Глава 18
Гермиона с отчаянным криком отползла назад и оказалась в объятиях Гарри. Парень шептал девушке успокаивающие слова, но та не слышала, поддаваясь истерике.
— Все, Гермиона, все хорошо, — бормотал он, трясущимися руками гладя подругу по голове. — Это все неправда. Мы живы, все хорошо.
— Это было так реально, — хлюпая, отозвалась Гермиона. — Мы все мертвы?
— Мы на острове, Гермиона, это была иллюзия, скорее всего.
Гриффиндорка открыла глаза, вскинув голову, и действительно: берег, на котором они погрузились во тьму, Нотт вынырнул из-под воды, Малфой валяется поодаль, Гарри рядом, и яркое солнце светит над ними.
Живы...
Гермиона не могла поверить глазам. Неужели всё, что происходило за последние сутки лишь жестокий розыгрыш?
— Только Лавгуд ещё не проснулась, — послышался голос Блейза со стороны их мини-лагеря.
— Наверное, жива ещё в той реальности, — отозвался Драко, поднимаясь. — Никак ее не разбудить?
— Не-а, — ответил Забини, — она словно в коме.
— Это она и есть, — заявил Тео, выбираясь из воды. — Нас словно ввели в состояние комы и транслировали всё это.
Гермиона взглянула на Нотта, и заметила странные отметины на груди парня. Будто шрамы от серьёзных ран.
— Это было у тебя раньше? – вскочив, подошла к парню и пригляделась.
Парень покачал головой.
— А у тебя, — слизеринец коснулся лба девушки, — был шрам здесь?
— Сильно заметно?
Слизеринец снова покачал головой.
— По крайней мере это тебя не портит, — улыбнулся.
Грейнджер не ответила, лишь развернулась и направилась к Полумне.
Взглянув на Лавгуд, можно было решить, что она просто спит. Грейнджер опустилась перед подругой
— Луна, — еле шевеля губами проговорила Гермиона. — Луна приди в себя. Это всё неправда! — повысила тон. — Слышишь, просыпайся! — похлопала когтевранку по щекам.
— Бесполезно, — сообщил Блейз. — Только ждать, когда ее убьют.
Гермиона пропустила его слова мимо ушей. Состояние шока до сих пор не покидало девушку.
Она ведь уже была уверена, что они все умерли. Что всё, конец.
Не покидала мысль, что она всё-таки мертва, и это всё происходит у неё в голове, а она теперь навечно заточена в этой реальности. Теперь вечно только остров, только страх. Хотя, чего ей бояться, если она уже мертва, не смерти же.
Засмеялась про себя от своих же мыслей. Истерически засмеялась.
Мозг всё никак не мог переварить, что всё, что происходило, было неправдой. Это всё лишь больные игры этого мерзавца, что лишал их жизни по очереди. Но зачем это всё было нужно? Чтобы свести их с ума? Помутить рассудок?
— Нужно двигаться вперёд, — перед гриффиндоркой появился Гарри. Гермиона не ответила, лишь перевела взгляд на бессознательную блондинку.
— Есть вариант понести ее, — изъяснялся Поттер, — будем меняться до тех пор, пока она не проснётся.
— Это будет довольно затруднительно, — вымолвила Грейнджер, задумавшись.
Кажется, рассудок к ней возвращается.
Послышался звук массивных крыльев, и что-то тяжелое опустилась на землю.
Гермиона обернулась к прибывшему дракону и вскочила на ноги, уже не обращая внимания на его наготу, приближаясь к Кале.
— Как можно так уходить, ничего не объясняя?! — вскричала она.
— Это был не я, — со спокойствием поспешил оправдаться дракон.
Грейнджер переменилась в виде.
— Когда я появляюсь, то вы всегда сначала увидите дракона, и только потом мою человеческую форму. Всегда, без исключений. Запомните!
— То есть...
— Остров не может создать иллюзию моей драконьей формы, — продолжал парень. — Это тоже не забывайте.
— А то, что сказал твой прототип?
— Я прилетел узнать. Что он вам такое сказал, что вы потеряли двоих?
— Что выживет только один, — поведал Драко, — это правда?
— И да, и нет. Это зависит от вас.
— Ты прикалываешься?! — вскипел Гарри.
— Больше ничего не скажу.
— Мы потеряли одного... — поправил Блейз.
— Странно, у меня информация, что вы поредели на двоих.
— Как нам понять, что сейчас это правда ты? — Гермиона.
— Никак, — пожал плечами, — поэтому я сейчас просто улечу. Кстати, я не умею трансгрессировать, и, не сдавайтесь, вы на правильном пути, — обернувшись в огромного летающего зверя, взлетел к небу.
— Он точно не родственник Дамблдора? — высказался Драко. — Мистер загадочность, гиппогриф его задери!
Послышался плач Полумны, и, громко крича, девушка с места начала отползать назад. Гермиона кинулась к когтевранке.
— Луна, это все неправда, слышишь меня? Успокойся, — обнимая вырвавшуюся однокурсницу, протараторила Гермиона. Полумна спустя секунд пять перестала вздрагивать, и, всхлипнув, разрыдалась.
— Ты можешь мне гарантировать, что все живы? — сквозь всхлипы. — Пообещай! — попросила она.
