Выбор/Choice

Нора, 23 августа, 16:00

— Вингардиум Левиоса! — громко произнесла Гермиона, легко взмахнув палочкой.

Стопка чистых белых тарелок оказалась в воздухе. Через секунду каждая из них заняла своё место на длинном столе. Подул лёгкий ветер, развивая белую скатерть. Сегодня Уизли обедали на улице. Был особенный день — Нору должны посетить долгожданные гости: Билл, Флёр и Перси. Молли была в предвкушении, ведь она не видела своих сыновей с похорон Фреда.

Всё бы ничего, но погода портилась. Небо с каждой минутой становилось пасмурней и серее, хотя прогноз обещал приятную солнечную погоду. Смирившись с тем, что и маглы, и волшебники зачастую ошибаются в предсказаниях, Артур Уизли установил большой белый шатер.

Пока Джинни и Молли хлопотали на кухне, Гермиона организовывала убранство обеденного стола. Сама девушка, как и остальные, решила принарядиться к праздничному ужину. Поняв, что хорошей одежды у неё не так много, она надела старое платье Молли. К слову, его ткань была безумно похожа на тот материал, из которого сшита скатерть. Длинное белое платье с небольшими рукавами, развивавшимися на ветру. Гермионе было холодно, но она старалась не думать об этом.

— Вингардиум Левиоса! — в очередной раз произнесла она, взмахнув палочкой.

— Тебе не холодно? — раздался мягкий голос позади.

Она обернулась к Рону. Ему шёл коричневый костюм в едва заметную полоску. Смотрелся парень непривычно элегантно и строго. Он поспешил снять пиджак и накинуть ей на плечи. Гермиона мягко улыбнулась, кутаясь в него.

— Так-то лучше, — сказал Уизли, подойдя вплотную.

Рон сомкнул руки на её плечах. Ветер подул сильнее. Гермиона бросила взгляд на ряд болотистых камышей. Неожиданно в воздухе появилась вспышка, похожая на шаровую молнию. В нескольких футах от шатра появились Билл и Флёр. Француженка как обычно производила эффектное впечатление. И сейчас, в длинном голубом платье, с завитыми белокурыми волосами, она походила на спустившегося с небес ангела. Но так лишь казалось внешне. А какой она была на самом деле? Гермиона не могла предположить. Но Билл не отпускал руки жены, трепетно смотря ей в глаза.

— Ох, мы вам помешали! — вместо приветствия бросила Флёр.

Гермиона заметила: французский акцент ещё присутствовал в речи жены Билла. Она учтиво кивнула в ответ, не совсем понимая, к месту ли. Рон поспешил пожать старшему брату руку. Билл похлопал его по плечу и поцеловал ладонь Гермионы в знак уважения. Хотелось бы ей обнять Флёр. Но она ощущала стену, стоящую между ними.

— Как ваши дела? — болтливая француженка решила задать тон разговора.

— Отлично, — подхватил его тут же Рон. — Я смотрю, вы не теряете зря времени.

Гермиона тоже обратила внимание на слегка округлившийся живот Флёр. Та миловидно улыбнулась, а Билл притянул её к себе за талию. Рон неловко кашлянул, потупив взгляд. В воздухе повисла пауза. Пауза, которую необходимо было развеять.

— Мы бы хотели объявить это на ужине, — сгладил ситуацию Билл. — Всё это так... сложно...

— А вы тоже не теряйте времени! — выпалила Флёр, пытаясь договорить за Билла.

Гермиона вопросительно посмотрела на неё. Казалось, складки на лбу слишком сильно выдали секундное возмущение. Впрочем, оно тут же было подавлено.

— Вы с Рональдом, — акцент снова пробился на звуке «р», — отличная пара. Я думаю ваше светлое будущее тоже не за горами.

В воздухе снова появилась вспышка.

— Это чьё это будущее не за горами? — тут же спросил возникший перед ними Перси.

Гермионе было сложно узнать Перси Уизли. Его образ запомнился ей с детства: немного сгорбленный, вечно озадаченный, носящий длинную мантию. Сегодня Перси был не менее важным и озадаченным, но выглядел галантно, строго, сдержанно. Он пожал руки братьям, и, как Билл, проявил манеры джентльмена, поцеловав ладони Флёр и Гермионы.

