9 часть
Утро. Как часто оно бывает добрым в разведкорпусе? Не так, как хотелось бы. Даже в самые редкие моменты, когда кажется, что время остановилось, остаются эти тени — неотступные, как привидения прошлого.
Лина потянулась в постели, ощущая, как мышцы ещё не до конца приходят в себя от бессонной ночи. Тело было тяжёлым, как будто она пронеслась через тысячелетие в страхе и боли. Подняв взгляд, она остановила его за окном. Густая серая дымка, та, что нависала над горизонтом, застилала утро. Голова ещё гудела от воспоминаний вчерашнего дня. Леви. Как давно она не видела его таким? Очень. Он был не тот, кем она привыкла его видеть. В его глазах было что-то сломленное, что-то слишком чуждое для того человека, который когда-то сражался рядом с ней. Он был не просто усталым. Он был сломленным. Но что-то в его взгляде оставалось знакомым и тревожным. Она была уверена, что он знал, как держать в себе всё, но вчера что-то вырвалось наружу.
Лина, собравшись с мыслями, посмотрела на своё отражение в зеркале, которое ей любезно предоставила Ханджи. Это было странное зеркало — оно не просто показывало физическую оболочку, оно указывало на личность, скрытую за внешностью. Красота. Женская, хрупкая, ледяная. В её взгляде скрывалось осознание того, как её видят другие — холодная, как глыба льда, едкая, как язва. Но больше всего Лина ненавидела то, что она прекрасно понимала, как этим пользоваться. Как манипулировать этим восприятием, как заставить людей подчиняться этому виду. Всё, что она могла делать — это использовать свои слабости как оружие. Полицейская работа часто сводилась к этому: обольщению, манипуляциям, проделкам, которые больше походили на хитроумные ловушки. А как ещё выжить в этом мире, если не таким образом?
Она взяла в руки гребень и начала медленно и тщательно расчёсывать свои волосы, с каждым движением собирая их в высокий, но аккуратный хвост. Это не было легко. Волосы, как и жизнь, — не всегда поддаются порядку. Лина заметила, как с каждым годом она всё больше становилась похожей на свою мать. Некоторые детали её воспоминаний о ней размыты, неясны, как и сами черты её образа. Но одно она знала точно. Всё, что она могла запомнить — это слова Кенни. «Ты её копия». Это было сказано так уверенно, что, несмотря на мрак её воспоминаний, эти слова продолжали жить в её сознании. Она видела свою мать в зеркале, видела её в каждом движении, в каждом взгляде.
Накинув на плечи рубашку, Лина оставила две верхние пуговицы незастёгнутыми. Это не было модным решением. Это было просто удобством. Брюки плотно облегали её тело, подчёркивая её стройную талию. Она любила это ощущение — когда форму не скрывает лишняя ткань, когда она сама чувствует каждую часть своего тела. Но в армии даже женская фигура не остаётся в неприкосновенности. Она становилась угловатой, грубой, квадратной. Долгие тренировки и тяжёлые нагрузки не прощали женщин. Но Лина всё-таки гордилась тем, что ей удалось сохранить хоть немного своей изначальной грации. Белые брюки, такие простые и невзрачные для всех остальных, для неё стали настоящей находкой. В них каждая линия её тела подчёркивалась так, как она и хотела.
– Блять, белые брюки — это просто находка, — пробормотала она, усмехнувшись. – Особенно в критические дни...
Лина тяжело вздохнула и начала затягивать ремни на теле. Привычная форма военной полиции почти не отличалась от этой, так что закрепить их не составило труда. На самом деле, всё было почти одинаково, и вся её жизнь — одна большая рутина, которую Лина не слишком любила, но всё же хорошо воспринимала.
– Отличная штучка для любителей извращений, — Лина сама же усмехнулась над своей шуткой. Иногда разговор с собой был лучшим способом отвлечься от окружающих проблем. Да, Кенни часто говорил, что она выглядит как шизоид, но в мире, где психи – это почти нормальные люди, что поделать? В конце концов, это был её способ выживания.
Как бы она ни пыталась, её мысли не переставали вертеться вокруг Леви. Он не был таким, как раньше. Лина не могла отделаться от чувства, что он не доверял ей. Но что теперь? Она не знала, что делать с этим. Её раздумья прервал стук в дверь. Лина мгновенно повернулась и открыла её.
– Слушаю, – её взгляд встретился с глазами Эреном. Он стоял там, немного смущённый, а его лицо выражало нечто большее, чем обычную растерянность. Он выглядел таким неуверенным, таким маленьким. Но его глаза, зелёные и полные энергии, всё равно смотрели на неё без страха.
– Старший помощник, мне был дан приказ вас разбудить, — произнёс он, слегка запнувшись. Его глаза не могли скрыть того, что он что-то недоговаривал.
