Часть 24: Край пропасти
*Если Вам понравилось, то пожалуйста проголосуйте за часть) Так я вижу актив и Ваш интерес к истории, а так же это помогает в продвижении книги, заранее спасибо)
Лагерь разведкорпуса превратился в крепость, окружённую напряжённой тишиной, которую нарушали лишь шаги патрулей, лязг клинков на тренировочной площадке и далёкий гул ветра в лесу. После пожара в складе и подозрений в адрес Жана Кирштейна, лагерь балансировал на грани паники. Солдаты шептались о предательстве, о Зике Йегере, чей флот, по слухам, уже маячил у горизонта, и об Эрене Йегере, чья сила Прародителя внушала одновременно надежду и страх. Эрен стоял у края леса, его зелёные глаза смотрели на дым, всё ещё витающий над руинами склада, а кулаки сжимались так, что ногти впивались в ладони. Видения Прародителя — пылающий Парадиз, падающий Райнер, шепчущий Зик, раненая Микаса с разорванным шарфом — становились всё ярче, их голоса громче, словно Прародительница Имир пыталась поглотить его разум. Но её образ — Микасы, её тепло под вишнёвым деревом, их клятвы — был единственным, что удерживало его от пропасти.
Микаса стояла в нескольких шагах, её красный шарф, покрытый сажей, развевался на ветру. Её тёмные глаза сканировали лагерь, улавливая каждый подозрительный взгляд, а рука сжимала рукоять клинка. Откровение Хистории о плане Зика — передать Прародителя ей, чтобы уничтожить мир и начать заново — всё ещё жгло её, но Жан, играющий роль невиновного, был ближе и опаснее. Записка с инициалами Ж.К. подтверждала его предательство, но его убедительная ложь посеяла сомнения даже в Армине. Микаса чувствовала, что он водит их за нос, и её инстинкты кричали, что время уходит. Она шагнула к Эрену, её голос был твёрдым, но полным тревоги.
— Эрен, — сказала она, её дыхание было видно в холодном воздухе. — Жан лжёт. Я знаю это. Мы должны вывести его на чистую воду, пока он не ударил снова.
Эрен повернулся к ней, его взгляд смягчился, но в нём была тень отчаяния. Он сжал её руку, тепло её кожи прогнало холод, сковавший его грудь.
— Я знаю, Микаса, — сказал он, его голос был хриплым. — Но он хитёр. Если мы ошибёмся... лагерь развалится. — Его челюсть напряглась.
— А Зик... я чувствую, он близко.
Микаса кивнула, её глаза вспыхнули решимостью. Она прижалась к нему, её лоб коснулся его, их дыхание смешалось.
— Мы найдём способ, — прошептала она.
— Вместе. Я не дам Жану или Зику забрать тебя.
Эрен улыбнулся, но улыбка была горькой. Он поцеловал её лоб, его руки сжали её плечи, словно он мог удержать её навечно. Но их момент прервал звук шагов, и они обернулись, увидев Хисторию Райсс, её голубые глаза полны тревоги.
— Эрен, Микаса, — сказала Хистория, её голос дрожал. — Ханджи нашла кое-что. В обугленных ящиках... письмо. Оно адресовано Жану. От Йелены. Эрен стиснул зубы, его глаза сузились. Микаса шагнула вперёд, её клинок блеснул.
— Где он? — спросила она, её голос был холодным.Хистория покачала головой, её пальцы сжали край плаща.
— Он в штабной палатке, под стражей Леви, — сказала она.
— Но... он всё ещё говорит, что невиновен. И некоторые ему верят. Эрен посмотрел на Микасу, их взгляды встретились, и они двинулись к палатке, их шаги были быстрыми, но бесшумными. Тень предательства Жана сгущалась, и лагерь был на грани раскола.
________________________________________________________________________________
Ханджи Зоэ стояла у стола, её очки сползли на кончик носа, а пальцы сжимали обугленное письмо, найденное в руинах склада. Леви Аккерман стоял у входа, его клинки блестели, а глаза были холодными, как сталь. Жан Кирштейн сидел под стражей, его руки связаны, но лицо оставалось спокойным, почти вызывающим. Его каштановые волосы были растрёпаны, но глаза скрывали расчёт, маскируемый притворной болью. Армин Арлерт стоял рядом, его голубые глаза были полны сомнений, а блокнот лежал открытым, но перо застыло. Энни Леонхарт опиралась на стену, её бок был перевязан, кровь слегка просачивалась, но её взгляд был острым, как клинок. Саша Блауз и Конни Шпрингер сидели в углу, их лица были мрачными, но решительными — они едва избежали смерти от рук Флока, и предательство Жана, их друга, жгло их.
— Кирштейн, — начала Ханджи, её голос был деловым, но в нём чувствовалась сталь. — Это письмо. Оно адресовано тебе. Йелена пишет о «новом носителе» и «конце Йегера». Объясни.
Жан вздохнул, его плечи опустились, а лицо выразило шок.