— Даю слово, всё в порядке, Гарри, Драко, Блейз, Нотт, я — все живы. И ты жива.
***
— Еда заканчивается, — отметил Блейз, — мне кажется, разумнее возвращаться обратно.
— Мы уже это обсуждали, — моментально отозвался Гарри. — Кале же сказал...
— А может это не он был! Может второй как раз и был ложным, а у этой долины нет конца и края?!
— Какая разница куда идти? — вмешалась Гермиона. — В таком случае, куда бы мы ни пошли, нас ждёт одинаковая участь.
— Горы уже приближаются, — напомнил Нотт, — давайте не будем сдаваться.
***
— Что же это такое-то, — проговорил Драко, — время только девять, а темень непросветная.
— Какое вообще число? – послышался голос Полумны из мрака долины.
— Девятое, — откликнулся Нотт.
— Получается, мы здесь...
— Десять дней.
— Привал, — снова провозгласил Гарри, бросая рюкзак, — темень страшная. Даже глаза не привыкают.
— Ну, я вижу холм, — поделился Драко.
Неожиданно небо загрохотало, резво поднялся холодный ветер, что кепку Гермионы сдуло с головы, девушка поежилась. Округу озарила яркая вспышка и заморосил дождь, а Гермиона сморгнула, пытаясь убедиться, что зрение ее не обманывает.
— Мне одному показалось? – послышался голос Нотта. — Или...
— Гора, — еле слышно проговорила Гермиона.
Небо снова засверкало, вновь освещая волшебникам высоченную гору в километре от них.
— Как мы могли не заметить ее раньше? — перекрикивая завывания ветра и грохот с неба, изумился Гарри. — Здесь что-то не так!
— Вот тебе и холм, — передразнил себя Драко.
Ветер усилился, заглушая своим свистом окружающие звуки. Волосы Гермионы больно били её по лицу, и девушка старалась справиться с непослушными локонами.
— Быстрее к горе! — воскликнул Нотт, пошатнувшись от порыва ветра. — Может будет укрытие.
Мелкий дождь стремительно перерос в ливень, и волшебники понеслись к горе, спасаясь от беспощадной стихии.
Ветер все усиливался, а до горы оставалось метров девяносто.
Гермиона, в мгновения ярких вспышек молнии, смогла разглядеть, что склон горы был ровный, без впадин и обвалов.
— Мы не заберемся! — воскликнул Блейз, остановившись и оперевшись об низ горы.
— И не надо! — ответила Гермиона. — В таких условиях мы не взберемся!
— Там пещера! — на пару десяток шагов отойдя от остальных, закричал Теодор.
До Гермионы долетел отрывок фразы парня, который не смог перекричать звуки шторма.
Вдалеке ударила молния.
— Уходим отсюда! — заорал Нотт и направился дальше. Вновь смахнув с лица мокрые волосы, Гермиона двинулась за ним.
На небольшом возвышении горы виднелась темная дыра образовавшейся пещеры.
— Давайте сюда! — закричал Нотт чуть подпрыгнув, бежавший впереди. Снова небо разрезала молния, а ветер и ливень и не думали утихать. Прогремел гром.
Маги за несколько минут добежали и забрались на камни, Нотт первым забежал в небольшую пещеру, поманив ступающую за ним Гермиону.
В пещере было темно, вспышка молнии на миг осветила ровную серую стену напротив входа. Форма пещеры принимала вид обычной комнаты, лишь три идеально ровные стены, словно намеренно отточенные.
— Нужно развести костер, — заявил Гарри, проникнув в пещеру.
— Грейнджер, тебе придется пожертвовать книгами, — послышался голос Драко.
***
Небольшой костер потрескивал посредине пещеры, грея промокших до ниточки магов. Шторм буйствовал уже второй час, за которые костер успел потухнуть уже раз пять. Гермиона вырвала очередную страницу из книги русского классика и кинула в огонь.
Гермиона была единственная, кто не мог уснуть и вызвалась дежурить. Она в третий раз перечитывала бессмысленный роман. Уединение ее длилось всего полчаса, пока не проснулся Малфой, и, присев у костра, он уставился в пещерный проем, наблюдая за бушующей непогодой.
Гермиона всегда считала романтичным сидеть так в шторм, или обычную грозу, дома перед камином, вслушиваясь в потрескивания горящих дров и грохота вне помещения. Но в данный момент разница заключалась лишь в том, что она была в смертельной опасности, нежели в объятиях тёплого уюта.
— Что читаешь? — прервал тишину вопрос Малфоя, который он произнёс, даже не взглянув на гриффиндорку.
Гермиона на миг удивленно воззрилась на него, но следом ответила:
— Не важно, маггловский роман.
Драко кивнул, мол, понял.
Снова воцарилась тишина. Гермиона подняла взгляд из-за книги на профиль слизеринца. Свет костра падал на его бледное, практически идеальное лицо. Несомненно, он был красивым юношей, притягивающий взгляды. Наблюдая за ним, получаешь эстетическое удовольствие, как при наблюдении за великолепным розовым закатом. Изящный, уверенный в себе, дерзкий, статный, рядом с таким Малфоем Гермиона чувствовала себя весьма неуверенно. Чувствовала себя ничтожеством, хоть и понимала, что она ничем не хуже этого зазнавшегося аристократишки.
