Глава 2
ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО
Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшуюся племянницу, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.
Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени.
Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках.
Но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок.
Тем не менее, Карина Поттер все еще жила здесь, и в настоящий момент она крепко спала, хотя спать ей оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к её двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:
– Подъем! Вставай! Поднимайся!
Карина вздрогнула и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.
– Живо! — провизжала она.
Карина услышала ее удаляющиеся шаги, а затем до неё донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Она перевернулась на спину и попытался вспомнить, что же ей снилось. Это был хороший сон. В этом сне она летела по воздуху на мопеде. У неё было странное ощущение, что когда-то она уже видела этот сон.
Тетя вернулась к его двери.
– Ты что, еще не встала? — настойчиво поинтересовалась она.
– Почти – уклончиво ответила Карина.
– Шевелись побыстрее, я хочу чтобы ты присмотрела за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел! Сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.
В ответ Карина застонала.
– Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.
– Нет, ничего. Ничего...
День рождения Дадли... как она могла забыть? Карина медленно выбралась из постели и огляделась в поисках носков. Она обнаружила их под кроватью и, надевая, стряхнула ползающего по ним паука.
Карина привыкла к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было её место.
Одевшись, она пошла на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем.
Для Карины оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя избить кого-нибудь он был совсем не против.
Любимой «грушей» Дадли была Карина, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузину. Хотя поверить в то, что Карина могла быстро бегать, было довольно сложно. Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Карина выглядела меньше и слабее своих сверстников. К тому же она казалась еще меньше и тоньше, чем была на самом деле, потому что ей приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее неё, так что одежда висела на Карине мешком.
У Карины было худое лицо, длинные чёрные волосы и ярко-зелёные глаза. Её лицо и тело нередко было «украшено» ссадинами и синяками. К примеру, на прошлой неделе Дадли сильно ударил её по лицу в скулу.
Единственное, что Карине нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию.
Шрам был у неё с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который она задала тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.
«Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители –
отрезала тетя. – И не приставай ко мне со своими вопросами.»
«Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.
Когда Гарри переворачивала подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.
– Причесалась бы хоть! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.
Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Карину поверх газеты и кричал, что племянницу надо подстричь. Наверное, Карину стригли чаще, чем остальных её одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что её волосы так и оставались длинными и объемными, к тому же они очень быстро отрастали.
К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Карина уже вылила на сковородку яйца и готовила яичницу с беконом.
Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Карина говорила про себя, что Дадли похож на свинью в парике.
Карина с трудом расставила на столе тарелки с яйцами и беконом. Там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.
– Тридцать шесть – произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать – Это на два меньше, чем в прошлом году.
— Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! –поспешно затараторила тетя Петунья.
– Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. – лицо Дадли покраснело. Карина, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начала поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол. Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.
– Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?
Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.
– Значит... – медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать... тридцать...
– Тридцать девять, мой сладенький, –поспешно вставила тетя Петунья.
– А-а-а! – уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. – Тогда ладно...
Дядя Вернон выдавил из себя смешок.
– Этот малыш своего не упустит. Прямо как его отец. Вот это парень!
Он взъерошил волосы на голове Дадли.
Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Карина и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.
Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу; вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.
– Плохие новости, Вернон — сказала она. – Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять эту.
Тетя махнула рукой в сторону Карины. Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Карина ощутила, как сердце радостно подпрыгнуло у неё в груди.
Каждый год, в день рождения Дадли, Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Карину же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Карина ненавидела этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Карину любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.
– И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Карину, словно это она все подстроила. Карина знала, что ей следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял её от того дня, когда ей снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.
– Мы можем позвонить Мардж, –предложил дядя.
— Не говори ерунды Вернон. Мардж ненавидит девчонку.
Дурсли часто говорили о Карине так, словно её здесь не было или словно она была настолько тупой, что все равно не могла понять, что речь идет именно о ней.
– А как насчет твоей подруги? Забыл как ее зовут... Ах, да, Ивонн.
– Она отдыхает на Майорке – отрезала тетя Петунья.
– Вы можете оставить меня одну — вставила Карина, надеясь, что её предложение всем понравится и она сможет в кои-то веке посидеть в тишине, наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ей интересны, а может быть, ей даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.
Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.
– И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? – прорычала она.
– Но я ведь не собираюсь взрывать дом... – возразила Карина , но её уже никто не слушал.
– Может быть... — медленно начала тетя Петунья. – Может быть, мы могли бы взять его с собой... и оставить в машине у зоопарка...
– Я не позволю ей сидеть одной в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон.
Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.
– Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ей испортить твой день рождения! – вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.
– Я... Я не хочу... Не хоч-ч-чу, чтобы она ехала с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. – Она... Она всегда все по-по-портит!
Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Карине, состроил отвратительную гримасу.
В этот момент раздался звонок в дверь.
– О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние.
Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу.
Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их бить.
Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач. Полчаса спустя, Карина, не смевшая поверить в свое счастье, сидела на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехала в зоопарк. Тетя с дядей так и не придумали, на кого её можно оставить.
Но прежде чем Карина села в машину, дядя Вернон отвел её в сторону.
– Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнес он, склонившись к Карине, и лицо его побагровело. – Я предупреждаю тебя, девчонка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!
– Я буду хорошо себя вести! — пообещала Карина. – Честное слово...
Но дядя Вернон не поверил ей. Ей никто никогда не верил...
***
Проблема заключалась в том, что с Кариной часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что она тут ни при чем.
Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Карина возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не была. Взяв кухонные ножницы, она обстригла её волосы, как говорится «под мальчика», не тронув лишь чёлку, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам».
