3 (0). Глава о Рулетке Сатаны и демонах, пришедших по твою душу

" Credo feles sunt spiritus qui terram descenderunt. In mea sententia, possunt ambulare super nubem non cadit per!

«Я верю, что кошки — сошедшие на землю духи. По-моему, они способны ходить по облаку, не проваливаясь»!

(с) Жюль Верн

Марика

I

Молодая кошка, в черном балахоне, сидела за столом в замке и смотрела в ясное ночное небо.

Небольшой красивый трехцветный кот вышел в зал из темноты, быстро и бесшумно ступая мягкими лапами.

Белая кошечка наклонила голову в знак приветствия.

– Как она, Алиартес? – мяукнула она.

– Раны ее глубоки, леди Марика, – отвечал трехцветный, устраиваясь рядом. – Она молода и сильна, она быстро поправится.

– Она? Это не Талия?

– Да, госпожа. Вы перепутали её с мальчишкой. На ней какое – то заклятье и...

Кошечка - демон глубоко вздохнула:

– Нам не повезло.

Она снова подняла голову и стала смотреть на звезды за окном.

– Меня очень беспокоит сегодняшний случай. С тех пор как я стала вождем пахнущих солнцем, я просто обязана выбрать преемницу. Наше племя никогда не терпело поражения на собственных землях, – тихо промурлыкала она. – Для нас, видно, настали тяжелые времена.

– Но год только начинается. Сейчас – Новый год! – спокойно заметил Алиартес.

Белая Кошечка пошевелила широкими плечами.

– Может быть. Но пока мы будем обучать тех, кто у нас остался и готовить из них воинов, пройдет много времени. Если наша стая намерена защищать свои земли, ей понадобятся новые воины, и как можно скорее.

– Ты ищешь ответа у демонов и духов? – мяукнул кот.

Пытаясь проследить за взглядом принцессы, обращенной в кошку злобной феей Рубецеллой, она подняла голову и стала вглядываться в появившиеся звезды, мирно мерцающие на черном небе.

Вдруг сорвавшаяся звезда пролетела по небосводу над самыми верхушками темных и скрюченных деревьев. Хвост Алиартеса дернулся, шерсть затопорщилась.

Белая кошечка следила за ней внимательно и пристально, но ничего не говорила. Алиартес продолжал смотреть ввысь. Через несколько, минут он опустил голову и повернулся к ней:

– Это было послание от духов предков, – промурлыкала та. Взгляд ее стал загадочным и отстраненным, голос звучал глухо: – Только лава и пустота спасет наше племя и принесет почет нашему дому.

– Лава и пустота? – любопытно переспросила Белая Кошка.

– Но ведь все кошки в нашем заколдованном доме боятся огня, а вулканов, лавы и пустоты – тем более! Как они могут нас спасти?

Заколдованный токкеби покачал головой:

– Не знаю. Но таков ответ звезд.

– Ты никогда прежде не совершал оплошностей, мой дорогой друг, – промяукала она.

– Что сказали нам предки, то и будет. Лава и пустота спасут наше племя, дом и подданных.

Дневник принца Нарцисса / Килиантермурта. Зашифровано так, что только обладатель дневника прочитает.

1 ноября ...года. Ночь. Время –1:00

Клиантермурт

II

Я возвратиться к золотым воротам и на алмазной цепочке увидеть лапу косули (я точно помню, что покинуть замок. Что подойти к барьеру, но мне не удастся пройти сквозь него. Как только я коснуться его – меня отбросить прямо к дверям замка). Меня удивить вся эта роскошь и то, как спокойно и беззаботно живут обитатели замка.

Я потянуть лапку косули, и тут же зазвенеть колокольчик, который, судя по звуку, был сделан из золота и серебра. Мгновение спустя дверь отвориться, но я никого не увидеть, только в воздухе показалось несколько рук и каждая держала факел. Другие руки довольно решительно подтолкнуть меня вперед.

Меня подтолкнуть к двери из коралла, которая распахнуться при моем приближении, я, не сопротивляясь, войти в гостиную, выложенную перламутром, а потом - и в другие покои, украшенные каждый по-своему таким множеством картин и драгоценностей. Тысячи огней, горевших в гостиной от пола до потолка, заливать своим светом и часть других комнат, хотя в тех тоже не было недостатка в люстрах, жирандолях и полочках, на которых стоять свечи.

Я миновать шестьдесят комнат (девка за мной упираться, визжать и причитать, что она – не рабыня, не я решить, что будет обмен заложниками, дабы меня освободили, если снова возьмут в плен – мне удалось выпрыгнуть в другое окно, так как призрак, что меня мучить и остальные люди убежать от некой куклы, куда я заточить другого призрака, что напасть на нас, а в окна полезть нечисть, поэтому многие из окон быть разбиты или открыты). Наконец, руки, указывавшие мне путь, остановить меня, и я увидеть большое удобное кресло, само подкатившееся к камину. В камине тут же запылать огонь, и руки, которые показаться мне на редкость красивыми – белыми, маленькими, пухлыми и точеными, раздеть меня: я промок до нитки.

Руки невидимок принести мне рубашку, такую красивую, что впору было надеть ее в день свадьбы, и затканный золотом халат, на котором мелким сапфиром был вышит мой любимый зверь: ехидна и сияющий огонек. Потом меня снова одеть, но не в мой собственный костюм – мне принести куда более роскошный наряд. Я молча дивиться всему происходящему, хотя иногда слегка вздрагивать от испуга, который все-таки не мог подавить. Девчонка неожиданно заснуть.

Руки отвести меня в великолепную залу, украшенную позолотой и богато обставленную. Стол был накрыт на два прибора, уставленный чашами из горного хрусталя и всевозможный редких камней – одну из них я засунуть себе в карман.

Я увидеть вдруг, как в ограждении, предназначенном для маленького оркестра, рассаживается куча кошек; одна их них держать в лапах ноты, другой кот – свернутый трубочкой лист бумаги, которым он отбивать такт; в лапках у остальных - крошечные гитары. И вдруг все коты приняться мяукать на разные голоса и коготками скользить по струнам гитар. Хотелось заткнуть уши. Я попасть в преисподнюю.

В зал вошло крохотное существо, размером не больше локтя. Малышка была окутана покрывалом из черного крепа. Вести ее под лапки два кота, они были одеты в траур, в плащах и при шпагах. Черная фигурка приблизиться ко мне. Она откинуть покрывало. Я увидеть Белую Кошку, красивейшую из всех, какие когда-либо были и быть на свете. Кошечка казаться совсем молодой и очень грустной. Она замурлыкать так нежно и очаровательно, что мурлыканье ее проникнут мне в самое сердце.

– Добро пожаловать, Килиантермурт, – сказать она мне. – Мое Мурлычество очень радо тебя видеть .

– Госпожа Кошка, – ответить я, – вы великодушно оказать мне самый любезный прием. Мне почему – то казаться, что вы – не обычный зверек.

– Килиантермурт, – сказать Белая Кошка, – прошу тебя, не говори мне учтивостей. Мои речи безыскусны и обычаи просты, но сердце у меня доброе. Вот что, – продолжала она, – пусть нам подадут ужин, а музыканты пусть умолкнут, ведь принц не понимает смысла их слов .

– А разве они что-то говорят, государыня? – удивиться я.

– Конечно, – ответить кошка.

Принести ужин, руки, принадлежавшие невидимкам, прислуживать Белой Кошке и мне. Сначала на стол поставить два бульона – один из голубей, другой из жирных мышей. Я поперхнуться первым, потому что сразу представить себе, что готовить их один и тот же повар. Но Кошечка, догадавшись об этом по моему выражению лица, заверить меня, что мне готовят пищу отдельно, и я могу есть все, чем меня угощают, не боясь, что в еде окажутся мыши или крысы.

Я обратить внимание, что на ее лапке висит портрет в драгоценной оправе. Полагая, что это портрет мэтра Котауса, я попросить Кошечку показать ему портрет. Каково же было мое изумление, когда я увидеть, что на нем изображен юноша такой красоты, что трудно было поверить в подобное чудо природы, и при этом он так похож на меня, будто портрет писан с меня самого! Кошечка вздохнула и, еще больше загрустив, умолкла. Я понять, что за этим скрываться какая-то необыкновенная тайна.

- Ты будешь мои телохранителем. В замке что – то происходит, а я была заперта здесь фоморами и феей. Мне очень страшно, - мяукнула она, поедая мышей в тарелке.

Часы пробили час ночи.

Файонел

III

В замке висело множество портретов, прославленных предков графа, но все картины были без рам. Слуг тоже не осталось. К хилому огню жались все гости, кутаясь в ветхие одеяла. Все разговоры напуганных гостей были про то, как хорошо жилось в прежние времена и как трудно живется сейчас. Улыбки на их лицах были исключительно из – за хорошего воспитания.

Файонел сидел с ними. Он молча наблюдал, как закрывается дверь в комнату и вспоминал свое прошлое.

У Файонела было много братьев, каждый год рождался новый.

Фил помнил, как к нему подошел один из его слуг и сказал: «Господин , вам уже восемнадцать лет. Пора отправляться на поиски удачи. Поезжайте с богом, оставаться на завтрак я вас не приглашаю. Его едва хватит вашим братьям и сестрам».

Самое главное достояние юноши – неспособность унывать. Поблагодарив за мудрый совет, юноша покинул замок.

Он много дней шел по дорогам и был беззаботен, как летняя пташка. По дороге он стал сражаться с местным бродячим мушкетером, ставшим потом после поединка его верным другом Тиаматом. В знак дружбы, когда они шли по желтой кирпичной дороге, граф спросил есть ли в селе какая – нибудь красивая девушка, чтобы на ней жениться и заполучить её состояние.

Тиамат сказал, что есть только одна – графиня Руми Синевласка, несмотря на безобразные лохмы - богатая.

Фил решил жениться на ней. Даже несмотря на то, что узнал, что она похоронила восьмого мужа недавно.

По дороге ему попадались обширные поля, тучные стада и густые леса. Все это принадлежало Маркизе Руми Синевласке.

Он, не зная её, влюбился в неё. Когда она вышла его встретить из этого мрачного замка, она оказалась настоящей красавицей.

Лицо её округлое, голос – мелодичный, а говор - учен и увлекателен. Да и яства, которые накрывали её слуги, были вкусны. Цвет волос не так бросался ему в глаза после их разговора.

Поэтому на её неожиданное предложение стать его женой, он ответил одно «да».

Но у неё было условие: в угловой башне на чердаке была одна маленькая комната. Она попросила виконта дать честно слово о том, что он никогда не войдет в эту комнату, несмотря на тысячу ключей от других комнат. Граф дал Нерушимое Слово.

Однажды графине пришлось уехать из поместья. Юноша прогуливался по замку. Но он не раз оказывался в той самой башне перед маленькой железной дверью. Казалось, его туда манит непреодолимая сила.

Тайна этой комнаты не давала ему покоя. Ему даже снилось, что эта дверь разговаривает с ним во сне, и просит, чтобы он открыл её.

«Что же в этой комнате? Почему туда нельзя войти?» - думал Файонел.

Парень встал с постели и зажег фонарь. Взял медный ключ и....Но не смог открыть. Ключ упал к его ногам. Файонел направился в свою комнату. Подойдя к зеркалу, неожиданно осознал, что стал ещё прекраснее.

Мужчина бросился к вернувшейся жене, которая открыла ему правду о том, что это было испытание: она уезжает и оставляет своего горячо любимого мужа наедине с ключом и собственным любопытством.

Фил попросил показать ему, что спрятано за дверью.

Она отвела его к двери и открыла её.

Внутри – гроб с лилией, внутри которого – потрет, принявший все пороки и недостатки юного графа. А все остальное – сморщенные сливы, медленно превращающиеся в пыль.

По её словам, в гробу был заточен монстр, который превращал её мужей в сливы (их было восемь, старых и сморщенных). Что её семья, дабы стать богатой и получить магическую силу, которая помогла прогнать с их земель ракшасов, заключила сделку с каким – то монстром, но она не стала ему поклоняться и в гневе он превратил её мужей в слив, а ей удалось запреть его в этой комнате. И проклятье с её волосами, и то, что она была несчастна, были руками этого монстра. Только человек, который не осмелиться заглянуть в комнату и устоит перед соблазном любопытства перед ней, сможет его одолеть и сделать так, что монстр превратиться в портрет этого храбреца, который получит красоту, пока монстр будет стареть, а сама она будет свободна.

Они вышли из проклятой комнаты и впредь не упоминали о ней.

Но когда друга решил навестить Тиамат, то поссорился с ним, так как хотел вразумить герцога, что тот живет с ведьмой и её прислужником – демоном, а сам герцог превращается в изнеможенного старика, которого прозвали Герцогом Чернослива. А портрет, находящийся в гробу, где был заточен монстр, хоть и принимает его пороки, тем не менее опасен. Но это было бесполезно: Файонел попал под чары колдуньи, ставшей такой из контракта её семьи с чудовищем и желающей избавиться от своей силы, но для этого поглощающей силы своих женихов, превращенных в сливы, что тот уехал восвояси. А Файонел навеки веков остался с Руми Синевлаской, не зная, что она делает.

Но сейчас Файонелу было не до монстра в комнате: в замке объявился ещё один монстр и он хотел вендетты. Этот монстр держал в цепях блондинку и торговался за свободу. Файонел сглотнул. Он уже чувствовал неприязнь к странному мальчишке с рыжими волосами. Они испепеляли друг друга взглядами. Горели деревья.

Где – то внутри замка скрежетали когти чудовища с засушенными сливами.

Файонел услышал чей – то зловещий шепот, рассказывающий грустную легенду. Вокруг заплясали искорки и полетели обугленные угли.

Файонел увидел перед собой видения монстра из комнаты со сливами:

Жили-были два брата, которые любили ходить в лес на охоту только вдвоем. Однажды они услышали шум праздничного пьяного веселья, и старший брат сказал: «Пойдем, посмотрим!» Младший брат ответил, что они зашли слишком далеко в лес, и здесь люди не могут устраивать кутеж, а значит, это должны быть духи. Но старший брат настоял на том, чтобы пойти и посмотреть.

Так они шли на шум голосов и увидели, что много людей пьянствуют и шумно веселятся, и братья к ним присоединились. Старший брат пил особенно много, но младший брат почувствовал тревогу и отказался от всякой выпивки. У него возникло подозрение, что они попали к Варекки, огромным дождевым жабам, принявшим человеческий облик. Оказалось, что его подозрения были не лишены оснований.

Спустя какое-то время братья продолжили свой путь. Когда приблизилась ночь, они построили под деревом навес, чтобы защититься от дождя, и старший брат послал младшего собрать хворост; потом они соорудили гамак и развели костер. И старший брат всегда заставлял младшего подкладывать в огонь все больше хвороста, чтобы огонь разгорался сильнее и сильнее, но вдруг младший брат почувствовал сильный запах горелого мяса и увидел, что ноги его брата свешиваются из висящего над огнем гамака, он окликнул брата, чтобы тот увидел, что произошло. Но старший брат лишь воскликнул: «Акка! Акка!» – что на языке индейцев Уорро означает выражение изумления, но вместе с тем эти звуки очень похожи на кваканье дождевых жаб. Старший брат поднял ноги в гамак, но потом снова забылся и свесил ноги в костер, тогда младший брат решил, что это очень плохой знак.

Через некоторое время старший брат и сам заметил, что его ноги сгорели почти до самых колен и стали похожи на два сгоревших полена. Он взял нож, обрезал обгоревшую плоть и ступни и так заострил на концах кости ног, что они превратились в копья. Затем он лег в гамак и попытался достать ими проносившихся мимо белок и птиц. Вскоре он весьма преуспел в своей охоте. Естественно, ему все время приходилось оставаться в гамаке, а младший брат должен был добывать пищу и ухаживать за старшим. Но постепенно старший брат становился все более деспотичным, и дело дошло до того, что он перестал отпускать младшего брата из хижины даже на короткое время, поэтому тот почувствовал, что без помощи ему не обойтись, и тайком убежал от брата. Когда старший брат заметил, что младший не откликается на его зов и не идет к нему, он выпрыгнул из своего гамака и отправился за ним в погоню; оказалось, что своих ногах-копьях он может бежать быстрее, чем на ногах. По ошибке он направился по следу оленя, приняв его за след своего брата, и, догнав оленя, он прыгнул на него и пригвоздил к земле. Затем он сказал оленю: «Брат, я очень сожалею, что убил тебя, но ты сам виноват в этом: тебе не следовало убегать от меня». Затем он повернул оленя на спину, увидел черный рот животного, и ему стало смешно: наверное, рот почернел потому, что тот ел слишком много плодов. Затем он увидел четыре ноги, и ему опять стало очень смешно, и тогда он стал считать пальцы. Это заняло у него много времени, но в конце концов он понял, что, наверное, он все же убил не своего брата, а оленя. Тогда он вернулся в свою хижину и снова лег в гамак.