— Ханджи, я понятия не имею, — сказал он, его голос дрожал, но это была игра.
— Это подделка. Кто-то хочет меня подставить. Может, Флок? Или... кто-то из Марэ? — Он посмотрел на Армина, его глаза блестели. — Армин, ты же знаешь меня. Я бы никогда...
Армин стиснул кулаки, его сердце разрывалось. Он хотел верить Жану, но письмо, записка с Ж.К., его отлучки — всё указывало на него. Он посмотрел на Энни, ища поддержки, и она встретила его взгляд, её голос был сухим.
— Не покупайся, Арлерт, — сказала она, её голубые глаза сузились. — Он лжёт. Я знаю таких, как он. — Она помолчала, её пальцы сжали цепи. — В Марэ я была такой же.
Армин кивнул, его решимость окрепла, но боль в глазах осталась. Он повернулся к Жану, его голос был тихим, но твёрдым.
— Жан, — сказал он. — Если ты невиновен, помоги нам. Расскажи всё, что знаешь о Йелене. О Флоке.
Жан кивнул, его лицо было маской искренности.
— Конечно, Армин, — сказал он. — Я видел Йелену у леса, но думал, она просто разведчик. Я не знал... — Он замолчал, словно подавляя слёзы. — Я хочу помочь. Дайте мне шанс.
Саша фыркнула, её глаза вспыхнули гневом. Она вскочила, её лук был в руке, хотя стрелы остались в лесу.
— Хватит, Жан! — крикнула она, её голос дрожал. — Мы с Конни чуть не умерли из-за Флока! Ты знал, где нас держат, и ничего не сделал! Как ты можешь сидеть тут и лгать?
Конни положил руку на её плечо, его лицо было мрачным, но голос — спокойным.
— Саша, успокойся, — сказал он. — Но она права, Жан. Ты был с нами с кадетских времён. Если ты с Йеленой... это хуже, чем смерть.
Жан посмотрел на них, его глаза блестели, но внутри он ликовал. Их гнев, их сомнения играли ему на руку, сея хаос. Он знал, что Йелена готовит атаку, и его задача — держать лагерь в смятении. Леви шагнул вперёд, его клинок блеснул, и Жан замер.
— Кирштейн, — сказал Леви, его голос был как удар хлыста. — У тебя один шанс. Говори правду, или я начну резать.
Жан кивнул, его лицо побледнело, но он сохранил маску.
— Я чист, Леви, — сказал он. — Я клянусь.
В этот момент в палатку вошли Эрен, Микаса и Хистория, их лица были мрачными. Микаса шагнула к Жану, её клинок указал на него, глаза пылали.
— Ты лжёшь, — сказала она, её голос был холодным. — Я вижу это в твоих глазах. Ты предал нас. Признайся.
Жан посмотрел на неё, его улыбка дрогнула, но он покачал головой.
— Микаса, ты ошибаешься, — сказал он. — Я с вами. Всегда был.
Эрен зарычал, его кулаки сжались, Прародительница шептала в его голове, требуя крови. Он шагнул вперёд, но Микаса схватила его руку, её взгляд был твёрдым.
— Не сейчас, Эрен, — прошептала она. — Он хочет, чтобы мы сломались.
Ханджи подняла руку, её голос был резким.
— Достаточно, — сказала она. — Жан, ты остаёшься под стражей. Мы проверим твои слова. Но если ты лжёшь... Леви позаботится. Жан кивнул, его лицо было маской покорности, но внутри он планировал следующий шаг.
________________________________________________________________________________
Армин и Энни стояли у края поляны, их шаги были медленными, а дыхание — тяжёлым. Энни держалась за бок, её рана всё ещё болела, но она не жаловалась. Армин смотрел на неё, его голубые глаза были полны тревоги, но и тепла. Он вспомнил их поцелуй в лесу, её слова, её уязвимость, и его сердце сжалось.
— Энни, — начал он, его голос дрожал. — Ты... ты не должна была так рисковать. Ты могла умереть.
Энни хмыкнула, её губы дрогнули в слабой улыбке.
— Я не такая хрупкая, Арлерт, — сказала она, её голос был сухим, но мягче, чем обычно. — И... ты был там. Это... помогло.
Армин замер, его щёки порозовели. Он шагнул ближе, его рука коснулась её локтя, и она не отстранилась.
— Ты важна для меня, Энни, — сказал он, его голос был тихим, но полным эмоций. — Не как солдат, а... как ты. Я не хочу, чтобы ты снова пострадала.
Энни посмотрела на него, её голубые глаза смягчились, но она отвернулась, скрывая румянец.
— Ты слишком добрый, Армин, — прошептала она. — Это... опасно. Но... я не хочу, чтобы ты менялся. Они стояли так, их руки почти касались, их связь росла, хрупкая, но крепнущая с каждым словом. Армин улыбнулся, его взгляд был тёплым.