— Мы тут обсуждаем, как Рон и Гермиона отлично смотрятся, — ответила Флёр.

— Ты права, — кивнул Перси.

— А кто это здесь у нас? — Молли выбежала на крыльцо. Ускорив шаг, она поспешила к своим сыновьям. Следом за ней медленно вышел Артур.

— Мама! — со сдержанной улыбкой распахнул объятия Перси.

— Перси! — Молли закрыла глаза, прижимая к груди сына. — Я так рада, что тебе удалось выбраться!

Через минуту в объятья Молли попали Флёр и Билл. Мать семейства не скрывала радости, не жалела тепла. На миг Гермиона поймала себя на мысли, что её родители были бы не менее гостеприимными для Уизли.

— Ну, же, присаживайтесь! — тепло пригласила Молли гостей к столу в то время, как на горизонте сверкнула молния.

***

Правда, никто не обращал внимания на погоду. Дневное небо изрядно нахмурилось, стало темней. Будто бы чувствуя отсутствие света, жёлтые лампочки, висящие на шатре, зажглись.

— Перси, попробуй индейку! Ты столько лет не ел домашнюю еду, — воскликнула Молли, взмахнув палочкой.

Кусок индейки оказался в тарелке. Посуда плавно приземлилась перед Перси. Он, поблагодарив мать, взялся за столовые приборы.

— Как же хорошо, что мы собрались! — подытожил Артур, разрезая мясо на кусочки.

— Я думаю, за это нужно выпить! — неожиданно воскликнул Рон.

— Верно! — поддержал Перси. — И у меня есть небольшой сюрприз.

Взмахнув палочкой, он перенёс на середину стола три бутылки вина. Через секунду они откупорились и наполнили своим содержимым бокалы. Гермиона заметила, что Флёр взяла в руки стакан с тыквенным соком. Всё бы было нормально, но то же самое сделала Джинни, сидящая от неё слева.

Джинни будто бы ждала оценивающего взгляда от Грейнджер. Она лишь кротко улыбнулась и прошептала подруге:

— Чувствую себя неважно.

Гермиона кивнула, не понимая, зачем она оправдывается.

— Что ж, — Перси встал из-за стола, немного кашлянув, — я безумно рад, что сегодня вся наша семья в сборе! Ну, почти вся. Чарли, как обычно...

Бокалы с вином и тыквенным соком взмыли вверх, Гермиона обратила внимание на то, с какой надеждой и нежностью смотрят Артур и Молли на сына, говорящего тост. А с какой грустью и пустотой смотрели в никуда глаза Джорджа... Всё сливалось. Но единственным, кто выглядел по-настоящему счастливым, был Гарри. Он чувствовал себя комфортно среди родных людей. Ощущала ли то же самое Гермиона?

— ... мне бы хотелось наверстать упущенное, — продолжал Перси, пока остальные воодушевлённо слушали его, — чтобы мы собирались в Норе, за семейными ужинами, часто, настолько, насколько это возможно...

Гарри улыбался по-настоящему, протягивая вперёд бокал. Вероятно, он был на вершине блаженства. В тот момент Гермиона не на шутку озадачилась. А могла ли она назвать Уизли своими родственниками?

— За нас! — наконец-то выпалил Перси, и воздух наполнил звон бокалов.

***

— Мы не ожидали! — воскликнула миссис Уизли, бросившись обнимать Флёр.

— Да, это замечательная новость! — воскликнула Джинни, следом за матерью покинув своё место.

Гермиона картинно улыбалась, пытаясь вложить в мимику всю свою радость. Сидящий напротив Джордж молча облокотился на стол. Она поймала его взгляд.

Лицо Джорджа мягко освещали жёлтые огни. В то же время по рыжим волосам гуляли тёмные тени. В его пустых глазах, казалось, что-то появилось... Уличающий взгляд, словно говорящий: «Ну, зачем, зачем притворяться? Будь как я!». Грейнджер выдохнула. И почувствовала руку Рона на своей коленке. Джинни и Молли в это время тепло обнимали Флёр, шепча слова поздравления.

