Диктофон.
*Волки — Би-2*
Вздрогнув от неприятного высказывания в свою сторону, Глебка сконфузился, ведь боялся Андрея до усрачкии и узнавал его голос сразу же. Тот часто ему угрожал какими-то непристойными жестами, что: «Если хоть на метр подойдёшь к моему Вадиксону, то без ноги останешься», если точнее цитировать. Чему младшенький безукоризненно верил и мог с лёгкостью представить в своих наивных фантазиях. Сжав слегка ткань Вадима, Глебка спрятался за ним, чтоб лишний раз не попадаться на глаза.
— Андрей! За языком следить не учили?! — разозлился старший, что упал во впечатлении студента.
— А что я не так сказал? Мм? Ты его видишь вообще? Вылитый голубой! Даже голос такой же ублюдско-бабский, — подходя ближе, докапывался Котов, сильнее раздражаясь и желая схватить того жадно за шкирку, чтоб разорвать на части.
— Рот закрой и извинись. — грозно потребовал Самойлов-старший, встав к нему лицом, готовясь, если что дать по щам.
— А то чё? К нему уйдёшь? — обидно прозвучало от него, словно жена провожает к любовнице, — Ты заебал уже, Вадимыч, правда. Совсем рамки дозволенного забыл! Кем и кому являешься. Новых ощущений захотелось или я чего-то о тебе не знаю? — однокурсник, находясь почти вплотную с Самойловыми, больно взял за ухо первака, намекая, что тому совсем не рады.
Андрей выглядел, как настоящий ободранный кошара с помойки, с грязной улицы, в царапинах, ссадинах, но с человеческим запахом перегара. Наш домашний пушистый котёнок вот-вот норовил убежать, но что-то ему препятствовало, а точнее ухо.
Дёрнув его больнее вниз к себе, получая желанный стон, Котов прошептал следующее:
— Ещё раз тебя с ним увижу, слышать ничего не сможешь, понятно? Пидарас мелкий. — от себя добавил он, — Даже больше скажу, пискнуть при нём у тебя не получится. — противно низким и издевательским голосом предупредил студент.
Но успел тот взяться и за горло Глеба, как Андрею прилетает смачная, со все силы пощёчина от Вадима, которая тут же оглушает всех рядом находящихся, создавая страшную тишину.
— АНДРЕЙ? ТЫ СОВСЕМ УГАШЕННЫЙ? — проорал старший, собиравшись пройти знатно по еблету Котова, ухватив того за волосы.
***
Дальше была слышна исключительно длительная волна мата, которая по ощущениям могла заполонить громкостью всё учреждение. Благо, они находились в тихой зоне корпусов, которую в это время мало кто проходил.
Вздохнув полной грудью и понимая, что после Глеба у них будет очень серьёзный разговор, Вадим опустил своё внимание карих глаз на пострадавшего. Парниша стоял в стороне, наблюдая и боясь шевельнуться при Андрее даже на миллиметр.
— Глеб? Ты как? Не обижайся на... придурка. — запнулся, — У него просто... плохое, конченное настроение сегодня. — выдумывал на ходу Самойлов, прибывая в полном шоке от новых повадок Котова, пытаясь как-нибудь приобнять за спину юношу, чтобы не было так страшно.
— Вадим, я наверно... пойду уже. — резко оборвал утешения. — И... желаю удачи вам найти хорошего басиста, но только не меня. Пока. — отпустив его, развернулся Глебушка, направившись быстро прочь.
— Постой! Куда ты?
— Да отстань от него, Вадимыч! — потребовал Котов, но это было бессильно.
Догнав парнишку, Вадя волнительно притормозил его.
— П-почему передумал?.. — обеспокоено спросил.
— Вадик... ты хороший музыкант, правда. Но с таким барабанщиком я не сумею даже войти на репетицию, не то, чтобы сыграть. Он меня сожрёт заживо. Поэтому, прости. В следующий раз. — напоследок сказал парнишка, открыв свою аудиторию и мгновенно зайдя в неё.
