Часть 17: Видения в тенях
*Если Вам понравилась, то пожалуйста проголосуйте за часть) Так я вижу актив и Ваш интерес к истории, а так же это помогает в продвижении книги, заранее спасибо)
Дождь лил весь день, превращая землю вокруг лагеря разведкорпуса в вязкую грязь. Поляна для тренировок, где Эрен пытался освоить силу Прародителя, теперь была покрыта лужами, а воздух пах сыростью и сосновой хвоей. Несмотря на непогоду, Ханджи настаивала на продолжении — время поджимало, а Марэ, с Райнером и Зиком во главе, не собирались ждать. Эрен стоял в центре поляны, его волосы прилипли ко лбу, а плащ промок насквозь. Микаса была рядом, её шарф, как всегда, плотно обмотан вокруг шеи, а глаза не отрывались от него. Она чувствовала, как тревога сжимает её сердце, но скрывала это за спокойным выражением лица.
Ханджи, укрывшись под навесом из брезента, листала свои записи, её очки запотели от влажности. Леви стоял рядом, его взгляд, как обычно, был острым, но сегодня в нём чувствовалась тень беспокойства. Энни тоже была здесь, сидя на перевёрнутом ящике, её цепи тихо позвякивали, когда она поправляла плащ. Её присутствие всё ещё вызывало у Эрена настороженность, но после вчерашних слов о «якоре» он начал видеть в ней не только предательницу, но и человека, понимающего его бремя.
— Эрен, — сказала Ханджи, её голос пробился сквозь шум дождя. — Сегодня попробуем зайти глубже. Ты вчера почувствовал Прародителя, но это был только поверхностный контакт. Нам нужно понять, можешь ли ты направлять её силу, не теряя себя. — Она посмотрела на Микасу, её тон стал мягче. — И, Микаса, будь готова. Если он начнёт... терять контроль, ты его остановишь.
Микаса кивнула, её пальцы сжали рукоять клинка. Она знала, что Ханджи имеет в виду — если Эрен превратится в титана или его разум поглотит Прародитель, ей придётся вмешаться. Но мысль о том, чтобы поднять оружие против него, была как нож в груди. Она посмотрела на Эрена, его зелёные глаза встретили её взгляд, и в них мелькнула смесь решимости и страха.
— Я справлюсь, — сказал он тихо, его голос был хриплым от усталости. — Просто... держись рядом, Микаса.
Она шагнула ближе, её рука коснулась его локтя, тёплая даже сквозь мокрую ткань.
— Всегда, — ответила она, её голос был мягким, но твёрдым, как клятва.
Эрен закрыл глаза, его дыхание стало глубже. Он снова попытался дотянуться до Прародителя, представляя её как бурю, которую нужно укротить. Сначала всё было знакомо: укол в висках, тепло, исходящее из глубины его сознания. Но затем видения вернулись, сильнее, чем вчера. Он увидел горящий Парадиз, стены, рушащиеся под ногами колоссальных титанов, крики людей, заглушаемые грохотом земли. Он видел Микасу — её шарф развевался на ветру, а глаза были полны слёз. Он видел себя, стоящего посреди разрушений, его руки были в крови, а разум разрывался от голосов, шепчущих о свободе и смерти.Его тело напряглось, дыхание стало прерывистым. Микаса почувствовала, как его рука задрожала, и шагнула ещё ближе, её голос был настойчивым.
— Эрен, вернись, — сказала она, её пальцы сжали его плечо. — Это не реально. Ты здесь. Со мной.
Но видения не отпускали. Теперь он видел Райнера, его лицо, искажённое болью, и Зика, чьи холодные глаза смотрели на него с высоты. Голос Имир — или кого-то, кто говорил её устами — эхом отдавался в его голове: Ты не можешь остановить это. Свобода требует жертвы. Эрен стиснул зубы, его кулаки сжались так сильно, что ногти впились в ладони. Кровь, смешанная с дождём, капала на землю.
— Эрен! — крик Микасы был резким, почти отчаянным. Она обхватила его лицо ладонями, заставляя посмотреть на неё. — Смотри на меня. Ты сильнее этого. Ты — Эрен Йегер. Мой Эрен.
Её слова пробились сквозь хаос, как луч света. Он открыл глаза, его взгляд был мутным, но он увидел её — её тёмные глаза, её решимость, её любовь. Боль в висках начала отступать, а голоса затихли, словно заглушённые её присутствием. Он тяжело дышал, его руки дрожали, но он сжал её запястья, словно цепляясь за спасательный круг.
— Микаса... — прошептал он, его голос был хриплым. — Я видел... слишком много. Это... это может случиться. Я могу всё разрушить.
Она покачала головой, её пальцы мягко коснулись его щеки, стирая капли дождя.
— Ты не разрушишь, Эрен. Мы не позволим. Я не позволю. — Её голос дрогнул, но она заставила себя улыбнуться. — Мы вместе, помнишь?
Эрен кивнул, его лоб коснулся её, и на мгновение дождь, лагерь, война — всё исчезло. Были только они, их дыхание, их тепло. Он хотел сказать ей, как сильно её любит, как боится потерять её, но слова застряли в горле. Вместо этого он притянул её ближе, обнимая так крепко, что чувствовал её сердцебиение. Микаса обняла его в ответ, её руки гладили его спину, словно пытаясь прогнать его страхи.
Ханджи, наблюдавшая за ними, записала что-то в блокнот, её лицо было смесью облегчения и тревоги.
— Это прогресс, — сказала она тихо, посмотрев на Леви. — Но он прав. Прародитель показывает ему что-то... возможно, будущее. Или то, что он боится сделать.