— Безусловно, — сказал Артур, — здорово понимать, что твоя семья пополняется, растёт.

Джинни и Молли сели на свои места. Перси подлил ещё вина. А Гермиона украдкой наблюдала за тем, как Джордж не спускает с неё взгляда.

— Всё хорошо? — тихо спросил Рон.

Она лишь кивнула в ответ, чтобы дать понять ему, что слышит его, что всё ещё рядом с ним. Она сделала вид, что мысли её здесь, что она не витает в облаках, как могло казаться изначально. Но Грейнджер всё же осознавала вот что: происходящее кругом — декорация, фон для мыслей, роящихся в сознании.

Окружающие видели лишь девушку в белом платье, мило и искренне улыбающуюся, хвалящую стряпню Молли, томно поглядывающую на Рона и, что удивительно, молчаливую. На лекциях в Хогвартсе, в гостиной Гриффиндора, в девичьей спальне, да и вообще везде Гермиона была заводилой. Она всегда находила темы для разговора, к её мнению прислушивались окружающие, сверстники спрашивали у неё совета. Даже на застольях Уизли раньше она разговаривала охотней. Сейчас же девушка обменивалась с ними лишь общими шаблонными фразами. Её мысли занимало лишь одно: скорейшее возвращение в Хогвартс.

Ночами Гермиона читала энциклопедии, пытаясь отыскать ответы. Но сталкивалась лишь с одним выводом: все ответы нужно искать в запретной секции библиотеки Хогвартса. Ночами ей снился сон с одним сценарием: она бежит по тёмным коридорам замка, интуитивно пытаясь отыскать вход в запретную секцию... Но отчего-то сейчас ей захотелось на секунду забыть о судорожных поисках.

— У меня тоже есть новость, — сказал Гарри, встав с места. Это заставило Гермиону отвлечься от своих навязчивых мыслей.

Все члены семьи тут же обратили на него внимание, даже Джордж переключил взгляд с Гермионы на Гарри... Девушка заметила, что друг её безумно волнуется.

— Я очень рад, что судьба связала меня с Роном и с вашей семьёй, — обратился он в сторону старших Уизли, — Молли, Артур, вы заменили мне родителей...

В этот момент Молли растаяла: на глазах её появились едва заметные слёзы.

— Ну же, Гарри, а где новость? — пошутил Джордж в своей старой манере, и всё семейство резко повернулось в его сторону.

Перси засмеялся, чуть ли не аплодируя шутке Джорджа, которую он выдал впервые за долгое время. Уизли дружно подхватили смех. Гарри продолжал неловко улыбаться, стоя за столом. Наконец-то, говор и усмешки стихли.

— Джинни, — Гарри продолжил, едва зардевшись, затем, выдержав паузу, выпалил: — выходи за меня замуж!

Флёр завизжала от радости, тараторя что-то на французском. Молли и Артур захлопали в ладоши от радости и к кинулись обнимать Гарри. Гермиона бросила взгляд на Рона: парень буквально сидел с разинутым ртом, иногда вторя себе под нос радостное «поздравляю». Через секунду он встал, чтобы пожать Гарри руку.

— Все этого ждали, — радостно произнёс Рон, — я рад, что могу доверить тебе Джинни!

И снова в воздухе раздался смех. Наивность Рона рассмешила даже Джорджа, всё ещё не сводившего глаз с Гермионы. Решив для себя хотя бы на пару секунд избавиться от сверлящего взгляда, она встала, чтобы обнять Гарри и Джинни.

***

Небо стало светло-коричневым. Она оставила пиджак Рона на стуле; ёжась от резкого ветра, Гермиона забрела в сторону громадных плакучих ив. Белая ткань путалась у неё под ногами, в то время как по щекам текли слёзы. В голове был лишь один вопрос: как же всё произошло так быстро? Вот они с Гарри на шестом курсе слоняются по коридорам Хогвартса, устраивают вечеринки после квиддича, приходят на званый ужин Слизнорта, высмеивают Лаванду, бывшую подружку Рона...