***
Стрелки часов перемешались слишком медленно. С каждой пройденной минутой от лекции, Вадим становился всё злее и злее, что Андрей, кажется, аж видел вену на его виске. Их пылающая и нагнетающая обстановка немного пугала Котова. Да, пригрозил мелкому, ну бывает... Вот только осознание того, что ему конкретно прилетит за этого мелкого никак не выходило у него из головы.
Обычно, когда он и злился, то до рукоприкладства не доходило. Если с кем-то и ругался, то только словесно и не более. А тут... Руки сами хотят выхватить хотя бы клочок волос Глеба, чтоб утихомириться от желчной злобы. Андрей никогда не замечал за собой такую агрессию, да и лучшими друзьями они с Вадимом особо не были, чтоб так вмешиваться. Больше... товарищи и не выше этого. Хотя хотелось как раз-таки наоборот. Котову всегда было весело с Самойловым, постоянно он рассказывал невероятные истории, которые они могли вечно обсуждать в переписке. Да ещё плюсом общая группа имелась, в которой Андрейка обожал играть на барабанах и слушать голос нашего певуна. Что с ним было в коридоре, тот не мог объяснить самому себе.
Когда закончилось занятие, Вадим и Андрей вышли перекурить и обсудить произошедшее отвратительное поведение. Вадик сидел всё время на взводе и не знал, куда вылить своё раздражение, кроме как на лицо Котова. Идя с ним в назначенное место, он сжимал кулаки, чтобы окончательно не прибить его раньше времени. Дойдя до белых кабинок и убедившись, что помимо них никого в этом помещении нет, Вадим резко оттолкнул однокурсника к стенке, желая задать ему миллионы вопросов.
— КОТОВ! Ты реально башкой поехал??? — раздалось почти криком у него, — Ты зачем ему угрожаешь, я не понимаю? Решил поиграть в кошки-мышки? — подошёл настойчиво к застывшему, — Или же в детский сад на площадке? Пришёл тот в песочницу и ты его сразу прогонять? Так это работает?!?! — взяв его за футболку, допрашивал.
Андрей лишь отводил взгляд, сглатывая и понимая, что в яростный порыв тот точно не поверит, потому что сам в нём сейчас находиться. Не успел он до конца отмолчаться, как Вадим приблизил товарища максимально к себе, немного удушая пальцами.
— Я в последний раз спрашиваю. ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ С НИМ УСТРОИЛ?!
— Да так... просто... — невнятно отвечал обидчик.
— Для тебя теперь просто побить человека, да?
— Ну не побил же...
— Ты хотел сказать: «ну не убил же?»
— Нет! Просто знаешь... Ты стал много времени с ним проводить. Вот я и... вспылил чутка.
— ЧУТКА?
— Ну да... бывает такое. Ну, а чё он клеится? Тебе это разве нравится?
— ДА НЕ КЛЕИТСЯ ОН КО МНЕ! ГОМИК! — тряся его за плечи, был на взводе Вадик, — Мы друзья! Это теперь запрещает мне общаться с Глебом?
— Чёт вы общаетесь совсем как не друзья... Если ты не можешь ему отказать, то так и скажи! А сам разберусь с его умением строить глазки и подкатывать!
Вадим обдумывал все варианты, как должным образом защитить Глеба. Он знал, что Котов в реальной жизни спокойный, но именно на людях ведёт как последняя токсичная сука. Чтобы избежать дальнейших инцидентов, Вадя прибегнул к крайним мерам.
— Да, ты прав, — прозвучало внезапно от защитника, — Он мне не друг, — приостановился, — Он мой брат. — оглушило это однокурсника.
Глаза у Андрея уменьшились в разы, а сердце забилось в два раза быстрее.
— К-как брат?.. — ошеломлённо переспросил студент.
— А вот так. Не хотел афишировать нашу связь, но... Надеюсь, понял, что связываясь с ним, ты выходишь прямой линией на меня. — сильнее сжимая шейную схватку, предупредил Самойлов, — Ты всё уяснил? — понижая интонацию, всё мучил он Котова.
— Д-да понял! П-понял!
Руки Вадима тут же размякли и опустились. В помещение зашёл посторонний. Чтобы не смущать неоднозначным видом, тот быстро ушёл, оставляя Андрея наедине с новой полученной информацией.
