Спастись

Память.

Сложная психическая деятельность, в основу которой входят воспоминания. Эти чертовы воспоминания. Они всплывали в сознании и душили. Выворачивали наизнанку. От них нельзя было скрыться, от них не сбежать. Ведь, от самого себя никуда не денешься. И все, что сгрызает изнутри, является лишь твоим выбором. Твоей ошибкой. Твоей теперь болью.

Нотт с громким грохотом закрывает дверь, оказываясь в мужском туалете. Хватается за раковину, пытаясь восстановить дыхание. Не получается. В очередной раз ему приходится жадно хватать воздух ртом.

«Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Все нормально. Это лишь воспоминания.»

Тео переводит свой затуманенный взгляд и вглядываясь в свое отражение в зеркале, тяжело вздыхает.

«Не будь тряпкой! Не этому тебя учил...учил отец»

От этой проведенной параллели, захотелось выть. Он резко поворачивает кран и ледяной водой пытается привести себя в чувства.

В поместье Ноттов

-Вставай сейчас же! – кричал Нотт старший –Не будь тряпкой! –он в очередной раз, бросает в своего сына непростительное заклинание. 

Тео постепенно терял сознание. Его завлекала кромешная тьма. И так ведь хотелось поддаться ей навстречу. Он молил забрать его с собой. Но боль, с каждым разом увеличивалась, она выворачивала, ломала его кости со страшной силой. Звук хруста костей отдавался эхом по комнате и разлетался в его сознании. От этих мучений хотелось кричать. Но Нотт не мог вымолвить даже и слово. Голоса не было, связки порвались от напряжения.

-Хва...тт..ит –его не было слышно. Речь было невозможно разобрать.

«Остановись. Прекрати. Я не вытерплю больше.»

Но в лице Нотта старшего, отпечаталось только разочарование. Его будущий наследник не мог даже противостоять своему отцу. Что же с ним будет, когда его выберут в пожиратели смерти.

-Какой же ты жалкий. –он плюет в сына и покидает данную комнату, даже не удостоверившись в том, дышит ли Тео. 

«Ненавижу себя. Ненавижу эту чертову жизнь!»

Мычит Тео, выхаркивая сгусток кровавой слизи.

-Малыш..-звучит голос семикурсницы разрезая тишину. Она нежно кладет свои руки на плечи Нотта и поглаживающими движениями ведет все ниже и ниже.

От ее неожиданного голоса, от ее действий, он вздрогнул. Попытался скинуть с себя ее руки, в сторону повел плечом, но не вышло. Тео пришлось развернуться. Его взгляд не выражал никаких эмоций. Ему было слишком все равно. Она не вовремя.

-Я могу расслабить тебя. –она резко перешла на шепот. –Я знаю, как ты любишь.  – девушка медленно опускается на колени.

Но слизериниц лишь закатывает глаза от ее желания доставить ему удовольствие. В последнее время Ханна лишь раздражала. Все время липла к нему, ей хотелось поцелуев, ласки, комплиментов.

Тео вместе с Ханной сидели в коридоре.

-Ты можешь хотя бы уделять мне немного внимания? –звучал женский надоедливый голос.

-С чего бы это вдруг? –студентка с Пуффендуя явно была шокирована от  услышанного.

-Тео, я вообще-то твоя девушка!

-Не знаю, что ты там себе напридумала, но запомни, Ханна –Нотт раздраженно поднялся на ноги и прежде, чем оставить девушку в одиночестве ответил –Между нами ничего серьезного нет. Мне не нужны отношения.

Нотта раздражала ее надоедливость. Громко вздохнув, тот поднял девушку и поставил на ноги.

-Отвали, Ханна, оставь меня уже в покое.

Грубо. Да. Но иначе сейчас не может. Точнее больше не может. Если раньше он все обыгрывал в виде шутки, чтобы человеку становилось менее больнее, то сейчас же, ему было слишком все равно.

Шутки продлевали жизнь, но в его жизни их не осталось. 

От всеми известного Теодора Нотта, больше ничего не осталось.

Или он так только думал?..

...

В гостиной Гриффиндора всегда была уютная, семейная атмосфера. В эту часть Хогвартса хотелось возвращаться. Здесь была семья, здесь была поддержка. Плохое настроение в миг испарялось, когда Гермиона находилась в этой комнате, все становилось на свои места.

Но не сейчас.

И от этого осознания, было действительно больно. Ведь, место, которое всегда тебя согревало, люди, которые тебя окружали, которые дарили тебе эмоции, больше этого не приносили. Не приносили спокойствия. Не приносили надежды. Любви. Веры в лучшее.

Гермионе больше не нравилось ощущать чье-то присутствие. Ей больше не нравилось, когда ее пытались вытягивать на разговор. Когда интересовались ее состоянием. Когда улыбались..

Ей стало нравится одиночество. Ей стал нравится холод. Ей стала нравится Астрономическая башня своей атмосферой. Она притягивала. Оттуда не хотелось уходить. Там хотелось остаться навечно.

Это было ночью. В первый раз, когда ее в Хогвартсе накрыл приступ панической атаки. Грейнджер нужно было на воздух. Стены вокруг сдавливали ее сознание, ледяные руки, как будто прикасались до ее шеи и начинали душить. Воздуха не было. Только паника. И вопрос. Что будет с ней дальше?