Лина, чуть приподняв брови, не сдержала усмешки.
– Какой долбоёб даёт такие приказы? Мой сон — это святое, — прорычала она, нахмурив брови. Она хлопнула дверью и вышла к нему, не дождавшись ответа. Когда они оказались рядом, Лина удивлённо приподняла брови, заметив, что Эрен выглядит... потерянным. Он не понял её намёк. Всё было слишком очевидно.
– Егер, ты когда так вымахал? – Лина беззлобно положила руку ему на плечо, но её взгляд был полон весёлой насмешки.
– Старший капитан, я усердно тренируюсь, — Эрен пытался оправдаться. – Я же расту. А вот вы...
Лина тут же среагировала.
– Ты что, на мой возраст так намекаешь? – её голос стал почти воинственным. В глазах вспыхнуло возмущение, но потом она не смогла удержаться и снова усмехнулась. – Если хочешь, я могу ещё показать, кто тут старший.
Эрен не смог сдержаться, его смех был искренним, он даже покачал головой от удивления. Он не ожидал, что Лоренс так легко среагирует на его попытки пошутить.
– Я к тому, что вы уже не будете расти, — сказал он, с улыбкой на губах. Но тут же понял, что, возможно, сделал ошибку.
– Ах так? – Лина поджала губы. – Ну ладно, послушай, ты просто высок! И это твоя удача!
Она скривила губы, хмурясь, и добавила:
– Запомни, чем меньше, тем шустрише и быстрее! – с усмешкой Лина начала водить пальцем перед его лицом, демонстрируя своё превосходство в скорости.
— Простите... — сдерживая ещё одну улыбку, Эрен шагнул вперёд, пропуская её в столовую.
Конечно, он помнил, что Лоренс — его начальство. Но среди кадетов существовала негласная иерархия, где её место было особенным. Никто не смел просто так подойти к Эрвину — он был недосягаемым авторитетом.
Капитана Леви все боялись — его молчаливый взгляд пронизывал насквозь, а жестокие тренировки оставляли синяки не только на теле, но и на душе.
Ханджи пугала их по другой причине — её фанатичная любовь к титанам порой граничила с безумием.
А Лоренс... Лоренс стоило бояться, если она вставала не с той ноги.
Эрен придержал дверь, делая приглашающий жест. Девушка, даже не глядя на него, молча прошла внутрь.
В столовой мгновенно стало тише.
Её уверенная походка, лёгкое покачивание бедра, неторопливый взгляд, скользящий по кадетам, словно оценивая каждого из них... Лина двигалась к столу начальства, словно это был её личный трон.
И вдруг на полпути, как бы невзначай, она бросила:
— Эрвин, клянусь, на следующей вылазке я скормлю титанам вашего Егеря!
Зал застыл.
Несколько человек перестали жевать, а кто-то неловко подавился. Затем по рядам прокатилась волна сдержанных смешков, которая в мгновение ока переросла в настоящий смех.
— Мне никто в жизни ещё так прямо не говорил про мой рост и то, что выше я не стану! — Лина театрально всплеснула руками, глядя прямо в глаза Эрвину. — Вот же ублюдок!
Главнокомандующий, сцепив пальцы, спрятал за ними лёгкую улыбку.
Ханджи смеялась во весь голос, чуть не опрокидывая кружку.
Леви, на первый взгляд невозмутимый, еле заметно дёрнул уголком губ.
Но Лина не остановилась.
На её губах заиграла коварная улыбка, обещающая беду.
— Егер! — её голос прозвучал громче, и теперь на неё смотрела вся столовая. — Ты будешь бегать 50 кругов вокруг корпуса сегодня на тренировке!
Едва она закончила фразу, за столом 104-го корпуса раздался отчаянный вопль:
— СТАРШИЙ ПОМОЩНИК ТАКАЯ ЖЕСТОКАЯ!
Жан с усмешкой пихнул Эрену локтем:
— Она просто видит, что ты слабак.
Эрен вспыхнул и, разумеется, не мог оставить это без ответа. В следующую секунду они уже сцепились.
— Кажется, Кирштайн тоже хочет больше нагрузок, — раздался ленивый голос Леви, и кадеты моментально прикусили языки. — Вот же кусок говна.
Лина усмехнулась.
— Леви, давай сегодня устроим спарринги?
Но ответить капитан не успел — Ханджи, до сих пор пересказывавшая Эрвину выходку подруги, внезапно взвизгнула:
— ЛЮБОВЬ МОЯ!
Лина даже не успела среагировать, как её обхватили за шею и притянули к себе.
— Боже, Линочка, ты была великолепна! Твоя жёсткость, твоя непреклонность! Давай вместе поиздеваемся над Эреном!
