Птичка в клетке

Дьявол огляделся и навострил уши после странного предупреждения, но не сумел заметить ничего подозрительного в полумраке пространства квартиры. Межкомнатный проход, в котором он находился, ничем примечательным не отличался, а мелкая гостиная, куда он первоначально был заброшен в сумке, тоже выглядела совершенно обычно. Хотя его "обычность" сильно отличалась от обычных людей, но комната выглядела настолько примитивно по-человечески, что не удалось бы предположить по ней о том, кто на самом деле ее владелец. Свет от склянок в отдельно стоящем стеллаже можно было списать на криво повешенную гирлянду, а разнообразные книги в том или ином количестве бывают у каждого. В дьявольском представлении дома, которыми владели те, кто как-либо взаимодействует с магией, должны были своим содержимым более сильно выдавать их жителей, из-за чего местный, на удивление, обыденный интерьер вызывал тревожность своей "неестественностью".

Недовольно распушившийся, из-за чего даже сильнее прежнего сузились по-кошачьему зрачки в испуганно-бледных, почти белых глазах, Ульрих покрепче взялся за выданную аптечку и, когда дождался звука включения воды, вернулся в гостиную, хвостом нащупывая на стене в проходе переключатель и включая верхний свет, поспешно считая, что теперь никто не помешает обработке ран. Содержимое спасательной сумки, разложенное по дивану, также ничем не отличалось от человеческого. Тихий хмык от осознания того, что придется справляться с травмами, не от людей полученными, "человеческими" препаратами, прервал тяжелое, но неглубокое дыхание — на своем веку никогда до такого не опускался и сейчас сильно сомневался, что получится, однако другого выхода, кроме как "попробовать", у него не было.

Черная куртка с удлиненным подолом сзади оказалась пуговица за пуговицей расстегнута. Дьявол не торопился раздеваться, искренне веря, что он здесь ненадолго, но взгляд на сильно испачканную кровью рубашку заставил усомниться в своих планах быстро куда-нибудь деться и тут же задрать ее края наверх.

Болезненное шипение нарушило тихое шуршание, издаваемое перьями. Противник явно знал, когда и куда бить, чтобы нанести серьезные травмы, из-за чего надежда на мелкие неаккуратные царапины мгновенно улетучилась. Кое-как затянувшееся от длительного пребывание в однообразной позе ранение располагалось прямо под ребрами, пропитывало кровью близ находящуюся одежду и не на секунду не прекращало ныть. Пернатый черт уже опасался представить, какое безобразие ждало его на руке, что пока было перетянуто ремнями и почти не приносило боли. От тяжелого вздоха, передавшего всю его усталость одним лишь звучанием, пришлось прикусить губы, чтобы озлобленно не пыхтеть при более тщательном осмотре раны. Притянув поближе к себе напольный светильник хвостом, которым орудовал как третьей рукой, Ульрих убедился, что простой обработки не хватит, и нехотя расстегнул рубашку, а также ремни поверх нее, оголяя торс, чтобы оценить всю плачевность своей ситуации. Были бы не украдены перстни, то можно было бы обойтись собственной регенерацией, но пока те отсутствовали, самолечение не справлялось с такой нагрузкой и по большей части просто поддерживало живое состояние, не позволяя отключиться в любой момент от количества потерянной крови и сил.

Перебрав содержимое аптечки, дьявол наспех вскрыл баночку со спиртом острым наконечником хвоста, однако при промывании раны на несколько секунд завис, отчетливо чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, будто собирающий всевозможную информацию о нем по одному лишь внешнему виду. Стоило пернатому обернуться, как ощущение испарилось так же резко, как и появилось. Раньше ему никогда не мерещилось, но и в таком неадекватно-потрепанном состоянии он бывал исключительно редко, так что, не найдя признаков или следов того, что кто-то следил, списал, что это просто чувствительность выдает сбои от перегрузки физической оболочки. Он продолжил справляться с порезом, зашивая его, так избито по привычке, словно обыденно вышивал крестиком какую-нибудь салфетку. Не впервые было самостоятельно разбираться с такими ранениями, но обычно в такие передряги не попадал в одиночку, а тем более без подстраховки в виде артефактов.

