ОКСЭР

Кёнмин

Сегодня я проснулся рано.

С твёрдым, ясным убеждением: так дальше не пойдёт.

Я — хозяин Принца. И никто не имеет права мне запрещать кататься на моем жеребце.

Они мне не нужны. А их лошади?.. Так и быть, обойдусь.

Позавтракал в гордом одиночестве.

Куда делся кхун-управляющий — непонятно. Мин и Мэтью тоже будто испарились.

Я переоделся: тот же бренд, всё из той же новой линейки, только сегодня — бежевое поло c короткими рукавами.

И с высоко поднятой головой — отправился в конюшню.

Там было шумно, громко, суетно. Все куда-то бежали, что-то обсуждали, кто-то громко смеялся.

— Что происходит? — спросил я одного из мальчишек, пробегавшего мимо.

— Сегодня Нарию отправляют на скачки в Бангкок, — бодро отозвался он, — ветеринар всё проверяет.

Говорил он на английском — с сильным акцентом, но словарный запас был хороший. Я всё понял.

Я кивнул, наблюдая за хаосом.

— Раз все заняты с Нарией — подготовь мне Принца.

Мальчишка был молодой. Это не Раян, не Марк. Противиться не должен. Но... он не двинулся с места. И даже не выглядел испуганным.

— Я не конюх, кхун, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — Я только убираю. Щёткой, сено, подстилка. Оседлать — это не ко мне. Это к конюхам. Туда, — он показал рукой в сторону дальнего крыла.

Бля. Опять по кругу.

Но я не стал злиться. Вспомнил «совет» юриста. Сделал глубокий вдох. И натянул самую сладкую улыбку из всех возможных.

— Спасибо. Как тебя зовут?

— Панчай, кхун, — заулыбался он в ответ.

— Красивое имя, Панчай, — продолжил я всё так же любезно. — Видишь, как все заняты. Зачем тревожить конюхов? Уверен, ты справишься не хуже.

Он почесал затылок, смутившись:

— Эээ... я правда не умею, кхун. И если кто узнает... могут выгнать. А я мечтаю стать жокеем.

— За что тебя выгонят? — начал я закипать, но снова себя сдержал. — Смотрю, у вас тут вообще дисциплина как в детском лагере. Один делает, что хочет, второй за главного, третий живёт в поместье...

Его лицо тут же помрачнело.

— Не говорите плохо о них, кхун, — сказал Панчай и отвернулся.

Я поймал его за локоть, притянул ближе:

— Послушай, тебе лет девятнадцать, не больше. Сколько ты тут зарабатываешь? Хочешь — я заплачу. У меня денег — больше, чем ты можешь себе представить. Никто не узнает.

Он мягко, но твёрдо освободил руку:

— Спасибо, кхун, но мне не надо. Что я здесь куплю на эти деньги? Зато если разозлю кхуна или Марка — вылечу отсюда, и мечта станет... просто мечтой. Но...

Я сжал зубы, удерживая лицо от раздражения. Хмурое — ладно. Только не злое. Почти не злое.

— Но что "но"? — спросил я, стараясь не сильно надеяться.

Он улыбнулся чуть-чуть.

— Я могу показать, как это делается. В чистке я лучший.

— Я не хочу становиться лучшим в этом, — не выдержал я и закрыл лицо руками, отошел в сторону.

Ладно. Пойдём дальше.

На меня никто не обращал внимания. Я спокойно прошёл в пристройку, где стоять Принц.

Он молча ел сено. Без седла, но стойло чистое, убранное.

Если я зайду?

Все заняты с Нарией — никто и не заметит.

А седло? Сам справлюсь. Видел же, как Мэтью это делает. Видел. Не смотрел, на запоминал — но всё-таки видел.

Калитка была закрыта на обычный замок. Безопасность — чтобы никто чужой не открыл.

Но я не чужой.

Я обернулся, пытаясь кого-то позвать.

Все носились туда-сюда, как муравьи.

На меня — ноль внимания.

— Эй! — крикнул я мальчишке, пробегавшему мимо. — Открой стойло.

— У меня нет ключей! — бросил он не оборачиваясь и скрылся за углом.