Но даже в данный момент она ощущала его превосходство, а в глубине души жаждала, чтобы этот чертов Малфой поговорил с ней, взглянул, обратил внимание, что уже говорить о желании коснуться его идеальной кожи. Грейнджер была уверена, что она у него холодная, как сталь, и так хотелось убедиться в этом.
— Долго еще будешь на меня пялиться, Грейнджер? — его неожиданное заявление заставляет Гермиону, покраснев, опустить глаза и уткнуться в книгу, коря себя за неосторожность.
Ну вот, теперь он решит, что Гермиона в нем заинтересована.
А разве это не так?
— Почему ты... — замолкает, когда Малфой резко поворачивается к ней. — Поцеловал меня? — тихо заканчивает фразу, надеясь, что он не услышал.
Почему она так волнуется, ожидая ответа?
— Не забивай голову этой чушью, — равнодушно кидает он, на секунду задержав взгляд на ее лице, отворачивается снова.
— Кто такая Эллейн? — выпалила Гермиона на одном дыхании давно мучавший её вопрос.
Малфой вопросительно нахмурился, покачав голову в стороны.
— Когда мы играли в игру, — поспешила объяснить девушка, — мне показалось ты хорошо её знал, — стараясь не смотреть на парня, проговорила Гермиона, ненамеренно становясь пунцовой.
— Ревнуешь? — ухмыльнулся парень, в глазах которого плясали озорные огоньки.
Гермиона фыркнув, уставилась обратно в книгу, скрывая горящее от смущения лицо.
— Мы выросли с ней вместе, — выдержав недолгую паузу, признался Малфой. — В последний раз я видел Эллейн на её свадьбе, осенью прошлого года, шли первые месяцы войны, и тогда я обещал ей, что не превращусь в убийцу.
— Вы не виделись почти год?
— Она умерла той же осенью, — погрустнев, пробормотал Драко.
— Почему она не училась в Хогвартсе?
— Потому, что она родилась без магических способностей, — вздохнув, разъяснил Малфой.
— Она сквиб? — изумлённо уточнила Гермиона, не веря своим ушам. Драко Малфой с детства дружил со сквибом, но на публике всем заявлял, что они низшие существа на планете.
— Отец не знал о ней, а если бы узнал, что я дружу с такой девчонкой, то запер бы меня в Меноре и на люди я бы выходил только под империусом, — напомнил он, каким человеком был Люциус, отвернув лицо к проему в пещере, за которой бушевала неспокойная стихия.
— А почему Паркинсон сказала про какой-то кристалл в её сердце? — с каждым вопросом Гермиона становилась всё увереннее, замечая, что Малфой, к удивлению, снова был готов идти на контакт.
Драко поджал губы, не отрывая взгляда от сверкающей долины.
— Это уже тайна Теодора, — повторил слова Забини слизеринец.
Гермиона промолчала, и, тихо выдохнув, снова уткнулась в книгу.
— Кинь мне любую книгу, — спустя несколько минут, снова заговорил Драко. — На твой вкус.
Гермиона откладывает роман, притянув рюкзак, достает первую попавшуюся, и через костер перекидывает слизеринцу.
— Моя любимая, — проговаривает Драко, удивляя гриффиндорку неожиданным совпадением.
— "Красное и чёрное", — с благоговением прочитывает он название.
— Чем она тебе нравится? — не сдержавшись, интересуется Гермиона.
Малфой секунды две молчит, подбирая слова.
— Я всегда считал себя похожим на главного героя, — наконец делится он, задумчиво, будто до сих пор не решил, делиться или нет этой информацией.
— Честно, не вижу ни единой схожести, — ухмыляется.
— Потому, что ты видишь лишь оболочку, Грейнджер.
— А что тогда по содержанию?
— Борьба моих сущностей, — криво усмехается, — идти по головам забыв про совесть или...
— Подожди! — прерывает Гермиона. Сердце от неожиданной догадки ускорило ритм. — Борьба между низменными и возвышенными страстями, — прошептала девушка в пространство.
— Это ведь... — выдыхает Малфой. — Гиппогриф меня задери! Давай сюда подсказку.
Гермиона, откопав листок с подсказкой, переступает через костер и садится рядом с Драко.
— «Борьба между низменными страстями и возвышенным», — снова повторяет Гермиона, читая первую строчку. — Так, дальше, — заправляет упавший локон за ухо, — пятая страница, одиннадцатая строка, тринадцатое слово.
Драко зашуршал страницами.
— «Пять», — сообщил Малфой, обнаруженное слово.
— Так, дальше, — дрожащим голосом провозгласила Гермиона, — двадцать третья страница, — подождала, пока Драко откроет. — Двенадцатая строка, — Драко кивнул. — Шестое слово.
— «Волн», — прошептал.
— «Пять волн»? — проговорила Гермиона.
— Давай дальше, разберемся.
Кивнув, Гермиона продолжила:
— Пятая страница, одиннадцатая строка, тринадцатое.
— Тут перечеркнуто слово, сверху подписано что-то, — проговорил парень, — «Дианис», — нахмурился.
— Это имя называл Кале? — уточнила Гермиона, Драко кивнул.
— Что там дальше?
— Дальше руны. Мы перевели их, как «помочь».
— «Пять волн, Дианис поможет», — подвел итоги Драко.
— Тут зашифровано еще два слова.
