку молекулы Н2О разрушают чужеродную соединительную ткань, иными словами, рубец шрама. Когда наконец происходит полная ликвидация рубца, клетки мышц и кожи складываются в правильную структуру, которая изначально была заложена в моих русалочьих генах.

— Спасибо, Роза. Без тебя я бы... справилась, конечно, но одной всё же тяжело.

— Всегда рада помочь. А у тебя, Корделия, красивый хвост, — сидя рядом и проводя пальцами по бирюзовым переливающимся в солнечных лучах чешуям, замечает она.

Ты еще не видела мою двойную татушку на груди. Вот она прелестна, не то слово.

— Ага, было бы намного лучше, если бы я всё же могла его контролировать.

— Не волнуйся, с этим мы справимся. Кажется, я даже знаю, с чего начать.

— И с чего же? — Заинтересованная, я чуть приподнимаюсь на софе, одновременно с этим, приложив к бывшей ране ладонь, точечно высушивая кожу.

— С медитации, — голос спокойный и расслабленный. Словно всецело верит в успех своей затеи. Будто даже не рассматривает вариант, в котором у нас ничего не получится.

— Йоги только мне не хватало, — цокаю языком, в то же время продолжая испарять молекулы воды. Еще немного осталось — и буду сухой, а главное — с ногами.

Королева бегло смотрит на часы и снова на меня.

— А что? Ради тебя я готова выкроить время в своем расписании. Будем с тобой ровно час сидеть на ковриках, слушать тишину закрытыми глазами и пытаться найти гармонию с окружающими миром, но прежде всего с собой, — жизнерадостно заявляет Розалинда, а после серьезно произносит: — Я понимаю, я новая фея в твоей жизни...

— И единственная, — прерываю ее речь. — В моей жизни до этого никогда не было фей.

— Да, верно, — с сожалением, — но я хочу, чтобы ты знала девиз нашей семьи. "Семья превыше всего, и мы за каждого члена семьи горой", помни об этом, хорошо? Доверять непросто, я прекрасно тебя понимаю. Учитывая, что знакомы мы от силы полчаса, это вдвойне непросто. Но думаю, со временем у нас получится стать семьей.

Привстав и опустив ноги на пол, я сажусь и внимательно гляжу на тетю.

— Роза, ты правда в это веришь? По-моему, полноценной большой семьей мы никогда не станем. Ведь моя семья вне закона. Как и я. О нас никто не знает. А если узнают — даже думать боюсь, что тогда со всеми нами станет. Наш удел — прятаться, твой же — быть на виду. Нам сложно взаимодействовать друг с другом, не вызвав подозрений. Даже сейчас, разве этот твой... Андро, новый ректор, не задумается над тем, почему ты решила сама лично заняться мной?

— Не переживай, до тебя я частенько так делала, одна принимала новых студентов — готовилась к твоему приезду, чтобы твоя аудиенция со мной потонула в множестве других... А в остальном же ты права, держать связь непросто. Но отсутствие связи, как показали последние двадцать лет, тоже не есть хорошо. Я вот до сих пор не могу увидеться со своим родным братом и лучшей подругой, ради их же безопасности, хотя очень, всем сердцем этого хочу. Но ты — другое дело, тебя никто не знает, а под личиной надолго не спрячешься, и потому я позволила себе взять на себя эту огромную ответственность. Ответственность за тебя, моя дорогая племянница. Чтобы ты беспрепятственно могла обучаться в этой Академии. Я хочу, чтобы ты была сильной, и в будущем смогла постоять за себя, если так случится, что придется отстаивать свою жизнь, свою точку зрения. Я надеюсь, именно ты станешь той, кто положит конец старому свету и откроет новую страницу в жизни каждого из нас, изменив наши законы, что не менялись уже много сотен лет.

— Тетя? — с ошарашенным видом смотрю на нее. Быть сильной? В то время как подсознательно я хочу обратного? И для чего? — Ты же... не хочешь войны? — Я буквально заставляю себя произнести эти ужасные слова.

