Глава 2.
Меня обдувает тёплый ветер. Я слышу пение птиц и вижу ослепительный белый свет солнца, светящего мне прямо в глаза. Интуитивно тело пыталось избавиться от неприятного света, но ни одна мышца не слушалась. Слегка раскрывались только губы, с которых срывалась порция горячего воздуха. Чем дольше я лежу, тем сильнее понимаю, что меня снова охватывает страх от беспомощности и неизвестности. Как только свет перестал оказывать на моё зрение настолько сильное влияние я постепенно начала различать над собой неразборчивые силуэты каких-то людей.
Яркое солнце оказывается еще сидит около горизонта, а значит день только начинается. Уже утро. Но что со мной случилось прошлой ночью?
— Влада, — опять я слышу своё имя и внутри всё замирает, так как тело до сих пор не слушает мозг, —Влада, — сердце больно бьётся о рёбра и рвётся наружу, ведь страх всё ещё не исчез. — Очнись же...
Шепот постепенно стал становиться криком. Возможно, это прохожие люди пытаются мне помочь, ведь наверняка я всё ещё в парке. Боли нет. Привычного чувства предвещавшего скорое поправления не было. Из-за отсутствия боли я ещё сильнее напряглась, ведь теперь все мои рецепторы, отвечающие за осязания, словно вымерли. Что оказалось ещё страшнее, чем, если бы из груди вырывался болезненный крик. Ведь я даже не могу сомкнуть глаза.
— Влада, — снова моё имя. Чувствую, я скоро стану трястись, если услышу его ещё хоть раз, — вставай, тупая девчонка.
Я увидела, как на моё лицо опускаются чёрные ниточки волос, за которыми последовало и лицо со знакомыми мне чертами.
— Она не приходит в себя, — интонация голоса изменилась, может скорую вызвать?
— Нет.
Что происходит? Кто все эти люди вокруг меня? Они видят, что мои глаза двигаются? Если нет, то мне нужно подать какой-то знак, что я их слышу, но чёрт, двинуться не в силах. Голоса притихли, стали более приглушённые, словно отдалились и после людей вокруг стало меньше.
— Они ведь её подруги, — укоризненный голос.
— Да, подруги, лезущие не в свои дела. Если бы она нас только слышала...
Я слышу! Слышу. Только не уходите. Я помотала глазами в разные стороны и снова посмотрела на размытые силуэты, которые стали становиться чётче.
— Что будем делать? — Какое-то неразборчивое движение и я улавливаю темноволосую макушку.
— Давай пока оставим её тут... — облегчённый вздох и парень наклоняется ближе ко мне. Я улавливаю его запах и всматриваюсь в лицо. Ваня.
— Ты, — протянул Сэм, — ты серьёзно?
— Конечно, нет. — Я слушала его и почувствовала, как снова колит в груди. Но теперь я хотя бы что-то ощущаю и отчётливо вижу, как неловко дёргается уголок его губ. — Скорее всего, её парализовало каким-то заклинанием.
— Ну, без тебя мы до этого точно не додумались бы, — съязвил Сэм.
— Но судя по тому, как отреагировало её тело, значит магия не принадлежала волшебнику.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, Влада перестала чувствовать . Это что-то вроде защитной реакции её дракона. Так он защищается от воздействия внешней волшебной силы, которая может угрожать ему. — Ваня, нахмурившись, оглядел меня, — это обыкновенный животный инстинкт.
— Вот видишь, здесь ей тоже не безопасно, — Сэм подскочил на ноги, — так что теперь нет смысла больше меня уговаривать оставаться здесь подольше. Мы уезжаем завтра. И на этом точка.
В груди защемило. Опять он решает всё без меня. Ну почему так сложно спросить? Или объяснять всё в более мягкой форме. Хотя, наверное, они не знают, что я их слышу. Но голос Сэма стал злым.
— Да, здесь теперь уж точно не безопасно... — Ваня сел на колени и придвинулся ближе ко мне.
— Стой, — Сэм схватил его за руку и с опаской оглядел, предугадывая его действия, — может не стоит? Ты ведь сам говорил, что здесь воздух не заряжен волшебной энергией. Это не скажется как-то на твоём драконе?
— Волнуешься? — Ухмыляясь, проговорил Ваня.
— Нет, просто не хочется таскаться ещё и с тобой. — В ответ парень лишь хмыкнул.