Покончив копаться в ране на животе и оттирать кровь по коже вокруг нее, Ульрих наспех завязал поверх нее бинты и внезапно огляделся, повторно впиваясь взглядом в проход меж комнат, откуда ощущал чье-то присутствие, но никого не видел. Дважды померещиться не может... или может? Он вопросительно сильнее прежнего нахмурился. Подниматься с дивана и идти разбираться не было никаких сил, да и перетянутая ремнями рука от телодвижений, пока накладывал швы, начала неприятно напоминать о себе. Отдав приоритет заботе о собственном состоянии, дьявол показательно закрылся от темного прохода крыльями и расстегнул ремни на кожаных наручах, в мелких кармашках поверх которых было переломано содержимое, что обычно выручало в бою и особенно после него. Склянки с жидкостями, известными лишь их пернатому создателю, шприцы к ним — все было расколото на мелкие стеклянные кусочки и вместе с порванным участком впечатывалось в порезанное предплечье. Ульрих не ожидал, что возможно разорвать дьявольскую защитную броню, не прибегая к использованию определенного оружия. У существа его не было, однако оно даже своими силами сумело не просто поцарапать, а именно разодрать наручи на одной из рук и дотянуться сквозь прочную заговоренную ткань до скрываемой ею руки. По телу от осознания, что недооценил врага, приподнялись перья. Если существо может вытворять такое, то даже дьяволу опасно лезть на рожон и вступать в схватку с ним, не то, что мелким отрядам навряд ли подготовленных к боевым действиям колдунов, зачем-то его преследующим. Он устало вздохнул, раздумывая над новым планом по возвращению украденного, развязал шнуровку на порванной броне и в этот раз уже аккуратно раскрыл ее, стараясь сильно не тревожить ранение. Выглядело оно в сравнении с основным особо не страшно из-за меньшего размера, но на деле было так же опасно. Промывая рану, пернатый пригляделся, замечая необычные остатки внутри, и потянулся за пинцетом, скрипя зубами, доставая их и разглядывая.

Ощущение взгляда кого-то постороннего в разы ярче прежнего пришлось по пустой дьявольской душе, от чего ее обладатель мигом задрал крылья и наконец заметил того, кто все время следил за домашним лечением. Небольшой полупрозрачный кошачий силуэт сидел уже совсем близко, от чего по полу разносилась еле заметная дымка, которую видно было лишь из-за внутреннего свечения. Создание имело четкие яркие очертания только в местах, где прикасалось к чему-либо. Махнув длинным хвостом из стороны в сторону, не особо радуясь тому, что оказалось замеченным, кошачий сгусток запрыгнул на диван и приблизился к недоумевающему дьяволу, после чего заглянул к нему в рану, выгибая спину и ярко светя, чтобы разглядеть, что внутри.

— Ты еще что такое? — не понимая, что видит, Ульрих отсел, когда кошачья морда еще и лапами попробовала залезть в ранение. — Эй, хватит! Не наглей!

Создание сильнее засветилось, чтобы ослепить и сбить с мыслей, а затем схватило зубами отложенный кусочек, оставшийся от противника после битвы в ране, быстро спрыгнуло на пол и удрало в другую комнату.

— Твою ж мать, а ну верни!

Наспех перевязав бинтами руку, дьявол сунул в карман остальные мелкие находки и тут же поспешил следом, влетая в дверной проход и осматриваясь. За котом оставались светящиеся отпечатки лап, так что найти, куда тот отправился, не составило труда, однако возникла другая проблема: след уходил под соседнюю дверь, что при дергании ручки оказалась закрыта.

— Нашелся проказник, — раздраженный пернатый заметил потерянный кусок прямо на полу и тут же поднял его хвостом, не желая вновь болезненно наклоняться.

Видимо, кот не рассчитал, что украденный объект не прозрачный и не может проходить сквозь препятствия, как он сам. Буквально секундой позже из-под двери, словно в доказательство предположению, показалась кошачья лапа, тщетно бьющая по воздуху в попытках нащупать то, что было наглым образом позаимствовано. Стоило коту не обнаружить кусочек, как его лапа в разы вытянулась в размерах, направляясь прямо к карману, где хранились все частицы разом. Ульрих отшатнулся, следя за тем, как энергетический кошак изменял свою форму и просачивался обратно, но отступить не удалось, как сначала крыльями, а потом уже и спиной врезался в открывшуюся дверь ванной комнаты. Вышедший оттуда юноша тихо извинился и вопросительно покосился, не понимая, что происходит.