***
Остальная половина дня была просто отвратительна. Мало того, что Глеба обидели, так ещё и Ирина Владимировна дала омерзительно сложные задачи, которые практически никто не смог решить из всей группы, видимо, в отместку за сына. В универе долбили за долги во все щели. Преподаватели всё также напоминали, что с третьего курса можно вылететь аналогично как и с первого, запугивая этим студентов, чтобы те платили за зачёт кругленькую сумму. Погода из солнечной переменилась в хмурую, обещая вот-вот начать месячный парад дождевых туч.
На протяжении всей следующей недели Самойловы не пересекались. От слова совсем. Ну как совсем... Точнее Глеб старался не пересекаться с двумя опасными личностями. Когда видел вдалеке фигуру старшего, то сразу ускорял шаг и стремился уйти куда-нибудь подальше, лишь бы не встретиться с ним. А Вадик, напротив, не хотел этого. Подходил к Ирине Владимировне, спрашивал, как Глеб себя чувствует и всё ли нормально, на что та сухо и незаинтересованно отвечала. Также распознал пару однокурсников Глебки и ходил за ними по пятам, в надежде узреть в данном потоке и своё облачко тоже. Даже познакомился с Лизой, с которой никогда до этого не виделся. Да, мелкий рассказывал, что живёт с подругой Ломакиной, но не описывал так подробно её личность. Однако это не помешало и женскую персону найти настырному Вадиму.
Он представился ей новым хорошим приятелем Глебушки и пожелал на всякий случай узнать их адрес, а то мало ли что. Лизавета, конечно, не дура, и спросив в переписке у сожителя, знает ли он какого-то Вадика, и получив положительный ответ, на свой страх и риск продиктовала улицу и дом, в котором они остановились. После этого они, на удивление, заобщались.
***
*Не отпускай — Земфира*
И вот наконец-таки пятница-развратница. Начало октября. Последний рабочий денёк. Одевая впопыхах куртку и накидывая сумку через плечо, парень вышел из здания, чтоб догнать девицу. Сбивая почти что с ног прохожих, Вадик бежал шустро с лестницы, начиная вслед звать Ломакину.
— Лиза! Лиз! Подожди! — окликал её Самойлов, махая.
Девушка всего навсего нахмурилась, не вдупляя, её ли это вообще. Но как только до плеча кто-то дотронулся, она всё поняла. Развернувшись, перед ней оказался Самойлов-старший, который то и дело восстанавливал дыхание.
— Вадим? Что случилось? — беспокоилась Лизка, ведь вовсе не ожидала, что именно этому человеку понадобится в конце дня.
— Лизавета! Привет опять! Слушай... — отдышавшись, стал говорить суть, — У меня к тебе есть небольшая просьба...
— И-и-и... какая же? — недоверчиво осматривала она его.
— Понимаешь... Я немножко поссорился с Глебом... вот... и в общем... — замямлив, начал пересказывать.
— Так! Стопэ, стопэ! — притормозила девушка парня, выдвигая руки вперёд, — Это касается Глебсона?
— Да... — вздыхая, согласился тот.
Тогда Ломакина ловко высунула телефон из кармана и незаметно в два клика включила запись диктофона, чтобы весь этот бред самой не запоминать, а просто отдать другу на прослушку.
— Ох... ну давай... колись.
***
Принялся стучать дождь по всем поверхностям города, создавая тот самый приятный фон ливня ушам. Петербург наполнялся своим обычным серым, депрессивным состоянием, чему был очень рад. На улице потихоньку можно было разглядеть прохожих, достающих зонтики, и машины, протиравшие от воды стёкла.
В этот момент Глеб находился уже дома и закрывал все окна, чтоб конкретно их не затопило и не снесло от нарастающего водопада. Успокоившись, что всё прикрыл, Самойлов в плюшевом белом халатике поспешил на кухню. Ведь там у него варилась вкусная паста с грибочками, которая то и дело поджидала Ломакину. День прошёл у младшего совсем неинтересно. Из новостей было исключительно то, что родная тётя позвонила из Нижнего спустя долгое время. А так... повседневная рутина и ничего сверхъестественного.