— У нас всё равно нет другого выбора. Магию, наложенную не волшебником, не может снять кто-то кроме кого-то схожего по духу.
Небольшая пауза и Сэм разжал пальцы, отпуска Ванину руку.
- Драконье дыхание, - шепнул тот, наклоняясь прямо к моему лицу. Его голос стал вибрировать.
Из приоткрытых губ вырвался маленький шарик голубого света, который легко поддерживаемый ветром, опустился прямо на мои губы, проникая внутрь. Я попыталась увернуться, но, если прошлый раз мозг сопротивлялся, на этот раз я не могла сделать абсолютно ничего. Просто подумав об этом мысли улетучивались. Я почувствовала, как шарик растворился где-то на языке и приятным теплом потёк внутрь, проникая к сердцу, а затем приятное, расслабляющее жжение в груди и по венам прошлась боль. Словно кровь застыла и с трудом пытается не остановиться. Словно Ваня раскалил мою кровь.
Моя грудь резко поднялась, я глубоко вздохнула, набирая в лёгкие недостающий воздух, и мальчики облегчённо выдохнули. Постепенно к холодным пальцам пришла жизнь, пощипав, словно лёгким разрядом тока, и я быстро проморгалась, терпя острые покалывания в засушенных глазах и пуская слезу.
Как только голову перестало тянуть к земле, я приподнялась на локтях и обняла Ваню, прижимаясь к его груди и с силой сдавливая надетую на нём футболку, не в силах отпустить. Прижавшись ухом, я слышала его сердцебиение, слышала размеренно дыхание, вдыхала его запах, пытаясь как можно чётче запечатлеть его в своей памяти. А потом и его тёплые прикосновения, прижимавшие меня к себе.
— Всё хорошо... — прошептал тот, по-своему трактуя мою реакцию. И после того, как я убедилась, что его тело не плод моего воображения что, отпустив его уже помятую футболку, Ваня не исчезнет в воздухе, я отстранилась и перевела взгляд на Сэма.
— Да, — на выдохе произнесла я, — теперь это точно ты.
Лицо Сэма непонимающе вытянулось, но после опять нахмурилось, а губы сложились в злой улыбке.
— Издеваешься? —Его голос с ноткой постоянного беспокойства. Его горящие от злости острые глаза. Да, это он. Это точно Сэм...
Но вместо ответа, я схватила его за руку и притянула к себе, обнимая за шею. Парень упал на колени, прижатый моими руками, и в ступоре развёл свои. Я снова зарылась носом в его шею и втянула запах. Одинаковый. Но какой-то другой, более тёплый. Пробралась пальцами в его взлохмаченные волосы, и с губ вырвался радостный смешок, обжигающий своим горячим дыханием его шею. После этого, он подвёл свои руки к моей голове, потрепал волосы, а потом небрежно потянул меня назад, заставляя наклоняться вслед за тянущимися за его рукой волосами.
— Что ты творишь? — Что бы он ни говорил, парень немного успокоился и даже смутился, на его щеках показался еле заметный румянец. Я непонимающе подняла вверх голову. —Как ты пришла сюда? Мы уже полгорода обыскали...
В голосе Сэма была слышна тревога, что необычно для его внешности и характера.
— Как? — Переспросила я, потупляя взгляд.
Меня искали, и мальчики ничего не знают? То есть всё, что я видела, было неправдой. Сердце радостно забилось от этой мысли, но тут же скрутилось, ведь как-то же я сюда пришла. Да и моё обездвиживание сложно объяснить без учёта магии.
— Я... — немного заикаясь, я посмотрела на Ваню. — Я не знаю.
— Что значит, не знаешь? — Прорычал Сэм и сжал свои руки. — Мы больше двух часов бегали по всему городу и искали тебя, а ты лежала здесь и не знаешь, как попала сюда? — Я виновато опустила глаза и покачала головой, в ответ, услышав разъяренный рык.
— Мне просто показалось... — протянула я, пытаясь оправдаться. — Я не знала, что делать.
— Что тебе показалось? — Спокойно произнёс Ваня, протягивая мне руку и помогая подняться. Но я не спешила отвечать, закусывая губы.
— Всё... мне показалось, что не правда, абсолютно всё. — Мальчики вытянулись в лице и переглянулись. — И потом он просил забрать его...