— О, ты уже познакомился с Февралем? Тебе лучше отдать ему то, что он хочет, — пояснил он, заметив, что сгусток начал разрастаться, уже практически выдирая что-то из пернатых когтистых рук.

— Что это за херня? — не желая разомкнуть ладонь с находкой, поинтересовался дьявол, но резко зашипел, когда лапа энергетического создания приложилась по криво перевязанному ранению на руке и все-таки перехватила уже не один кусочек, а все сразу.

Кот мигом принял свой обычный облик и вновь поспешил сбежать с добычей, всеми силами пытаясь затащить краденное в закрытую комнату, чем даже надавил так сильно, что остался след. По двери от места, об которое бились острые кусочки, пошли в разные стороны трещины. Молодой волшебник поспешил открыть замок, лишь бы кошак не проделал такими стараниями дыру, а затем глянул на возмущенно уставившегося вслед пернатого гостя, кто тут же направился внутрь, явно не желая без боя отдавать, что нашел.

— Трудно объяснить, — неловко улыбаясь на одну сторону, произнес Юрген, то ли сам да конца не зная, то ли просто не желая рассказывать, — одни называли его аномалией, которых сейчас развелось полно, другие же пытались доказать, что это какой-то дух, который как-то сумел отвязаться от своего места обитания. Они не пришли к единому выводу, так что от него было решено избавиться.

Кот забрался на местечко повыше и, как победитель, подарил торжествующим взглядом всех собравшихся, Ульрих недовольно затянул потуже бинты на руке и огляделся, слыша еще шуршание неподалеку, но уже откуда-то снизу.

— И он такой не один, от кого тебе поручили избавиться? Помимо меня, — задумчиво протянул он, не смея заходить особо глубоко в комнату, что по всему своему обустройству выглядела и являлась спальней.

Небольшое, но уютно обставленное помещение, куда вечерний свет не попадал из-за зашторенного окна, переливалось подсветкой из светодиодных лент, что были проложены по стыкам стен. В нос бил слабый приятный, успокаивающий запах, сочетающий в себе сладкие карамельные и кофейные ноты.

— Да, ты прав, — нехотя согласился парень, обходя обернувшегося на него дьявола, и подошел к рабочему столу, из-под которого и доносилось шуршание, — есть еще Октябрь, но он более опасен для тебя, чем Февраль.

— А он что такое? — с недоверием хмуря брови, спросил пернатый, следя за тем, как это "что-то" спокойно берут на руки и поглаживают. — Шутить изволил? Это ж обычный кролик.

Юрген хихикнул, пересаживая белый пушистый комочек поближе к мискам, куда сразу насыпал еду.

— Они тоже так сначала подумали, — пока зверек не сводил с гостя пристального взгляда начал молодой волшебник, — а потом он несколько специалистов, которые с ним работали, одним чихом отправил в другую реальность.

— Куда? — дьяволу стало даже не по себе от того, что к нему было приковано внимание, казалось бы, такого невинного на вид существа.

— Их самих или хотя бы их останков не удалось обнаружить в этом мире, — пояснил блондин и тоже покосился на впавшего в легкий ступор собеседника, — ты ему понравился. Смотри, как бы и тебя он не отправил куда-то.

Перья на ушах для устрашения показательно навострились, а их обладатель недоумевающе прищурился, заметив неуверенность в голосе, как речь зашла о способностях ушастого источника неприятностей.

— Почему ты считаешь, что он отправляет куда-то, а не просто... Уничтожает?

— Если б он уничтожал, то оставались бы хоть какие-то следы, но эксперименты показали, что субъекты именно резко пропадали, без остатка.

— Эксперименты? — уцепился за слово Ульрих, желая подтвердить или опровергнуть свои догадки.

В ответ лишь была невинная улыбка, когда стало понятно, к чему собеседник ведет. Юрген, подражая, прищурился и пожал плечами:

— А как без экспериментов делать какие-либо выводы?

— Значит, я могу оказаться и на месте подопытного, и на месте испытуемого, если вдруг твое маскирующее заклинание спадет?