Она продолжала ругать себя за слёзы, за слабость, которую она проявляет наедине с собой. Гермиона плакала лишь однажды, осознав несколько месяцев назад, что возможно никогда не вернёт родителей.

Когда всё это случилось? Когда они успели победить Волдеморта? Когда Гарри начал встречаться с Джинни? Когда у неё появились чувства к Рону? Сердце её сжималось и отказывалось понимать слишком многое. Она закрывала глаза и вспоминала, как обнимает Гарри в палатке и они, тихонько покачиваясь, медленно танцуют. Её Гарри, с которым Гермиона знакома с детства. Такой родной и близкий теперь будет принадлежать другой. Хотя, если рассуждать рационально, он давно уже с связан особыми узами с Джинни Уизли. Глотая слёзы, Гермиона старалась взять себя в руки, как вдруг позади раздался знакомый голос.

— Холодно здесь, пойдём назад, — произнёс Гарри слегка возбуждённым от счастья тоном.

Он не понимал, что творится в её душе.

Она повернулась к нему. В тот момент Гермионе казалось, что она стоит перед другом обнажённая: ведь Гарри видит её высохшие на щеках слёзы. Но друг, казалось, смотрел сквозь неё, в подступающую темноту.

— Эй! Что с тобой? — в голосе Гарри всё еще присутствовала неуёмная радость.

Гермиона молча бросилась в объятья Гарри и зарыдала. Он начал медленно поглаживать волосы девушки. — Ты никак не можешь перестать думать о родителях?

Гермиона кивнула, продолжая плакать. Гарри прижал её к себе сильнее. Она ощутила его тепло. Ей стало легче. Но не настолько, чтобы выдать ему всё то, что у неё в голове.

— Я помогу тебе, — успокаивающее вторил Гарри, — я отдам тебе карту Мародёров и мантию. Мне это уже ни к чему.

Девушка глубоко вдохнула, начиная успокаиваться. Да, не вернуть то времечко, когда они прятались под мантией, выслеживали злодеев по карте Мародёров. То яркое детство осталось позади, как и горькая юность. Впереди лишь взрослая жизнь, где все счастливы и беззаботны. Но только не она.

— Спасибо тебе за всё, Гарри, — выпалила она, отстранившись.

— Я бы очень хотел, чтобы ты перестала страдать, — тепло улыбнулся Гарри. — Ведь всё уже позади, всё кончено. Мы живём мирно, находимся в безопасности.

Она ответила ему искренней улыбкой, горечь вовсе пропала с её лица.

— Ну же, Гермиона, вернёмся к гостям, — махнул рукой Гарри, направляясь в сторону шатра.

Подняв подол изрядно испачканного платья, Гермиона последовала за ним. Затем резко остановившись посреди поля, спросила:

— Почему сейчас?

— Что? — обернулся Гарри, не поняв вопроса.

— Почему ты сделал предложение Джинни сейчас?

Неожиданность её вопроса озадачила Гарри. Он глубоко вздохнул и, продолжая картинно улыбаться, произнёс:

— Она беременна.

Ветер подул с ещё большей силой. Солнце скрылось за горизонтом, вовсе перестав бросать лучи на их лица. Пряди растрепавшихся волос застилали поле зрения. Гарри замер, ожидая, что Гермиона что-то ему скажет. И она правда открыла рот, чтобы произнести очередную шаблонную фразу из разряда «поздравляю». Но слова застыли в горле. Через секунду Гермиона молча кивнула, и они снова зашагали к шатру. Лишь ветер продолжил колыхать высокие ряды травы, затруднявшей им путь. В тот момент девушка осознавала одно — настроение опустилось ниже плинтуса. Однако тогда Гермиона не могла ещё даже предположить, сколько воистину пугающих вещей ожидает её впереди. И страшно подумать, что бы сделала она в тот момент, если бы знала обо всём заранее.

***

Белая тарелка медленно приземлилась на стол. И вот уже пятый десяток тарелок домыт и отсортирован. Оставалось самое сложное — кухонная утварь. Миссис Уизли глубоко вздохнула, смотря на оставшуюся кучу грязной посуды.