— Он? — Спросил Сэм.
— Его? — Повторил Ваня. А я мотнула головой.
— Какая-то тень, — неуверенно проговорила я, потирая шершавые ладони, — она говорила мне забрать его....
— Кого? — Не выдержал Сэм и снова крикнул, из-за чего я незаметно вздрогнула.
— Я не знаю. Он сказал, что это принадлежит мне.
Мальчики снова переглянулись и вздохнули.
— Ладно, — Ваня разорвал напряжённую атмосферу и улыбнулся, — пошлите домой. Ты смоешь идти? — Я качнула головой и, опираясь на собственные руки, встала.
Мы вышли из парка, а я всё время оглядывалась по сторонам. Магазины только открывались, людей, идущих по тротуарам, было совсем мало. Изредка слышались возмущённые крики и споры между продавцами. Гудели грузовики, везущие товар для сбыта. Кряхтели железные ставни, стучали какие-то балки. Но на сонных лицах людей было видно, что ничего из этого их не заботит.
Я слегка вздрогнула и зажалась, потирая ладонями руки. Я ведь была почти раздета. Из-под снова изорванной одежды показывались царапины и шрамы.
— Который сейчас час? — Прокашлялась я, разрывая тишину.
—Примерно, — задумался Ваня, — часов семь.
Опять тишина. Легка тишина. Не давящая на голову и не заставляющая чувствовать неловкость.
Через двадцать минут, когда солнце, ранее скрывавшееся за деревьями, осветило нашу улицу, мы дошли до дома. Надеюсь, что родители ещё спят... но со скрипом приоткрыв входную дверь, я снова закусила губы. Позади, стояли братья, ведущие меня вперёд, как на расстрел и вернуться назад я уже не могла. Как только я перешагнула порог сразу наткнулась на рассерженный взгляд мамы, укутанной в шоколадно-коричневый пушистый халат. А позади неё стояла невысокая женщина, со слегка загорелым тоном кожи и кучерявыми волосами, не доходившими ей даже до плеч.
Оглядев женщину достаточно пышных форм, сжимавшую в руке полосатый золотой галстук, и уже более равнодушно смотрящей в мою сторону, я узнала в ней участкового.
— Влада, — вскрикнула мама и подбежала ко мне, хватаясь за руки. — Где ты была? — На выдохе кинула она и стала метать по моему телу встревоженный взгляд.
— Мам, — единственное, что протянула я, сразу уводя в сторону глаза, чувствуя, что виновата, — всё в порядке... — оглядев комнату и не увидев нигде папу, я напряглась. Обычно, он выступает в роли надзирателя и назначает наказание. А сейчас его нет. Я так легко отделаюсь? — А где папа? — Ответ последовал незамедлительно.
— Его вызвали на работу к пяти утрам, — немного прикусив нижнюю губу, проговорила мама. Похоже, она переживает за него, — нужно подготовиться к операции... — небольшая пауза и мама снова изменилась в лице, — но, когда он вернётся, не думай, что исчезновение из дома к тому же ещё и ночью сойдёт тебе с рук.
— Я незаметно улыбнулась. Всё как обычно.
— Что-то серьёзное?
— Нет, — мама качнула головой, разворачиваясь к женщине, стоявшей за её спиной и молча наблюдавшей за происходящим. — Где ты была? — Женщина качнула головой, и мама снова задала вопрос.
Похоже, она изо всех сил пытается сделать серьёзное выражение лица и отчитать меня, но у неё не получается.
— С ней всё хорошо, — проговорил Сэм, так как увидел, что я не спускаю глаз с женщины-участкового, так же как и она с меня. — Она просто ходила...
— Бегать. — Закончил за него Ваня и улыбнулся. Я тоже натянула виноватую улыбку для правдоподобности.
— В школе мне запрещали бегать по утрам, а сейчас хочу вернуться к здоровому образу жизни, — я качнула головой, подтверждая свои слова. Но, похоже, что женщину это не убедило, и она сделала небольшой шаг ближе ко мне.
— В таком виде? — Мама с женщиной осмотрели меня с ног до головы, и я почувствовала, как начинаю краснеть.
— Так, — почти сразу начала я, — гораздо легче бежать. — Я опустила глаза вниз, понимая, что несу бред, в который никто из присутствующих не верит. — Да и свободнее...