Тем временем младший брат вернулся к себе в деревню и рассказал всем, что с его братом что-то случилось: он больше не может быть его другом, и вообще его нужно убить. Поэтому он повел жителей деревни обратно в лес. Они окружили хижину, в которой лежал старший брат. Никто из них не решался на него напасть, боясь его ног-копий, поэтому они попытались выманить его из гамака на открытое пространство. Сначала они послали птицу, чтобы его раздразнить, но старший брат так проворно управлялся со своими копьями-ногами, что ему удалось убить птицу. В конце концов они послали Хуру, маленькую белку, самого быстрого зверька, которого они знали, чтобы выманить его из хижины. Белка всегда оставалась у него за спиной, и он пытался пронзить ее своими ногами-копьями, и вот, наконец, он выбежал за Хуру из хижины, и тогда все люди племени окружили его и убили.

Файонел попятился назад. Его нога задела череп в желтой слизи. Дальше он увидел новое виденье:

Несколько охотников расположились в лесу на стоянку и добыли много мяса. Неподалеку резвилась стая обезьян, охота была удачной, и земля вокруг стоянки была покрыта шкурами убитых животных. Все охотники ушли за добычей, оставив в лагере только одного маленького мальчика, чтобы следить за приготовлением мяса. Вдруг в лагере появился незнакомый мужчина. Со свирепым выражением лица он проверил добычу, пересчитал все гамаки и ушел. Когда вечером охотники вернулись в лагерь, мальчик рассказал им о странном пришельце, но никто из них не обратил на это внимания. Но когда мужчины отправились спать, он пересказал все своему отцу, который очень расстроился, и тогда они вместе с сыном взяли свои гамаки и унесли их в темноту, на другое место, подальше от лагеря. Вскоре они услышали крик сов и рев тигров и других ночных животных, а также человеческие стоны и хруст костей. «Это он, – сказал мужчина своему сыну, – сам Курупира [дух леса] вместе со своей свитой убил охотников».

Наутро они вернулись в лагерь и обнаружили там пустые окровавленные гамаки и обломки человеческих костей. Среди них лежала голова одного из охотников. Когда отец с мальчиком собрались покинуть бывшую стоянку, голова закричала: «Возьми меня с собой, брат». Мужчина посмотрел на нее с изумлением, но череп продолжал повторять: «Возьми меня, брат!» Тогда мужчина послал мальчика, чтобы он возвращался обратно в селение, а сам взял веревку, привязал ее к черепу и потащил его за собой. Но череп катился за ним, как тыква, и кричал: «Брат, брат, подожди немного. Возьми меня с собой!» Поэтому мужчине пришлось идти медленно, чтобы череп мог за ним катиться, не отставая, а сам мужчина размышлял над тем, как ему избавиться от своего ужасного спутника. Он попросил его немного подождать, сказав, что ему нужно отойти в лес. А сам не вернулся к черепу и, пройдя большую часть пути по лесу, потом вышел на дорогу. Там он вырыл яму поперек дороги, прикрыл ее легкими ветками, чтобы туда мог провалиться череп, и стал ждать, что будет. Тем временем череп продолжал звать: «Брат, ты еще не закончил?» А экскременты мужчины ему отвечали: «Нет, брат, нет еще». Но череп сказал: «Что я слышу! В свое время, когда я был человеком, экскременты не могли говорить!» Поэтому он покатился по дороге и вскоре попал в приготовленную ему яму. Тогда мужчина вылез из своего укрытия, затоптал яму и отправился к себе в деревню.

Но когда наступила ночь, из леса стал раздаваться крик, который постепенно становился все громче и все больше приближался к деревне. «Это кричит череп, которому удалось выбраться из ямы», – объяснил крестьянин остальным жителям деревни.

Тем временем у черепа выросли крылья и ноги с когтями, как у огромного сокола. Он прилетел в деревню и бросился на первого же попавшегося мужчину и тут же его сожрал. Но на следующее утро шаман спрятался у тропы, которая вела из леса, взял лук и стрелы и стал поджидать чудовище. С наступлением темноты оно появилось, и, крича, село на дерево на опушке леса. Оно было похоже на огромного сокола. Шаман вскинул лук и прицелился. Стрела попала чудовищу прямо между глаз, и оно замертво упало на землю.

Файонелу стало страшно. Дальше видения продолжались. Он посмотрел на череп. Тот мирно укатился из – под его ног.

Только он переел дух, как над ним свесились трупы повешенных. Файонел дотронулся до ноги одного из них.

Один мужчина, выдержав первое испытание при поступлении на военную службу, теперь направлялся в столицу чтобы продолжить военную карьеру. Был сезон дождей, и ему пришлось пробираться по грязным, мокрым дорогам. Он продвигался очень медленно, и к вечеру не смог добрался до города; ему пришлось остановиться в деревне, где жили только бедные крестьяне, и никто не мог его приютить на ночь. Но жители деревни показали ему находившийся неподалеку храм и сказали, что он может в нем остановиться на ночлег вместе со своим ослом.

Картины, изображавшие богов, в храме были полностью испорчены, так что ничего нельзя было разобрать; всюду виднелась паутина и пыль. Он привязал своего осла к старому живому дереву и попил воды из своей тыквы. День был очень жаркий, и он себя почувствовал несколько лучше. Он закрыл глаза, собираясь уснуть.

Вдруг он услышал рядом с храмом шелест листьев, и его лицо овеяло холодным ветром (такой ветер всегда предвещает появление духов). Он увидел женщину, выскользнувшую из храма, одетую в старую и грязную красную одежду с бледным лицом, своим цветом похожим на свежевыкрашенную стену. Она осторожно кралась за ним, чтобы он ее не заметил, но так как солдат не испытывал недостатка в мужестве, он притворился, что спит. Он не двигался, а затем увидел веревку, высунувшуюся из рукава женщины. Тогда он сразу понял, что это дух человека, который совершил самоубийство, поэтому он тихо встал и последовал за ней.

Женщина-дух вошла в бедную хижину. Заглянув в окно лачуги, солдат увидел женщину лет двадцати, сидящую у детской колыбели; иногда она била ребенка и плакала. Затем она увидела женщину-духа, которая сидела на стропилах, ловко манипулировала веревкой, петлю которой она накинула на шею женщины, и, призывая ее повеситься, внушала ей, что это ее собственная мысль. И солдат услышал, что женщина сказала духу: «Ты говоришь, что лучше умереть! Я умру, но я не могу оставить своего ребенка», – и она снова принялась плакать, а женщина-дух смеялась и продолжала раскачивать петлю перед лицом бедной женщины.

Наконец, женщина сказала: «Хорошо, я себя уговорила. Я умру!» Она открыла шкаф, переоделась в новую одежду и привела себя в порядок перед зеркалом. Затем она встала на стул, взяла свой пояс и привязала его. Она уже продела голову в петлю и собралась откинуть стул, но тут солдат стал стучать в окно и в конце концов даже его разбил и с криком вскочил в комнату. Таким образом он спас женщину, а женщина-дух исчезла. Но солдат заметил, что веревка по-прежнему болтается на стропилах, он быстро ее снял и вразумил женщину, сказав, что не надо быть такой глупой, а надо лучше присматривать за ребенком и что у нее только одна жизнь; затем он вернулся обратно в храм.

Вдруг у него на пути неожиданно оказалась женщина-дух. Она поклонилась и очень вежливо сказала: «Уже много лет я ищу себе замену, и сегодня, когда я ее уже нашла, ты все испортил, и уже ничего нельзя исправить. Но второпях я кое-что забыла, а ты это, конечно, нашел. Верни мне этот предмет, пожалуйста, потому что иначе я не смогу найти себе замену».

Но солдат просто показал ей веревку и сказал: «Вот она, и если я верну ее тебе, то ты повесишь кого-то еще, но я тебе этого не позволю». С этими словами он намотал веревку на руку, сказав: «Прочь с моего пути!»

Тогда женщина-дух пришла в ярость. Ее лицо стало серо-зеленым, ее волосы обернулись вокруг шеи как петля, ее глаза налились кровью, а ее язык высунулся изо рта; она расставила руки и попыталась схватить солдата. В ответ он ударил ее кулаком, но при этом почему-то попал прямо себе в нос, из которого потекла кровь. Брызги его крови попали на нее, а поскольку все духи не выносят человеческой крови, она отбежала от него на несколько шагов и стала его проклинать. Это продолжалось, пока не закричал петух, и тогда она исчезла.

На следующее утро жители деревни пришли поблагодарить солдата за то, что он спас женщине жизнь. Они нашли его в храме: он все еще махал в воздухе кулаками и кричал. Но когда они с ним заговорили, он рассказал им, что случилось, и у него на руке можно было увидеть следы веревки, которая вросла в его плоть, так что образовался круглый красный рубец. С восходом солнца он сел на осла и снова пустился в путь.

Из ближайшего трупа выпал кинжал. Файонел отмахивался от трупов им, как перед ним возникло новое виденье.

Медиум пошёл дальше, а туман сгустился настолько, что стало не видно дорогу под ногами.

– Не теряйтесь! – закричал Файонел остальным гостям, но только тридцать их них ответили ему.

Ощупью, двинулся юноша вперёд, но мрак так сгустился, что и руку с копьём стало уже не разглядеть.

– Держитесь друг за друга! – предостерёг он своих спутников, но в этот раз только трое из них ему ответили.

Долго шел Файонел в непроглядном тумане, густом как молоко. Ноги его путались в высоком папоротнике, руки и лицо расцарапали ветви, одежда вымокла от росы. Сколько ни звал он своих людей, никто больше ему не откликнулся, и юноша понял, что все его доблестные воины, слуги и военачальники отстали и потерялись в тумане, и он остался один.

Вдруг, туман рассеялся и медиум увидел, что стоит посреди широкого двора, заросшего деревьями и кустами и усыпанного старыми костями и всевозможным оружием.

«Страшная битва, должно быть, разыгралась тут!» – подумал он, и только хотел пойти дальше, но задел ногой один из черепов. Громко стуча, покатился череп по камням через весь двор. Это был череп самого короля Эйлпа, который так и остался лежать во дворе со дня битвы с друидами. Тотчас же из дверей показалась свирепого вида адская гончая, которая прыгнула графу на грудь, но не зарычала, а крикнула человеческим голосом:

– Ты осквернил кости моего отца! Ты попинал ногами останки тех, кто обречён лежать здесь пока не сбудется пророчество друидов!

– Пощади меня, чудесный зверь! – взмолился король. – Я – принц Файонел, правитель соседних земель, и могу выполнить любое твоё желание!

Зверь посмотрел на него.

- Тогда проведи в этом замке три ночи, чтобы снять заклятье дома Ворон.

Закаркали вороны.

Руми

IV

Руми с ужасом понимала, что мертвецов все больше. Запах гнили становился невозможным. Телефонные провода были обрезаны. За окнами гремела гроза и поднялся ливень с сильным ураганом. Она прижала охотничье ружье ближе к груди.

Двери перед ней открылись и она вошла в коридор. Стены здесь были увешаны старинными портретами рыцарей в доспехах и дам в шелковых платьях. Доспехи бряцали, платья шуршали... Внутренняя лестница сначала поднималась высоко вверх, а потом приспускалась вниз, и вот уже она на изрядно ветхой террасе с большими дырами и длинными щелями в полу, через которые пробивалась зеленая трава и листья. Вся терраса, весь двор и стена дома так густо поросла зеленью, что терраса казалась настоящим садом, хотя на самом деле она всего – навсего терраса! Тут стояли цветочные горшки в виде голов с ослиными ушами. Цветы в них росли как хотели. В одном горшке и лезла через край гвоздика. Зеленые ростки её разбегались во все стороны и как будто говорили: «Ветер ласкает меня, солнце целует и обещает мне ещё один цветок в воскресенье! Цветок в воскресенье!»

Она миновала комнату, обитую свиной кожей, тисненной золотыми цветами.

Стены словно говорили: «Позолота сотрется, свиная кожа остается».

В другой комнате стояли резные кресла с высокими спинками и подлокотниками.

- Присядь! Присядь! – приглашали они.

Мебель кряхтела. Стульев, столов и кресел было так много, что они чуть не выглядывали друг у дружки из – за спины, чтобы на неё посмотреть.

Пол был вес в щелях.

Руми вспоминала историю дома, чтобы вместе с остальными гостями удрать из дома. Она поинтересовалась историей у Лукаса, молодого медиума, который работал с Хомой Брутом, отпевая души всяких ведьм.

Тот с удовольствием стал рассказывать его историю. Руми слушала в пол уха, заборикодировав дверью комнату, где они были и стала заряжать ружье патронами.

«На одной улице стоял старый – престарый дом, построенный триста лет тому назад. Это можно прочесть по балке, вырезанной в обрамлении тюльпанов и плетей хмеля. Там же было стихотворение, написанное так, как писали в старину, а под балками красовались рожицы. Верхний этаж далеко выступал над нижним, а под самой крышей проходил водосточный желоб, оканчивающийся головой дракона. Дождевая вода должна была вытекать у дракона из пасти, но текла из брюха, так как желоб был дырявый.

Лестница, по которой ступали мертвецы, была широченной, высоченной, словно вела на колокольню. Железные перила как у входа в могильный склеп, да ещё и с медными шишками.

Сиен

Его снова вызывал к себе Файонел. Сиену было не по себе. И дело было не в том, что тот работал на Орден Орднух, чтобы спасти дорогих ему людей. Дело, наверное, снова было в нем – сквамасейкере, над которым очень любили глумиться орденцы.

«Наверное, снова речь пойдёт обо мне», - размышлял Серебрянка, поигрывая кисточками на длинных волосах.

Он вполз в комнату Фила. Тот, как обычно, откинулся в своем кресле из кожи дракона, попевая бургундское из бокала с черепом.

Он огляделся. Его нередко приглашали сюда, в мрачную обитель самих Трех фей апельсинов, обвешанную и украшенную всевозможными скелетами, сухими человеческими пальцами и заспиртованными органами как животных, так и людей.

- Итак, Сиен, - Фил медленно налил бургундского в другой бокал и протянул его волшебнику, - как поживает наш заключенный?

Сиен молча принял вино. Его шарахнуло током из лоз, обвиваших его руки и ноги. Обычно он предпочитал банку пива, но решил не спорить с Филом и Альбертатусом– высоким, жилистым, похожим на кабана человеком, с редкими седыми волосами и пустыми, безжизненными карими глазами, облачённым в богато золотую расшитую шубу до пола и с мехом соболя вовнутрь, имевшую широкие и длинные рукава. На его массивных пальцах и руках были надеты перчатки с вышивкой на руках, а на толстых ногах красовались чеботы - сапоги с коротким голенищем и с узким носком. Его голову как обычно украшала заостренная корона, зубцы которой были сделаны в форме солнечных лучей из бриллиантов, переливавшихся и отбрасывающих солнечные блики, когда их касалось солнце.

- Как обычно, - Сиен старался не терять бдительности в присутствии Альбертатуса. При этом он так и собирался сбежать.

- Понятно. Попрошу Ургала, чтобы тебя снова кинули на электрический стул, - тот буравил тяжелым взглядом Серебрянку. Молодой мужчина всячески опускал глаза: он давно знал, что способность Виктора (его отчима, управляющего герцогом Румунски и принявшим не только его облик, после того как тот умер, но и его личину. Правда, иногда лекарства, позволяющие ему принимать облик Императора заканчивались, и ему приходилось использовать труп покойного правителя, из которого было сделано чучело, набитое соломой со специально изготовленным шнуром, чтобы тело весело. Сам Виктор стоял за ширмой и дергал ниточки, чтобы управлять глазами и открывать рот) заключалась в его глазах – он мог внушить человеку, что угодно.

- Но да ладно. Продолжат пытки. Я уверен, что рано или поздно твоя воля сломается. – Фил сделал небольшую паузу.

- И что же вы хотели от меня, Повелитель? – Сиен отчаянно старался не встречаться с пронизывающим взглядом тактика.

- Я разочарован в тебе. Ведь «М» просил самую малость, а ты из – за слез какой – то девчонки так и не смог справиться с ней. Однако у меня, как у Владыки Трех Царств, есть идея, как исправить твое положение. Тебе выдаётся шанс напасть на братье Джеда. Я не хочу, чтобы они поебдили в Турнире магов Ссола,- Виктор налил себе ещё вина.