— Вам нужно отдохнуть, — взмахнула палочкой Гермиона, принимаясь за новую партию, — вы и так слишком много сегодня готовили.

В тот момент из гостиной послышался смех и весёлый голос Джорджа. Молли внимательно прислушалась к звукам. Приложив ладонь к щеке, она буквально застыла на несколько секунд. Отвлекшись от погружения посуды в чан с моющим средством и кипятком, Гермиона обратила на неё внимание. Миссис Уизли была готова расплакаться, но всеми силами старалась сдерживать себя.

— Я так рада, что Джордж начал приходить в себя, — выдохнула она, закрыв глаза.

— Так идите, — приободрила её Гермиона, положив руку на плечо, — проведите время с ними, я доделаю всё здесь.

— О, Гермиона, — ласково посмотрела на Грейнджер Молли, погладив её по ладони. — Ты так добра!

На мгновение тепло вновь растеклось по душе Гермионы. Миссис Уизли отправилась к дверям, а девушка продолжила возиться с посудой.

— Гермиона, — громкий голос миссис Уизли заставил её обернуться, и она чуть было не уронила палочку, которая держала в воздухе гору посуды, — всегда помни, что Нора — твой второй дом.

— Спасибо, — ответила она, улыбнувшись.

Отвернувшись, девушка снова подняла палочку вверх. Душу всё же словно продолжал скрести зверь, мучая её.

***

Полусонная Гермиона села на свободное кресло в гостиной. Глаза слипались от усталости. Она помнила, что видела поднимающихся на лестнице Рона и Артура. Помнила смех Миссис Уизли. Врезалось ей в память и то, как Гарри обнимал Джинни за талию. И звон бутылок, стаканов. И французская речь. И острые, как в старые-добрые времена, шутки Джорджа. Обхватив руками плечи, Гермиона поймала себя на мысли, что наконец-то согрелась, сидя возле камина в компании близких для неё людей.

Огонь — первое, что она увидела, проснувшись. Первые секунды она не понимала, какое сейчас время суток, где она и что происходит. Гермиона сжала огрубевшими руками посеревшую ткань белого платья. Гостиная была пуста. За окном давным-давно стемнело. Слышался стук капель о стёкла. Неожиданно она заметила у камина Фреда. Фреда? Протерев глаза, она увидела, как Джордж допивает бутылку огневиски до дна, смотря в глубь камина. Неожиданно он обернулся: и его рыжие волосы заблестели янтарём в свете разгорающегося пламени. Джордж смотрел на неё пристально. Уже потом Гермиона вспомнит, что взгляд Уизли напрягал её на протяжении целого дня. Осунувшееся лицо Джорджа тонуло в бликах: она заметила резкий контраст золотого и тёмно-синего, гуляющий по его лицу. Слышался приглушённый звук молнии.

— Выспалась? — спросил он отрешённо, словно обращался к кому-то ещё в этой комнате.

Гермиона снова окинула гостиную взглядом. Никого, кроме них, здесь не было. Пугающе выглядела сама тёмная гостиная, которую освещал только камин. Она продолжила протирать глаза, чтобы скорее очнуться. Неожиданно она увидела Джорджа прямо перед собой. Парень начал ходить вокруг кресла, в котором она сидела. Туда-сюда. Как маятник часов на кухне Уизли. Гермиона не могла понять, что ей делать. Она физически ощущала, как Джордж сверлит взглядом её спину. И задумывает что-то нехорошее. Гермиона смяла подол платья.

— Джордж, я, пожалуй, пойду спать, — произнесла она, вставая с кресла.

— Нет, — остановил он её, приближаясь вплотную, — нам нужно поговорить!

Жестом он указал ей на диван перед камином. Гермиона присела, почему-то чувствуя, что, возможно, совершает ужасную ошибку.

Покачиваясь, Джордж встал напротив неё. И только тогда уже окончательно очнувшаяся Гермиона поняла, — он мертвецки пьян.

— Ты не любишь его, — заключил Джордж, скрестив руки на груди.

Девушка поняла, что сейчас лучше промолчать. Она опустила взгляд в пол.

Но ощущала кожей, как Джордж снова пожирает взглядом её оголённые плечи и ключицы, освещённые светом камина.