— Так почему бы сразу голой не бегать?
Эти слова заставили всех замолчать. Атмосфера в доме портилась из-за одного сказанного ей предложения. Что эта женщина вообще забыла в нашем доме? Я почувствовала, как вместе со мной раздражается и Сэм.
— Мы пойдём наверх, — проговорил Ваня и, взяв меня за запястье, потянул за собой на ступеньки, но я не успела даже шагнуть, как голос женщина опять раздался в комнате.
— Влада, — мне стлало противно слышать своё имя из её уст. Хотя, наверное, сейчас кто бы не произнёс моё имя, мне будет не по себе, — останься пока здесь. Я хочу с тобой кое-что обсудить...
Неуверенно переведя взгляд на Ваню, остановившегося на лестнице, и посмотрев на Сэма, который уже взрывается от злости, а затем и на маму, с лица которой не сходила тревога. Она качнула мне головой и пригласила нас на кухню.
Я присела на стул и потёрла вспотевшие ладони. Передо мной села женщина.
— Меня зовут Аманда Краулл, — произнесла она и попыталась улыбнуться, что оказалось явно не её плюсом, а затем сложила руки перед собой на стол, скрестив пальцы в замок, — можешь звать меня просто Аманда. —Я качнула головой. Та уже снова приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но я опередила её.
— Кто вы, мисс Краулл, — я смотрела прямо в её карие глаза.
— Миссис, — хмыкнула женщина и подняла подбородок, — прошу, просто Аманда.
— Хорошо.
— Я участковый вашего района. — Проштудировала та, словно читала с листа. — Мы с тобой не встречались ранее, но я очень хорошо знакома с твоей мамой.
— Зачем вы здесь? — Похоже, ей не нравится то, что я задаю вопросы.
— А это ты мне скажи, — женщина слегка наклонилась, непрерывно смотря мне в глаза, словно пыталась что-то узнать, — почему ты сбежала из дома?
— Я не сбегала, — сыро кинула я.
— Хорошо, — она приподняла бровь и сделала глоток чая, который только что мама поставила на стол, —переформулирую свой вопрос. Почему в полпятого утра тебя не было дома.
— Я уже говорила, что решила заняться спортом и вышла на пробежку. — Женщина снова хмыкнула.
— Почему так рано?
— Нет людей, — я пожала плечами, — нет тех, кто будет пялиться на меня и мешать заниматься.
Аманда ещё несколько секунд смотрела на меня, а потом потянулась за своей сумкой, достав из неё небольшой блокнот с ручкой, и записала что-то себе на листок.
— Значит спорт, —выдохнула она и снова посмотрела на меня. — Ты говорила, что в школе тебе запрещали бегать, — я качнула головой в знак согласия, — в какой школе ты учишься?
Я открыла рот, чтобы ответить, но вдруг прикрыла его, потому что совершенно не знала, что говорить.
— Разве это важно? — Я отвела взгляд, пытаясь придумать подходящий ответ.
—Просто интересно, что это за школа такая, чьи правила ограничивают детские возможности и запрещают спорт.
— Это закрытая школы, находящаяся посреди леса, — вмешалась мама, забирая пустую кружку со стола, —что-то вроде института благородных девиц.
— Благородных девиц? —Миссис Краулл искренне улыбнулась. — Не думала, что в наше время такое ещё существует. — Мама тоже улыбнулась и опять спряталась на кухне. — И как, тебе нравится в школе-пансионе?
— Да, — я улыбнулась, — там я чувствую себя даже более свободной, чем в обычной школе. К тому же, таким образом я постепенно становлюсь более самостоятельной. — Аманда положительно кивнула и одобряюще улыбнулась. Похоже, она начинает мне верить.
— Неудивительно, что в таком месте запрещается бегать по утрам. К тому же, — протянула женщина, — так рано...
Я молчала, не зная, что сказать. Да и стоит ли? Может, если я буду молчать и дальше, она быстрее отстанет от меня и уйдёт. Но, похоже, что Аманда не собиралась сдаваться.
— Влада, — она снова уставилась мне в глаза, а я стала рассматривать её круглые, дешёвые на вид серёжки и неровно накрашенные розовой перламутровой помадой губы, — но почему тогда тебя искали по всему городу два часа? — Я пожала плечами.