— Диктуй.
— Сто двадцать четвертая, тридцать четвертая, одиннадцатое.
— «Два».
— Четыреста тридцать седьмая, двадцать первая, пятнадцатое.
— «Дня». Что же получается?..
— «Борьба низменных страстей и возвышенного. Пять волн. Дианис помогает два дня» — прочитала получившееся Гермиона.
— То есть Дианис может нам помогать только два дня, — изрек Драко.
— Мерлин, Малфой, мы разгадали! — воскликнула Гермиона, засмеявшись, и, в порыве радости, подалась вперед и заключила Малфоя в объятия. Спустя секунду пораженный слизеринец приобнял девушку в ответ, не сдержав улыбки.
Гермиона отстранилась, неуверенно улыбнувшись, и не понимая, что дальше делать.
Драко прочистил горло.
— Наверное, — опустил взгляд на губы гриффиндорки, — нужно разбудить остальных, — не поднимая взгляда.
— Да, — растерянно проговорила Гермиона, неловко заправила локон за ухо, стараясь не смотреть на слизеринца.
***
— Ну, скорее всего, пять волн — это атака.
— С чего ты это взял? — никак не хотел соглашаться Гарри.
— Поттер, это логично. Написано же, два дня — помогают, пять — нас атакуют беспрепятственно.
— Два дня нас вообще не атакуют, — поправила Гермиона. — Два дня, в субботу и воскресенье, этот псих, управляющий островом, никак с нами не связывался.
— А как же убийство Рона? — отозвался Гарри. — Он убил его в субботу.
Гермиона замолчала. Значит, не клеится. Воцарилось молчание, каждый погрузился в свои мысли.
— Рональда я убил, — послышалось шокирующее признание спустя несколько секунд.
Гермиона с ужасом взглянула на парня.
— Что ты несёшь? — нахмурившись, изрек Драко. — Не смешно.
— Я разодрал ему швы, — добавил подробностей Нотт.
Гарри вскочил на ноги, открыл рот, широко распахнутыми глазами глядел на Теодора.
— За что? — выдохнул он, с болью. — За что?! — заорал.
— Я правда не хотел, — Нотт зарылся пальцами в волосах, уткнувшись в согнутые колени. Гарри дернулся к слизеринцу, но Блейз схватив его за воротник, остановил.
— Пусть объяснится, — промолвил потерянный Забини.
— Рассказывай, — строго проговорила Гермиона, поднявшись на ноги и скрестив руки.
— За день до его смерти со мной связался этот монстр, который пытается нас убить, — начал Нотт, подняв голову. — Он сказал, что от меня будет зависеть то, кто умрет на следующий день: Уизли или, — кивнул на Полумну, — Лавгуд. Он дал мне понять, что живым останется лишь один. Я сделал выводы и выбрал, — завершил он рассказ, и замолк.
Гермиона не могла отвести взгляда от Теодора. Было страшно то, что она сейчас чувствовала. Грейнджер захотелось причинить Нотту такую боль, что врагу не пожелаешь, а Нотта она считала чуть ли не другом. Он ведь один из самых рассудительнейших людей в Британии, как он мог так поступить? Это же Теодор, мать твою, Нотт. Как?!
Глаза Гермионы налились слезами.
— Я убью тебя! — заорал Гарри и кинулся к парню, но Гермиона преградила ему путь, упираясь ладонью ему в грудь.
— Гарри, прошу тебя, не надо. Давай не будем устраивать самосуд. Выберемся отсюда и поквитаемся с ним, — проговорила Гермиона, чтобы Нотт точно услышал.
— А ты, — поворачивается к слизеринцу, вытирая слезы со щеки, — не имел права решать кому жить, а кому умереть.
— А Поттер обладал таким правом? — вмешался Забини, подходя к свернувшемуся в клубок другу. — Поттер ведь вытянул тебя, Грейнджер, а не Уизли, почему к нему вопросов не возникло?
— У меня не было выбора! — взревел Гарри, уязвлённый больной темой.
— У Тео тоже не было выбора! — в тон ему ответил Забини. — Когда от тебя требуется выбрать между человеком, который и так находится при смерти и беременной девушкой, какой выбор ты сделаешь? Погубишь одного, у которого и так шансов нет, или погубишь сразу две невинные жизни?
— Я бы обсудил это со всеми!
— Мне нельзя было ни с кем это обсуждать, иначе погибли бы оба, — не поднимая головы вымолвил Теодор.
Гермиона отчаянно вытирала слёзы с лица тыльной стороной ладони, не в состоянии успокоиться.
Она все эти дни винила себя в смерти лучшего друга, а Нотт ходил и изображал саму невинность, молчаливо наблюдая за её угрызениями. Хоть бы намекнул, и они бы обязательно что-нибудь придумали!
Но рассудительное подсознание неуклонно шептало, что выбора на самом деле не было. Если этому чудовищу нужна была бы смерть Рона, это бы случилось несмотря ни на что, или погибла бы Полумна, что носила под сердцем невинную жизнь.
— На камне пещеры довольно живописные рисунки, — резко поменяв тему, неожиданно отметила Луна. Все синхронно обернулись к упомянутой стене, сосредотачивая внимание на ней.
— Там руны, — заметил Блейз, приблизившись, — те же, что и в подсказке.