Она решилась подняться на астрономическую башню, где не была с шестого курса. В последний раз они там были с Тео вдвоем. Они любили это место. Это было их местом. Но до того, как началась война.

Оказавшись на вершине Хогвартса, сердце замирает. Воспоминания проникали в ее сознание. И от этого было тяжело. Ведь ничего не осталось. Их дружбы больше не было. И больше не будет.

Гермиона делает глоток свежего воздуха. Кислород разливался по ее дыхательным путям. Паника отпускала. Становилось легко.

С того дня, она приходит сюда каждую ночь. В тишине, лишь под звук завывающего ветра, остается со своими мыслями и наслаждается завораживающим ночным Хогвартсом.

-Гермиона, что ты думаешь на этот счет? –довольно громко прозвучал голос младшей Уизли, выводя ее собеседницу из воспоминаний.

-На счет чего? –она с боку услышала разочарованный вздох. Повернув голову, Грейнджер увидела сидящего Гарии на кресле, в одной руке он придерживал газету, а свободной потирал виски от напряжения.

-Гермиона Джин Грейнджер!

Эмоции Джинни брали верх над ситуаций. Она больше не могла сдерживать свои эмоции, ведь это продолжалась слишком долгое время. Она спрыгивает с дивана и отходит в сторону камина.

-Если тебе так неинтересна наша компания с Гарри, может тебе стоит так и сказать? А не создавать видимость своего присутствия. Не нужно нам этих твоих подачек в дружбе! -она всегда яро жестикулировала, когда была чем-то недовольна.

-Я просто задумалась, Джинни, не нужно делать из этого глобальную проблему

Гермионе самой не нравилось обманывать своих друзей. Ей не нравилось смотреть, как они страдают от ее бездействий по отношению к ним. Они и вправду всегда интересовались ее состоянием, волновались за нее. Но Грейнджер не могла переступить через свое состояние.

«Я справлюсь. Я сильная. Не нужно их напрягать своими переживаниями. Ведь у них и своих хватает.»

-Я бы поверила тебе, если бы это случилось в первый раз, во второй, да даже бы в третий! Но ведь это происходит ежедневно, с того самого момента, как мы вернулись назад в Хогвартс –Джинни было не остановить. Даже подавший голос Гарии совершенно не помог расслабить ситуацию.

-Джинни, мы же не знаем, что происходит с Гермионой.

-Вот именно, Гарри! Вот именно! Она же нам ничего не рассказывает. Держит все в себе, как партизан! Гермиона, очнись уже, мы здесь!

-Ну знаете, мое терпение тоже не резиновое! –теперь уже завелась Гермиона, ведь ее задели за больное, а молчать в данном случае, она не собирается.

-Каждый человек индивидуален, начнем пожалуй, с этого. –девушка встала с кресла и обвела взглядом своих друзей. Гермиона чувствовала, как к голове подступала мигрень. –У каждого из нас есть свои принципы. Есть свои тайны, которые мы храним. А также, есть то, что заставляет наш разум выворачивать наизнанку – это наши воспоминания.

-Гермиона, Джинни, давайте мы успокоимся. Иначе вы на эмоциях много лишнего наговорите друг другу, о чем потом будете жалеть. –сказал Гарри, протирая оправу своих очков и незамедлительно добавил. –Гермиона, не нужно нас выставлять неосведомленными людьми в данной теме. Помимо тебя, мы тоже читаем книги.

Впервые друзья Грейнджер производили отталкивающее впечатление. Как они могли, обвинять ее, даже не пытаясь понять! Приходить к кому-то личному заключению, а затем срываться на ней. Выставляя ЕЕ виноватой.

-Ну и что ты хотела этим сказать? –младшая Уизли была немного удивлена ноткам возмущения, в голосе подруги.

-Просто поймите, наконец, что я – это не вы! Если вас что-то беспокоит и вы это обсуждаете, то хорошо, вы так справляетесь со своими мыслями и эмоциями. Я же, предпочитаю все хранить в себе.

Гермиону начала охватывать паника.

«Мерлин, как же она не вовремя!»

-Но, Гермиона, мы твои друзья! Мы всегда рядом! Не нужно копить все в себе.. –младшая Уизли подошла к девушке, пытаясь заглянуть в ее глаза.

-У нас с тобой никогда не было секретов друг от друга, ведь я твоя подруга.. –ее голос начинал дрожать. Ей становилось больно от того, что Гермиона отдаляется от них. Меняется на глазах, а они ничего не могут поделать.

-И я действительно благодарна тебе за это, также, как и Гарри, –отвечает Гермиона и аккуратно отодвигает от себя Джинни. –но в данный момент, мне не нужна помощь, уж извините. –и дверь закрывается с той стороны.

-Мы ее потеряли, Гарри.. –она больше не сдерживается от подступающих слез. Шмыгает носом и упирается в подставленную грудь Гарри.

Он рядом. Он что-нибудь придумает. Он вернет Гермиону. Вернет ту, которую они помнят. Чего бы ему это не стоило.