— Теоретически, да, — неуверенно подтвердил он, все сильнее понимая новую причину для тревоги.

— Также на каждое заклинание существует контрзаклинание, которое его снимает, так? — при взгляде на искривление улыбки блондина ответ стал понятен без слов. — Чудно, куда ни плюнь, везде ждет неминуемая гибель.

— Тоже теоретически, да, но никто не раскидывается же снимающими маскировку заклинаниями, — попытался объясниться тот и на пару шагов подошел, заметив, что пернатый от напряжения перетягивал бинты на руке.

— Что страннее в вашем городе выглядит: непонятно какая птица с парой крыльев или обычный человек?

Вопрос заставил дополнительно задуматься, пока мыслями юноша уже был вариантах, как правильнее будет обработать рану, что продолжала кровоточить от внешнего нервного воздействия на нее.

— Ну, колдуны вообще-то выглядят как обычные люди, у них нет каких-то внешних физиологических особенностей, — рассудил Юрген, собираясь перехватить руку с ранением, которую тут же переложили под здоровую и спрятали, — я помочь хочу, а не навредить, успокойся ты уже.

Он поднял голову и обнаружил на себе недоверчиво впившийся взгляд, внимательно цепляющийся за каждое движение как за опасность. Перья у лица были прижаты, что особо ярко подчеркивало повышенную настороженность.

— Не трогай.

— Будет хуже, если я не...

— Не будет.

Выдерживая слежку, которая почти что не прервалась на моргание, юноша тяжело вздохнул. Он задумался и потянулся к дьявольской шее, нащупывая парой пальцев кольцо, оставшееся яркой отметиной от проклятья, и поддел его, слегка оттягивая край. Он очень хотел, чтобы его предположения подтвердились, но опасался реакции, однако работать с буйными зверями, чья сила неизвестна, было не впервые.

Мелкое заклинание шепотом — и не успел тот и дернуться, как оказался затянут послушно сидеть на кровати рядом с зачинщиком, на деле проверившим свою удачную теорию.

— Так вот, — будто ничего не сделал, начал блондин, посильнее наматывая вокруг ладони полупрозрачный тонкий поводок из света, — пока я мылся, мне пришла в голову такая интересная идея...

— Ты что, придурок, творишь?!

— ... Об этом проклятии. Как мы выяснили практическим путем, оно создано для удержания кого-то в неизвестном радиусе, а значит, оно привязывает этого "кого-то" с кем-то и может быть чем-то. Я подумал, что вполне возможно такое, что твой след на шее — это не просто отметка о том, как далеко ты можешь зайти, — не отвлекаясь на ругань пернатого сквозь напряженное дыхание от невозможности вырваться, продолжал он, изучая странное взаимодействие заклинаний, синергирующих так, будто они были созданы друг для друга, — а, например, ошейник. А у каждого ошейника должен быть поводок...

— И ты, сука, решил им воспользоваться?! — недовольно прошипел дьявол, тщетно пытаясь зацепиться за прозрачный сдерживающий механизм, но лишь бесполезно царапая себе шею. — Убери его!

— Успокойся, это просто меры предосторожности, чтобы ты не навредил ни себе, ни мне, — невинная улыбка скрасила озадаченное лицо блондина, все больше проверяющего границы того, что ему было позволено делать, — необходимо нормально обработать твои раны, иначе от следов «объекта» ты можешь подцепить неизвестную заразу.

— Неизвестная зараза — это сейчас ты! Если сейчас же не уберешь его, я тебе руки переломаю так, что даже твоя всемогущая магия не сумеет их соединить обратно! — озлобленно шипя, он распушился сильнее прежнего, всеми силами стараясь отодвинуться, но сдвинуть луч света на себя даже на миллиметр не получилось. — Я и сам знаю, что надо! Если бы не твои ненормальные питомцы, я уже бы обработал все!

— Тут базовой аптечкой не обойтись, — более встревоженно озвучил юный волшебник, когда повесил рукоять поводка на край кровати и пересел поближе, осматривая рану на руке, продолжавшей попытки прервать контролирующий луч, — ты успокоишься сам или мне применить еще одно заклинание? — он блефовал. После тяжелого дня что-то серьезное, как парализующее проклятье, было бы для него слишком сложным из-за сильной усталости.