— Мы справимся, Энни, — сказал он. — Ради Эрена, Микасы... и нас. Энни кивнула, её пальцы сжали его руку, и на мгновение её цинизм отступил.
________________________________________________________________________________
Саша и Конни пробирались через лес, их задача — проверить периметр и найти следы Флока или Йелены. Саша держала лук, её глаза сканировали деревья, а Конни шёл рядом, его нож был наготове. Они молчали, но их дружба, выкованная годами, говорила сама за себя.
— Саша, — начал Конни, его голос был тихим. — Ты... ты правда думаешь, что Жан предал нас?
Саша стиснула зубы, её пальцы сжали лук.
— Я не хочу верить, Конни, — сказала она. — Но он знал, где нас держали. И его глаза... они не те, что раньше. — Она помолчала, её голос смягчился. — Но мы не сдадимся, правда?
Конни ухмыльнулся, его рука хлопнула её по плечу.
— Никогда, — сказал он. — Мы с тобой, Саша. И с Эреном, Микасой... даже с этой ледышкой Энни.
Саша рассмеялась, её смех был как луч света в тёмном лесу.
— Она не такая уж ледышка, — сказала она. — Я видела, как она смотрит на Армина. Это... мило.
Конни закатил глаза, но его улыбка была искренней.
— Пошли, охотница, — сказал он. — Найдём Флока и надерём ему зад.Они двинулись дальше, их шаги были лёгкими, но решительными, их дружба была их силой.
________________________________________________________________________________
Ханджи изучала новые донесения: следы Йелены и Флока найдены у берега, а корабли Марэ замечены у горизонта. Зик был близко, и лагерь должен был подготовиться. Эрен стоял у карты, его пальцы сжали её край, а Прародительница шептала громче, её голос был как буря. Микаса стояла рядом, её рука касалась его, её тепло прогоняло тени.
Леви вошёл, его лицо было мрачным.
— Кирштейн дал ложные координаты, — сказал он. — Я проверил его «информацию» о Йелене. Это ловушка.
Эрен зарычал, его глаза сузились.
— Он играет с нами, — сказал он. — Я разберусь с ним.
Микаса схватила его руку, её голос был твёрдым.
— Мы сделаем это вместе, — сказала она. — Но не сейчас. Зик важнее.
Хистория шагнула вперёд, её голос был тихим.
— Я... я могу помочь, — сказала она. — Зик связывался со мной через письма. Я знаю, где он может высадиться.
Эрен посмотрел на неё, его глаза были полны сомнений, но он кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Но если ты с ним...
— Я не с ним, — отрезала Хистория, её глаза вспыхнули. — Я хочу остановить его.
Армин кашлянул, привлекая внимание.
— Мы должны объединиться, — сказал он. — Жан, Флок, Йелена, Зик... мы не победим, если будем разобщены.
Энни хмыкнула, её голос был сухим.
— Красиво сказано, Арлерт, — сказала она. — Но слова не остановят флот. Нам нужен план.
Саша и Конни вошли, их лица были полны решимости.
— Мы нашли следы, — сказала Саша. — Флок прячется у старой башни. И... там кто-то ещё. Может, Райнер.
Леви кивнул, его клинки блеснули.
— Тогда мы идём туда, — сказал он. — Эрен, Микаса, Армин, Энни — со мной. Саша, Конни — готовьте патрули. Хистория, ты с Ханджи. Жан... остаёшься здесь. Под моим глазом.
Жан кивнул, его лицо было маской покорности, но внутри он улыбался. Он знал, что Йелена ждёт их у башни, и его ложь приведёт их в ловушку.
________________________________________________________________________________
Эрен и Микаса стояли под деревом, их руки сплетены, звёздное небо сияло над ними. Эрен смотрел на неё, его мысли были полны видений, но её тепло прогоняло страх.
— Микаса, — сказал он тихо, его голос был полон тоски. — Если Жан приведёт нас в ловушку... если я не справлюсь...
Микаса прижалась к нему, её глаза блестели.
— Ты справишься, — сказала она. — Потому что я с тобой. Всегда.
Эрен поцеловал её, их поцелуй был полон любви и отчаяния. Они знали, что война близко, а предатель среди них.
________________________________________________________________________________
Йелена и Флок стояли у старой башни, их лица были мрачными.
Райнер появился из тени, его плечо кровоточило, но глаза были пустыми.
— Кирштейн сделал, как мы просили, — сказала Йелена, её голос был холодным. — Они идут сюда. И Зик... он уже у берега.
Флок рассмеялся, его глаза горели фанатизмом.
— Йегер умрёт, — сказал он. — И Парадиз будет наш.
Райнер стиснул зубы, его голос был хриплым.
— А если они перехитрят нас? — спросил он.Йелена улыбнулась, её глаза сузились.
— Тогда мы уничтожим всё, — сказала она.
________________________________________________________________________________
Лагерь готовился к битве, но тень Жана и шепот Прародителя напоминали, что их самая большая война — внутри.
Продолжение следует...