Бля. Что ж мне так не везёт.

Я дёрнул калитку. Без толку.

Принц заржал — коротко, сердито — и уставился на меня, как будто осуждая.

— Знаю, знаю. Я тоже хочу тебя вывести погулять. Но...

— Вам помочь? — услышал я ласковый голос сзади.

Узнал сразу.

Раян. Мать его.

Я не обернулся. Сам подойдёт.

Так и вышло.

Он встал рядом — в своей дурацкой кепке, с хвостиком волос и в коричневой униформе обычного рабочего.

Но всё равно... Всё равно я посмотрел на него дольше, чем нужно.

— Открой стойло, — бросил я резко.

Он приподнял одну бровь. Улыбнулся.

— Вы же знаете, я не могу помочь вам оседлать лошадь, — произнёс он извиняющимся голосом, и стал барабанить пальцами по калитке.

— Я сам справлюсь. Тоже мне — великая наука.

Он внимательно посмотрел на меня.

Всё с той же своей ужасной улыбкой.

Вроде и вежливо.

Вроде и извиняется.

А бесит — до чёртиков.

— Конечно. Для вас это не будет сложно.

Он достал ключи из глубокого кармана штанов, подошёл и отпер калитку. Я сразу зашёл.

Принц заржал, замотал головой и застучал копытом. Радовался.

Я поднял руку, погладил его по шее. Он прижался.

— Сейчас, мой хороший, — тихо сказал я на корейском, чтобы Раян не понял. — Поможешь мне, да? Не дай мне опозориться.

Он фыркнул — и будто кивнул.

Я обошёл его и потянулся к седлу, которое висело у задней стены.

Снял одним махом — и чуть не упал.

Оно было тяжёлое. Реально тяжёлое. Кожа, металлические крепления, подпруги — на вес, как будто собираюсь не ехать, а сражаться в рыцарском турнире.

Я с трудом удержал его в руках, перенёс к Принцу, бросил взгляд на спину лошади, потом на громоздкую махину в руках — и снова на лошадь.

Слишком много ремней. Слишком. Много. Ремней.

Как будто два седла сплели в одно.

За барьером стоял Раян. Никуда не ушёл. Руки сложены. Смотрит.

— Тебе не надо помогать в основной конюшне? — бросил я ему через плечо.

Его взгляд... чертовски раздражал. Я ненавидел, когда за мной кто-то наблюдает. Особенно когда я сам не уверен, что справлюсь.

— Нет, — легко ответил он, с тем же спокойствием, что бесит пуще всего. — Вдруг вам понадобится помощь. Хотя, конечно, я за вас это сделать не стану.

— Хватит, — процедил я сквозь зубы, сжимая седло. — Я не тупой. Понял с первого раза.

Он замахал головой, изображая из себя невинность.

— Конечно, конечно. Я просто уточнил — скорее для себя, не для вас. А то знаете, как хочется за вас оседлать лошадь. Это же моя работа, я согласен с вами. Кхун перегнул палку с этими своими правилами, — он даже нахмурился, говоря это.

Вот жук, хмыкнул я про себя. Подлизывается? А сам, скорее всего, побежит к кхуну и всё ему сразу доложет. Знаю таких.

— Сам справлюсь.

Я положил седло на лошадь. Просто положил. Принц тут же недовольно заржал, показал зубы, замотал хвостом.

— Что не так? — спросил я его на корейском.

— Там ремни... — осторожно начал Раян, как будто понял.

Я бросил на него убийственный взгляд.

— Конечно, там ремни! А где им ещё быть?!

Я поправил их — и застыл.

Куда их девать?

Под живот? Под грудь? Через шею? Все, или только часть? Их было... слишком много.

Я снова снял седло.

Я знал, как это называется.

Знал, что где примерно должно быть.

Но в видео, что я смотрел, всё выглядело проще.

Там вообще было не так много деталей. Может, модели бывают разные? Мэтью ведь сам покупает снаряжение...

— Это седло для забега, — сказал Раян, как будто читая мои мысли. — Если вам нужно для лёгкой прогулки, возьмите второе.

И снова эта его чёртова снисходительная улыбка.