— Нет, Корделия, войны я не хочу. Ни в коем случае. Но в будущем ее не избежать, если кто-то сильный и храбрый сердцем не выскажется в пользу таких, как ты. — Прекрасно осознаю, что она имеет в виду меня, а я просто не знаю, как на это реагировать. — Подобная арена не терпит слабых, тебя уничтожат в два счета, если ты не продемонстрируешь всем свою мощь и силу. Ты должна стремиться к той вершине, где все вокруг станут с тобой считаться. Ты в конечном итоге должна заставить всех прислушаться к тебе. Заставить, понимаешь? — На лице ее выступает легкая грусть. — Думаешь, твои родители единственные, кто полюбили не себе подобного? Нет, Корделия. Такое случается часто, очень часто, но закон велик, и мало кто способен его ослушаться, переступить границы дозволенного.

— Вы тоже любите, да? — Кажется, теперь я способна хоть немного понять ее. — Но не можете быть вместе.

— Да, — кивает она, на губах печальная улыбка. — Хоть я и королева, в моей власти лишь Фе-Элей. А вампиры — подданные короля Морана, который против любых изменений, касающихся наших законов и установленного мира. Грубо говоря, борец за соблюдения устаревших законов. Когда же этот старый хрыч уже отойдет в мир иной? — произносит Роза с досадой, и мне остается только удивляться тому, насколько же сильно королева желает воссоединиться с любимым, раз ее ненависть к королю вампиров достигла таких немыслимых высот.

А еще осознаю, что его возлюбленный — никто иной как вампир. Точно не тритон.

— Роза, а если я не смогу?

— Страшно, понимаю. Но попробовать стоит.

— Попробовать взлететь? — с кривой усмешкой. — Потом падать больно.

— У тебя всегда есть крылья, — напоминает она, ободряюще улыбнувшись, и я шумно и протяжно выдыхаю. Слишком много для одного дня. Слишком много для одной меня. Я одна против целой системы — шутка ли?

Одевшись, встаю и отхожу к окну. Смотрю вниз — и дух захватывает. Отсюда весь остров как на ладони. Воды, омывающие берега, и песочные, и скалистые. Глухие леса, темные, по всей видимости, таящие в себе множество секретов. Головы мраморных статуй, что хаотично возвышаются над садово-парковой зоной, окруженные деревьями и цветами. Лестница со ступеньками вниз, по которым я сегодня спускалась.

Когда понемногу привожу мысли в порядок, твердо заявляю, обернувшись:

— Для начала я просто приступлю к учебе, а там посмотрим.

— Хорошо. — Королеву, похоже, устраивают мои слова. — А сейчас я бы хотела взглянуть на твои крылья. Подойди ближе, Корделия.

В недоумении я приближаюсь и становлюсь напротив нее.

— А что с ними?

— Ничего, — мягко произносит она, положа руку мне на плечо, — это стандартная проверка. Обычно это делает комиссия из трех преподавателей. Ментальный вампир, иногда его могу заменить и я, когда располагаю свободным временем. Декан факультета фей. А также ректор. Но на данный момент того, кто заменит почившего на днях бывшего ректора, временно нет на месте. Дрейк у нас женился недавно и...

— Можешь не продолжать, я в курсе. Твой временно исполняющий обязанности ректора уже сообщил о медовом месяце своего дяди. Только вот я не пойму, почему ректором назначают вампира? Почему не фея? Или фею?

— Феем был Бенджамин Стоун, которого мы сегодня хороним.

— Ректора?

— Да. Понимаешь, наша преемственность устроена так, чтобы ни у кого не возникало желания его оспорить, обвинить в несправедливости распределения должностей между созданиями. Мы равны, и наша принятая в Академии система призвана быть показательной, примером миролюбивых взаимоотношений, к которому должны стремиться и взрослые, и студенты. Таково наше воспитание. Быть может, тебе кажется, что всё это мелочи, но на этом строится мир, что исключает нежелательную войну между видами. Лично я не сторонник насилия и неравноправия, чего не скажешь о природе вампиров. Поэтому я и иду на уступки.

— Но это твоя Академия. Род Карсонфли был первым, кто вышел на связь с человеческим миром, подписал мирное соглашение и выторговал у Канады остров Антикости. — Да, как ни странно, я кое-что знаю. — Марианна Карсонфли построила этот дворец...