Сиен проследил за его взглядом. К ним шёл новый магистр Ордена – Дринх. Он держал в руках позолоченный медальон с выгравированным на нём буквой «К». Волшебник сразу понял, что это был медальон Кира.

- Итак, что обсуждаете здесь? «М» что – то просил передать? – мерзкий запах жареной плоти обдал Сиена.

- Смотрю, удалось добыть медальон Кира.

- А как же! Девонка слишком ослаблена, чтобы сопротивляться нам.

- Кстати, Дринх. Да меня тут дошли слухи, что ты давал нашему пленнику еду. Это правда? – Виктор склонился над юношей.

- Нет. С какой стати мне давать еду этому вшивому отродью? – молодой Анку спокойно выдержал взгляды членов Орднуха, от которых у любого другого орденца ползли бы мурашки по телу.

- Отправляйся. Да и не смей оплошать, как в прошлый раз. Я не допущу ещё одной промашки, - Виктор вертел медальоном перед носом Сиена вместе с его сорванной маской.

- Слушаюсь, магистр, - выпив остальное вино, Сиен поднялся с кресла и выполз из комнаты.

Сырая темница. Сиену было не по себе, глядя на измученных пленников, протягивающих высохшие руки из своих камер.

«Очередные жертвы Рива...» - решил про себя мужчина. Ему было даже страшно представить, какого это – быть жертвой науки. Ведь из них готовили новых тавлингов – непонятных существ, напоминающих сгустки энергии с глазами.

«Господи, что они со мной сделали?!» - воскликнул он, подбегая к камере и прикасаясь к прутьям.

Всё вокруг засветилось.

Сиена швыряют в грязную и сырую камеру. Кругом бегают крысы, и воняет плесенью. Также висит липкая паутина.

- Ты снова пытался провернуть попытку побега.... Да ещё и выпустил ещё не готовых воинов.

- Верно, Дринх

- Ты ещё не подумал примкнуть к Ордену, Сиен?

- Ни за что, Виктор. Я лучше сдохну, чем стану одним из вас! Изыди!

Лязг! Сиен дёрнулся на цепях, к которым он был прикован за ноги и за руки. Его переполняют ярость и отчаяние. Он никогда не станет марионеткой М! Никогда не склонится перед теми, кто виновен во множестве преступлений! Перед теми, кто истребил сквамасейкеров и подвергал гонениям сказочные народы! Перед теми, кто лишает свободы и заставляет поклоняться языческим богам!

- Ах ты! - Сол вытер струйку крови со лба. Кир применил свою силу изгонять из разума тех, кто пытается его прочитать.

- Да что ты треплешься с ним, Сол? Это же даже ежу понятно, что он никогда не станет одним из нас!

- Нет, Дринх. Станет. Рано или поздно даже воина можно сломать!

- Зачем он вообще нам? – спросил один из Анку, наблюдающий за этой сценой. Их было около десяти. Сиен знал все их имена: Дер, Дилан, Карит, Локстер, Джерт, Джиперсон, Пауль, Вульф, Антоний, Майк.... Все они подчинялись ему, некогда бывшему принцу.

- Он нам не нужен. Нужно лишь его тело и способности, - подошедший к ним Дринх зло улыбнулся.

- Дринх! Позор драконьей расы! – Сиену очень хотелось откусить ему нос и ещё больше изувечить магистра, у которого не доставало носа и ушей.

- Смотрю, ты ещё не сдался, Сиенушка!

- Заткнись! – прошипел юноша.

БУХ! БАХ!

Его ударили по голове и в живот. Резкая боль пронзила его. Затем Анку снова ударили Серебрянку по затылку и стали избивать его ногами и руками. Если бы это не было воспоминанием и прошлым, вмешался бы лидер Анку. Боль пронзала снова и снова. Мужчинам казалось, что это их избивают.

- Держите его!

- Пустите меня, свиньи! Мерзкие прислужники, возомнившие себя богами! – пленник сопротивлялся. Он лягнул ногой одного из своих мучителей. Тот отлетел от него. Анку схватили и стали душить его. Пленник закашлялся, кусаясь и царапаясь.

- Больше никакого чая и печений! Ты понял меня, Ургал? – спросил Дринх у наблюдавшего за этой сценой и молчавшего кобольда.

- Понял вас, магистр, - Ургал кивнул.

- Снова морить его голодом? Нелегче убить этого вонючку? От него одни проблемы! - спросил самый крупный из Анку, Вульф.

- Нет, идиот! Тебе уже всё сказали! Кроме того, вдруг он примкнёт к нам? – возразил ему Джиперсон.

- Хэй, парни! Ставлю всё своё состояние, что он скорее подохнет, чем присоединиться к нам!

- А теперь, Ургал, давай сюда его Парящий! – приказал магистр технарю. Тот вынужден был повиноваться ему.

Взяв его, Дринх прошептал: «Иди сюда, к папочке».

- Не трогай мой меч, ящерица! – Сиен отчаянно вырывался из рук державших его Анку.

- Замолчи! Не забывай, в каком положении находишься, отброс! – парню снова врезали.

- А теперь – порезвимся! Ургал, врубай оперу Вагнера на полную! – приказал магистр. Кобольд послушно выполнил его приказ.

Под звуки музыки Дринх приблизился к пленнику. Он прикоснулся острием меча к глазам юноши.

- НЕЕЕЕТ!! – закричал Серебрянка, дергаясь в конвульсиях.

Глаза жгло. Кровь текла по его лицу. Все его трясло. Его вопль сотряс стены темницы. Пленники лишь сочувственно глядели на него.

- Больше ты ничего не выкинешь, выродок! – рассмеялся Сол, срывая у него с груди украденную заключенным маску.

Волшебник, всё ещё пребывавший в оцепенении, встряхнулся. Он приблизился к стальным прутьям камеры.

Сиен лежал на полу, путаясь в своих отросших до пола волосах. У него даже ножницы отбирали из – за того, что он кидался на орденцев. Сейчас он выглядел жалко: волосы сбились в колтуны, белый халат, который одолжил ему лидер Анку, был весь перепачкан, щёки впали. Он даже сильно похудел: одежда висела на нём лохмотьями.

Маг подошёл вплотную.

Приступ кашля с кровью.

Ургал, решив не спорить, что – то нажал на клавиатуре. Мерцание, исходившее от прутьев, погасло.

Сиен врезал ему.

- Как всегда!

- Естественно! А что ты ожидал? Обнимашек? Хрен тебе!

Он показал своему брату по Ордену жирный фак.

- Ты жив благодаря мне.

Сиен приблизился к Ургалу, раскачиваясь на цепях.

- И что? Ты считаешь этожизнью?

Сиен показал пальцами на камеру, где его держали.

- Дай мне закурить... - прохрипел маг, не желавший говорить о своей семье.

Ургал зажёг одну из сигарет и протянул её чародею. Тот, насколько ему позволяли цепи, сел, скрестив ноги и беря пальцами сигарету.

Рука, ощупывавшая лицо Сиена засветилась. Струйки воды окутали её. Ургал осторожно прикасался к брату по Ордену, вытирая кровавые потёки. От рубца шли испарения.

- Мы вытащим тебя отсюда, учитель! – Ургал, развернувшись, направился к выходу из темницы.

- Куда ты? А рассказать, что случилось?

- Тебе надо поправиться для следующего побега.

- Знаю.

- Всё будет хорошо, учитель. Я отомщу за вас. Я даже знаю, как... - прошептал Ургал, зная, что мрачные стены не услышат его.

Лючия (вырезка из «Исповеди небытия»)

V

«Жила-была на свете бедная прачка. Была она вдовой с тремя дочерьми. Как ни старались они побольше заработать, всё равно жили впроголодь. Однажды говорит старшая дочь:
– Лучше служить самому дьяволу, чем так жить!
– Замолчи! – испугалась мать. – Накличешь беду!
Прошло немного времени, и явился к ним синьор, одетый во всё чёрное. Говорил синьор очень приятно, вот только нос у него был почему-то серебряный.
– Бедная женщина! Я знаю, что у тебя есть три дочери, – вежливо обратился он к прачке. —
Не отпустишь ли ты одну из них ко мне в услужение?
Мать готова была немедленно отпустить любую из своих дочерей, но её очень смущал серебряный нос синьора. Отозвала она в сторону старшую дочь и говорит:

– Ну, думай сама. Странный он какой-то, этот синьор. У всех носы как носы, а у него серебряный. Не пришлось бы потом раскаиваться.
Но девушке так надоел родной дом, что она согласилась идти с синьором хоть на край света. Долгой была их дорога. Далеко позади остались леса и горы. И вот впереди вспыхнуло яркое зарево.

– Что это? – забеспокоилась девушка.

– Не бойся! – сказал Серебряный Нос. – Это мой дом.
Закралась в сердце девушки тревога.
Дом Серебряного Носа оказался огромным замком. И синьор тут же повёл девушку осматривать его. Одна комната была прекрасней другой! От каждой комнаты хозяин давал девушке ключ. Наконец они остановились у последней комнаты.
– В моем замке ты хозяйка, – сказал Серебряный Нос. – Но смотри! Не вздумай отпереть эту дверь! – И протянул ей ключ.

Взяла та ключ и подумала: «Наверное, там что-то очень интересное. Останусь в замке одна – обязательно загляну».
Ночью, когда девушка заснула, зашёл к ней Серебряный Нос и приколол к волосам живую розу. Утром ушёл хозяин по своим делам, а девушка осталась одна и тут же кинулась к запретной двери. Но лишь приоткрыла её, как оттуда вырвалось пламя, в огне и дыму корчились человеческие души. Поняла девушка, что Серебряный Нос – дьявол, а за дверью – самый настоящий ад. Закричала она от ужаса, захлопнула дверь – и прочь из этой комнаты, но пламя опалило розу в её волосах.
Вернулся Серебряный Нос, глядит: а роза-то в волосах девушки увяла.
– Да как ты осмелилась не послушаться меня! – закричал дьявол. Схватил бедняжку, распахнул дверь комнаты и бросил её прямо в огонь.

Наутро Серебряный Нос опять явился к прачке.
– Дочка твоя просила передать, что ей очень понравилось у меня. Только работы многовато, да и скучно одной. Не могла бы ты отдать мне и свою среднюю дочь?
Вот так Серебряный Нос вернулся в свой замок уже со средней сестрой. И так же отдал ей ключи от всех комнат. Только самую последнюю строго-настрого запретил открывать.
– Ну вот ещё! – фыркнула девушка. – Больно надо! Мне и дела нет до ваших секретов!
Поздно вечером, когда та уснула, Серебряный Нос тихонько прокрался к ней в комнату и приколол к волосам живую гвоздику.
Утром, как только Серебряный Нос ушёл, девушка открыла запретную дверь. Вырвалось из комнаты пламя. В огне узнала она свою сестру. – Спаси меня! – услышала она её голос.
Девушка в ужасе захлопнула дверь и бросилась бежать. Теперь и она поняла, что Серебряный Нос настоящий дьявол. Вернулся Серебряный Нос во дворец. А гвоздика-то в волосах девушки увяла. Схватил он её и тоже бросил в огонь.
На следующий день надел Серебряный Нос платье вельможи и снова появился в доме вдовы. – Добрая женщина! В моём доме так много работы, что ваши дочери не могут с ней справиться. Да и скучно им. Отпусти со мной и младшую!
Так во дворце оказалась и младшая сестра, Лючия. Надо сказать, что была она самая хитрая из всех. Серебряный Нос и ей показал замок, отдал ключи и запретил открывать последнюю дверь. Едва Лючия заснула, он пробрался к ней в комнату и приколол к её волосам цветок жасмина. Стала утром девушка расчёсывать волосы и увидела цветок.

– Как мило! – улыбнулась она. – Серебряный Нос приколол к моим волосам жасмин! Поставлю его в воду.
И поставила жасмин в вазу с водой. Причесалась, а когда убедилась, что осталась во дворце одна, подумала: «Ну-ка... посмотрим, что там, за таинственной дверью».
Только приоткрыла девушка дверь, как вырвались из неё дым и пламя. В огне она увидела лица своих сестёр.
– Лючия! Лючия! – закричали они. – Спаси нас!
Лючия прикрыла дверь и стала думать, как же ей спасти сестёр.
Вернулся Серебряный Нос, а девушка опять приколола к волосам цветок. Увидел его дьявол и воскликнул:
– Какой он свежий!
– А почему бы ему увянуть?
– Ну конечно! – отозвался Серебряный Нос. – Ты хорошая девушка. Нравится тебе у меня?
– О да! Очень! Не даёт мне покоя лишь одна мысль.
– Какая?
– От моей матери нет ни весточки. А ведь она неважно себя чувствовала.
– И всё? Сегодня же загляну к ней.
– Благодарю! Но, уж если вы так добры, загляните к ней завтра, а я соберу грязное бельё. Мать всё постирает. Но не будет ли вам тяжело?
– Пустяки!
Только Серебряный Нос вышел из замка, Лючия открыла запретную дверь и вытащила из огня старшую сестру, посадила её в мешок и сказала:
– Сиди тут! Вернётся дьявол и отнесёт тебя домой.
Но как только ты почувствуешь, что он собирается опустить мешок на землю, скажи: «Я всё вижу!»
Вернулся Серебряный Нос, а Лючия ему и говорит:
– Вот бельё для стирки. Вы и правда отнесёте его матери?
– Да ты что, не веришь?
– Нет, конечно верю! Кроме того, я умею видеть так далеко, как никто другой на свете. Если вы опустите мешок на землю я непременно всё увижу.
Усмехнулся дьявол – уж он-то не очень поверил в эту её способность.
– Да, тяжеловато грязное бельё, – закряхтел он и взвалил мешок на спину.
– Ну да... Сколько лет вы не отдавали его в стирку?
И Серебряный Нос зашагал по дороге. Пройдя немного, он подумал: «Не заглянуть ли в мешок? Вдруг эта красавица задумала меня ограбить?» И уже хотел бросить мешок на землю, как услышал:
– А я вижу!
– Проклятие! Она и правда видит так далеко, как никто на свете, – проворчал Серебряный Нос и снова взвалил тяжёлый мешок на спину.
– Дочь прислала тебе грязное бельё в стирку и велела спросить, как ты поживаешь, – сказал он и ушёл.
Развязала женщина мешок. А там – её старшая дочь.
Скоро Лючия опять загрустила и попросила дьявола принести ей весточку от матери. И послала его домой со вторым мешком грязного белья.
Так Серебряный Нос понёс домой и среднюю сестру. Как только он собирался опустить мешок на землю, раздавался крик: «А я вижу!»
Теперь прачка знала, кто такой Серебряный Нос. И перепугалась, когда тот снова к ней пришёл. А вдруг спросит о чистом белье! Но дьявол положил мешок и сказал:
– Чистое бельё заберу потом. Этот мешок намял мне спину!
Серебряный Нос ушёл, прачка развязала мешок и увидела среднюю дочь.
Прошло время, и девушка опять попросила принести ей весточку от матери.
Дьяволу уже надоело носить мешки с грязным бельём, но девушка была так послушна, что он просто не мог ей отказать. Вечером Лючия притворилась больной и говорит дьяволу:
– Мешок с бельём я оставлю у дверей. Если завтра утром мне не станет лучше, заберите его.
Сшила Лючия куклу, положила её в свою постель и накрыла одеялом. Отрезала свои косы и пришила их к голове куклы, а сама спряталась в мешок.
Утром видит дьявол: лежит Лючия под одеялом, не встаёт, взял мешок и отправился в путь.
«Сегодня она заболела, – подумал он, – и не следит за мной! Дай-ка проверю, правда ли в мешке грязное бельё». Только снял мешок, как послышался голос:
– А я вижу! Вижу!
Вздохнул дьявол, взвалил мешок на спину и пошёл дальше. Постучал к прачке и говорит:
– Бельё заберу потом. Тороплюсь домой!
Вот так вся семья снова собралась вместе. Хитрая Лючия не забыла прихватить из дома дьявола денег, и с тех пор мать и сестры зажили счастливо. А чтобы опять не явился дьявол, перед дверью поставили крест».

- Здраствуй, Лючия.

И вот, спустя столько лет, снова его голос.

Лючия обернулась.

Перед ней стоял сам Сатана.

- Я пришел за должком!

- Я думала, что избавилась от тебя.

В её глазах – вызов. В его – наслаждение от того, кто загнан в клетку.

- Нравится быть в лапах какой – то недодевки – недопарня?

Она поправила цепь на шее.

- Мы выберемся из этого чертового замка, нравится тебе это или нет?