— Я и собирался на галоп, — процедил я сквозь зубы. Голос дрожал от раздражения.

Развернулся к нему спиной. Прикрыл глаза, пытаясь вспомнить то, что смотрел вчера в YouTube.

Если бы он ещё не пялился. Если бы не стоял, не оценивал. Бля.

Незаметно, насколько это было возможно, достал телефон из кармана.

— Иди уже в конюшню, — бросил я, не оборачиваясь. — Ты мне мешаешь.

— Извините, кхун. Я не хотел мешать. Хотел помочь. Может, всё-таки рассказать, что и как?

— Седлай его сам — тогда да. Если нет, вали.

— Хорошо-хорошо...

Кажется, он отошёл. Я выдохнул.

Открыл видео. И в ту же секунду из телефона хлынул звук — на полную громкость. Я забыл наушники.

— Блядь...

Тут же выключил, резко обернулся. На меня смотрело двое ребят у стены. Один улыбался.

— На что уставились?! — рявкнул я.

Они тут же отвернулись и поспешили прочь. Похоже, Раяна уже рядом не было. Главное, чтобы этот жук не крутился под ногами.

Я включил видео на минимальную громкость.

Так... сначала — расстегнуть все ремни, которые свисают сбоку. Потом — поправить вальтрап, убедиться, что не перекошен.

Потом — поднять седло, закинуть аккуратно на холку...

Я повторял за диктором — медленно, аккуратно.

Принц, хоть и обещал мне помогать, видимо, почувствовал мою неуверенность. Он перешагивал с ноги на ногу, мотал головой, фыркал, ржал.

Уговаривать его не было времени — мне нужно было закончить с этой чёртовой сбруей.

— «Теперь застегните ремень под крупом лошади», — сказал мужчина на видео.

Так... Я наклонился, протянул ремень, клацнул застёжку.

Сделал шаг назад.

Посмотрел.

Получилось. У меня получилось.

Я стал улыбаться, как идиот. Гордый, довольный — наверное, как ребёнок, который сам собрал своё первое Лего.

И не так уж сложно, если разобраться. За такое точно Нобелевскую не дают.

Правда — заняло почти час.

Спина мокрая, поло к телу прилипло, пот стекал по лбу.

Я вытер волосы, всё ещё улыбаясь.

Взял Принца за повод. И вывел его из стойла.

— У вас получилось! — воскликнул Раян и подошёл ко мне. Снова он тут.

— Ты, я смотрю, не самый усердный конюх, — хмыкнул я, не переставая улыбаться. — Работаешь, только когда настроение есть?

Он подмигнул:

— У меня его сейчас нет, — парировал он, а я, будучи в отличном настроении от своей победы, засмеялся в ответ.

— Есть настроение меня доставать?

— Как вы можете так плохо обо мне думать? — снова опустил голову, как будто смутился, но я заметил дерзкий блеск в его глазах.

— Я о тебе вообще не думаю, — соврал я легко и, вскинув подбородок, кивнул на седло:

— Делов-то. Зря ваш кхун так настаивает, чтобы постояльцы сами всё делали. Небось сам и лошадь оседлать не может.

Я похлопал Принца по шее.

— Проверить? — спросил Раян, не прекращая улыбаться.

— Нет. Всё правильно, — уверенно отрезал я.

Вывел жеребца из конюшни на воздух. Гордый до жути. Ещё бы — не знаю никого из друзей, кто бы мог сам седлать лошадь. Это как купить спорткар и реально уметь менять в нём масло, а не просто понтоваться.

В следующий раз надо снять всё на видео и им скинуть. Пусть охренеют.

Принц в нетерпении гарцевал.

Мы вышли на солнце. Во дворе уже толпились люди — готовили Нарию. И даже не скрывали, что смотрели на меня.

Я чуть выше вскинул подбородок.

Раян подошёл ближе и тихо сказал:

— Я просто перепроверю. Когда в первый раз седлаешь, нет ещё привычки, и...

— Нет, — перебил я.

Окинул всех вокруг уверенным взглядом. Улыбнулся.

— Ну что, Принц, покажем, кто тут настоящий мастер верховой езды?