Услыхав из прихожей звуки, парнишка тут же улыбнулся, удивляясь, как его подруга всегда вовремя приходит к еде.
Лизавета громко открыла дверь, через слово матерясь и бурча, как ненавидит этот сранный Питер. Встряхивая, насквозь промокший, зонтик, она от усталости присела на пуфик, недовольно снимая ботинки.
— Ёбанный Питер. Сидела бы в своём ЕКБ, да не рыпалась. Нет, ей захотелось в лужах столичных поплавать! Десятый класс в серости провести! Хуею с тебя, Елизавета, — жаловалось Ломакина, кряхтя.
Как тут из-за стенки выглянула макушка Глебки.
— Привет... Ты чего это?.. — удивился Глеб настрою подружки.
— Да ни чё, помочилась после учёбы в океане немного. Обещают такую погоду на все выходные. Обладеть, не встать!
— Давай, не нуди, а иди ешь. Там всё готово уже почти.
— Щас... Глеб, щас. — сняв пальто, бубнила она, как опомнилась, — Точно! Совсем вылетело! — произнесла она, заглядывая в карман и достав оттуда телефон, — У меня для тебя, хозяюшка, послание есть.
— От кого же?.. — поставило в ступор её заявление.
— От ухажёра твоего. Слушать будешь? — протягивая гаджет, уточнила Ломакина.
— К-какой ухажёр?.. — не понял стёба парнишка.
— Обычный транс, ухажёр, дамочка моя. Ухлёстывает за тобой, всё не может принять к сведению, что ты его во френд зону отправила. — подшучивала Лизка, проходя на кухню к барному столику.
Прокручивая всех, кто мог походить на транса в универе, на ум приходил только один человек. И когда он о нём вспомнил, то чуть не выронил телефон студентки.
— Д-длинноволосый такой?.. Да?.. — испугался Глеб, оборачиваясь назад.
— Он самый, заюш. — сев уже за стол и стырив сковородку с плиты, согласилась она.
— Почему ты меня вдруг стала женским полом называть? Я что-то пропустил?
— Это я пропустила всё! На моих знакомых, значит, жалуется, что все на зеков похожи. А как сам, то за ним уже мужик гей ухаживает. Я в шоке с тебя!
— Да с чего ты взяла, что он ухаживает за мной?! — разозлился Глеб, ставя руки на стол. — Что за бред возник в твоей башке?!
— Ты вот послушай запись, а потом уже выёбывайся на меня. — заткнула девушка рот Самойлову, переключаясь на еду.
Парень только сглотнул гнев, не вдупляя, почему все так заострили внимание на нём и на Вадиме. Что Ломакина, что Котов, одно и тоже. Складывалось такое ощущение, что единственный Глеб не в курсе о всём происходящем.
Сдержав желание прибить эту недосваху за то, что та плохо пошутила над ним, Глеб недовольно пошёл в спальню, в Лизину комнату, чтоб побыть наедине с самим собой и разобраться с диктофоном.
***
Приоткрыв аккуратненько дверцу девчачей комнатки, Глебушка тяжело выдохнул.
— Боже, за что на меня напали-то со всех сторон?! — раздражался он, подходя к кровати.
На самом деле Самойлову очень нравилась комната Ломакиной. Все эти клишированные розовые цвета в декоре, косметика, шторы, вазочки, игрушки... создавали такой уют здесь. Что парень, пока хозяйки не было дома, тайно тут отсиживался, питаясь эстетическим наслаждением куклы барби.
Разложившись на персиковом постельном белье поудобнее и взяв под голову игрушку в виде овечки, Глебка испуганно начал размышлять.
— Нет... Ну почему именно я? А? Да, соглашусь, Вадим классный парень, добрый, отзывчивый, заботливый, милый... однако это не означает того, что он сразу педик, который за мной ухлёстывает. — утверждал юноша, — Верно же?.. — задумался, надолго притихнув, — Да ну не... не может быть такого! Питер, конечно, город толерантный, но не до такой же степени. Если и прикинуть, что он... ну... этот ваш... ну синенький... голубой там... То с какой стати его с Котовым не шиперят, а исключительно со мной? Тот с ним три года, а со мной всего ничего... Да! И вот! Только с сентября и знакомы, чёрт возьми! Я... толком и не разобрался, какой передо мной человек. Как друг он классненький, не более...