Смех.

- Правда? Посмотрим, милая!

Его голос эхом отдалился по местности, а сам его силуэт растворился в стенах замка, приглашая к веселью.

Вырезка из «Истории замка Нобельхейм»

VI

В мире полно старинных замков с богатой историей и уникальными архитектурными стилями. Однако некоторые из них знамениты еще и тем, что окутаны множеством легенд. Иногда таинственных и пугающих. Некоторые люди говорят, что слухи о привидениях в замках - глупые выдумки.

В истории этого древнего замка кипели интриги и страсти. Борьба за власть и интриги сопровождались убийствами.

Тот факт, что в замке сохранилась камера пыток и в ней находили запертых людей, только добавляет мрачности этому замку и подогревает интерес любителей ужастиков.

Этот старинный замок (построенный в XI веке) был возведен семьей Тартар, знатным родом из Франции. За время своего существования он принадлежал нескольким знатным семьям.

Ходят слухи, что в замке обитает призрак по имени Белая Дама. Существует несколько теорий о том, что это за призрак. По одной из них, это призрак дочери бывшего владельца замка, которую сестра уморила голодом. По другой версии, это призрак владельца замка, который при жизни был необычайно жесток.

Согласно древним легендам, этот старый мрачный замок является воротами в ад. Существует множество теорий о том, где находится вход в подземный мир. Например, одни говорят, что это подземный ход под замком, другие - что тайный ход в скале, третьи - что вход в Ад находится через колодец, вырытый рядом с замком. Кстати, позже этот колодец был засыпан "на всякий случай".

Некоторые люди утверждают, что видели, например, призрак черного коня без головы.

Говорят также, что замок был построен на костях тех, кто пал в битвах между убежищем и друидами. Говорят, что одна часть замка была психиатрической больницей, другая - концентрационным лагерем, а третья - храмом ацтеков.

Имя замку было дано в честь служанки, которая растила короля Фергуса. Феи - апельсины приобрели этот замок в 1664 году, замок этот они очень любили.

Замок объединяет в себе 4 эпохи. Одна из эпох нашла отраженье в башне 13 - го века, где в случае вторжения в замке собиралось население. Башня имела продовольственные припасы и не была предназначена для проживания в ней. В начале 14 - го века одна из фей повелела построить три круглые башни, чтобы увеличить место для припасов. Центральный корпус был сооружен в начале 17 - го века, саламандра, его эмблема, выгравирована на камне. Но так и не был закончен оковидук. В нем даже принимали короля Франции. Гостиная была возведена в 17 веке, главное сокровище - два пажа рядом с лавровым столом. Письменный столик был тем, за которым написали даже книги. Комната была приготовлена для короля Роланда, который появлялся здесь крайне редко вместе с королем Эйплом. Замок был переделан рядом с церковью, а в коридоре располагалась библиотека, бильярдная и большая галерея. Все земли были переданы королю Эйпла, который хотел построить место для обучения девочек. Галерея была устроена дедом Эйпла с главными представителями их рода, начиная от крестоносцев до последнего их представителя. Род Эйпла оставил заметный след в стране, это был четвертый королевский род.

Три феи, тролли и харканы (краткая вырезка из дневника Альберты)

VII

Пожалуй, я немного отвлекусь от описания того, что было в замке и расскажу о том, что слышала про хозяев замка. В легенды, что я приведу ниже, я не очень верила, пока сама не столкнулась с этими созданиями.

Вырезка из «Исповеди небытия»

Сказание о трех феях – апельсинах.

Жили когда-то король Лурел и королева Туртана. Они были правителями троллей. Был у них дворец, соседом которого был король Эйпл, было королевство, были, конечно, и подданные, а вот детей у короля и королевы не было.

Однажды король сказал:

– Если бы у нас родился сын, я поставил бы на площади перед дворцом фонтан.

И била бы из него не вино, а золотистое оливковое масло. Семь лет приходили бы к нему женщины и благословляли бы моего сына.

Скоро у короля и королевы родился прехорошенький мальчик - тролль. Счастливые родители выполнили свой обет, и на площади забили два фонтана. В первый год фонтаны вина и масла вздымались выше дворцовой башни. На следующий год они стали пониже. Словом, королевский сын, что ни день, становился больше, а фонтаны – меньше.

На исходе седьмого года фонтаны уже не били, из них по капле сочилось вино и масло.

Как-то королевский сын вышел на площадь поиграть в кегли. А в это самое время к фонтанам притащилась седая сгорбленная старушонка. Она принесла с собой губку и два глиняных кувшина. По каплям губка впитывала то вино, то масло, а старуха выжимала ее в кувшины.

Кувшины почти наполнились. И вдруг – трах! – оба разлетелись в черепки.

Вот так меткий удар! Это королевский сын целился большим деревянным шаром в кегли, а попал в кувшины. В тот же миг иссякли и фонтаны, они уже не давали ни капли вина и масла. Ведь королевичу как раз в эту минуту исполнилось ровно семь лет.

Старуха погрозила скрюченным пальцем и заговорила скрипучим голосом:

– Слушай меня, королевский сын. За то, что ты разбил мои кувшины, я положу на тебя заклятье. Когда тебе минет трижды семь лет, на тебя нападет тоска.

И станет она тебя терзать, пока ты не найдешь дерево с тремя апельсинами.

А когда ты найдешь дерево и сорвешь три апельсина, тебе захочется пить.

Тогда-то мы и посмотрим, что будет.

Старуха злорадно засмеялась и поплелась прочь.

А королевский сын продолжал играть в кегли и через полчаса уже забыл и о разбитых кувшинах, и о старухином заклятье.

Вспомнил о нем королевич, когда ему исполнилось трижды семь – двадцать один год. Напала на него тоска, и ни охотничьи забавы, ни пышные балы не могли ее развеять.

– Ах, где найти мне три апельсина! – повторял он.

Услышали это отец-король и мать-королева и сказали:

– Неужели мы пожалеем для своего дорогого сына хота три, хоть три десятка, хоть три сотни, хоть три тысячи апельсинов!

И они навалили перед королевичем целую гору золотистых плодов. Но королевич только покачал головой.

– Нет, это не те апельсины. А какие те, что мне нужны, и сам не знаю.

Оседлайте коня, я поеду их искать Королевичу оседлали коня, он вскочил на него и поехал Ездил, ездил он по дорогам, ничего не нашел. Тогда свернул королевич с дороги и поскакал напрямик. Доскакал до ручья вдруг слышит тоненький голосок:

– Эй, королевский сын, смотри, как бы твой конь не растоптал моего домика!

Посмотрел королевич во все стороны – никого нет. Глянул под копыта коню – лежит в траве яичная скорлупка. Спешился он, наклонился, видит – сидит в скорлупке фея. Удивился королевич, а фея говорит:

– Давно у меня в гостях никто не бывал, подарков не приносил.

Тогда королевич снял с пальца перстень с дорогим камнем и надел фее вместо пояса. Фея засмеялась от радости и сказала:

– Знаю, знаю, чего ты ищешь. Добудь алмазный ключик, и ты попадешь в сад. Там висят на ветке три апельсина.

– А где же найти алмазный ключик? – спросил королевич.

– Это, наверно, знает моя старшая сестра. Она живет в каштановой роще.

Юноша поблагодарил фею и вскочил на коня. Вторая фея и вправду жила в каштановой роще, в скорлупке каштана. Королевич подарил ей золотую пряжку с плаща.

– Спасибо тебе, – сказала фея, – у меня теперь будет золотая кровать.

За это я тебе открою тайну. Алмазный ключик лежит в хрустальном ларце.

– А где же ларец? – спросил юноша.

– Это знает моя старшая сестра, – ответила фея. – Она живет в орешнике.

Королевич разыскал орешник. Самая старшая фея устроила себе домик в скорлупке лесного ореха. Королевский сын снял с шеи золотую цепочку и подарил ее фее. Фея подвязала цепочку к ветке и сказала:

– Это будут мои качели. За такой щедрый подарок я скажу тебе то, чего не знают мои младшие сестры. Хрустальный ларец находится во дворце. Дворец стоит на горе, а та гора за тремя горами, за тремя пустынями. Охраняет ларец одноглазый сторож. Запомни хорошенько: когда сторож спит – глаз у него открыт, когда не спит – глаз закрыт. Поезжай и ничего не бойся.

Долго ли ехал королевич, не знаем. Только перевалил он через три горы, проехал три пустыни и подъехал к той самой горе. Тут он спешился, привязал коня к дереву и оглянулся. Вот и тропинка. Совсем заросла она травой, – видно, в этих краях давно никто не бывал. Пошел по ней королевич. Ползет тропинка, извиваясь, как змея, все вверх да вверх. Королевич с нее не сворачивает. Так и довела его тропинка до вершины горы, где стоял дворец.

Пролетала мимо сорока. Королевич попросил ее:

– Сорока, сорока, загляни в дворцовое окошко. Посмотри, спит ли сторож.

Сорока заглянула в окошко и закричала:

– Спит, спит! Глаз у него закрыт!

– Э, – сказал себе королевич, – сейчас не время входить во дворец.

Подождал он до ночи. Пролетала мимо сова. Королевич попросил ее:

– Совушка, сова, загляни в дворцовое окошко. Посмотри, спит ли сторож.

Сова заглянула в окошко и проухала:

– Ух-ух! Не спит сторож! Глаз у него так на меня и смотрит.

– Вот теперь самое время, – сказал себе королевич и вошел во дворец.

Там он увидел одноглазого сторожа. Около сторожа стоял трехногий столик, на нем хрустальный ларчик. Королевич поднял крышку ларчика, вынул алмазный ключик, а что открывать им – не знает. Стал он ходить по дворцовым залам и пробовать, к какой двери подойдет алмазный ключик. Перепробовал все замки, ни к одному ключик не подходит. Осталась только маленькая золотая дверка в самом дальнем зале. Вложил королевич алмазный ключик в замочную скважину, он пришелся, как по мерке. Дверца сразу распахнулась, и королевич попал в сад.

Посреди сада стояло апельсиновое дерево, на нем росли всего-навсего три апельсина. Но какие это были апельсины! Большие, душистые, с золотой кожурой.

Словно все щедрое солнце Италии досталось им одним. Королевский сын сорвал апельсины, спрятал их под плащ и пошел обратно.

Только королевич спустился с горы и вскочил на коня, одноглазый сторож закрыл свой единственный глаз и проснулся. Он сразу увидел, что в ларце нет алмазного ключика. Но было уже поздно, потому что королевич скакал во весь опор на своем добром коне, увозя три апельсина.

Вот перевалил он одну гору, едет по пустыне. День знойный, на лазурном небе ни облачка. Раскаленный воздух струится над раскаленным песком.

Королевичу захотелось пить. Так захотелось, что ни о чем другом он и думать не может.

Да ведь у меня есть три апельсина! – сказал он себе. – Съем один и утолю жажду!

Едва он надрезал кожуру, апельсин распался на две половинки. Из него вышла красивая девушка.

– Дай мне пить, – попросила она жалобным голосом.

Что было делать королевичу! Он ведь и сам сгорал от жажды.

– Пить, пить! – вздохнула девушка, упала на горячий песок и умерла.

Погоревал над ней королевич и поехал дальше. А когда оглянулся, то увидел, что на том месте зеленеет апельсиновая роща. Королевич удивился, но назад возвращаться не стал.

Скоро пустыня кончилась, юноша подъехал к лесу. На опушке приветливо журчал ручеек. Королевич бросился к ручью, сам напился, вволю напоил коня, а потом сел отдохнуть под раскидистым каштаном. Вынул он из-под плаща второй апельсин, подержал его на ладони, и стало томить королевича любопытство так же сильно, как недавно томила жажда. Что скрыто за золотой кожурой? И королевич надрезал второй апельсин.

Апельсин распался на две половинки, и из него вышла девушка. Она была еще красивее, чем первая.

– Дай мне пить, – сказала девушка.

– Вот ручей, – ответил королевич, – вода его чиста и прохладна.

Девушка припала к струе и мигом выпила всю воду из ручья, даже песок на дне его стал сухим.

– Пить, пить! – опять застонала девушка, упала на траву и умерла.

Королевич очень огорчился и сказал:

– Э, нет, уж теперь-то я и капли воды в рот не возьму, пока не напою третью девушку из третьего апельсина!

И он пришпорил своего коня. Проехал немного и оглянулся. Что за чудо!

По берегам ручья стеной встали апельсиновые деревья. Под густой зеленью их веток ручей наполнился водой и опять запел свою песенку.

Но королевич и тут не стал возвращаться. Он поехал дальше, прижимая к груди последний апельсин.

Как он страдал в пути от зноя и жажды, – и рассказать невозможно. Однако, рано или поздно, доскакал королевич до реки, что протекала у границ его родного королевства. Здесь он надрезал третий апельсин, самый большой и спелый. Апельсин раскрылся, словно лепестки, и перед королевичем появилась девушка невиданной красоты. Уж на что были хороши первые две, а рядом с этой показались бы просто дурнушками. Королевич взора не мог от нее отвести. Лицо ее было нежнее цветка апельсинового дерева, глаза зеленые, как завязь плода, волосы золотые, словно кожура спелого апельсина.

Королевский сын взял ее за руку и подвел к реке. Девушка наклонилась над рекой и стала пить. Но река была широка и глубока. Сколько ни пила девушка, воды не убывало.

Наконец красавица подняла голову и улыбнулась королевичу.

– Спасибо тебе, королевич, за то, что дал мне жизнь. Перед тобой дочь короля апельсиновых деревьев. Я так долго ждала тебя в своей золотой темнице!

Да и сестры мои тоже ждали.

– Ах, бедняжки, – вздохнул королевич. – Это я виноват в их смерти.

– Но ведь они не умерли, – сказала девушка. – Разве ты не видел, что они стали апельсиновыми рощами? Они будут давать прохладу усталым путникам, утолять их жажду. Но теперь мои сестры уже никогда не смогут превратиться в девушек.

– А ты не покинешь меня? – воскликнул королевич.

– Не покину, если ты меня не разлюбишь.

Королевич положил руку на рукоять своего меча и поклялся, что никого не назовет своей женой, кроме дочери короля апельсиновых деревьев.

Он посадил девушку впереди себя на седло и поскакал к родному дворцу.

Вот уже заблестели вдали дворцовые башенки. Королевич остановил коня и сказал:

– Подожди меня здесь, я вернусь за тобой в золотой карете и привезу тебе атласное платье и атласные туфельки.

– Не надо мне ни кареты, ни нарядов. Лучше не оставляй меня одну.

– Но я хочу, чтобы ты въехала во дворец моего отца, как подобает невесте королевского сына. Не бойся, я посажу тебя на ветку дерева, вот над этим прудом. Тут тебя никто не увидит.

Он поднял ее на руки, посадил на дерево, а сам въехал в ворота.

В это время хромоногая, кривая на один глаз служанка пришла к пруду полоскать белье. Она наклонилась над водой и увидела в пруду отражение девушки.

– Неужели это я? – закричала служанка. – Как я стала прекрасна! Верно, само солнце завидует моей красоте!

Служанка подняла вверх глаза, чтобы посмотреть на солнце, и заметила среди густой листвы девушку. Тут служанка поняла, что видит в воде не свое отражение.

– Эй, кто ты такая и что тут делаешь? – со злобой крикнула служанка.

– Я невеста королевского сына и жду, когда он приедет за мной.

Служанка подумала: Вот случай перехитрить судьбу .

– Ну, это еще неизвестно, за кем он приедет, – ответила она и принялась изо всех сил трясти дерево.

Бедная девушка из апельсина старалась, как могла, удержаться на ветвях. Но служанка раскачивала ствол все сильнее и сильнее. Девушка сорвалась с ветки и, падая, превратилась опять в золотистый апельсин.

Служанка живо схватила апельсин, сунула за пазуху и полезла на дерево. Только успела она примоститься на ветке, как подъехал королевич в карете, запряженной шестеркой белых коней.

Служанка не стала дожидаться, пока ее снимут с дерева, и спрыгнула на землю.

Королевич так и отшатнулся, увидев свою невесту хромоногой и кривой на один глаз.

Служанка быстро сказала:

– Э, женишок, не беспокойся, это все у меня скоро пройдет. В глаз мне попала соринка, а ногу я отсидела на дереве. После свадьбы я стану еще лучше, чем была.

Королевичу ничего другого не оставалось, как везти ее во дворец. Ведь он поклялся на своем мече.

Отец-король и мать-королева очень огорчились, увидев невесту своего любимого сына. Стоило ездить за такой красоткой чуть не на край света! Но раз слово дано, надо его выполнять. Принялись готовиться к свадьбе.