— Так и есть, но, как я уже сказала, вампиры — народ горячий, с ними нужно дружить, и ни в коем случае не показывать свое превосходство. Повторюсь, мы равны, и это основа основ. Но при этом я не забываю и о необходимости принятия новшеств, а для этого у меня есть ты. Верю, что когда-нибудь ты изменишь наше сосуществование, выдвинешь наши взаимоотношения с другими видами на новый уровень. На тот, в котором мы не просто дружны, но и можем себе позволить любовь, которая долгое время была под запретом. — (Предпочитаю ничего не говорить. Всё сложно, конечно. Требует времени и сил. Прогресс нужен как воздух, я это понимаю.) — Ладно, не будем больше об этом. А сейчас, дорогая, раскрой, пожалуйста, крылья.

И я выныриваю из непростых размышлений и мысленно даю команду своим крыльям проявиться, не видя в просьбе ничего сомнительного, что могло бы насторожить. Ну посмотрит она, что здесь такого?

— Ох, красивые у тебя крылья, Корделия, — с восхищением и гордостью. — Не ожидала. Ты же пыльцой не пользуешься? — вдруг нахмурившись, она заглядывает мне в глаза.

— Пыльцой? Какой пыльцой? — мои брови приподнимаются в искреннем недоумении, и Розалинда тотчас расслабляется, улыбнувшись.

— Это я так, не бери в голову. — Вновь описав вокруг меня своими каблучками окружность, встает за спиной. — Слушай, они роскошны. И цвет потрясающий. Жемчужно-голубой. У тебя, Корделия, чистая душа.

— Эм... спасибо, — скромно благодарю я за комплимент. "Чистая душа" — это же комплимент?

— Ладно, закрывайся. — (Убрав крылья, я поворачиваюсь к ней лицом.) — И, думаю, можешь идти. У меня полно неотложных дел, через четверть часа мне нужно быть в Фе-Элей, на королевской площади. Скоро туда перенесут тело Бенджамина, — она смотрит на часы, — думаю, церемония прощания на острове подходит к концу, и вот-вот во дворце начнется массовое движение. Часть студентов останется здесь, вампиры. Феи же, как и я, отправятся на площадь, чтобы отдать последнюю дань уважения покойному и проводить его в мир духов...

Ого, как у них заведено. Масштабно проводят усопшего в потусторонний мир. Не только всей Академией, но и целым королевством. Должно быть, замечательным феем был этот Бенджамин Стоун, многоуважаемой личностью. Да что там говорить, он являлся ректором самой престижной Академии.

— А потом снова сюда. — Она подходит к столу и перебирает какие-то бумаги. — Разбираться с личными делами студентов, — устало вздохнув, поднимает глаза на меня с легкой улыбкой. — Как-то так.

— А... куда мне сейчас?

— Сегодня занятий нет, сама понимаешь, поэтому домой, — добродушно отвечает Роза. — Корделия, отдохни, набирайся сил. Ах да, чуть не забыла, вот ключи от твоей комнаты. Четвертый этаж. Комната номер сорок четыре. — Достает из кармана пиджака ключик с брелком-бабочкой и протягивает мне. — Жить будешь одна, никто тебе не помешает. Лишних любопытных носов в ближайшее время к тебе не подселят, будь уверена. Ну же, Корделия, смелее, бери ключ.

Я с сомнением уставилась на металлическую фигурку в ее ладони. Комнату мне и Андро предлагал, не по собственному желанию, разумеется: лишь следуя совету милой и радушной Лили.

— Роза, я не хочу жить во дворце, — подумав, твердо решаю я, сжав кисть в кулак и забрав застывшую над ключом руку.

— Это небезопасно, — не одобряет она, хмуря брови, — постоянно уходить домой.

— Я всё же настаиваю, тетя. Дома родители, я не могу их оставить насовсем.

— Так я о том и не прошу. Выходные можешь проводить дома. С семьей.

— Роза, это не мой дом, — простираю руки в красноречивом жесте, имея в виду этот здоровенный "холодный" дворец с тысячами комнат. — Пожалуйста, пойми меня.

— Ну хорошо, — положив ключ обратно в карман, неохотно уступает она.

— Спасибо.