Леви фыркнул, его взгляд не отрывался от Эрена.
— Если он не научится это контролировать, он станет угрозой. И Аккерман не всегда сможет его вытащить.
Энни, молчавшая до этого, вдруг заговорила, её голос был ровным, но в нём чувствовалась тень сочувствия.
— Она уже его вытаскивает, — сказала она, кивнув на Микасу. — Но это не решает проблему. Прародитель — это не просто сила. Это память. История. Если он не найдёт способ отделить себя от неё, она его поглотит. — Она посмотрела на Ханджи. — В Марэ нас учили подавлять воспоминания. Но Эрен... он слишком упрямый, чтобы подавлять что-либо.
Ханджи прищурилась, её перо замерло.
— И как Марэ учили вас это делать? — спросила она, её голос был полон любопытства.
Энни пожала плечами, её цепи звякнули.
— Фокус. Дисциплина. И... цель. У Райнера была вина, у Зика — его план. У меня... — она замялась, её взгляд скользнул к Армину, который только что подошёл к Ханджи. — У меня было обещание отцу. Найдите Эрену цель, кроме войны. Иначе он потеряется.
Армин, услышав её слова, посмотрел на неё, его голубые глаза были полны вопросов. Он хотел спросить, что она имела в виду, но вместо этого просто кивнул, его губы дрогнули в слабой улыбке. Энни отвела взгляд, её щёки слегка порозовели, но она быстро скрыла это, поправив плащ.
________________________________________________________________________________
Позже, когда тренировка закончилась, Эрен и Микаса укрылись в небольшой палатке, где хранилось снаряжение. Дождь барабанил по брезенту, создавая уютный, но тревожный фон. Эрен сидел на ящике, его волосы всё ещё были влажными, а взгляд устремлён в пустоту. Микаса опустилась рядом, её рука легла на его, переплетая их пальцы.
— Расскажи мне, — сказала она тихо. — Что ты видел? Я хочу знать.
Эрен помолчал, его челюсть напряглась. Он не хотел грузить её, но знал, что она не отступит. Она никогда не отступала.
— Это было... как кошмар, — начал он, его голос был низким. — Парадиз в огне. Стены разрушены. Люди кричали, а я... я был в центре всего этого. Я видел тебя, Микаса. Ты плакала. И я не мог тебя спасти. — Он сжал её руку, его глаза блестели. — Я боюсь, что это не просто видения. Что я могу стать причиной этого.
Микаса придвинулась ближе, её свободная рука коснулась его лица, заставляя его посмотреть на неё.
— Это не ты, Эрен. Это Прародитель. Его воспоминания, его страхи. Но ты сильнее. Ты всегда был сильнее. — Она помолчала, её голос стал тише. — И я не плачу. Я здесь. С тобой.
Эрен посмотрел на неё, его сердце сжалось от её слов. Он наклонился и поцеловал её, медленно, но глубоко, вкладывая в этот поцелуй всё, что не мог сказать. Микаса ответила, её руки обхватили его шею, притягивая ближе. Поцелуй был полон отчаяния и нежности, словно они пытались удержать друг друга перед бурей. Когда они отстранились, их лбы коснулись, а дыхание смешалось.
— Я не знаю, что будет, Микаса, — прошептал он. — Но я обещаю — я буду бороться. За тебя. За нас.
Она кивнула, её пальцы коснулись кулона на шее, словно он был талисманом их любви.
— И я тоже, Эрен. Всегда.
________________________________________________________________________________
Тем временем Армин нашёл Энни у края лагеря, где она стояла под сосной, укрываясь от дождя. Её стража держалась на расстоянии, давая ей немного пространства. Армин подошёл, его плащ был промокшим, но он не обращал на это внимания.
— Ты сегодня помогла, — сказал он, его голос был мягким, но искренним. — То, что ты сказала про якорь... это важно. Спасибо.
Энни посмотрела на него, её голубые глаза были внимательными, но настороженными.
— Не благодари меня, Арлерт, — сказала она, её тон был сухим. — Я просто сказала правду. Эрен утонет, если не найдёт, за что держаться. Как и все мы.Армин помолчал, его взгляд смягчился.
— А ты? — спросил он тихо. — За что держишься ты?
Энни замерла, её пальцы сжали цепи. Она хотела отмахнуться, сказать что-нибудь резкое, но его глаза — такие же искренние, как в кадетском корпусе — остановили её. Она вспомнила их разговор у костра, его слова о том, что она не просто солдат. И теперь, стоя под дождём, она почувствовала, что хочет ответить честно. Но не могла.
— Не знаю, — сказала она наконец, её голос был почти шёпотом. — Может, когда-нибудь разберусь.
Армин улыбнулся, его улыбка была тёплой, несмотря на холод.
— Когда разберёшься, скажи. Я хочу знать.
Он повернулся, чтобы уйти, но Энни смотрела ему вслед, её сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Она не была готова признать, что его вера в неё — его доброта — становилась её якорем. Но впервые за долгое время она почувствовала, что, возможно, это не так уж плохо.
________________________________________________________________________________
В лагере тем временем Флок собрал небольшую группу солдат у костра, его голос был тихим, но полным убеждённости. Он говорил о том, что Эрену нельзя доверять, что Прародитель должен быть передан кому-то более верному Парадизу. Его слова находили отклик у некоторых, и тень раскола начала сгущаться над лагерем. Война с Марэ была близко, но война внутри разведкорпуса могла оказаться не менее опасной.
Продолжение следует...