— Юрген.

— Ульрих, — при обращении по имени все живое внутри в страхе застыло, но он отзеркалил обращение и нервно улыбнулся, выдавая первую глупость, что взбрела в голову, — а как тебя по-нормальному можно звать?

— Пошел ты, —осознавая, что в текущем состоянии он все равно не сумел бы как-либо противостоять, шикнул дьявол и распрямил кое-как перебинтованную руку.

— Не хочешь — не говори, сам придумаю, — осторожно взявшись за принудительно-добровольно протянутую кисть, парень еле заметно успокоено вздохнул и развязал бинты, что местами сильно перетягивали, а где-то даже не прилегали к коже, — и откуда в тебе такая уверенность, что я хуже тебя сделаю?

— Будто колдуны своими руками еще не разучились подтирать собственные з...

— Как грубо, — пропуская мимо ушей очередное бурчание, озвучил замечание блондин, пока убрал все лишнее и открыл себе обзор на рану, — твои пререкания тебе же лучше не сделают. Да и вообще никому...

— А твои заклинания скоро заставят меня пересмотреть свое отношение к тому, чтобы вечность таскаться с твоим трупом.

Юный волшебник неодобрительно глянул на возмущенного дьявола, который затих и сильно распушился, из-за чего выглядел как огромная перьевая подушка, которую только-только хорошенько взбили. Колется, но будто бы не специально.

— Я — медик, в первую очередь, и у меня нет ни единой причины, чтобы тебе не помогать. Ну, кроме твоих угроз и оскорблений, — он указал следящему за происходящим сверху шкафа коту на пару склянок, которые тот сразу же спустил, удерживая длинным хвостом, а после включил в комнате свет, — спасибо, — меж делом переставив лекарства поближе к себе, отозвался парень и продолжил, — если бы ты не вел себя так, будто все вокруг враги, то мне и не пришлось бы тебя... сильно ограничивать.

— Так это ты на меня первым напал! — вспылил пернатый черт, вновь пытаясь отсесть, но обрабатываемую руку уже не выдернул, хоть и нехотя, но смирившись с необходимостью сидеть смирно и не мешать. Ранее он уже встречался с последствиями несвоевременного лечения от мало изученных существ и даже имел опыт, когда был вызван, чтобы от них избавиться — становиться одним из них лишь из-за своих принципов и неуверенности в том, кто вызвался помочь, у него желание напрочь пропало.

— Ну, прости, я принял тебя за «объект», за которым наш отряд охотился.

— Я. Я за ним охочусь, — поправил Ульрих, прижимая перья сильнее к голове, но говоря уже в разы менее агрессивно, — и он — моя добыча, а не ваша. С чего вы вообще решили, что сможете его одолеть?

Хоть Юрген и изогнул вопросительно бровь, но отвлекаться не стал, повторно обрабатывая ранение раствором, чья мощность ни в какую не сравнится с обычным спиртом.

— А тебе он зачем понадобился? — уточнив, парень аккуратно вытащил из шипящей раны еще один мелкий посторонний кусок и заметил, что под ним оказалось много раздробленных. — Февраль, дай-ка пинцет...

Кошачий энергетический сгусток в пару прыжков оказался на полу, а после за считанные секунды послушно притащил из гостиной инструмент, держа в хвосте заодно и всю остальную аптечку на случай, если что-нибудь из нее тоже понадобится. Получив похвалу, кот уселся на кровати рядом, с интересом наблюдая за лечением и готовясь чуть что защищать своего хозяина.

— Он — воришка, а большего тебе знать не обязательно, — процедил сквозь зубы дьявол, стараясь не дергаться от возни пинцетом в открытой ране, что ощущалось так же ярко и неприятно, как будто водили иголками по оголенным нервам и выпытывали последние силы.

— Отряд за «объектом» был послан из-за того, что он разорил пару поселений и теперь является угрозой, вышедшей из-под локального контроля, — стараясь не переживать от количества мелких осколков в ране, тоже вполголоса пояснил Юрген и сдул с глаз челку, пока следом озвучивал мысли вслух, — мы должны быть союзниками, если у нас общий враг... Что думаешь?