— Может, совпадение? — предположила Гермиона, вновь вытирая влажные веки, становясь рядом с Забини.
Вырезанные на камне руны были хаотично разбросаны на стене пещеры. Представляясь в разных размерах и разного вида, они на первый взгляд казались обычными каракулями и узорами.
— Я, наверное, сошла с ума, — проговорила Гермиона и коснулась руны. Обнаружила следующую, и, в определенном порядке дотронулась до всех семи знаков. Однако, ничего не произошло.
— Совпадение, — изрекла Гермиона, сделав шаг назад.
— Подожди, — проговаривает Драко и становится напротив рун, — во мне побеждают возвышенные, нежели низменные страсти.
Стена приходит в движение и отъезжает в сторону, а проем, через который они вошли, принялся закрываться, не оставляя пути для возвращения.
***
Тем временем, в другом конце острова, молодой мужчина с хлопком появляется в огромном зале. Его длинные тускло-рыжие волосы с примесью каштанового взлохмачены, а в глазах читается волнение.
К нему оборачивается мужчина в вычурном, лимонного цвета костюме и тёмной мантии.
— Они нашли его, смогли продержаться, ты знаешь правила! — воскликнул парень. — Они могут выбираться.
— Я помню договоренность, — с хрипотцой отвечает мужчина, не оборачиваясь к вторгшемуся в его владения парню, — и меня очень раздражает, что ты имеешь доступ к моему залу, когда я даже не знаю, где находится твой, Дианис.
— Ещё раз говорю, — строго продолжает Дианис, — освободи их!
— Как добьюсь своего, они могут катиться на все четыре стороны, — раздраженно бросает мужчина, наконец удостаивая взглядом гостя. Поправляет длинные полы плотной темно-синей мантии. — Мальчишка должен умереть, и все будет кончено.
— Но он прошел проверку, он чист, иначе был бы уже мёртв!
— Я всё сказал, — завершает разговор, поворачиваясь снова к пульту управления. — Уходи!
— Я не уйду, пока ты не исполнишь требования... — но договорить Дианис не успевает. Мужчина с громким криком бросает в него портальным камнем и молодой человек, не имея возможности противостоять перемещению, оказывается посередине стаи ходячих мертвецов, которые моментально вгрызаются в свежую плоть.
— Кале! — кричит он, и бросает последние силы на трансгрессию.
***
Стены раскрываются перед затаившими дыхание магами, и в поле зрения волшебников возникает очередная долина.
— И что это значит? — шепчет риторический вопрос Гарри. Виднелся тот же ручеёк, который так же тек в сторону линии горизонта, такая же ночь, только посветлее, а дождь лишь моросил, создавая шелест об ударяющуюся траву. По правую сторону от пещеры возвышался молодой дуб.
— Что, идем теперь по этой долине? — проговорил Блейз.
— А если она приведет нас обратно?
— Это уже в большей степени равнина, — сообщила Гермиона, — в ближайших участках ни одной неровности.
— Давайте переждем до утра и пойдём, — предложил Гарри.
Маги согласно кивнули. Расселись вокруг костра и каждый погрузился в свои мысли.
В тревожащей тишине раздался громкий хлопок. Ребята переглянулись между собой.
Трансгрессия. Кто-то трансгрессировал совсем рядом.
— Там, — прошептал Гарри, указывая на проем.
В следующую секунду они смогли разглядеть мужскую фигуру на четвереньках в нескольких метрах от дуба. Его тяжелое дыхание и еле передвигающиеся конечности явно говорили, что силы его покидали.
Драко приложил указательный палец к губам, переглядываясь с сокурсниками.
Не заставив долго ждать, в воздухе появились очертания размашистых крыльев, и стремительно спикировав на землю, фигура дракона принялась преобразовываться в человеческую.
Надежда загорелась в сердцах юных магов.
Это был Кале.
Гермиона, улыбнувшись, шагнула поближе к выходу, где она могла спокойно проследить за передвижениями дракона и трансгрессировавшего человека.
— Не выходи, — предостерегающе шепнул Драко, обхватывая девушку за руку, чуть выше локтя.
Гермиона кивнула. Возможность ловушки не исключена.
— Это я, Кале! — донёсся до волшебников голос дракона. — Я знаю, что вы в пещере!
— Как мы можем ему просто так довериться? — послышался шёпот Гарри над ушами.
— А разве у нас есть выбор? — отозвался Забини.
— Выходите уже, у нас мало времени, — вновь послышался зов за пределами пещеры.
Гермиона, вздохнув, неуверенно шагнула за пределы пещеры, проигнорировав попытку Гарри ухватить её за руку.Остальным пришлось лишь следовать за ней на встречу к неизвестности.
Склонившись над телом незнакомца, Кале подхватил его на руки, с трудом держась на ногах.
— Вы сейчас следуете за мной, все вопросы потом, — дал указания Кале и направился к той же пещере, из которой выбралась компания молодых магов минуту назад.
Волшебники, переглянувшись, последовали за драконом, обнаружив, что в пещере образовалась новая дверь, ведущая в светлую комнату, переступив в которую Гермиона не сдержала изумлённого вздоха.
Они оказались не в сырой пещере, а в обширном белоснежном зале с высоким потолком в виде конуса. С центра потолка вели голубые линии во все стороны и извилистым путем объединялись у подножия постамента, на который был воздвигнут стеклянный кокон, расположенный прямо посредине залы. Проход за ними задвинулся, слившись с белой стеной.