— Да захлопнись уже! — раздражённо бросила Лина, схватив подругу за волосы и потянув назад.
— АЙ!
Ханджи вылупилась на неё, но, встретившись с её взглядом, тут же отпустила ситуацию.
— Стараешься быть доброй с людьми... а приходится, как обычно, — с тихим вздохом Лина вернулась к своему чаю.
Эрвин с лёгкой улыбкой наблюдал за ними. С её появлением в штабе всё изменилось.
Она была ураганом.
Она была ледяным ветром, пробирающим до костей.
Она была тем, кто заставлял людей двигаться вперёд, будь то к цели... или к смерти.
Но каждый знал: ночью её дверь всегда открыта.
— Леви, я уже доделала бумажки на твою подпись. Мне принести?
Аккерман с лёгким удивлением поднял глаза.
— Уже?
Лина кивнула.
В этот момент Ханджи, у которой даже не была разобрана стопка её собственных документов, застыла с выражением неподдельного ужаса.
— Линочка... Очарование моих глаз... Ты не хочешь...
Лина, не дав ей договорить, откинулась на спинку стула и лениво протянула:
— Пошла нахер, Зое. Сама гребись. Я всю ночь сидела, задницу до сих пор не чувствую.
Разочарованно выдохнув, Ханджи отсалютовала и поднялась.
— Пошла я писать...
— Лина, в 13:00 сбор в моём кабинете, обсудим план вылазки, — напомнил Эрвин.
Лина задумчиво посмотрела на него.
— Эрвин, ты скотина, неужели тебе не жалко людей?
Голубые глаза главнокомандующего вспыхнули, но он молчал.
— Мы все когда-то умрём. Но жизнь должна иметь смысл, — наконец произнёс он.
Она не отводила взгляда.
— Мы должны бороться.
— Как всегда, красивые и до боли пафосные речи, — фыркнула она. — Но я не буду бороться за человечество. Мне насрать на него.
Эрвин сжал челюсти.
— Я хочу защитить тех, кто достоин жизни, — тихо, но твёрдо сказала она.
Леви смотрел на неё пристально.
— Дети должны видеть мир, а не стены.
Она повернулась к нему.
— Даже засранец Егер должен жить. Вы видели их глаза? Они сияют. Они горят жизнью.
Она выдохнула.
— И ёбаные титаны меня не волновали бы... если бы они не отбирали этот самый огонь из их глаз.
В зале повисла тишина.
— Ты права, — произнёс Эрвин. — Мы должны бороться.
Он встал, отходя от стола.
— 13:00. Не забудьте.
Когда они остались вдвоём, Лина вдруг тихо спросила:
— Леви... Ты осудишь меня?
Аккерман задумчиво посмотрел на неё, затем покачал головой.
— Нет, Лина, ты права.
Он чуть прищурился.
— Ты изменилась.
Она молчала.
— Ты стала мудрой и сильной женщиной.
В его голосе звучало что-то... неожиданное.
— Я потерял смысл жизни в тот день... но ты передо мной. Ты жива.
Лина резко сжала кулаки, скрывая эмоции.
— И я счастлив этому, — добавил он.
Впервые за долгое время ей стало легче.
В комнате царила напряжённая тишина.
На большом дубовом столе лежала развернутая карта. Линии, прорисованные карандашом, обозначали маршруты, ключевые точки и потенциальные угрозы.
Лина склонилась над ней, пристально всматриваясь в чернильные метки.
— Эрвин, ты хочешь сказать, что сюда... — она ткнула пальцем в отмеченную зону, — действительно правильно идти?
Командор спокойно проследил за её движением, прежде чем поднять на неё свой внимательный взгляд.
— У тебя есть другой вариант?
Она уверенно кивнула.
— Если мы пойдём так, — её палец скользнул по карте, очерчивая маршрут, — то велика вероятность, что попадём на открытую местность без деревьев. А это значит...
Она сделала паузу, переводя дыхание.
— ...что титаны очень легко могут убить множество наших солдат.
Слова прозвучали чётко, без тени сомнений.
Она даже не замечала, как Леви, сидящий чуть поодаль, внимательно вслушивается в каждое её слово.
Не отводит с неё глаз.
Каждое её движение, каждый вдох, каждое изменение в голосе — он замечал всё.
Эрвин, скрестив руки на груди, украдкой наблюдал за этим, но не позволял себе отвлечься.
— Если же мы изначально зайдём в лес, а потом пойдём вот так... — Лина провела карандашом по бумаге, делая плавный изгиб маршрута.
Карандаш тихо заскрипел по пергаменту.
— Таким образом, — продолжила она, — мы сможем сохранить жизни ценных солдат и минимально потратить провизию.
Решимость в её голосе была железной.
Эрвин на мгновение задумался, прежде чем медленно кивнуть.