— Сам справлюсь, — Ульрих сильнее стиснул зубы, когда в который раз из раны вытащили болезненную мелочь. Не хотелось сболтнуть лишнего, что знал об так называемом колдунами «объекте», считая, что при наличии неизвестной им информации есть шанс чуть что избежать неминуемой смерти или хотя бы смягчить ее условия. А знал он достаточно, чтобы отследить перемещение, но на практике выяснилось, что в то же время недостаточно, чтобы устранить и вернуть украденные столь драгоценные вещи.

Пока в руке вовсю копались, занимаясь тщательной чисткой, дьявол с примирением прикрыл глаза и успел даже задремать, сначала просто оперевшись на здоровый локоть, установив его поверх ноги, а после завалившись на кровать на бок, прикрывая крыльями рану на животе и просто используя их вместо пледа, чтобы отвлечься и расслабиться от болезненных покалываний, пока вовсю изучал взглядом разнообразное содержимое стен спальни. Какие-то длинные гирлянды, по которым были развешены то фотографии, то блокнотные листы с какими-то заметками, то мелкие засушенные пучки странных желтых растений; какие-то высокие шкафы, на осмотр которых целиком было слишком сложно приподнять голову; рабочий стол, на котором царил беспорядок из необычных вещей, многие из них можно было бы приписать в артефакты различной силы и значимости. Словом, спальня выглядела как место для колдовства больше, чем гостиная, даже при таком, мимолетном осмотре.

Ему успело наскучить долгое время заставлять себя отвлекаться от постоянной боли, так что все внимание переключилось на непрекращающиеся действия названного медика. За такой работой парень больше выглядел как тот, кто знает, что делает, чем при колдовстве, что вызвало тихий хмык, ничуть не отвлекший его. При длительном наблюдении наконец удалось заметить его страх, что проявлялся при мельком брошенных взглядах, но тут же подавлялся тревогой за качество обработки раны и тонул в усердно собранной на лечение концентрации, несмотря на усталость и желание спать.

Наивно пернатый надеялся, что обойдется поверхностным лечением — сейчас же юный колдун повторно полностью изучил рану и, убедившись, что очистил от всех посторонних частиц, наложил аккуратные швы и не менее осторожно сверху перебинтовал. Он отдал инструменты в протянутый кошачий хвост, а когда Февраль лапой указал на собранные кусочки, передал и их, затем свободно потянулся вверх, разминаясь, но следом и зевая. Сильно вымотала внеплановая работа, энергии на поддержание поводка совсем не осталось, из-за чего его почти беззвучно сняли.

— Вот бы сразу спокойно сидел, — завалившись на кровать рядом, на выдохе озвучил парень и мечтательно добавил, — это столько бы проблем решило разом...

В ответ послышался лишь тяжелый вздох, без лишних слов поясняющий, что "так нельзя", а сам чертила сонно отвернулся на другой бок, сильнее скрываясь за крыльями, снова формируя перьевой кокон, готовясь уснуть в любой момент, как руку оставили в покое.

— Уже поздно, топай на диван, — вяло ткнув дьявола в пернатую спину, заодно обратив внимание, как устроена одежда, не мешающая крыльям двигаться, юноша повторно зевнул и, не получив никакой реакции, пихнул посильнее, сдвигая на край кровати, — иначе на полу будешь спать.

— Давай, попытайся спихнуть, — привычно пробурчал Ульрих, но ощутил чужие пальцы у себя на шее и сразу же отпихнул их, а затем уселся и обиженно уставился, сонливо хлопая глазами, — не трогай.

Довольно на реакцию улыбнувшись, Юрген приподнялся, устало подошел к шкафу и, открыв, оперся на него, пытаясь сообразить, что нужно достать. В такой поздний час голова уже совсем не соображала, а от силы усталости не было дело до других потребностей, кроме как до сна.

— Так ты на полу расположишься или все-таки на диване? — протягивая одеяло, уточнил парень и обратил внимание, что о ноги уже вовсю грелся белый комочек, явно что-то выпрашивая. — Ты чем-то заинтересовал Октябрь, он бы тебе компанию составил на полу.

¯ Нет, спасибо, на диван, — с подозрением косясь на маленькое, но столь опасное существо, отмахнулся Ульрих, — как раз от него подальше.

— Не обижай Октябрь, а так... как хочешь, — легонько пожав плечами, блондин поднял кролика на руки, придерживая, чтобы тот не убежал следом.