— Вы скоро всё поймёте, — повторил Кале, — только нужно подождать.
Парень аккуратно опустил тело незнакомого Гермионе мужчины в странную конструкцию в виде кокона, и отступил, когда с потолка принялась опускаться сферообразная стеклянная крышка, накрывшая капсулу, вскоре внутри сферы поднялся туман и мужчина исчез из поля зрения магов. Кале грузно сел на кафельный белый пол, тяжело дыша.
— С тобой все в порядке? — участливо уточнила Гермиона.
Дракон кивнул. Малфой кинул ему свою кофту, которою Кале обвязал вокруг талии.
— Дианис истощен, и я тоже бессилен, пока он не восстановится.
— А как ему поможет это? — указав на наполненный туманом кокон, поинтересовался Гарри.
— Он питается энергией острова, — поведал Кале, не поднимая головы, — он придёт в себя и все вам объяснит.
— Ничего не понимаю, — опустившись на пол, изрек Блейз, оперевшись спиной об белую стену.
— Это очень трудно для восприятия, понимаю, но сейчас в приоритете кое-что другое. Он с секунды на секунду придет в себя и все вам объяснит, дождитесь.
— А сколько ждать?
— Если считать по вашим меркам, то минут десять.
Гермиона взглянула на пожавшего плечами Гарри, и они всей компанией разместились на кафельном полу, ожидая, когда загадочный Дианис придёт в себя и всё им объяснит.
Вопросов накопилось предостаточно.
Через оговорённое драконом время крышка кокона принялась подниматься, развеяв туман, который просочился пол.
Мужчина резко сел, оглянул присутствующих, и кивнул облегченно выдохнувшему дракону.
— Приветствую, — обратился он, взглянув на каждого, позволяя присутствующим хорошенько разглядеть его.
Это был мужчина средних лет с тускло-рыжими волосам, собранные в хвост на затылке. Имея крупную фигуру, он возвышался над волшебниками, демонстрируя широкие плечи, облачённый в бежевую рубашку и жилет, отливающий тёмной синевой, под цвет его брюк. Широким лицом он немного смахивал на гоблина, имея крупный крючковатый нос и тонкие губы, выделялись лишь большие чёрные глаза, которыми он оглядывал присутствующих.
— Как понимаю, вы ждете объяснений того, что происходит на этом чертовом острове, — вымолвил Дианис, пригладив волосы, — ну что же. Давайте я вам поведаю в общих чертах, а потом вы зададите вопросы.
Не услышав возражений, мужчина приступил:
— Начнем с того, что остров был создан более трехсот лет назад немецкими магами для заточения крайне опасных преступников. Потом остров перешёл во владения Британии, и, согласно упоминаниям, в 1910-х годах министерство магии расформировало тюрьму, изъяв из острова артефакт, а вскоре доступ к нему был вовсе утрачен. Спустя десятилетие остров обнаружили маглы. Во время фашистской оккупации остров являлся военным городком СССР и был захвачен армией Германии, однако, после окончания войны, остров был снова передан правительству Великобритании, а о дальнейшей эксплуатации есть лишь слухи да догадки.
Заложники острова вновь переглянулись между собой, делая шокирующие выводы.
— Остров показывал нам воспоминания? — озвучила мысли всех Гермиона.
— Что ты имеешь в виду? — уточнил Дианис.
— Не знаю, как это объяснить, но мы подверглись очень масштабной иллюзии.
— Мы словно все попали в один сон, — поддержал Малфой.
— События лета 1941 года, — пояснила Гермиона. — И мы в них участвовали.
— Это одно из свойств острова, — объяснил Дианис. — Я знаю, что после окончания первой магической войны с Гриндевальтом, министерство вновь приватизировало остров, вернув артефакт на прежнее место. Остров воплощал в реальность все страхи узников, отчего они медленно сходили с ума, и, в конце концов, их убивали их же страхи. В качестве тюрьмы магическое правительство использовало остров вплоть до 80-х годов, но вскоре эти методы стали считаться варварскими, и придумали обычные тюрьмы и подобие Азкабана, а остров перешел во владения отдела тайн Британского министерства магии и был засекречен. Однако, руководитель отдела тайн, некий Даниэль Энвиас, не устоял перед такой властью и использовал остров в своих корыстных целях, дабы уничтожить могущественного врага, поэтому заключил соглашение с островом.
— Соглашение? — повторил Блейз, решив уточнить деталь. — Остров дееспособен?
— Хороший вопрос, — Дианис усмехнулся. — Я могу провести параллели с теми же дементорами Азкабана: они созданы человеком, управляются им же, однако, иногда могут быть, довольно, — задумался, подбирая слова, — своевольны, — щелкнув пальцами, изрек мужчина, — так и Гризайлих. Так, насчет соглашения, — вернулся к теме. — По соглашению остров представляет Даниэлю свою территорию и способности, а Даниэль, в свою очередь, будет иметь доступ к пульту управления. Но островом были выдвинуты условия: на Гризайлих должны переправиться десять человек, и обязательное условие — должен выжить хотя бы один, которого выберет сам остров. Даниэль рискнул, но ему не повезло: остров принял решение, что выжить должен именно тот, ради смерти которого он и затеял эту историю.