— Хорошо. Но... — его палец указал на точку на карте.
Лина прищурилась.
— Если здесь появятся титаны, мы не сможем их отбить.
Она раздражённо цокнула языком.
— Эрвин, если мы будем перемещаться на лошадях, то доберёмся до леса достаточно быстро. В противном случае...
Она резко замолкла.
Только сейчас, повернув голову, она заметила взгляд капитана.
Леви молча смотрел на неё.
Сквозь ресницы, исподлобья.
Глаза его были спокойны, но в них таилось что-то... глубокое.
Что-то, чего она не могла понять до конца.
— Мы с Аккерманом станем приманкой и сможем убить их, пока остальные будут добираться, — твёрдо сказала она.
Эрвин внимательно смотрел на неё ещё пару секунд, затем медленно кивнул.
— Я подумаю над твоим предложением.
Лина выдохнула с облегчением и плюхнулась в кресло рядом с Леви.
Она не искала поддержки, но...
Когда её взгляд встретился с его...
Когда она увидела в его глазах лёгкий кивок и безмолвное одобрение...
Тёплая волна разлилась внутри.
И, впервые за долгое время, она почувствовала, что делает всё правильно.
Тусклый свет одинокой свечи метался по стенам, отбрасывая длинные пляшущие тени. В комнате было тихо, только редкий скрип пера о бумагу нарушал этот полусонный покой.
Дверь с тихим скрипом открылась.
— Леви, ты занят?
Лина, как всегда, вошла без стука.
Он даже не удивился. Она врывалась вот так не только к нему, но даже в кабинет Эрвина, не считая нужным спрашивать разрешения.
Аккерман отложил перо и потер переносицу.
— Ты что-то хотела?
Её брови медленно поползли вверх.
Он издевается? Или действительно устал настолько, что не понимает очевидного?
Лина молча поставила перед ним одну из двух чашек чая и устроилась в кресле напротив.
— Я пришла поговорить.
Свеча затрепетала, и на мгновение её синие глаза потемнели, став почти бездонными.
Леви поймал себя на том, что снова смотрит на неё слишком долго.
Чёртовы глаза.
Полные решимости. Полные стали.
Глаза человека, который был слишком мал ростом для своей роли — всего 155 сантиметров роста, но достаточно высок в своей силе, чтобы свернуть горы.
Он сделал глоток чая.
— Чай вышел хорошим.
Она усмехнулась, склонив голову набок.
— Спасибо, Леви, у меня был хороший учитель.
Он цокнул языком, вспоминая, сколько раз ругал её за испорченные заварки. То слишком долго держала, то трав мало добавила, то вода была не той температуры.
Но теперь...
Теперь этот чай был единственным, который он пил без отвращения.
Лина смотрела на него с лёгкой насмешкой, но эта насмешка быстро сменилась чем-то другим.
Её лицо нахмурилось.
— Леви... я переживаю.
Едва она произнесла это, капитан отложил перо из рук. Леви осторожно отложил чашку и перевёл на неё взгляд.
Она никогда не говорила таких вещей просто так.
— О чём?
Он был готов к разговору.
Лина колебалась.
Она не умела бояться. Не позволяла себе. Но сейчас, глядя в его стальные глаза, она вдруг ощутила тяжесть на плечах.
— Я слышала разговор Эрена и его друзей...
Леви чуть подался вперёд и, не думая, взял её руки в свои.
Они были холодные.
Она хотела сказать многое, но не могла подобрать слов.
— Знаешь, — Лина глубоко вдохнула, — сегодня за столом я сказала то, что сидит во мне уже давно.
Она крепче сжала его пальцы, словно пытаясь зацепиться за что-то реальное, чтобы не утонуть в этом разговоре.
— Абсолютно наплевать на себя, Леви. Мне не важно, умру я или нет.
В её глазах вспыхнула буря.
А его серые глаза просто... слушали. Впитывали.
— Я хочу видеть их счастливыми. Этих ребят.
Она нахмурилась, и его пальцы сжались крепче.
— Эрен... В его глазах горит огонь. Он рвётся в бой. Но он ещё не сталкивался с той болью, которая может убить его. Мне страшно. Мне страшно видеть, как этот огонь гаснет.
Леви понимал её.
Слишком хорошо.
— Лина, мы все переживаем это хоть раз. Они сами сделали выбор, вступив в разведку. Они знали, на что идут.
Но она только сильнее нахмурилась.
— Даже если я пойду на корм титанам, я сделаю это ради них. Ради тех, кто должен жить.
Она посмотрела прямо в его глаза.
— Ради тех, кто хочет этого.
Леви не сразу ответил.
А потом медленно накрыл её ладони своими.
И тепло его рук на мгновение прогнало холод внутри неё.