— Кому в голову могли прийти такие странные клички? Ничего адекватнее придумать нельзя было? — дьявол в недоумении покосился на свернувшегося клубком кота, который так и не собирался отдавать куски непонятной плоти, оставленные в ранении на руке. Их хотелось, как минимум, исследовать, но у того будто бы были на них свои планы.

— У нас не принято давать имена «объектам». Так что их обычно называли по дате обнаружения, но дома я приучил их к сокращенным кличкам, — спокойно объяснил парень и еле удержался от того, чтобы еще раз зевнуть, — давай все вопросы уже после сна, а? Если нужна будет подушка, простыня или еще что захочешь, то просто внутрь дивана загляни, там все постельное белье хранится.

Понимающе кивнув, Ульрих поудобнее сложил крылья за спиной, чтобы случайно не сбить какую-либо мебель, и направился на выход из спальни, по ходу задумываясь, пока прикрывал за собой дверь:

— Я бы хотел сказать...

— Еще кое-что! — не расслышав тихое обращение, вспомнил о предупреждении юный волшебник, пока усаживал кролика на его излюбленное место под рабочим столом. — Не пугайся, если Октябрь на тебе спать будет. Я закрою дверь, но его это не остановит. Он умеет и себя перемещать в разные места, а не только других.

Дьявол скривил улыбку, явно огорченный данным фактом, но вновь кивнул, показывая, что принял к сведению. Неизученность всех возможных способностей и неизвестность происхождения маленького пушистого существа заставляли тревогу вновь разыграться, давя на измученное приключениями сознание. Усталость отражалась не только в более плавных движениях и взгляде, в разы потускневшим, особенно когда разбудили от легкой дремы. Противоречивое нежелание спать из-за повышенной настороженности не смогло пересилить желание отрубиться прямо на месте, так что глаза своевольно прикрылись, подгоняя дойти до соседней комнаты.

— Ты что-то еще хотел? — заметив, что тот замешкался, не торопясь отправиться спать, тихо уточнил парень, подойдя к двери и заглядывая в сонное извечно недовольное лицо.

— Нет, ничего, — передумав о чем-то говорить, пернатый гость отмахнулся и беззвучно прошел в гостиную, где выключил верхний свет и уже без лишних телодвижений завалился на диван. Особо не заморачиваясь в подготовке ко сну, что было для него несвойственно, он не стал гасить напольные светильники, закрываясь от их свечения крыльями. Сил хватило лишь на то, чтобы спихнуть сапоги, обнять одеяло и уснуть, совершенно не переживая о чем-либо еще. "Если хотели бы убить, то уже сделали бы это," — засела как идея, слепо обнадеживающая.

Также стараясь не шуметь посреди ночи, юноша потихоньку прикрыл дверь, но после запер ее на замок и устало от напряжения вздохнул. Было трудно осознать все случившееся. И в принципе, день выдался невероятно большой и насыщенный, такой, какие редко случались.

Еле перебирая ногами, парень выключил свет в спальне и отпихнул аптечку в сторону, чтобы не мешалась около кровати, на которую он присел, а после завалился, закрыв лицо руками. Ужасно тяжело оказалось справиться со всем, что мельтешило в голове. Клонило в сон, тело ныло, сознание не позволяло ни на мгновенье расслабиться. Одно дело, когда приходилось строить стабильный уверенный образ определенное время на учебе, но совершенно другое, когда оказалось нужно это делать еще и дома.

Кот спрыгнул со шкафа и мягко приземлился рядом, обвивая хвостом. Он поддерживающе ткнулся мордочкой в дрожащие руки и ткнул носом поверх, чем старался привести в порядок и успокоить.

— Хозяин, отдыхайте. Вы же знаете, что с нами вы в безопасности, — сквозь мурчание раздался еле слышный голос, — Октябрь проследит за ним, чтобы ничего не натворил.

Руки прикрыли всхлипывающий нос, а после глаза, к которым неприятно прилипли намокшие от слез волосы.

— Когда он уже был раненым, у него запросто получилось нарушить целостность клетки, — смахнув челку назад, юноша встревоженно глянул на окружающих существ, что вовсю его слушали, — вы представьте, что он может сделать, если будет здоров?