Настал вечер. Весь дворец так и сиял огнями. Столы были пышно накрыты, а гости разряжены в пух и прах. Все веселились. Невесел был только королевский сын. Его томила тоска, такая тоска, будто он и не держал никогда в руках трех апельсинов. Хоть снова садись на коня да поезжай неведомо куда, неизвестно за чем.

Тут ударили в колокол, и все сели за стол. А во главе стола посадили молодых. Слуги обносили гостей искусно приготовленными кушаньями и напитками.

Невеста попробовала одного кушанья, попробовала другого, но каждый кусок так и застревал у нее в горле. Ей хотелось пить. Но, сколько она ни пила, жажда не унималась. Тогда она вспомнила про апельсин и решила его съесть.

Вдруг апельсин выкатился у нее рук и покатился по столу, выговаривая нежным голосом:

Кривая кривда сидит за столом,
А правда с нею проникла в дом!

Гости затаили дыхание. Невеста побледнела. Апельсин прокатился вокруг стола, подкатился к королевичу и раскрылся. Из него вышла прекрасная дочь короля апельсиновых деревьев.

Королевич взял ее за руки и подвел к отцу и матери.

– Вот моя настоящая невеста!

Злую обманщицу тотчас прогнали прочь. А королевич с девушкой из апельсина отпраздновали веселую свадьбу и прожили счастливо до глубокой старости.

Таково прошлое трех фей – апельсинов: Формозы, Сапиенции и Беневолисы, которым позднее отошел замок Нобельхейм после смерти короля Эйпла.

Т. Упоминание трех троллей сказках Мистик Энда, мужей трех фей – апельсинов и двух других братьев великих Харканов (некоторые сказки взяты из итальянских легенд и сборника г – жи Шалаевой)

Давным-давно жил на свете бедный рыбак, который зарабатывал себе на жизнь тем, что ловил рыбу для королевского стола. Однажды он отправился в море, но так и не смог ничего поймать. День клонился к закату, но рыбаку все не везло. Опечалился рыбак, поняв, что сегодня его семья останется без еды, как вдруг из воды высунулась рыбья голова и сказала:

— Не горюй. Я королева всех рыб на свете. Я тебе помогу. Если ты отдашь мне то, что твоя жена покажет тебе сегодня, как только ты вернешься, я помогу тебе наловить много рыбы.

«Что мне вечером может показать жена, кроме пустой кастрюли?» — подумал рыбак и согласился. Не успел он закинуть сети, как в них сразу же оказалось много рыбы. Радостный вернулся он домой. На пороге дома его ждала жена с только что родившимся ребенком. Увидев маленького сына, рыбак вспомнил свое обещание и пришел в ужас. Со слезами рассказал он жене, что случилось в море, как помогла ему королева всех рыб и что он пообещал ей за это. Опечалилась жена и сказала мужу: «Не хочу я отдавать нашего крошку в пучину морскую на погибель неминуемую. Давай упросим короля взять мальчика на воспитание; у короля много стражи, и он сумеет уберечь нашего сына от погибели». Так они и порешили.

Король с радостью взял сына рыбака во дворец, поскольку своих детей у него не было, и вырастил как собственного. Прошло несколько лет. Юноша жил во дворце, и его охраняли сто стражников. Отец и мать каждую неделю приходили его навещать. Однажды юноша стал просить короля отпустить его с отцом на рыбалку. Очень не хотелось королю позволять это, но юноша так слезно просил его об этом, что король в конце концов согласился. Юноша рыбачил с отцом целый день, а на закате уронил в воду свой платок и нагнулся, чтобы достать его. Но тут вода вокруг начала бурно пениться, лодка перевернулась, и юноша упал в воду. Когда он очнулся, то увидел, что лежит на незнакомом берегу неизвестного озера. Юноша поднялся и побрел по дороге в надежде встретить хоть какого-нибудь человека. Шел он, шел и вдруг встретил старика с длинной белой бородой.

— Дедушка! Ответь мне, пожалуйста, как называется эта страна? — вежливо поклонившись старцу, спросил юноша.

— Это — Белая страна, — ответил старик и попросил юношу рассказать, как он сюда попал и откуда он.

Выслушав его историю, старик сказал:

— Ты очень добрый и воспитанный юноша, и я помогу тебе. Если ты пройдешь по побережью дальше, ты увидишь трех принцесс, зарытых в землю по шею. Когда первая будет звать тебя и просить помочь ей, не останавливайся. Когда вторая будет звать тебя и просить помочь ей, тоже не останавливайся. Иди мимо, словно ты ничего не слышишь. Но когда тебя позовет третья, младшая принцесса, подойди и выслушай то, что она скажет. Это принесет тебе счастье!

Юноша поблагодарил старца и отправился дальше. Шел он, шел и набрел наконец на первую принцессу. Она жалобно умоляла помочь ей, но он даже не посмотрел на нее. Так же он прошел мимо второй и остановился только перед третьей.

— Если ты сделаешь то, что я тебе скажу, — сказала младшая принцесса, — ты сможешь жениться на одной из нас.

Юноша согласился, и принцесса рассказала ему, что их землю захватили три злобных тролля, которые живут в замке неподалеку.

— Иди в замок, — сказала девушка, — и позволь троллям бить тебя по ночи за каждую из нас, и если ты выдержишь это, то освободишь нас!

— Я попытаюсь это сделать, — ответил юноша.

— Когда войдешь в замок, — продолжала принцесса, — два льва будут лежать у дверей, но ты проходи смело между ними, и они не причинят тебе вреда. Найди маленький чулан, зайди в него и ложись спать. В полночь придет тролль и станет тебя бить. Когда утром он устанет, то ты хватай меч, который висит на стене, и рази насмерть злого тролля, а после этого возьми бутылку, что висит на стене, и смажь водой из нее все раны.

Юноша сделал все так, как сказала ему принцесса. Он смело прошел мимо львов и лег на пол в маленьком чулане. В первую ночь пришел страшный тролль с тремя громадными головами и начал безжалостно бить юношу тремя плетками. Юноша терпеливо выдержал это, затем он смазал водой из бутылки все свои раны, и они моментально зажили, а затем схватил острый меч и отрубил троллю все его головы.

Утром юноша отправился к морю и увидел, что принцессы стоят теперь в земле по пояс.

На следующую ночь все повторилось, только тролль был с шестью головами и шестью плетками, и бил он юношу более безжалостно, чем первый, но юноша опять все выдержал.

И наутро принцессы стояли в земле уже лишь по колено.

И вот наступила последняя, третья ночь, когда появился девятиголовый тролль с девятью плетками. Он так сильно бил юношу, что тот потерял сознание. Тогда тролль ударил его о стену что было силы, бутылка упала, вода расплескалась и привела юношу в чувство, он схватил меч и отрубил троллю все его девять голов.

В тот же миг принцессы стали совершенно свободны. Юноша выбрал младшую, самую красивую, и женился на ней. Они жили долго и счастливо.

Но как-то раз юноше захотелось повидать родной дом и своих родителей. Его жена-принцесса долго противилась этому, но обуявшая мужа тоска была так велика, что она сказала:

— Тогда обещай мне, что ты сделаешь то, о чем попросит тебя отец, и не сделаешь того, о чем попросит тебя мать.

Сын рыбака с готовностью пообещал ей сделать все, о чем она просит. Принцесса только с грустью посмотрела на него и дала волшебное кольцо, которое могло исполнить два его заветных желания. Юноша поцеловал жену, надел кольцо на палец и отправился в путь. За воротами замка он потер кольцо рукой и пожелал оказаться дома, и в то же мгновение его желание исполнилось и он увидел радостных отца и мать.

Спустя несколько дней мать юноши захотела, чтобы он сходил к приемному отцу — королю во дворец и рассказал, каким богатым и знатным он стал, чтобы король тоже порадовался за него. Отец возражал и говорил, что даже если это и так, то это не их заслуга. Но мать долго просила, и юноша наконец согласился.

Когда он появился во дворце, все придворные увидели, какой он красавец и что лучше его нет никого на свете. В восхищении они склонили перед ним головы. Королю это не понравилось, и он сказал:

— Ты столько рассказывал о красоте своей жены, но я не верю, что она так прекрасна!

— Желаю, чтобы моя жена сейчас же оказалась здесь! — сказал юноша, гордость которого задели слова короля, и его второе желание исполнилось.

Принцесса появилась перед ним и печально сказала:

— Почему ты забыл мои слова и не послушал отца? Теперь я должна вернуться домой, а ты этого сделать не можешь: у тебя не осталось больше желаний!

И кольцо с руки юноши тотчас же исчезло, а вместе с ним и его красавица жена.

Юноша сильно опечалился и день и ночь только и думал о том, как ему вернуть свою принцессу. «Я найду Белую страну, даже если мне придется объездить весь мир», — решил он наконец и наутро отправился в путь. Долго он шел. И вот однажды перед ним встала огромная гора. Три дня и три ночи юноша карабкался на нее и наконец оказался в прекрасном волшебном саду, где встретил Повелителя всех животных. Юноша спросил его, не знает ли он дороги в Белую страну.

— Я не знаю, — ответил Повелитель зверей, — но я спрошу у своих подданных.

Он дунул в свой волшебный рог, и все звери пришли на его зов, но никто не мог сказать, где находится Белая страна.

Тогда Повелитель зверей дал юноше пару неснашивающихся железных башмаков и сказал:

— Надень их и ступай к моему брату, который живет в сотне миль отсюда. Он Повелитель всех птиц поднебесных — спроси у него про Белую страну. Когда доберешься до него, поверни башмаки носками обратно, и они сами вернутся домой.

Долгих три месяца шел юноша и наконец пришел к Повелителю птиц и спросил, не знает ли он дороги в Белую страну. Повелитель птиц созвал своих подданных и спросил у них, но никто не мог ничего сказать. Позже всех прилетел старый орел, которого не видели уже десять лет, но даже он не мог ничего сказать. Тогда Повелитель птиц сказал:

— Я дам тебе пару неснашивающихся железных башмаков. Ступай к моему брату, который живет в сотне миль отсюда. Он Повелитель всех рыб морских — спроси его. Когда доберешься до него, поверни башмаки носками обратно, и они сами вернутся домой.

Юноша поблагодарил Повелителя птиц, надел башмаки и вскоре был уже у Повелителя рыб. Тот созвал волшебным рогом всех своих подданных, но никто из них не знал о Белой стране. Позже всех приплыла старая щука и сказала:

— Я знаю Белую страну, я была там поварихой целых десять лет! Завтра утром я возвращаюсь туда, потому что моя королева собирается во второй раз выйти замуж.

— В таком случае, — сказал Повелитель рыб юноше, — я дам тебе совет. Недалеко отсюда на поляне стоят три брата и вот уже сто лет не могут поделить между собой волшебную шапку, волшебный плащ и волшебные башмаки. Если кто-нибудь станет обладать сразу тремя этими предметами, тот может стать невидимым. Скажи им, что поможешь решить их спор, и попроси у них эти три волшебных предмета.

Юноша поблагодарил Повелителя рыб и сделал все, как тот сказал.

— Что вы бесконечно спорите? — сказал он братьям. — Дайте мне три этих предмета, и я рассужу ваш спор!

Когда юноша получил волшебную шапку, волшебный плащ и волшебные башмаки, он быстро надел их и сказал братьям:

— Когда я вернусь, я скажу вам свое решение! Ждите меня здесь. Я скоро буду.

И юноша понесся по небу быстрее Северного Ветра.

— Куда ты так спешишь? — спросил у него Северный Ветер.

— В Белую страну, — ответил юноша и поведал все, что с ним случилось.

— Хорошо, — сказал Северный Ветер. — Когда прилетишь во дворец своей королевы, спрячься за дверь, а я так сильно подую на замок, что принц, который хочет жениться на ней, захочет выйти посмотреть, что случилось. Тогда хватай его и выбрасывай из замка прочь, а я уж унесу его подальше.

Как Северный Ветер сказал, так юноша и сделал. Он спрятался за дверью, а ветер начал так дуть, что стены замка закачались. Жених вышел посмотреть, что случилось, и был унесен Северным Ветром за тысячу миль. Тогда юноша вошел в замок и сел рядом со своей принцессой. Узнав его, она очень обрадовалась и сказала всем придворным, что это ее муж.

С тех пор они жили дружно и не расставались до самой смерти. А спор братьев юноша разрешил так: он выдал за них замуж своих трех красавиц дочерей, которые получили в приданое волшебную шапку, волшебный плащ и волшебные башмаки.

Сатана

Сатана неприятно хихикал. Он теперь получит много и много душ! Его призвали сюда! А ещё здесь была эта безбожница Лючия и графиня мари, которые расстались со своими душами! Что уж говорить о том, что было осквернение тел святых! И единственный выход – принести ему золото старика Кьяпаци, которым был полон весь замок! О, Сатана побольше знал про этот замок! Знал он и о деяниях людей, которые натворили здесь делов, знал о и том, что Яилимэ заперла всех в замке!

Он воспользовался её желаниями, играл на её чувствах!

Сатана также знал, что из сокровищ ему достанется Сурфус – да, тот самый, принадлежащий ацтексим богам. Тот самый, который мог помочь ему вернуться на небеса! Тот самый, который был у ацтексих богов! Сатана прекрасно помнил, что произошло!

- А как все было?

- Что было, Пузару? – Сатана лениво наблюдал за происходящим и нанизывал себе котлеты на вилку.

- Как появились Вы и все остальные?

- К чему вопрос?

- Просто, интересно.

Сатана, пережевывая котлету, начал рассказ. Он знал, что цитирует одну книгу, но там было больше близко к истине про него:

«В начале времен повсюду была только вода, и по водам ступали Бог и дьявол. Однажды их пути пересеклись. Бог предложил дьяволу создать землю, для чего второму надлежало дотянуться до дна морского и вытащить горсть «во имя Божие». Он попытался, но во имя самого себя – и вся земля утекла у него сквозь пальцы. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом, потому что поверхность воды замерзла (по велению Господа) и, пока дьявол ломал ледяную корку, опять же, от земли осталось лишь воспоминание. В третий раз Бог обратил внимание дьявола на то, что он больше не может стоять на воде, как на суше, а погружается в нее: сперва по колени, потом по пояс... «Осторожнее, – предупредил Господь, – а не то захлебнешься». И послушался дьявол, невзирая на все сомнения и страстное желание сделать по‑своему. Во имя Господа он достал со дна морского чуть‑чуть земли: она осталась только под ногтями. Бог взял соломинку, вычистил землю из‑под ногтей дьявола и сделал из нее лепешку. Положил на ладонь, дохнул, похлопал другой рукой сверху. Когда убрал руку, появился островок размером с кровать. Бог пустил его на воды и сказал: «Ну, теперь нам есть где ночь скоротать». И легли они спать вдвоем, только дьявол всю ночь толкался, хотел Бога спихнуть в воду. Ничего у него не вышло, а когда рассвело, то оба увидели, что земля‑то стала большой, какая она и есть сегодня: всякий раз, когда дьявол пихался и толкался, земля под Господом все прирастала и прирастала!

Сатана хмыкнул. Он помнил, что в начале не было ничего, кроме воды, и Господь парил над нею в облике голубя, а нечистый, у которого было три пары крыльев, взбивал воду в пену.

– Что ты делаешь? – спросил Бог.

– Хочу создать твердь, чтобы мне было на чем сидеть.

– Не надо так, добра не выйдет. Сделай, как я велю: ступай на дно морское и принеси земли, да сделай это от моего имени.

Нечистый принес землю только с третьей попытки, под ногтями, и Бог сотворил из нее остров, на котором оба легли спать.

– Завтра, – сказал Господь, – мы землю благословим.

Когда нечистый увидел, что Господь заснул, он взял его тихонько на руки, чтобы бросить в море, но земля начала расти, а вода – отдаляться. Дьявол бросился бежать, насколько хватало сил, но берег уносился прочь быстрее. Побежал он сперва на восток, и возникло столько земли на востоке, сколько есть сегодня; потом вернулся к изначальному месту ночлега, думая, что другая часть берега все еще там, близко. Побежал на запад, но и тут земля начала расти под его ногами, и не было ей ни конца ни края. Нечистый еще дважды пробежался на север и юг, столь же безрезультатно, а потом уложил Господа на то же место, откуда его взял. А тот, оказывается, знал о случившемся. Когда настало утро, дьявол сказал Богу:

– Ну, давай теперь будем благословлять землю.

– А мы уже это сделали! – ответил Господь. – Ты же чем этой ночью занимался – ты совершил крестное знамение, да со мною на руках!