— То есть остров сам решает кто умирает, а кто может выживет? — уточнил Гарри.
— Не совсем, для каждой ситуации свои условия. Суть острова в том, что он наказывает порочных людей, преступников. А тот, кого Даниэль хотел убить, являлся светлейшим магом, поэтому у него шансов выжить было больше, чем у всех остальных вместе взятых. Даниэль согласился с условиями, решив, что найдёт способ их обойти.
— Единственным условием острова было то, чтобы выжил светлый маг? — вновь недопонимал Драко.
— Да, это было главным условием, но также у острова есть проверка. Так называемый отбор. Гризайлих отсеивает людей по черте характера, который присущ магу, который заключил договор.
— То есть Даниэлю? — подытожила Гермиона. Дианис кивнул.
— Даниэль отличался завистливым нутром, поэтому из острова могли выбраться только те, в которых не преобладают чувства зависти.
— То есть остров не отпустит тех, у кого душа не чиста? — уточнил Блейз. Дианис, кивнув, продолжил:
— Но Даниэль, не соизволив ознакомиться с условиями полностью, решил, что оставит в живых кого-то другого, и начал атаковать, поэтому островом был создан противовес злодею, звали его Тангерс. Он встретился с узниками, так же, как и я, и объяснил ситуацию. А ваши же дела обстоят так, что теперь все зависит от меня и Кале, а мы все силы бросим на то, чтобы помочь вам.
— Какие требования выдвинул остров насчёт нас? — осведомилась Гермиона.
— В вашем случае, преемнику Даниэля повезло. Выжить должен тот, чья смерть его не интересует.
— И кто же это? — Гермиона нахмурилась.
— Ты.
— Тогда, кого он хочет убить? — поинтересовался Драко.
— Его цель трое, — поведал Дианис, — двоих он уже уничтожил, остался последний, его имя Гарри Поттер.
Блейз присвистнул.
— На тебе, Поттер, похоже, проклятие, — угрюмо вымолвил Драко.
— Причем она, — Кале кивнул на Гермиону, — должна выжить вне зависимости от результатов проверки.
— А что будет, если я все же умру?
— Если ты погибнешь по вине Клиинса, то остров уничтожит его, — как ни в чем ни бывало сообщил Дианис.
— Клиинса? — уточнил Драко. – Кто он? Мы знаем его?
Дианис покачал головой.
— Я не знаю. Я знаю, что вы все чисты и подошли требованиям острова и я смело могу выступать за ваше освобождение.
— Подсказку ты прислал? — уточнил Блейз.
— Это работа Кале, — дракон, все еще сидевший на кафеле, помахал слизеринцу. — Я не могу вмешиваться в то, что происходило в вашем доме, это полностью владения Клиинса, но кое-что я всё-таки сумел, — Дианис вновь пригладил волосы на макушке, вздохнув, — мне удалось создать комнату, что примыкала к дому.
— То есть комната за кладовой твоих рук дело? — уточнил Гарри.
Мужчина кивнул.
— Я смог прикрепить для одной комнаты определённый вид, который мог бы вам помочь в большей степени, и создал библиотеку с полезной информацией для той, смерть которой была менее вероятна, — Дианис кивнул в сторону Гермионы. — В библиотеке была книга, содержащая сведения об острове, но вы, к сожалению, её не нашли.
— А фантом Невилла? Что это было? — приглушённым голосом спросила Полумна.
— Да, это тоже моя работа, но признаюсь, это было сложно. Внедрить во владения Клиинса свои иллюзии очень проблематично. Когда вы не поняли мою подсказку с младенцем, мне пришлось искать вариант такой иллюзии, чтобы вы точно поняли, что это не может быть на самом деле.
— И что ты собираешься делать? Как ты можешь помочь? — спросил до этого молчавший Нотт.
Дианис поджал губы, задумываясь.
— Я могу лишить Клиинса доступа к пульту, но для этого мне нужно, чтобы вы не высовывались. Здесь вы в безопасности.
— А что стало с теми магами, которые первые попали сюда? — задал интересующий его вопрос Блейз.
— Они все погибли, — пожал плечами.
— Ещё кое-что взрывает мой мозг, — заявил Драко. — Я умер на берегу, я чётко помню, как моё сердце остановилось, это было так, словно моё тело, на скорости двести миль в минуту, врезалось в бетонную стену, а сознание продолжило нестись вперед, а в конце яркая вспышка и я просыпаюсь в 1941 году, — разведя руки в стороны заключил он.
Дианис прикусив щёку, задумался.
— У меня есть предположение, но не знаю как это возможно, — рассудил он. — Может тебе повезло и это просто совпадение, или остров решил, что тебе рано умирать, но в момент, когда твоё тело умирало, оно было отброшено на полвека назад.
— Ты говоришь про перемещения во времени? — скептически подытожила Гермиона.
Дианис неопределенно пожал плечами.
— Вы считаете, что это было не по-настоящему, но у вас остались шрамы на теле, — констатировал он. — У вас на теле давно зажившие шрамы от пулевых ранений, как это может быть иллюзией? Если бы Клиинс создал это сам, то пули бы в жизни разорвали ваши тела.
Молодые люди недоумённо переглянулись между собой, отказываясь верить в происходящее.
