Часть 2
Прошло несколько месяцев. С тех пор, как Гарри начал ощущать странные приступы боли в груди рядом с Гермионой, он стал отдаляться от всех. Особенно от неё. Он не мог объяснить, почему, но каждая её улыбка, каждый её добрый взгляд — причиняли ему невыносимую муку. Он чувствовал, как его тянет к ней, но с каждым днём это влечение становилось опасным. И тьма внутри росла.
Он начал просыпаться по ночам с криками, чувствуя, как будто кто-то сжимает его сердце изнутри. Он перестал спать нормально, стал бледным, раздражительным. Даже Рон начал замечать, что с ним творится неладное.
Рон:
– Гарри, чёрт тебя дери, что с тобой? Ты выглядишь так, будто вот-вот сдохнешь. Ты с Гермионой что, поругался?
Гарри (отводя взгляд, сдавленным голосом):
– Нет. Просто… всё в порядке, Рон. Не лезь.
Рон (раздражённо):
– "Всё в порядке", ага. Ты как привидение ходишь. Вечно уставший, злой и не спишь. Если хочешь, чтобы мы оставили тебя в покое, так и скажи. Но мне кажется, ты разваливаешься на куски.
Но Гарри не мог ему ничего объяснить. Он сам не понимал до конца, что с ним происходит. Он не знал, как избавиться от этой боли. И тогда он сделал то, чего зарёкся касаться с самого детства — он начал изучать тёмную магию.
Сначала это были книги из запретного крыла. Потом — тайные разговоры с уцелевшими артефактами, что остались после Войны. Он находил старые зелья, ритуалы, древние формулы, в надежде на хоть какое-то облегчение. И он нашёл его…
Katarus.
Старое, почти забытое заклинание, предназначенное для подавления сильных чувств. Вроде бы простая формула, но с последствиями. Гарри не сразу понял, как глубоко оно проникает. Но после первого применения боль отступила. Его не тянуло к Гермионе. Он мог смотреть на неё и не чувствовать боли, любви, ничего. Только пустоту. Это было спасением... и проклятьем.
Но эффект длился всего день. На следующий — боль вернулась с двойной силой. Он произнёс заклинание снова. И снова. И каждый раз, когда оно ослабевало, внутри него будто просыпалось нечто чужое. Голодное. Тёмное. Как будто он впускал в себя что-то живое. И чем чаще он использовал Katarus, тем тяжелее становилось контролировать себя.
Гарри всё больше начал терять интерес ко всему. Его стали раздражать ученики, профессора. Его бесили попытки Гермионы понять, что с ним. Он знал: если она хоть что-то узнает — она попытается помочь. А если попытается помочь…
Он мог умереть.
Гермиона:
– Гарри, пожалуйста… поговори со мной. Я же вижу, ты страдаешь. Почему ты избегаешь меня?
Гарри (с каменным лицом):
– Я просто устал. Отстань.
Гермиона (подавленно):
– Я не верю тебе. Это не ты. Ты никогда так не говорил.
Гарри (резко):
– Ты меня не знаешь, Гермиона.
Он резко разворачивается и уходит, оставляя её одну посреди коридора. В его глазах отражается злость, смешанная с болью. Он не мог признаться ей, что если она хоть немного ответит на его чувства — он начнёт умирать. Медленно. Мучительно. И часть его уже начала разрушаться. А ведь он знал, что Гермиона… начинает чувствовать к нему то же.
Katarus больше не спасал. Он стал требовать больше магии. Гарри чувствовал, как внутри него что-то движется. Он видел это в отражении. В зеркале. Его глаза становились темнее. Взгляд — холоднее. И в какой-то момент он начал слышать голос.
Шёпот.
"Отдайся мне. Я избавлю тебя от боли. Отдайся — и никому больше не придётся страдать. Ни тебе, ни ей."
Это был не просто голос. Это был дух. Существо, связанное с Katarus. Он не знал его имени. Но с каждым новым применением заклинания, голос становился всё отчётливее. И вскоре Гарри начал с ним разговаривать.
Гарри (в темноте, стоя перед зеркалом в заброшенном зале):
– Кто ты?..
Голос (зловещий шёпот):
– Я — то, что ты звал. Я — то, что ты просил. Я могу сделать, чтобы ты больше не чувствовал. Просто… позволь мне войти глубже.
И Гарри позволил.
Он не знал, что в этот момент переступил черту. Он уже был не просто Гарри Поттер. Он стал чем-то другим. В нём проснулся демон заклятия. Katarlus больше не был инструментом — он стал частью его души.
В этот момент Алисия, наблюдавшая за всем издалека, едва заметно улыбнулась, проходя по коридору, притворяясь обычной ученицей. Она знала, что её заклятие сработало. Она знала, что Поттер начал разрушаться. И никто, даже он сам, не узнает, что причина — она. Что всё это — её месть за разбитое сердце.
Она не оставила следов. Никто никогда не узнает, что именно она отдала часть своей души тёмному магу в обмен на проклятие, способное сожрать сердце Поттера изнутри. И теперь, даже если Гермиона признается в любви — Гарри начнёт умирать.
Осталось лишь дождаться, когда он сломается окончательно.
...а он уже трещал по швам.