То, что Господь удалился на девятое небо, а нечистый остался на первом, и Господь сотворил себе двенадцать помощников очень простым способом: намочил руки и встряхнул ими, так что каждая капля превратилась в архангела. Нечистый сделал то же самое, и чертей появилось несчетное количество – столько же, сколько листвы и травы. Они устроились на своем первом небе, стали строить дома, города, ярмарки, а потом спросили Господа, можно ли им стрелять из пушек. Господь позволил, и они попытались выстрелами достать его на девятом небе. В ответ он... пальнул из собственной пушки всего один раз, и черти все с первого неба на землю упали, многие погибли, а выжившие так с той поры среди людей и ходят.

Что было дальше? Господь и дьявол сотворили природу, людей (точнее, сперва великанов) и все, что им могло понадобиться. Всевышний был более склонен творить красивое (например, цветы), а нечистый – полезное (например, пшеницу и рожь).

И вот так вселенная обрела относительно четкие контуры: округлый мир, покрытый горами, долинами, реками и озерами, покоится на спинах рыб, которых то ли две, то ли четыре; и подпирают его столбы (или ручные прялки) из огня (или воска); трижды по периметру его огибает река, именуемая Апа Сымбетей (Субботняя Вода), чтобы в конце концов низвергнуться в ад, где обитают падшие ангелы, то есть дьяволы, черти и бесы; а где‑то посреди Субботней Воды таится Остров блаженных, где издавна живет благочестивое племя, узнающее о наступлении Пасхи по скорлупкам, которые приносит к их берегам эта мать всех рек. А над миром простирается небо, на самый верхний ярус которого удалился в конце концов Господь, устав от зловредного характера своих творений, предпочтя наблюдать за ними – за нами! – с высоты.

Сатана помнил, как его отблагодарили за это деяние. Черт – такая же персонификация зла, и, безусловно, существо инфернальное, связанное с хаосом, строящее козни и творящее беду, как окрестили люди. Да и вид у черта вполне привычный: он похож на человека, только черный, словно уголь, и с уродливым лицом; у него рожки, красные глаза и копытца. В аду он всегда голый, ну а в мире людей может принарядиться по своему усмотрению.

И все‑таки, говоря о роли черта, всегда надо помнить о его двойственной природе. С одной стороны, он зло; с другой – как уже неоднократно демонстрировалось, черт (лукавый, нечистый) принимал непосредственное участие в сотворении мира, пусть даже без Всевышнего эта задача оказалась бы ему не по плечу. Иными словами, стоит уточнить, что он необходимое зло, такая же часть вселенной, как и добро; а если точнее, он хаос. Хаос сам по себе не может творить, но, вступая в реакцию с пассивной энергией творения, приводит к потрясающим результатам (иногда они катастрофические, тут уж как повезет, но неизменно зрелищные).

Следует также учитывать иерархию чертей. Темного демиурга, в легендах Сатану прозвали Нефыртатом, что буквально означает «враг»; а вот существа рангом пониже и есть черти или бесы. Предание о происхождении чертей уже упоминалось: Господь продемонстрировал Нефыртату способ сотворения ангелов, взмахнув влажной рукой, – враг повторил, и из каждой капельки возник черт. Поскольку Нефыртат горделив и амбициозен, он не ограничился одним взмахом и сотворил для себя многочисленную свиту.

Некоторые сказители упоминают о том, что изначально между чертями и ангелами было мало различий; первые были черными, вторые – белыми, только и всего. И те и другие жили на небе, однако ангельское воинство вместе с Господом мало‑помалу переселилось «на девятый этаж», в то время как черти остались поближе к людям, на «первом небе». И это было еще до того, как часть бесов оказалась низвергнута в преисподнюю, до того, как между темным и светлым создателями назрел конфликт, в описании которого предания неточны: можно лишь примерно предположить, что недовольство Всевышнего своеволием Нефыртата достигло пика, в особенности с учетом того, как легко последний перетягивал на свою сторону людей. В преддверии конфликта в воинстве Всевышнего появились не только ангелы, но и святые, и одному из них – святому Илии – выпала честь одержать победу над дьяволом, саблей отрубив ему все двенадцать крыльев.

Итак, были времена, когда черти тоже обитали на небесах, пусть и на несколько уровней ниже, чем ангелы; в ту пору они внешне мало отличались друг от друга. Но гордыня темного демиурга и его порождений привела к войне, в которой они проиграли и были низвергнуты. Легенды твердят, что некоторые – вероятно, речь идет о демонах довольно высокого ранга, находящихся между самим дьяволом и обычными чертями, – остались на небе, повешенные вниз головой; когда с неба падает звезда, на самом деле падает один из таких висельников, чья веревка наконец‑то истерлась. Ничего не говорится об их судьбе: убить демона непросто, хотя они и не бессмертны. Впрочем, очень многие из чертей, упавших с неба во время той давней войны, на самом деле выжили и отыскали себе укромные уголки на земле, под землей, в лесах, пустошах и пещерах – словом, они распространились повсюду, и потому их пути с людскими пересекаются гораздо чаще, чем хотелось бы. С некоторой натяжкой можно сказать, что злые духи, обитающие повсюду – от полей до жилищ, – это именно те выжившие в древней битве черти; каждый из них исполнил свое тайное желание и стал повелителем собственного маленького царства. Но все‑таки лучше отделять малых божеств и духов от падших ангелов и их владыки – тем более с его легендой не все так просто, в определенный момент она в каком‑то смысле раздваивается.

Война между войсками света и тьмы случилась из‑за гордыни темного демиурга, желавшего властвовать над людьми и в целом над миром, который они со светлым демиургом сотворили вместе. Однако Сатана помнил, что – по духу она ближе к христианским канонам, – когда возжелал уничтожить мир, и только вмешательство Господа, святых и ангельского воинства не позволило этому случиться. Теперь, он, дьявол пребывает в темнице на дне морском, закованный в цепи, которые неустанно грызет (по другой версии, упомянутой в разделе об устройстве мира, он сидит в бездне, у основания столпов, на которых держится земля, и грызет их – но столпы неизменно восстанавливаются в прежнем виде благодаря тому, что благочестивые христиане соблюдают все назначенные церковью посты). О судьбе цепей заботятся кузнецы: издревле им поручено в воскресенье, на рассвете ударить молотом по наковальне просто так – и эти удары в совокупности восстанавливают оковы, благодаря которым враг рода человеческого остается в заточении.

А вот средним и мелким бесам удары молота по пустой наковальне и соблюдение поста не наносят никакого вреда. Эти духи способны принять почти любой облик – помимо человекообразного, с рожками и копытцами, черт может стать огромной черной собакой или козлом – и напугать даже очень сильного духом человека. Зато они боятся пения петухов и не могут поворачивать направо. Рассказывают, один старик шел куда‑то ночью, как вдруг слева (с той стороны, которую так любят черти) от него появился монах. Шел следом, шел, о чем‑то говорил, а потом на развилке старик свернул направо.

– Вот, значит, как? – рассердился «монах». – Знал бы я, куда ты собрался, не стал бы с тобой церемониться!

И след его простыл».

- Так это правда? – другие демоны аж заслушались своего Владыку.

- Да, - спокойно изрек Сатана.

Лоретта (Камелия Сайрес) (происшествие с Мирой. Версия другой девушки)

Был обычный вечер. Гости сновали на балу туда – сюда, поднося гостям блюда из крабов и лобстеров. Бордовые стены отливали серебром при свете подсвечников. Было довольно уютно и...душно. Куча гостей собралось в зале Мистик Энда. Среди них выделялась дочь губернатора Иререса, Мира. Она ни с кем не разговаривала, а читала книгу «Легенды Эльдонии» Тариана Блэквуда.

- Как ваши дела, мисс Мира Майя Хардвиг? – поинтересовался кто – то из гостей.

- Хорошо. А у вас? – Мира не заставила себя ждать с ответом.

- Отлично. Интересуетесь легендами? – обратилась гостья к ней.

Мира поглядела на книгу.

- Да. Они просто потрясающие.

Девушку наклонилась к ней. Красивая, с пышной грудью и тонкой талией. Длинные, непослушные волосы цвета огня и глаза, которые хоть и были разными, но отливали фиолетовым. Было в ней что – то то ли мексиканское, то ли индийское.

- А о чем сейчас читаете?

Девушка с любопытством рассматривала её книгу.

- Вот.

Мира скромно раскрыла книгу на странице, где была её закладка.

Улыбка отца Миры погасла. Люди зашушукались.

- Что такое? – непонимающе Мира посмотрела на окружающих.

- О русалках читать, особенно – о жителях подводных глубин – дурная затея, - заметила какая – то старуха, рядом с ней.

- Она – не здешняя. Только приехала, как и я. Разве запрещено девушке увлекаться мифологией? Особенно – если она поступает на факультет литературы. Что ей ещё читать? Глупый любовный роман? – собеседница Миры откусила кусочек краба из своей тарелки.

- Читать девушкам, это...

- Это что? Глупо, непристойно? Безбожно? Новая эра наступает, бабуля! – отмахнулась от неё девица.

- Но...

- Не слушайте её, леди Мира. Это все предрассудки. Магические создания ничем от нас не отличаются. Мне так говорила моя мама, Элис, - улыбнулась девушка.

Мира разглядела её. Та выглядела старше, но судя по голосу – её ровесница.

- А кто Ваша матушка? Я не против, чтобы молодежь была здесь, но я не ожидал, что у Миры появится подруга, – полюбопытствовал её отец, который успокоился.

- Леди Камелия. Дочь доктора фейри Элис.

Она подала руку для поцелуя.

- Рад Вас видеть. Я слышал, что Вы – дочь короля Эйпла. Соболезную о Вашей утрате, - отец Миры высказал свои соболезнования.

Мира сейчас заметила, что девушка вся в черном.

- Все в порядке. Я все равно его не знала, в отличие от брата, которому не здоровится в последнее время, - отмахнулась девушка.

Мира поразилась её выдержке. Любая девушка расплакалась бы, а вот она...

Камелия с удовольствием посмотрела, что она читала.

Джед

«Начало начал» (некоторые имена переделаны историками Иререса)

Миф первый. Про лису и рыб.

«В море обитал только гигантский монстр Левиафан. Это был царь без подданных. Но вскоре был послан ангел смерти, чтобы утопить людей, живших там, одного за другим и превратить их в рыб. Этого ангела звали Алариэль. Говорили, что он также является его сыном, Сыном Серебряной Воды. Как бы то ни было, Кицунэ решила перехитрить Ангела Смерти и Левиафана. Когда она сидела на берегу и любовалась своим отражением, ей пришла в голову идея.

Когда тень смерти упала на нее, лиса начала плакать и причитать.

- Почему ты плачешь? - спросил ангел.

- Когда на него упала твоя тень, он прыгнул в море и стал подданным Левиафана". Вот он, - сказал лис, указывая на свой собственный облик.

- Хорошо, хорошо", - сказал ангел и улетел.

Все было хорошо, но через год Левиафан обнаружил обман лиса. Когда он пересчитал рыб, то не обнаружил среди них лисы.

Рассердившись, Левиафан ударил хвостом по воде и пожелал узнать причину. Рыба, как молчаливый попугай, рассказала ему, что произошло.

- Возьми лису живой, - приказал он сому. Скажи ей, что я умираю и хочу, чтобы она стала королевой рыб".

Вскоре сом нашел Лису и рассказал ей, что сказал Левиафан.

Почтенная лиса взобралась на спину сома. Во время путешествия Лисса задумалась, не ловушка ли это.

- "О, сом, скажи мне, зачем мы путешествуем? - взмолилась лиса.

Сом посмеялся над лисом и рассказал ему о плане Левиафана.

- Сердце мое! Он хочет съесть сердце лисы! Почему ты не сказал мне сначала? Разве ты не знаешь, что лисы не носят с собой сердца? Оно в моей норе.

Лиса сказала, что вернется за сердцем. Оказавшись на земле, лисенок просто поразился глупости сома. Сом боялся показаться на глаза, поэтому спрятался. Лиса не вернулась в море, поэтому в море нет лисы-мясоеда".

Миф второй. Про бабочек.

«Когда-то здесь правил жестокий император, при дворе которого лесть была таким же обычным делом, как и коррупция. Монарх жил во дворце, который считался центром вселенной. Он проводил свои дни за подсчетом золота, допросами и наказанием каждого медленной и мучительной смертью.

Его первый министр отвечал за управление государством и следил за тем, чтобы воля короля исполнялась. Однако однажды он притворился больным и попросил об отставке. Вокруг него собралось много молодых людей, которые хотели его заменить.

Он покинул королевский дворец и приказал носильщикам отнести его в монастырь неподалеку от столицы. Там он намеревался провести свои дни в молитвах и покаянии.

Увидев вдали дым от столицы, он велел слугам остановиться. Священник сошел с повозки и велел им вернуться на закате. Он постоял немного, вдыхая аромат цветов, и начал оплакивать свои грехи.

Когда он немного успокоился, то стал прислушиваться к пению птиц. Он сидел так тихо, что по его платью ползали пчелы, приняв его за луг. Повинуясь внутреннему порыву, он отрезал от своего платья кусок шелка. Он положил его на землю и стал ждать, когда пчелы снова обманут его. Яркая ткань затрепетала, но ни один порыв ветра не подул. Шелк летел сам по себе. Потрясенный, он снова разрезал шелк.

Вскоре на поляне появились существа, нежные и трепещущие на ветру, танцующие и переливающиеся яркими красками.

Когда за ним пришли слуги, он был одет в рваное кимоно. Он создал нечто прекрасное. Он создал бабочек».

Миф третий. Пожиратели света.

«Когда солнце скрылось за горизонтом, люди задрожали от страха. Они знали, что затмение вызвано голодными чудовищами, которые всегда охотятся за звездным светом: воющими волками, зловещими драконами и гигантскими рыбами.

Благодаря их крикам монстры отступили и перестали пожирать луну, разделив ее на три части и осветив море Иререса".

Миф четвертый. Звездная вуаль богини Линду.

«У Линду, дочери короля неба Уко, были свои подданные – птицы. Она жила на берегу моря Иререса. Она всегда знала, какая птица должна находиться, и следила, чтобы птицы летали по своему маршруту.

Множество женихов спускалось, чтобы просить её руки. Но гордая Линду отвергла и Солнце, и Луну, сочтя их слишком скучными. Отвергла она и Полярную Звезду. Но когда к ней посваталось Северное Сияние, она влюбилась в него без памяти.

Линду готовилось к свадьбе, но Северное сияние оказалось таким же неверным, как и красивым. Оно не вернулось. День за днем Линду становилось печальнее, пока её свадебный наряд не намок от слез. Она рыдала на лугу, не замечая своих верных птиц, порхающих вокруг неё.

Уко было жаль свою дочь. Он велел ветрам принести её на небо. На небе её подвенечная вуаль была сдута и превратилась в миллионы сверкающих звезд, а свет – в тропу, ставшую Млечным путем. Иногда она наблюдает за Северным сиянием и не понимает, как могла его любить, ибо старая любовь ушла».

Миф пятый. Блуждающие звезды.

«Некогда звезды жили на земле. Это были застенчивые создания, которые прятались от людских глаз, в глухих джунглях, где плавали по рекам в каноэ, скрытые сводом лиан и ветвей. Они носили блестящие украшенья из зубов диких кабанов и сверкающих ракушек, напевая печальные песни.

Однажды путник остановился и услышал таинственную музыку. Он с любопытством подкрался и посмотрел сквозь заросли лиан. Его почти ослепил блеск поверхности воды. Он выскочил из каноэ, коснулся одного из каноэ.

Звезды испугались и убежали, спаслись на небе, откуда больше не вернулись. Их сияние видно с небес, но сами они никогда больше не поют».

Миф пятый. Лунный кролик.

«Однажды обезьяна, лиса и кролик шли вместе далеко в горах. Старик был голоден и не мог двигаться, поэтому звери решили помочь ему и принести еды.

Обезьяна умела лазить по деревьям, поэтому собирала для старика разные фрукты. Лиса умела охотиться. Он ловил рыбу в реке для старика. А кролик бегал вокруг, чтобы посмотреть, что он может сделать для старика, но в конце концов понял, что у него нет особых навыков и он ничего не может принести. Ему пришлось вернуться ни с чем.

Кролик так расстроился, что не смог ничего принести бедному старику, что решил сам стать едой и прыгнул в огонь. Обезьяна, лиса и старик были поражены добротой кролика. Старик оказался небесным богом. Небесный бог явился в своем истинном облике и сказал: "Такой добрый кролик, пожертвовавший собой ради других, не должен умереть. Люди должны не забывать его поступков и быть такими же добрыми". И Тендзин заставил кролика жить на луне. В ясную ночь, при круглой луне, этого зайца можно увидеть готовящим моти для голодных людей".