— Перед кем ты притворяешься? — продолжил Джордж. — Это же очевидно, ты не любишь Рона. Других можешь дурачить сколько угодно, но не меня...

— Ты не смеешь, — перебила его Гермиона, снова ощущая, что совершает сейчас огромную ошибку, — не тебе судить о моих чувствах к Рону.

— Ты лицемерка, Грейнджер, — она подняла глаза на него и увидела, как театрально начало кривляться лицо Джорджа. — Повторяю: дурачь других сколько угодно, но не меня. Я вижу твоё настоящее лицо.

— Если бы ты мог видеть сейчас себя со стороны, — вновь продолжила Гермиона, не желая сдерживаться, — ты бы очень и очень пожалел о сказанном.

Затем она встала с дивана, дав понять, что разговор окончен. Пламя камина отражалось в её яростно блестевших глазах. С этой секунды время полетело молниеносно. Она не сразу поняла, что руки Джорджа обхватили её плечи. Но следующие его действия Гермиона запомнила вплоть до каждой детали. Девушка оказалась прижатой им на диване. Понимая, что у неё нет с собой палочки, она осознала: сопротивляться бесполезно. Поначалу девушка пыталась толкаться и вертеться, но Джордж был гораздо сильнее. С каждой её попыткой вырваться он наваливался на неё всем своим весом. Затем Уизли прикрыл ей рот рукой, но Гермиона продолжила инстинктивно сопротивляться, кусая его ладонь. Джордж, казалось, не чувствовал ни боли, ни сопротивления.

— Нет, об этом я уж точно не пожалею, — заключил Джордж, смотря ей в глаза. — А ты не ори, не сопротивляйся, представь, что будет, если нас увидит вся семья.

Как же ей потом захочется забыть об этом. Но она запомнила каждое движение, каждое слово Джорджа.

— Это моя семья, Грейнджер, — сказал он, надрывая платье одной рукой сверху, — они все будут на моей стороне, не на твоей.

Она бессильно всхлипнула. Закрыв глаза, Гермиона ждала одного: когда этот ужас кончится и она уедет из Норы. Девушка думала о Хогвартсе, о том, что замок станет спасением, пристанищем. Жаль, что материально она не могла перенестись туда прямо в эту секунду. Чувствуя, как платье надрывается снизу, девушка инстинктивно продолжила шевелиться. Джордж ударил её по лицу. Через несколько минут, казавшихся вечностью, она почувствовала, как что-то влажное касается её бедра.

«Не смотри вниз», — молила она себя, едва сдерживая слёзы.

В ту же секунду Гермиона поймала себя на мысли, что все лето она не давала Рону прикоснуться к себе. Они лишь изредка целовались, убегая в дождливую погоду из Норы.

Перед глазами начали проноситься те моменты, когда Рон брал её за руку и они бегали от дождя. Прячась под ветвями ивы, он робко целовал девушку в губы. В те моменты Гермиона понимала, что любит его...

Джордж был неправ, но уже было не важно, действительно ли любит она Рона. Ведь сейчас Гермиона не в постели с ним, а лежит под его братом, на диване в гостиной Норы. Вспоминать прежние деньки сейчас — настоящее самоубийство...

Чувствуя боль от резкого проникновения, Гермиона беззвучно заплакала. Джордж начал материться: сделать задуманное ему едва удавалось; тело девушки всецело противилось насильному акту. Гермионе казалось, что за эти несколько минут она потеряла и слух, и зрение, и осязание. Но неожиданно в гостиной раздался неожиданный грохот, словно что-то тяжёлое упало на пол. Джордж, обмякнув, резко отпрянул от неё. Гермиона, укрываясь тканью, оставшейся от платья, вскочила и пулей помчала к лестнице. Она уже не беспокоилась, услышит ли кто-то её или нет. В тот момент девушка осознала: всё-таки происходящее между ними не останется в тайне.

28 августа, Вокзал Кингс-Кросс, платформа 9 ¾, 13:50

Драко Малфой прибыл на вокзал в полном одиночестве. В конце августа в Лондоне стояла невыносимая жара. Казалось, все студенты Хогвартса оставили свои мантии в чемоданах: на платформах толпились сотни детей и подростков в коротких рубашках, юбках, светлых штанах. Один лишь Малфой облачился в мантию, скрывая за длинным рукавом свой секрет.