Голос послышался из-под стола, после сладкого зевка:

— Ему невозможно снять твое проклятье. Пока оно держится, ты в безопасности.

— А если оно само по себе пропадет, Октябрь? Что, если оно временное? — шепот оборвался на всхлип.

— Оно не временное, не глупи. Древняя магия, которая пробуждается в состоянии от смертельной опасности, не так проста, как твои повседневные заклинания, — белый комочек дернул ушами и поудобнее устроился в лежанке, — она не просто так сохранилась в большинстве своем под запретом от рядовых магов.

Февраль улегся поверх дрожащей грудной клетки парня и растянулся, продолжая громко мурлыкать, убаюкивая и стараясь успокоить. Безуспешная попытка глубоко вдохнуть прервалась кашлем от усиленных попыток не плакать. Юноша потеряно прикрыл рот, чтобы заглушить звуки. Мысли, навязчивые мысли делали лишь хуже, не позволяя вырваться из напряжения и хотя бы успокоиться.

— Хозяин, вы недооцениваете силу проклятья, — соглашаясь с более старым и опытным существом, проурчал кот, лапами начав мягко мять трясущиеся плечи, — даже в случае, если проклятье будет вами же снято и он почему-то решит вас убить, то будет отправлен туда, где не сможет никому больше навредить. Октябрь может это гарантировать, разве вы не знаете? Мы защитим вас во что бы то ни стало. Не беспокойтесь.

Под дрожащими пальцами переливающаяся теплыми оттенками шерсть кошачьего заступника завораживала своим сиянием и вместе с мурлыканьем перетягивала все тревоги, постепенно развеивая опасения. Конечно, юноша был против таких радикальных способов решения проблем, но когда проблема могла за пару секунд убить, других вариантов попросту не оставалось.

— Октябрь, — шепотом обратился к кролику он, — ты знаешь, что это могло быть за проклятье?

Вновь дернув ушами, одно из которых не разгибалось, кролик погрузился на несколько секунд в память и вздрогнул, из-за чего по его шерсти прошлось мерцание, подобно электрическому заряду. Он лениво повернулся, зевая.

— Могу предположить, где его надо будет поискать. Нужно больше данных, чтобы я мог вспомнить и назвать что-то конкретное, а пока покопайся в библиотеке, если тебя туда пропустят.

— А могут не пустить? — поглаживая кота в тщетных попытках снять напряжение, уточнил молодой волшебник. Ему отчетливо казалось, что вся жизнь снежным комом начинала лететь куда-то, откуда живыми никто не возвращался. И в какой-то степени он был прав. Его же доброта все сильнее играла с ним злую шутку и оборачивалась против него, с каждым разом все сильнее ударяя.

— "Благими намерениями вымощена дорога в...", сам знаешь. Если сильнее усомнятся в тебе, могут не пустить. Эта секция литературы под особым контролем, на сколько мне известно, — на растерянный вздох, Октябрь нехотя продолжил, зная, что хоть и неприятно, но правду нужно озвучить, — моей помощи в подделке доказательств того, что ты реально выполняешь поручения по уничтожению, им уже недостаточно. Чтобы вернуть их расположение, тебе необходимо в ближайшее время показательно кого-то уничтожить, желательно у них на глазах. А если будешь с этим тянуть, то окажешься в ситуации, когда поставят перед фактом: или чья-то ненужная жизнь, или твой статус колдуна. Тебе решать, — уши оказались опущены, выражая желание отдохнуть. Он потратил немало энергии, заглядывая как в прошлое, так и в будущее.

Февраль приложился мордочкой к опущенной в непонятном жесте руке своего хозяина и, мурлыча, ободряюще потерся. Тому было трудно свыкнуться с мыслью о необходимости уничтожить кого-то, столь же особенного, как его питомцы. Те же свыклись с мыслью, что остались в живых лишь чудом, попав в руки юного колдуна, на плечи которого возложили больше, чем он мог в свое время вынести.

— Отдыхайте, хозяин, — кот перелег повыше, побуждая сдвинуться и нормально лечь на кровати, — если такова необходимость, чтобы сохранить все, что есть... Ваш новый приятель с ней может вам помочь, — проурчал Февраль и уселся, напоминая копилку, — но сначала отдохните. Вы заслужили.