Миф шестой. Великая водная мать Нектата.

«Многие барды рассказывали о своем благоговении перед Великой Матерью-Богом. Ее страшный гнев проявлялся в бурях, моровой язве и землетрясениях. Весна и лето были для нее сезонами плодородия, а осень и зима - нерушимым покоем. А может быть, она всегда была вдали от своих детей. Ее часто приходилось умолять и подкупать горячим, сладким запахом кровавых жертвоприношений, поклонением высоким камням, безликим толстошеим статуям и священному огню. Она была многогранна. Она могла предстать в образе мудрой старухи, белоснежной свиньи или серой кобылы.

Согласно старым финским хроникам, она была юной богиней, жившей до начала всего сущего. У нее было два имени, означавшие две фазы ее существования: сначала дева воздуха, а затем мать вод. Ее происхождение было окутано тайной. Считалось, что она была дочерью Короля Воздуха. Ничего не известно ни о ее отце, ни о его королевстве, кроме того, что у нее был дворец. Дворец парил в небе над бескрайними водными просторами. Он был скрыт за завесой авроры бореалис, окружен стеной тумана, а его крыша представляла собой радугу. Во дворце было восемь тысяч комнат, и он был наполнен восемью тысячами видов пустоты. Окна, выходящие в никуда, сверкали, коридоры тянулись до бесконечности, встречаясь, переплетаясь, расширяясь, сужаясь, заканчиваясь где-то за гранью реальности. Это был дворец воздушной девы. Как она жила, что ела, на каком языке говорила, мы можем только догадываться. Но мы знаем, что в сверкающих залах дворца ей было неспокойно, как ветру. И вот однажды она вылетела в пустоту через огромную дверь или окно - а может, упала, или ее толкнула невидимая сила. Она стремительно падала в бездонную пропасть облаков. Если бы она громко закричала, то эхо, должно быть, разнесло бы ее по космосу. Но воздушные потоки подхватили ее, как невесомый пух, и беззвучно понесли в море. Она упала на гребень пенящейся волны, которая поднялась, чтобы поддержать ее. Некоторое время она покачивалась на волнах. Море то поднимало ее вверх, позволяя ветру ласкать ее, то вдруг бросало вниз. Но игра ветра с водой вскоре стала серьезной. Море разбушевалось, и ветер превратился в неистовый вихрь, превратив волны в водоворот. Две противоборствующие стихии яростно сражались за воздушную деву, но ее отчаянные крики остались без внимания. Водоворот исчез, и порыв ветра утих. Осталась только тишина. Великанша плыла по волнам, уже не будучи девой. Она была новой жизнью, рожденной в жестокой битве между штормом и морем. Плывя по воде, она ждала, когда созреет этот таинственный плод. С этого момента легенда стала называть ее Матерью Вод. Она плыла, а вокруг нее было море. Иногда, чтобы облегчить груз, она переворачивалась на спину и смотрела на свою родину сверху. Если ее отец, неуловимый Король Воздуха, и знал о ее положении, то не подавал виду.

Водная Мать, будучи бессмертной богиней, не могла и не должна была считать время. Но можно было с уверенностью сказать, что она уже около 700 лет плавает на поверхности воды, подпирая свой раздувшийся живот. Каждый год, каждое столетие она плыла то на восток, то на запад, то на север, то на юг. Иногда она неустанно гребла против прилива, но чаще ее качало на волнах в глубоком трансе, когда она концентрировала всю свою энергию и внимание на ребенке, растущем в ее чреве. В какой-то момент она перестала быть одинокой. Это была огромная длиннохвостая утка, ярко раскрашенная полосами и пятнами. Это была ярко-полосатая птица. Птица приземлилась на воду, а затем снова взмыла в воздух, отчаянно ища место для приземления. Водяная мать наблюдала за слабым хлопаньем крыльев птицы. Ее взгляд встретился с яркими и тусклыми глазами птицы. Словно в ответ на безмолвный зов птицы, великанша подняла одно колено из воды. Птица покружилась, издала хриплый крик и упала на колени Матери Воды. Крик был громким, но даже он казался маленьким на коленях Матери-Воды. Постояв так некоторое время, птица успокоилась и начала строить гнездо из своих мягких перьев, словно довольная тем, что наконец нашла себе место. Водяная мать подплыла к нему и стала наблюдать. Сначала птица снесла гладкое, блестящее яйцо. Затем появилось второе яйцо. Оно было золотым, как первое, и круглым, как живот богини. Затем она снесла третье, четвертое, пятое и шестое яйца. Оно было темным, тяжелым, сделанным из железа и таким же темным и серым, как и предыдущие яйца. Если раньше и были какие-то сомнения в том, что эта птица родом из страны, лежащей за пределами земного мира, то это странное потомство развеяло их. Длиннохвостая утка взмахнула перьями и уселась на колени Матери-Воды, чтобы высидеть яйца. Какие бы узы ни существовали между Длиннохвостой уткой и Гигантской женщиной, они молча терпели друг друга и ждали. Затем этот мир был нарушен. Сначала яичная масса была холодной, как металл. Но сидевшая на нем птица начала согревать яйцо. Постепенно яйцо стало горячим, потом раскаленным, потом белым и обожгло гладкую поверхность коленей Матери Воды. Она была богиней, но все равно чувствовала боль. С ревом, потрясшим воздух, она зашаталась. Вода забурлила по всему ее телу, и одно за другим светящиеся яйца вырвались из гнезд и скатились с ее колен. Достигнув поверхности моря, яйца треснули и разбились. Водяная мать испугалась и огляделась в поисках длиннохвостой утки. Но таинственная птица исчезла. Тогда произошло чудо. Разбитая скорлупа стала подниматься из воды, ни одного кусочка не пропало, ни капли содержимого. Из одной половины золотой скорлупы родилась земля, а из другой - купол неба, изогнувшийся над ней. Из яркого желтка засияло солнце, из белого родилась луна, а из оставшихся кусочков и крошек - звезды и облака. Темные остатки железного яйца превратились в грозовые тучи, омрачившие небо. А водяная мать снова всплыла, и ее страшное чрево затрепетало в волнах. Но на этот раз днем ее согревало солнце, а ночью светила луна. Успокоившись, она снова начала спать. Бесконечно продолжались ее встречи с утренним солнцем, бесконечно продолжались ее встречи с луной. Внутри нее, как всегда, находился плод.

Его согревали солнечные лучи и уносили лунные волны. Водяная мать почувствовала, что ее время пришло. Она последовала примеру длиннохвостой чайки и начала готовить гнездо для своего потомства. Она подняла голову, огляделась вокруг и протянула огромную руку. Там, куда указывали ее мощные пальцы, возвышались глыбы, утесы, берега и скалы, а бескрайнее море было покрыто берегом. Она протянула ладонь, и появился песчаный пляж, а за ним - песчаные дюны, равнины, небольшие округлые холмы, высокие плато и башнеобразные горы. Она провела по горам когтями, образуя ущелья и горные проходы. Гигантесса взметнула брызги и погрузилась в море, едва не намочив только что образовавшееся небо. Плавая под водой, она создавала морское дно, открывая подземные пещеры, в которых укрывалась мелкая рыба и устраивала засады для крупных рыб, охотившихся на мелкую рыбешку. Она создала большие и маленькие острова, утесы, поднимающиеся из воды, и подводные рифы, породив бурю будущих мореплавателей. Наконец она достала с морского дна камень и, вертя его в ладони своей могучей руки, начала создавать четыре гигантских столба, которые будут вечно поддерживать небо над землей. После некоторой паузы она огляделась вокруг и улыбнулась. Работа по созданию мира была завершена.

Внезапно она почувствовала сильное сотрясение в своем чреве. Ребенок, которого она так долго вынашивала, стал проявлять нетерпение. Пришло время стать частью мира, который создала ее мать. Она застонала, когда ее матку стали пинать, толкать и ударять о кости ее чрева, глубоко внутри нее, как о прутья тюремной решетки. Задыхаясь и лежа на спине, ребенок рвался к свободе и свету. Вокруг хлынула кровь, волны вспенились, родовые муки богини прекратились, и наступила тьма. Мать воды посмотрела на море и увидела своего новорожденного сына Вайнамайнена. Вайнамайнен долгое время находился во чреве богини. Он родился с мудростью и длинной седой бородой. Никто не знает, чем встретила своего сына мать воды Нектата. Однако известно, что Нектата родилась в полный рост. Мать воды создала мир, и ее сын должен был жить в нем. Плавая среди волн, богиня наблюдала, как ее сын Вайнамайнен напрягает мышцы, оттачивает ум и набирается сил. Богиня видела, что Вайнамайнен покрыл землю травой и цветущими деревьями, создал луга со стогами сена. Море она наполнила рыбой, а замок населила зверями. Он создал пустоши, склоны холмов, поросшие соснами, посадил вишневые деревья на сырой земле, можжевельники на каменистой, рябины на святой, ивы на болотах и высокие дубы на берегах рек. И Конферэй, сын Нектаты, Матери Вод, - первый среди них земледелец, первый лесовод, первый садовник, а главное - первый поэт, сказитель, увековечивший память о начале мира».

Миф седьмой. Создание земли и островов Иререса.

«Во многих азиатских легендах говорится о гигантах, плавающих не в море, а в бурлящем хаосе. Понятно, что жители побережья Желтой реки именно так выражали небытие. Из года в год из монгольских степей северного Китая приходит красновато-желтая пыль размером с десятиэтажные пагоды. С ее приходом работа на полях прекращается. Крестьяне в темно-темных хлопчатобумажных котелках, намотанных до бровей, гнали своих груженых волов, чтобы укрыться в домах, пока их не настиг удушливый песчаный смерч. Они закрывали двери и окна от пыли, которая покрывала землю и небо и преображала пейзаж. Так началось их представление о мире, когда из ничего появился огромный бессильный человек. Кто его родители, было неизвестно, он просто появился из вихря пыли и хаоса. Сначала он глубоко спал, но непроницаемые облака материи, видимо, питали его, и пока он спал, он начал расти. Его голова превратилась в гигантский шар, а конечности выросли до невообразимых размеров. Вероятно, его собственный храп был оглушительным, как раскаты грома. Огромные глаза распахнулись. Все, что он увидел, - это тьма и хаос. Раздраженный, он поднял свой огромный, как гора, кулак и расколол тьму на бесчисленные частицы. Внезапно тучи рассеялись, и частицы хаоса бесшумно поплыли в разные стороны. То, что называется ян - свет, яркость, тепло, - поднялось и сформировало небо. То, что называется инь, - твердое, темное, холодное, тяжелое. Затем Импо поднялся и встал между ними. Его ноги стояли на земле, а голова поддерживала небесный свод. Пока Импо так стоял, небо становилось все выше и выше, а земля - все тверже и тяжелее. Импо продолжал расти. Он был живым столбом, поддерживающим крышу мира, не давая крыше мира упасть на землю и раздавить все вокруг.

Чтобы занять свое время, импо произвел молотки и зубила и начал откалывать и лепить вселенную в прекрасные формы. Древние истории гласят, что из таинственной пустоты появились три волшебных зверя, которые работали вместе с Импо. Наконец, Импо был доволен землей и твердостью небес. В каждом из четырех уголков мира он воздвиг огромную гору, поддерживающую небо. Затем он зевнул, потянулся, прилег отдохнуть и уснул вечным сном, улыбаясь, как ремесленник, довольный плодами своего труда. Даже во время своего бесконечного сна Импо продолжал служить миру. От его дыхания исходили белые облака, окрашивающие небо, и ветры, поддерживающие свежесть и приятный запах на земле. Его голос стал громом, его глаза - луной и солнцем, его кровь - океанами, озерами и реками мира. Кожа и волосы Импо стали травой и деревьями, его кости и зубы - металлами, минералами и драгоценными камнями. Золото и лазурь, нефрит и алмазы, жемчуг и рубины, железо и соль. Мир, созданный Импо, был так прекрасен, что стал любимым садом богов, которые до сих пор обитали в небесах и не показывали своего присутствия. Боги, которые до сих пор были ограничены небесами и не показывали своего присутствия, стали восхищаться красотой этого мира и часто посещали землю. Они спускались на вершины гор, исследовали пещеры, бродили по лугам и лесам, ели плоды, которые росли повсюду, и сок персиков, слив и нектаринов стал стекать в пасть небес".

Миф восьмой. Создание Урсулой людей и фейри.

"Однажды богиня Урсула бродила по красивой тропинке. Она была недовольна. Виляя змеиным хвостом из стороны в сторону, она искала что-то на горизонте, но не могла найти. Импо, конечно, начал хорошо, но, по мнению богини, его творение было незаконченным. Богиня опустилась на колени и взяла в руки желтую глину. Она погладила ее своими длинными драконьими когтями, скатала шарик в ладони и стала сжимать, сжимать и гладить его. Получилась маленькая фигурка с большим лбом, двумя ушами, двумя глазами, прямым носом и улыбающимся ртом. Однако вместо того, чтобы в точности воссоздать свое гибкое змеиное тело на этой маленькой фигурке, она вылепила туловище, две руки и пару ног. Она поставила тележку на землю и подула на нее. Внезапно маленькие руки стали сильными и начали танцевать. Фейри превратилась в самую красивую фигурку, которую она лепила из глины, а несовершенная фигурка - в человека. Некоторое время она зачарованно сидела и смотрела, как созданные ею существа захватывают землю. Пора было возвращаться в свой мир. Но сначала Урсула должна была сделать еще одно дело. Она была бессмертна, но все ее творения были созданы ею. Поэтому она взяла их за руки и стала шептать им на ухо, мягко наставляя и обучая искусству и цели домашней жизни. Затем, убедившись, что теперь человечество будет бессмертным, она улетела в небесный дворец, где жила со своим братом, богом-змеем Ла-Ту, который, по преданию, был ее царицей. Восхищенный тем, что его сестра создала людей, фейри и магов, Ла-Ту решил применить свои чары к незрелым существам. Оказавшись на земле, Ла-Ту стал терпеливо учить ее ловкие пальцы плести рыболовные сети, чтобы питаться щедростью моря. Пощипывая струны, он мог издавать сладкие звуки, которые можно было услышать в райских садах. Чтобы согреться, он научил их разводить огонь. И наконец, он обучил их искусству письма, чтобы они могли записать свои знания для будущих поколений».

Миф девятый. Про деву Тигриное перо.

«Все началось с того, что Тигриное Перо поразила странная и страшная болезнь в мире над головой. Долгое время девушка не говорила, не двигалась, не моргала, не шевелилась, сердце ее почти не билось, а дыхание замедлилось. Никто не знал, какого духа она оскорбила и какое проклятие на нее наложено. Так она и зачахла в одиночестве в вигваме, изолированная от всего племени.

На самом деле она спасла животное, которое дух Раха собирался съесть на ужин, отчего и заболела.

Она не заметила отца и знахаря, вошедших через откидной полог вигвама из оленьей кожи. Свежий весенний воздух приносил запах цветов и звуки птиц, но Тигриное Перо едва помнила, что это такое. Она лежала, как высохшая мумия, неподвижная и вялая, но живая.

Люди, собравшиеся вокруг ее кровати, заговорили. Голос ее отца был подобен грому. Восстань, дочь, и оживи среди нас".

Но этот гром теперь ничего не значил для нее, ведь раньше она даже не могла противиться шепоту отца. Небесный вождь яростно зарычал на шамана.

У шамана было морщинистое лицо, похожее на узор на резной палке, которую он держал в руке. Он провел вышитым бисером мешочком по ее лицу, и пудра посыпалась ей в глаза, но она не моргала. Наконец, закрыв глаза, чтобы не видеть пустого взгляда Тигриного Пера, шаманка погрузилась в мир иллюзий.

Вождь неба ждал, пораженный присутствием силы, более могущественной, чем его собственная. Через некоторое время знахарка вышла из транса и рассказала ему то, что поведали ей духи.

- Она жива, но она мертва. Мы не можем допустить, чтобы мертвые были среди нас. Мы должны вырыть могилу у подножия священного дерева, которое растет в центре нашего мира. В корнях этого великого дерева мы похороним ее.

- Так и сделаем, - сказал небесный вождь.

Какую бы скорбь он ни испытывал в связи с потерей дочери или страх, что это погребение повредит корни священного дерева, он не сказал об этом. Судьба всего племени зависела от беспрекословного повиновения шамана велениям, которые он получал от духов.