Он кивнул, ударил копытом по земле. Я его погладил, подошёл сбоку — и одним махом, уверенно, ловко забрался на него.

— Вау, — сказал Раян. Вежливо, спокойно, без тени насмешки. Смотрел снизу вверх, как будто и правда был впечатлён.

Я высокомерно кивнул, собрал поводья. Направил Принца вперёд.

Один шаг. Второй. Я чуть ускорил его — для зрелищности, для красоты, для самоутверждения...

И тут почувствовал: что-то не так.

Седло повело вбок.

Может, показалось? Может, я просто сел неровно?..

Принц замотал головой. Замялся, переступая с ноги на ногу. Потом резко подался назад, приподнялся на задние ноги — не высоко, но хватило, чтобы седло окончательно съехало в сторону.

Я выругался. Попытался за что-то зацепиться, удержаться, не покалечить лошадь.

И — шлёпнулся.

Задницей. Прямо на землю. Седло хлопнулось рядом.

Окружающие замерли.

Тишина повисла на секунду.

А потом — смех. Громкий, с разных сторон. Все, кто раньше украдкой следили, теперь уже не скрывались.

Раян подошёл первым. Не смеялся. Или изо всех сил пытался не смеяться.

Протянул руку.

— Как вы? — тихо спросил. — Не сильно ушиблись?

Я оттолкнул его ладонь и встал сам. Быстро, с достоинством, будто падать с лошади — это мое новое хобби.

— Нет, — отрезал я.

Он взглянул на упавшее седло, потом на меня.

— Просто... кажется, вы не дотянули переднюю подпругу, — осторожно произнёс он. — Это частая ошибка, если раньше не седлали сами. Седло держится только на ней.

Как же было стыдно. И больно.

Задница болела, копчик тоже. Я даже протянул руку, чтобы потереть — но удержался.

Никто не должен видеть, что мне идти тяжело. Никто.

Последний раз я падал с лошади... лет десять назад. И то — только тренер видел. Да и падение было не таким.

А тут — так опозориться. На глазах у всех.

Из-за какого-то седла. Из-за этих чёртовых правил. Из-за этого поместья. Из-за кхуна.

— Наверное, седло бракованное, — процедил я, отряхивая брюки и бежевое поло от пыли.

— Конечно, конечно, бракованное, — сразу закивал Раян. Спокойно. Почти всерьёз.

— Я скажу, чтобы ремни проверили.

— Делай что хочешь, — рявкнул я.

Я посмотрел на Принца, который как ни в чём не бывало стоял и глядел на меня спокойными, умными глазами.

— Что, тоже смеёшься? — пробормотал я на корейском, сжав зубы.

Он моргнул. Не издевательски — просто... зная, что со мной лучше сейчас не шутить.

Я тяжело выдохнул, огляделся. Мэтью нигде не было.

— Заведи его обратно в стойло, — бросил я через плечо Раяну. — Кататься расхотелось.

— Конечно. Конечно, — послушно залепетал он где-то за спиной.

Я выругался себе под нос.
И ушёл.

Проклиная всех: это поместье, этот день, Раяна, всех этих смеющихся уродов.

Слышал их смех за спиной.

Чувствовал, как он вгрызается в меня — в спину, в шею, в мозг.

И всё думал: что я сделал не так?

Всё же казалось крепко. Всё держалось...

Я был на пределе. Раздражён. Уязвлён.

Самолюбие — раздавлено, достоинство — размазано по арене.

Душа — просила мести.

Седло?

Не справился с седлом?

Я? Ли Кёнмин?

Плевать. Я всё равно научусь.

Вернулся в комнату. Захлопнул дверь. Закрыл ставни.

Сел с телефоном.

И до самого вечера — десятки видео.

Как седлать лошадь.

Как подтягивать подпруги.

Как не допускать «классических ошибок новичков».

В голове — каша.

Глаза болят. Спина ноет.

А ночью мне снились эти чёртовы подпруги. Ремни. Застёжки.

Седло, которое сползает. Принц, взбрыкивающий.

И...

Раян.

Раян, который протягивает руку.

Который не смеётся.

Который почти жалеет.

А потом... смеётся.

Как все.