— Народ, я понимаю, что вы не можете это переварить, — заговорил Блейз, — но не забывайте, что мы видели здесь. Этот остров нарушает все законы физики и всего мироздания.
Дианис, неожиданно резко посерьезнел
— Я скоро вернусь, — последнее, что он сказал, прежде чем неожиданно исчез с хлопком.
— Мне нужно пойти с ним, — сообщил Кале, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу. Чуть отъехавшая стена закрылась вновь, когда Кале, выбежав за пределы залы, преобразился в дракона и улетел прочь. — Вы здесь в безопасности, никуда не выходите, — последнее, что от него услышали маги.
Ребятам остается лишь ждать и гадать что там происходит.
— Ребят, — начал Блейз, — вы понимаете, через что мы прошли? Мать твою, мы пережили это, вместе. Как думаете, что будет, если все же сможем вернуться?
— Точно ничего не будет как прежде, — отвечает Гарри.
— Мне кажется, что я до конца жизни не смогу прийти в себя, — поделился Блейз, — так охота проснуться дома, понять, что это все был сон, под боком сопит Панс, — слезы навернулись на глаза парня.
— Ты не одинок в этом, — отозвался Гарри. Гермиона присела ближе к Поттеру, уткнувшись ему в грудь.
Все на миг замолчали.
— У нас с Невиллом будет дочь, — прерывает тишину Полумна.
Блейз искренне улыбнулся, смахнув слёзы.
— Мерлин, почему меня это так радует, Лавгуд?! — воскликнул Драко.
Гермиона смеется сквозь слезы. В последнее время она стала чересчур сентиментальна. Разреветься — фигня вопрос.
— С чего ты взяла? — уточнил Блейз.
— Я чувствую.
— Давай поспорим, что у тебя мальчик. Если правда моя, то ты в интервью заверишь, что мозгошмыгов не существует.
— Почему ты так хочешь, чтобы я врала народу? — воскликнула Лавгуд с улыбкой.
Маги вновь не удержали взрыва смеха. Как же давно они искренне не веселились.
— Ну, хорошо, — согласилась когтевранка. — А если права я, то ты покупаешь мне поместье. А что, нам с малышом нужно же где-то жить, — оправдалась Полумна, в ответ на шокированные взгляды однокурсников. — И на весь мир заявляешь, что мозгошмыги существуют, и ты сам их видел.
— Лавгуд! — отозвался Блейз. — Как я могу врать своим поклонникам, это уже чересчур!
— Струсил, Забини? — повернувшись к слизеринцу воскликнула Гермиона.
— Да черт-с два, идет! — поддается азарту Блейз.
Они с Полумной пожимают руки, заключая спор, который разбивает Драко.
***
Так они переждали ночь во владениях Дианиса, и под утро он сам, довольно взволнованный, аппарировал в помещение.
— Что-то случилось? — Гермиона вскочила на ноги.
— Кале мёртв, — сообщил он, направляясь к дальней стене. Она на глазах волшебников преобразовалась в шкаф с грудой свитков. Мужчина достал один. Следом у стены так же появился стол, и Дианис, положив свернутый пергамент на него, раскрыл бумаги.
— Подойдите сюда, — потребовал. — Кале был убит Клиинсом, и он непременно как-то доберется и до вас, нельзя медлить. Это, — смотрит на большой лист пергамента, — карта острова. Чтобы выбраться из острова вам нужно отплыть от него на расстояние более пяти морских миль. Но для этого вам нужно, по крайней мере, добраться до берега, но, как только вы выйдете из пещеры, то моментально будете засечены Клиинсом и уничтожены. Он пойдёт на все, чтобы добиться своей цели. На всё, кроме своей смерти.
Дианис напряжённо оглядел волшебников, останавливая взгляд на гриффиндорке.
— Поэтому нужно держаться рядом с избранной островом, Гермионой. Тебя же так зовут?
— Подожди, нам сейчас нужно будет бежать до берега? — Блейз.
— Сейчас все объясню. План такой, действуем быстро и без промедления. Как вы заметили, остров разделен на три зоны. Первая зона — зона мертвецов, она составляет три километра, дальше зона Бигфутов — два километра, и последняя — Буньипы, это те существа с крокодильей головой, это зона болот — один километр. Я смогу вас трансгрессировать до зоны бигфутов, оттуда до берега километра три, которые вы должны будете преодолеть в кратчайшее время. Я отвлеку Клиинса, но не больше, чем на десять минут, дальше вы сами. У вас есть преимущество — это Гермиона.
— Предлагаешь ей подставляться? — Гарри эта затея явно не нравится.
— Просто помните, что смерть избранной убьёт Клиинса, и он сам знает об этом, а дальше решайте сами, я сделаю все, что в моих силах, остальное за вами. Значит, в среднем за десять минут преодолеете примерно километра два. Если появятся мои псы, это будет означать, что я пал и уже не могу больше сдерживать Клиинса, тогда сможете положиться только на себя и друг на друга. Держитесь вместе, хорошо?
Гермиона кивнула в пространство, еще не до конца осознавая, какие ужасы их ждут.
— Так что, готовы? У нас мало времени.
Маги переглядываются и хватаются за Дианиса, следом ощущая это давно забытое чувство трансгрессии, когда тебя сдавливает со всех сторон.