Но благополучие народа зависело и от самого дерева. Плоды дерева питали людей, а листья дерева защищали их. Если покой дерева нарушался, все могли погибнуть. Тем не менее, когда шаман передавал волю духа, люди выкапывали могилы под дубами.

Племя собралось вокруг вигвама, плача и причитая, чтобы оплакать принцессу. Женщины одели ее неподвижное тело в самые мягкие и красивые меха. Затем они взвалили ее на плечи и вынесли из вигвама. Глаза Тигриного Пера, освещенные заходящим солнцем, были широко раскрыты в трансе и блестели в отраженном свете. Ожидающая толпа кричала и ревела, пытаясь пробудить ее от смертного сна, пока она шла к могиле. Перья тигрицы опустили в могилу, вырытую под деревом, и забросали их сухой травой.

Затем произошли два важных события. Большое дерево начало умирать. Корни уменьшились и скрутились, как гигантские когти,

Тигриные перья вонзились в его тело, и земля под ним задрожала. Мгновение спустя рука сверху протянулась к могильной яме, открывшейся сквозь разбросанную траву, и столкнула Тигриное Перо в глубокую яму.

Когда Тигриное Перо провалилась в яму, болезнь покинула ее, и к ней вернулись чувства. Ее ноги и руки начали двигаться, но она не могла ни за что ухватиться, чтобы остановить свое падение. Она отчаянно цеплялась за землю, камни, корни и семена, чувствуя, как мягкое тело зверя ползет по ее шерсти и одежде. Наконец ей не за что было ухватиться, кроме воздуха.

Так началось ее долгое путешествие. Тигровое Перо цеплялось за деревья, проносилось сквозь облака и радугу, пока под ним не появилось бескрайнее море. Птицы, единственные обитатели этого мира, летали в пустоте, неведомой ей. Вокруг нее кружил большой лебедь с длинной шеей. На мгновение крачка села на дерево и, не мигая, смотрела ей в глаза.

Крылья тигра затрепетали, когда яростный ветер вырвал дерево из ее рук и бросил его в воду. В этот момент из моря вынырнула огромная черепаха. Она была размером с остров. То ли упавшее дерево потревожило ее сон, то ли добрый дух послал ее, но она подняла спину, и птицы бережно посадили на ее панцирь Тигровые Перья.

Затем из своих укрытий выползли животные из верхнего мира, которые прятались в шерсти и одежде Тигрового пера и упали вместе с ним. Птицы счищали клювами скомканные перья, а водные обитатели - выдры, ондатры и бобры - свернулись калачиком на спине черепахи.

Но панцирь оказался слишком крутым и скользким, чтобы все животные, собравшиеся на нем, могли удержаться. Тогда черепаха на языке древних зверей приказала животным, которые умели плавать, нырнуть туда, где наверху было большое дерево. Выдра приказала им достать оттуда кусок земли, прилипший к корням.

Первой попыталась сделать это выдра, но море было бескрайним и бездонным, и через долгое время выдра умерла от истощения. Выдра долго ныряла на дно моря, и через долгое время выдра умерла от истощения. Следующим был бобр, но и он не выдержал и умер рядом с выдрой. Следующим прыгнул мускокс, но вскоре его мохнатое тело растянулось рядом с остальными выдрами. Никто из них не нырнул на дерево и не принес земли, чтобы прикрыть свои панцири.

Затем лягушка, которая была меньше других лягушек, прыгнула в море и исчезла в глубине. Тигрокрылы ждали, дрожа в холодном сером рассветном свете. Наконец лягушка всплыла на поверхность, едва живая. Но когда лягушка испустила последний вздох, все, кто находился на спине черепахи, увидели во рту лягушки большой комок древесной земли.

Подлетели крачки, осторожно вынули комок земли изо рта мертвой лягушки и положили его на панцирь черепахи. Тигровое перо встало и начало обходить комок земли. По мере того как она шла, куски земли начали расти, пока полностью не покрыли спину черепахи, образовав таким образом поверхность земли.

Затем лягушка, которая была меньше других лягушек, прыгнула в море и исчезла в глубине. Тигрокрылы ждали, дрожа в холодном сером рассветном свете. Наконец лягушка всплыла на поверхность, едва живая. Когда лягушка испустила последний вздох, все, кто находился на спине черепахи, увидели во рту лягушки большой комок древесной земли.

Тигриное перо встало и начало обходить комок земли. По мере того как она шла, комок земли начал расти, пока полностью не покрыл спину черепахи. Однако это заставило Раху убаюкать ее и бросить на землю маки.

- Интересно! – Камелия бесцеремонно заглядывала в книгу Миры. Ей было интересно читать про Иререс и про море вообще.

Неожиданно, девушка увидела, как в зал ворвались друиды.

- Отец?! – она была в ужасе.

Он был мертв – один из друидов насадил его голову на пику.

- Сестра... - голос побелевшего от страха Николаса.

- Николас, а ты что здесь забыл? – Камелия посмотрела на брата.

- Сестра, беги... - прохрипел Николас.

Друиды расхаживали по дворцу короля Эйпла и распевали свои дикие победные песни.

И вдруг они заметили обоих детей короля Эйлпа: мальчик и девушка сидели, скорчившись, у огромной двери. Их подняли и с торжествующими криками потащили к предводителям.

— Девчонку мы возьмем себе, — решили друиды. — И пусть все знают, что отныне она принадлежит нам.

Тогда одна из их женщин прикоснулась к пленнице. И вот белая кожа девочки стала зеленой, как трава.

Но друиды еще не решили, что им делать с сыном короля Эйлпа. И он вдруг вырвался из их рук и побежал с быстротой оленя, которого травят.

Мальчик бежал, пока не поднялся на вершину Стеклянной горы.

На ее ледяной вершине он и заснул в ту ночь. Но пока он спал, один друид нашел его и заколдовал — обратил в борзого пса, а потом увел обратно во дворец.

Однако он не лишил королевича дара речи.

Друиды, собираясь покинуть дворец; короля Эйлпа, оставили в нем королевну, чтобы она смотрела за своим братом. К тому же она отказывалась повиноваться их женщинам, и те были рады отделаться от нее.

— Зеленая девочонка и борзой пес, который ещё и адская гончая, будут жить вместе в доме отца своего, — изрек предводитель друидов. — Мы их заколдовали, и наши могучие чары не рассеются, пока не произойдут два события. Если какая-нибудь женщина по доброй воле согласится остаться здесь на всю жизнь и не покидать борзого пса, королевич снова примет свой прежний вид. А если королевну поцелует принц, кожа ее снова станет такой же белой, какой была раньше».

Королевна стояла у входа во дворец;, обвив зеленой рукой шею борзого пса, а предводитель друидов широким жестом показал на двор, устланный костями павших в великой битве. И перед тем, как навсегда уйти отсюда, он произнес еще одно пророчество:

— Кости отца вашего и воинов его останутся здесь, и высушит их солнце, и дожди отмоют их добела, и будут они лежать, непогребенные, пока дети детей ваших не предадут их земле.

Дальше, жизнь Лоретты превратилась в ад – друиды обосновались в её замке и делали, что хотели. Однажды, она решила принять участие в их ритуале – вдруг удастся снять заклятье?

А потом... На холодный пол приседает некая красивая девушка в платье из нежных лилий. Её рыжеватые волосы с золотистыми прядями собраны в прическу «елка», а сама она похожа на нежную фею.

- Принцесса Камелия, пора проходить ритуал по запечатыванию сил!

- Я справлюсь? У меня нет уверенности, что все получится!

- Успокойся, я рядом!

Теплая рука опускается на её обнаженное плечо. Зеленоволосый, с прической торчащей в разные стороны, как шапка арлекина, в бело – черном комбинезоне.

- Дрейк.

- Камелия.

Она жмет его протянутую руку.

Дальше, хоровое песнопение. Вокруг – дым от благовоний.

Тринадцать столбов, тринадцать мужчин в странных одеяниях, напоминающих китайские или японские наряды жрецов, каждый – краше другого.

Все они стоят у столбов.

- Что ж, принцесса Камелия, вам исполнилось четырнадцать лет. Ваши силы клана Харуно растут. Сегодня настал день, когда их надо запечатать, дабы они не убили Вас при сражении с гарпиями – тварями, что окружают наш остров. Сила Вашего рода защищала нас от них всегда! Вы готовы обуздать свою энергию? Вы готовы стать оплотом всего? – голос одетого в желтое китайское кимоно, похожего на султана из мультфильма «Алладин» явно действует ей на нервы. Она демонстративно зевает.

- А можно побыстрее запечатать их? Пожалуйста! И зовут меня Лоретта! – она гневно топает ножкой.

Голова другого лорда в костюме из звезд – у всех их была нашивка в виде цветков и звезд на груди, в парике, напоминающем осиное гнездо, мрачно на неё смотрит.

- В нашем ордене, ордене Белой Лилии, всегда было двенадцать лордов, которые служили королевскому роду Харуно и отвечали за порядок в измерениях, где путешествуют Чернозвездные! Вы будете тринадцатой! Женщиной Орденцем при церкви Черного Янтаря! Вам следует принять имя цветов и новую территорию!

Та зевает повторно.

- Делайте быстрее.

Вокруг неё появляются цепи, которые опутывают её руки и ноги.

К ней подносят чашу, чашу из стекла. Она пьет из неё и...плюет кровь на пол.

- Что за?

- Это нинге, принесенный в жертву ради всего! – чашу подносит мужчина в панцире краба.

- ДИК?! ЧТО В С НИМ СДЕЛАЛИ?! – в её голосе ужас. Она отползает к стене.

Юноша рядом падает на пол, словно труп. Из чаши сочится медовая брага.

Опьянённые победой, бродили воины друидов по захваченному замку и пели свои дикие победные песни.
Друиды стали решать, что же делать с детьми – одни предлагали убить их, другие – превратить в диких зверей, третьи – забрать с собой. Но когда воины подошли чтобы увести детей, девочка вывернулась и укусила врага за руку, а мальчик бросился бежать и бежал так ловко и быстро, что никто не мог догнать его, и добежал до самой вершины горы Бек-Глойн, что означает «стеклянная гора». Только там он остановился, потому что совсем выбился из сил, и воины друидов нашли его и вернули в замок.

Тогда верховный друид подошёл к девочке, прикоснулся к её лбу и сказал:

– Стань зелёной, с ног до головы, как луговая трава, и оставайся такой до тех пор, пока королевич не поцелует тебя. – И всё стало, как он говорил – волосы, глаза, кожа и даже ногти девочки стали такими зелёными, что никто, кто видел прежде, не смог бы узнать её, или признать в ней по виду человека, а не лесное существо.

Потом друид повернулся к мальчику, коснулся его плеча и сказал:

– А ты, резвый мальчик, превратишься в борзого пса и будешь бегать на четырёх ногах, пока женщина не согласится по доброй воле остаться с тобой на всю жизнь. – И мальчик превратился в сильного быстрого борзого пса. Только голос сохранил ему заклинатель, чтобы разговаривать с сестрой по ордену.

Когда друиды покидали замок, оставляя в нём зелёную девочку и пса с человечьим голосом, верховный друид указал своим посохом на тела короля Эйлпа и его воинов во дворе и произнёс:

– Кости гордецов останутся лежать тут, не погребённые, под дождём и ветром, до тех пор, пока дети ваших детей не похоронят их с почестями.

Так сказал верховный друид, и все покинули замок, а дети остались жить на развалинах.

Но нет – ту – то было: все погрузилось в сон, а потом – клубы пара. Природа возмущалась их грехом. Кроме того, дальше было ещё хуже: в замок ворвались черные твари, похожие на змей, а сама девушка получила титул Принцессы цветов и осталась прикованная, как Андромеда, на съеденье захватчикам...

Лоретта помнила, как захватчики ворвались в её замок. Как её груди коснулся кинжал. Как странный демон в черном балахоне летал над ней. А ещё, она помнила руки друидов... Они лапали её, раздевали...

А потом, она помнила тьму. Да, тьму, в которой её душа встретила Альберту... После их разговора, девушке показалось, как туман обволакивает её... Она помнила зеленый свет, она помнила ритуальную песню друидов – лордов, она помнила, как феи что – то колдовали, как гости менялись на её глазах. И кругом был терновник... Один терновник...

А дальше... Слова на незнакомом ей языке. Слова фей, прародительниц магов. Её тело меняется и превращается в мальчишеское, если она покинет замок, а потом... Да, именно так и появился Килиатермурт – маг, которым теперь движет месть...

Люцифер Всеслышущий (Эйпл)

Люциферу разодрали горло. Огромные лапы погрузились в золото. Жарко блестела чешуя в свете подсвечников. Кожистые крылья сложены, а из носа струится пар. Валериус сидел и изрыгал пламя, руша все в замке. Во расплавилось серебро, вот сгорели занавески.

«Прочь из моего замка!» - прохрипел Люцифер, но дракон не слушал его. Он сомкнул свои челюсти на его горле. Не спасло Люца даже его всеслышанье.

«Убирайся из моего дома!» - ещё один голос.

Звон цепей и вытаскивающейся стали. Робин, рыцарь Алой ведьмы, атаковал монстра.

«Мне король отдал этот дом за службу! Как и моему другу, дворянину Рейнару Фоксу. Что здесь за хрень творится?» - его громогласный голос вырубил Люцифера.

Сквозь сон он слышал удар стали о чешую чудовища. Капает слюна чудовища, превращая все в расплавленный металл. Спрятался даже брат Робина – Повелитель зверей, а вот Повелитель ветров и то отлетел к стене, его посох и горн были сломаны.

С быстротой молнии обрушил на дракона свой меч Робин. Но кандалы мешали ему развернуться и раскрыться в полную силу, чем воспользовался монстр. Дыхнул огнем, щелкнул зубами. Хвост Робина висит, перекусанный надвое.

Дальше, вой монстра и голос. Голос Килиантермурта, называющего того «ящерицей».

Чудище поворачивается к ней. Но девчонка достает вырывает из рук Робина меч и вонзает его в пасть монстра, уворачиваясь от слюны монстра. Потом – град ударов, мяуканье. Мотает головой зверь, отступает. Челюсть у него не двигается.

Потом – удары Джеда по черепу монстра, и удары Килиантермурта по брюху. Вскоре, дракон падает с распоротым брюхом в лужу собственной зловонной крови.

«Ловко ты его!» - Робин вытирает свой меч о без того красный наряд.

Та лучезарно сияет. Цепь в её руке держит какую – то девицу, которая готова выцарапать ей глаза.

«Я знаю», - она слизывает кровь с щек.

«Как тебя звать?»

«Килиантермурт Алетта Олеандр Камелия Сайрес».

«Будем звать Кир, мяя» - шепчет ей Марика.

«Отведете нас в безопасное место, джельтмены?» - она кокетничает с ними.

«А чем заплатишь?»

«Робин! Это невежливо!» - одергивает его брат, Повелитель ветров.

«Я бы вообще ничего не требовал с такой очаровательной девочки!» - Повелитель зверей любуются на её странный наряд, который то платье, то мужской костюм.

«Подойдет?» - она протягивает им чашку из фарфора.

«Сойдет», - Робин принимает её из хрупких рук девчонки (она то превращалась в парня, то в девочку с длинными волосами).

Люцифер облегченно закрывает глаза. Он помнит, как его обступают друиды в масках зверей. Как окончательно убивают его. Он никогда не увидит, как замок рушится. Не увидит, как девчонка решила вместе с Белой кошечкой выбираться отсюда. Но их окружили друиды. Не узнает, что его дети заколдованы теми, кто напал на них, и их заклятья облегчат лишь Харканы – посланники фей. Не увидит, как она стала ученицей Харканов, как извинение за неподобающее поведенье жестов. Не увидит, как Харканы в восторге от её владенья мечом. Не увидит, как именно ей предстояло бросить вызов Сатане и покончить с жестью в замке Нобельхейм. Не увидит старый Люцифер, как снимают ключи от дома с его пояса, не увидит он, как Белая кошечка шепчет: «Спасибо тебе, герой. Теперь твоя миссия – миссия Кир». Не узнает он и о судьбе своих детей – Николаса и Камелии, ибо тело его потом растерзано друидами, захватившими замок, а череп покоится в земле у ворот замка Нобельхейм.... Не узнает он и том, что суждено ей остановить самого Дьявола и стать хозяйкой мрачного замка в будущем. Не узнает он и о том, что у него есть дочь. Ибо ждет его Вальхалла...

Конец первой части

Olteanu A. Mitologie română. Vol. I. Tâtgoviște: Cetatea de scaun, 2021. P. 305.