— Может, плохо искали? — Я непонимающе уставилась на листок блокнота, куда она опять что-то записала,
— разве это важно, если меня всё же нашли? Особенно теперь, раз уж во всём разобрались. — Аманда поджала губы и неприятно фыркнула.
— Пойми, если бы не было необходимости, я бы не приехала сюда. — Я уже хотела ей нагрубить, но прикусила язык, увидев, как мама наблюдает за нашим разговором. — В таком виде не исключено, что к тебе могли...
— Домогаться? —Я закончила за неё фразу, и женщина резко выпрямилась.
— Да, именно.
— Не волнуйтесь, со мной всё в порядке.
— В следующий раз, если отправишься на свою «пробежку», одевайся более приемлемо. — Женщина сделала акцент на этом предложении и откинулась на спинку стула. — Что ты делала на пробежке?
— Бегала, — я хмыкнула, понимая глупость её вопроса. Чего она добивается?
— Все два часа?
— Да, все два часа. — Я оживилась и тоже выпрямилась, поставив руки на стол. — Аманда, чего вы добиваетесь? Вы хотите, чтобы я сказала, что меня кто-нибудь изнасиловал? Что я сбежала ночью из дома, чтобы встретиться с личным наркодилером? — Мой голос повысился в насмешливой иронии. Но женщина ничего не отвечала, смотря на моё лицо.
— Смотря на твои ладони, я могу подумать всё, что угодно, — она резко схватила меня за запястья и
перевернула руки. — Такие глубокие царапины. От чего они?
Я нахмурилась и попыталась вырваться, но хватка Аманды была очень сильной. Переведя взгляд на маму, я не могла понять, почему она стоит в стороне?
— Царапины на ладонях, четыре прокола с краю. Царапина на лбу и странное поведение. Знала бы ты, Влада, сколько детей с такими же признаками приходилось отдавать на лечение...
— На лечение? Вы что издеваетесь? — Я стала кричать. — Какое ещё лечение?
— Это зависит уже от диагноза. — Женщина улыбнулась и отпустила мои руки. — Будет гораздо легче понять, что с тобой, если ты будешь сотрудничать со мной и расскажешь правду.
— Сотрудничать? Я не больная!
— Конечно, нет, — она успокаивающе зашипела, словно я маленький ребёнок, или человек с психическими отклонениями. И тут вдруг подбежала мама, дотрагиваясь руками моих плеч.
— Влада, миссис Краулл рассказывала, что сейчас на улицах города стало не безопасно...
— Мама, — я в удивлении сложила брови домиком и посмотрела на неё непонимающим взглядом.
— Что много детей стало вести себя безрассудно, представляя опасность обществу. Так что, я просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке.
— Со мной всё нормально! —Я крикнула и вскочила с места, но мама схватила меня за руку.
— Пожалуйста... — прошептала та и я села на место.
Моё сердце быстро застучало, а в животе появилось неприятное чувство. Что происходит?
— Расскажи, откуда у тебя эти царапины. — Аманда перевернула мою руку и провела пальцем по засохшей крови на ранах. Я сглотнула.
— Школа находится среди леса, — начала я, потупив взгляд на полу, — после обеда, по расписанию, у нас есть что-то вроде факультатива физкультуры на свежем воздухе. Этот урок могут посещать все желающие, и я, так как мне запретили бегать по утрам, стала ходить туда. — Я на секунду подняла глаза и увидела внимательный, но в тоже время и равнодушный взгляд Аманды. — Там мы с девочками бегали, прыгали, нас учили проходить полосу препятствий, учили стрелять из лука, и даже были занятия по конной езде. — Женщина сделала несколько заметок в блокноте, и я продолжила, проводя пальцами по царапинам, — эти раны я получила во время бега и ориентации на местности. У нас было что-то вроде соревнований, — я усмехнулась своим же словам, — и я, не задумывавшись, бежала вперёд, не заметив, как слегка отклонилась от нужной дороги и забежала в чащу, где споткнулась и слетела с крутой горки. Интуитивно пытаясь за что-то ухватиться, чтобы остановить падение, я расцарапала ладони.
Снова подняв глаза вверх, я получила одобрительный кивок женщины и усталый вздох, словно она меня пытками заставила выдать правду.
— Вот видишь, не так уж и сложно рассказывать правду, — она улыбнулась, — но разве вас не должны наоборот ограждать от такого?