Слизеринец оглянулся по сторонам и не увидел ни Блейза, ни Тео. Хотя, переписываясь накануне, они договаривались встретится возле поезда.

Драко мучила жажда. Разглядев каменный выступ, находящийся в стене, он подошёл к нему. Повернувшись к людям спиной, словно прячась от них, Драко шепнул «Агуаменти». Появился стакан воды, который он тут же осушил.

Малфой ждал, пока стрелка часов коснётся двенадцати. Он умолял об одном: пусть время летит скорее. Умирая от жары, слизеринец в который раз проклинал Волдеморта. В первую очередь из-за того, что Люциус до сих пор находится под следствием, и одному Мерлину известно, когда отца вернут домой. Но больше всего его раздражала метка Пожирателя смерти, которая никак не сходила с предплечья. Будучи не самым глупым студентом, всё лето он проторчал в библиотеке Мэнора, чтобы отыскать способ снятия древней магии. Увы, ответов Драко так и не отыскал. Нервно смотря на часы, он нащупал за воротом конверт. Зная его содержание наизусть, парень тяжело вздохнул. И зачем МакГонагалл понадобилось делать Малфоя старостой школы? Он поклялся себе, что вернувшись в Хогвартс, первым делом ворвётся в кабинет директора и расспросит её об этом.

Обливающийся потом Драко уже собирался вернуться к платформе, чтобы найти Блейза и Тео там, как вдруг заметил краем глаза мелькающее тёмное пятно. Обернувшись, он увидел Гермиону Грейнджер.

Девушка, опустив голову, волокла за собой чемодан. А рядом с ней плелись рыжие Уизли: Молли, Джинни и Рон.

«Странно, что Поттер не пришёл проводить свою подружку», — ухмыльнулся Драко, продолжая наблюдать за ними.

Джинни Уизли обняла Грейнджер, затем в её объятия бросился Рон. Он слишком долго не мог уняться: Драко даже заметил, что он нашёптывает что-то ей на ухо. А мать семейства утешающе смотрит на Грейнджер, глядя на неё то ли с печалью, то ли с надеждой. Всё настолько очевидно, что Малфой даже прочитал по губам слова Молли. Что-то вроде: «Гермиона, крошка, мы так любим тебя и будем писать каждую неделю».

«Слащаво до жути», подумал бы обыватель. Но только не Драко, переживший слишком много для своих полных восемнадцати лет и умеющий разбираться в людях. Уж слишком убито выглядела Грейнджер. Неужто так тяжело ей прощаться с семейством Уизли?

Вероятно, она встречается с Роном или Поттером, но неужели разлука с ними сможет выбить из колеи эту зазнобу? У неё же на уме одни учебники да лидерство. Наверняка, в Хогвартс грязнокровка вернулась не просто так. Драко продолжал выстраивать логические цепочки в своей голове, загадочно ухмыляясь своей сообразительности.

— Эй, ты чего мух-то ловишь? — неожиданно сзади подошел Блейз.

Драко отбил ему пять, оставаясь серьёзным.

— Да, думаю, как мне посчитать первокурсников и дать нагоняй старостам, — горделиво посмотрел на друга Малфой, — я же теперь староста школы.

— Поздравляю, — похлопал его по плечу Забини, а затем указал в сторону Гермионы. — Судя по тому, что Грейнджер уже вырядилась в мантию, она тоже староста?

Объявили посадку. Малфой, уже через секунду забыв о друге, прорывался сквозь толпы беснующихся студентов Хогвартса. Перед глазами замелькали белые рубашки с галстуками разных сочетаний. Гриффиндор, Слизерин, Когтеврган и Пуффендуй. Третий, пятый, второй курсы.

— Разойтись, соблюдать порядок, — прокричал Малфой, и все сразу отпрянули, уставившись на старосту школы. — В вагоны заходить, не толкаясь.

Драко чувствовал: последний год в Хогвартсе выдастся весьма запоминающимся.