Заблокировав без проблем телефон, Самойлов на свой страх открывает приложение диктофона и ищет последнюю запись. Увидев её длинный размер, тот удивился, как можно так много болтать с человеком, с которым даже не знаком. Хотя вспоминая, какой у Лизы болтливый язык, сомнения улетучивались. Перекрестив себя пару раз, он осмелился.
— Ну... была не была. — сказал тот, начиная прослушивание.
***
— Давай, рассказывай. — раздалось Лизиным голосом внезапно.
Вадим растерялся, не зная, что и сказать.
— Я... чувствую, что он злиться на меня. Очень... очень сильно... — ответил скованно Самойлов, почесав затылок, — Какой он вообще в последнее время? Как себя чувствует? Хорошо ли спит? Не голодает? Ничем не заболел? Может... произошло что-то помимо данного инцидента?.. С тобой не ругался? По учёбе его не травят? Мать не наезжает? — допрашивал он, как родитель, желая узнать каждую мелочь.
— Вадим, успокойся! — строго произнесла Лизавета, взяв того за плечи. — Всё с твоим Глебом... хорошо. По крайне мере, ничего ужасного мне не поведывал за последние дни. Да и... не цапаемся мы просто так. Да, можем, и то из разряда шутки, ничего такого. Ты лучше объясни, из-за чего вы поругались? Что-то не поделили?
Старший вяло хмыкнул, опуская голову вниз.
— Понимаешь, Лиз, — раздалось поникшей интонацией, — Я... не смогу тебе сказать. — начал размышлять, — Ты... наверно видела, что постоянно хожу с одним и тем же парнем — моим однокурсником. Это Андрей. Общаемся наверно с самых первых дней в универе. Поэтому... что мы только не вытворяли тут и не устраивали. Знаем друг друга как облупленных. Я адекватно отношусь к тому, если у него появляется девушка или подружка, возможно новый приятель. Но вот он... не умеет нормально воспринимать также и меня. Как увидит с каким-нибудь парнем, сразу набрасывается, как животное в бешенстве, а если дама, то аккуратно намекает свалить. Однако видя тебя, такую с характером, которая точно даст в ответ, он не пристаёт, исключительно к тем, кто слабже. И... я осознал, что именно в Глебе Андрей и нашёл свою жертву для издевательств. Вероятно, тот делает эту дрянь из-за гордости и высокомерия... Тем не менее, меня очень волнуют его угрозы. Не хочу, чтобы Глебу из-за психопата просто так досталось... Как представлю, что Андрей возьмёт того за воротник и к прижмёт за универом... сразу дурно становится. Предположил, что возможно в одной музыкальной группе они сдружатся... но даже до этого варианта не дошло, как уже посрались.
— Так... ну предысторию пересказал, молодец. Но, блять, ответь, в чём, нахуй, сам конфликт был с Самойловым? — не выдержала девушка сентиментальности, — Просто угрожает и из-за этого он тебя отфутболивает на учёбе?
— Ну как бы да, но нет... там в общем... как объяснить... — замялся тот.
— Блять, Вадим, рожай уже.
— Ну в общем... — вздохнул, — Педиком ещё его назвал, вот наверно, вдобавок, из-за этого дуется...
— Реально? Из-за этой херни?
— Да нет же! В более... грубой форме. Что я сам бы не простил. Мне кажется... что он думает, какой друг, такой однозначно и я. Поэтому и не хочет разговаривать. Я бы с радостью поговорил с ним... но не знаю как лучше подступиться. Это же просто... фигня, а не ссора. Я сказал бы недоразумение. Но всё же...
— Вот Вадим. Ты вроде взрослый мужик, да? Осознанный, весь такой правильный. Какого, сука, рожна, ты не мог это сделать раньше? У тебя было семь дней! Почему меня впутываешь в это перед выходными? — Ломакина развернулась, намекая на то, что жаждет уйти.
— Ну Лиз... не психуй! Я уточнить хотел... Вот... что он любит?.. Что ему нравится?..
— Блять. Вадик. Ты ему нравишься.