— Должны, — я качнула головой. — Этот факультет вёл мужчина из другого учебного заведения, где тренировали только парней. Это я подслушала у профессоров. Поэтому мы с друзьями, упросили его остаться и тренировать нас в свободное время. Он долго не соглашался на это, оправдываясь тем, что нарушит правила и может быть уволен, но вскоре всё же согласился...
— В таком учебном заведении не должно быть таких безнаказанных поступков! — Проговорила Аманда, нахмурившись. Она действительно в это верит? Я же закусила губу, показывая, что виновата. — Хорошо, откуда рассеченный лоб?
— Конная езда. — Я пожала плечами, и мама вздохнула.
— Влада с детства боится лошадей, когда однажды в парке упала с неё.
— Да, я подумала, что смогу перебороть свой страх, но не смогла справиться с управлением и опять упала, рассекая лоб. — Женщина неприятно поджала губы, растирая помаду.
— А что за четыре прокола на руке? — Я перевернула руку и провела пальцами по дырочкам. Не может быть...
— Это... от вилки. —Я сглотнула и испуганно подняла глаза. — Я думала, что нахожусь во сне, так как мои друзья решили подшутить надо мной, и таким способом хотела проснуться...
— Прокалывая себе руку? — Брови Аманды поползли вверх, а я досадно хмыкнула. — И тебе не было больно?
— Нет.
В тот момент я не чувствовала ничего, кроме страха, который атрофировал все другие чувства. Мне нужно было прийти в себя. Нужно было проснуться.
Женщина снова записала что-то себе в блокнот и, вздохнув, встала.
— Что ж, — она улыбнулась и положила мне руку на плечо, — надеюсь, что наш разговор не был напрасным...
После этого она попрощалась с мамой и вышла из дома, кинув на стол золотой галстук.
— Мама, — я повернулась к ней, когда та сворачивала мужское украшение, — ты что действительно думаешь, что я психически не здорова? — Глаза мамы расширились, и она подошла ко мне.
— Прошлой ночью, когда вы приехали, я увидела кровь на твоём лице и испугалась. А потом ты исчезла и...
— Ты же знаешь, откуда эта кровь. — Я обхватила мамины руки, так как понимала, почему она переживает. — И ты знаешь, что я не смогу рассказать этой женщине правду. А если бы и рассказала, то она уж точно сочла бы меня сумасшедшей, — я ухмыльнулась и обняла её.
— Когда мы не могли тебя найти, Аманда сама заинтересовалась твоей пропажей. Она хотела уже было в полицию подавать заявление, но я её остановила, сказав, что все подростки в таком возрасте могут сбегать из дома. — Мама виновато улыбнулась и погладила меня по голове. — Я всё понимаю, Влада, но раз миссис Краулл и так заинтересовалась твоим побегом запрещать ей провести с тобой беседу было бы неправильно.
— Мама вздохнула и обняла меня. — Иди, переоденься, — вздохнув, она отстранилась, — и спускайся вместе с мальчиками, позавтракаете.
Поднявшись наверх уже со спокойной душой, ибо всё пришло в норму, хотя и не до конца прояснилось, в комнате меня встретили взвинченные мальчики.
— Что она сказала? — Что я больная... — протянула я, падая на кровать и закрывая лицо руками.
— Ну, в чём-то она права, — Сэм пожал плечами и хмыкнул, облокачиваясь на стену.
— Ты же ничего ей не сказала? — Ваня подошёл ближе и опустился на кровать рядом со мной.
— Нет, — протянула я, тоже садясь рядом с Ваней и потирая дырочки от вилки. — Скажите, — я нахмурилась,
— а может быть такое, что, находясь во сне, ты поранишься?
— В смысле? — Не понял Ваня.
— Ну, делая что-то во сне, допустим, ударившись об камень и поцарапав себя, проснувшись, царапина будет реальной.
— Ты поранилась где-то? — Сэм подошёл ближе и присев на колени схватился за мои руки, рассматривая их.
— Я же говорила, что мне показалось... — протянула я, — но тогда, я думала, что сплю и проткнула себе кожу вилкой, пытаясь проснуться, но сделать этого у меня так и не получилось. — В этот момент я почувствовала лёгкое пощипывание на руки из-за поглаживающих мою руку пальцев Сэма. Он трогал те самые порезы от вилки.
— Четыре красных точки... Вилка?