Дадли весь вечер изводил Карину глупыми насмешками, и Карина не спала всю ночь, горько плача и представляя себе, каким посмешищем она станет в школе, где над ним итак издевались из-за мешковатой одежды.
Однако на следующее утро, она обнаружила, что её волосы снова успели отрасти и выглядит она точно также, как выглядела до того, как тетя Петунья решила её подстричь. За это ей запретили целую неделю выходить из чулана, хотя она пыталась заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.
Ещё на памяти Карины был случай, когда она сидела на крыльце дома №4. Тогда она выбралась из дома, чтоб хоть немного побыть в тишине. Дадли смотрел очередную телевизионную программу, при этом постоянно громко орал и что-то грубо комментировал.
Сидя на ступеньках, Карина смотрела в одну точку, и думала о чём-то своём. Смотрела она на куст роз у соседнего дома, а точнее, на их отсутствие. Их соседка постоянно жаловалась на то что розы всё никак не вырастут, хотя она, якобы, за ними ухаживала день и ночь, а толку никакого.
Но стоило Карине оторвать затуманенный взгляд от куста, как она с удивлением заметила что куст расцвёл пышными, алыми розами. Девочка толком не успела понять — как же это случилось, как её окликнул появившейся на крыльце дядя Вернон, веля идти в дом и готовить ужин.
Карина покорно зашла в дом, но, напоследок обернувшись, поняла что розы действительно расцвели. И дядя Вернон, судя по всему, тоже это заметил.
Был еще случай, когда Карина натерпелась неприятностей из-за того, что её заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Кариной, которая пыталась от них ускользнуть, и в какой-то момент она, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных — оказалась на трубе.
Классная руководительница Карины послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что она лазает по крыше школы. Карина пыталась объяснить дяде Вернону что она всего лишь хотела перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сама не поняла, как оказалась на крыше, но тот молча запер её в кладовке и ушел. Самой себе Карина объяснила, что, когда она прыгала через баки, её подхватил порыв ветра — потому так все и получилось.
***
Но сегодня все должно было пройти просто отлично.
Карина даже не жалела о том, что находится в компании Дадли и Пирса. Ведь ей посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Карина готова была дорого заплатить.
Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир.
Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Карину, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Карину. Банк и Карина были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.
– Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед.
– А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя саму, произнесла Карина, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.
Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Карине — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами.
– МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! – проорал он.
Дадли и Пирс дружно захихикали.
– Да, я знаю, — быстро исправилась Карина. – Это был просто сон.
Она уже пожалела, что открыла рот. Дурсли терпеть не могли, когда она задавала вопросы, но еще больше они ненавидели, когда она говорил о чем-то странном, и не имело значения, был ли это сон или она увидел что-то такое в мультфильме.
Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это её собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи. Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Карине достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести её от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет девочка. Но Карина и этому была рада, она с удовольствием лизала фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой. Горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами.
У Карины давно не было такого прекрасного утра. Правда, она была настороже и старалась держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметила, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить её. Но пока все обходилось.
Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Карине.
Впоследствии Карина говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец.
После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Карине было интересно абсолютно все, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях. Дадли быстро нашел самую большую в мире змею.
Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.
Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.
– Пусть она проснется!— произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.
Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.
– Давай еще! — скомандовал Дадли. Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась. Потом и сам Дадли забил кулаком по стеклу.
– Она спит! – не выдержала Карина.
– Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.
Карина встала на освободившееся место перед окошком и уставилась на змею. Она бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Карина могла выходить из чулана и бродить по всему дому.
– Стыдно за него... – еле слышно сказала Карина, смотря на змею. – Он-то не понимает, какого это — изо дня в день лежать на одном месте, видеть глупые лица людей, жаждущих хоть как-то тебя растормошить. – наверное, это странно, когда маленькая девочка стоит перед террариумом, и разговаривает толи сама с собой, толи со змеёй. Правда, сама Карина как-то не обратила на это внимание.
Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула. Карина смотрела на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулась, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего. К счастью, вокруг никого не было. Она снова повернулся к змее и тоже подмигнула ей.
Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Карину, словно говоря: «И так каждый день».
– Я понимаю, — пробормотала Карина, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. – Наверное, это ужасно надоедает.
Змея энергично закивала головой.
– Кстати, откуда вы родом? — поинтересовалась Карина.
Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Карина тут же перевела взгляд на нее.
«Боа констриктор, Бразилия», – прочитала она.
– Наверное, там было куда лучше, чем здесь?
Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Карина прочитала: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке».
– Ясно, значит, вы никогда не были в Бразилии? – Змея замотала головой.
В этот самый миг за спиной Карины раздался истошный крик Пирса, Карина и змея подпрыгнули от неожиданности.
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.
– Пошла отсюда, ты! – пробурчал он, толкнув Карину в ребро. Карина, не ожидавшая удара, упала на бетонный пол.
Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.
Карина села и открыла от удивления рот. Стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.
Карина готова была поклясться, что, стремительно проползая мимо неё, змея отчетливо прошипела:
– Бразилия — вот куда я отправлюсь... С-с-спасибо, амиго...
Владелец террариума был в шоке.
– Но тут ведь было стекло! – продолжал непрестанно повторять он. – Куда исчезло стекло?
Директор зоопарка лично поднес тете Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Карина видела, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Жалкие вруны! Но самым худшим для Карины было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес:
– А Карина разговаривала с ней! Ведь так, Карина?
***
Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся к Карине, которую до этого старался не замечать. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.
– Иди... в чулан... сиди там... никакой еды... – Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди.
Много позже, лежа в темном чулане, Карина пожалела, что у неё нет часов. Она не знала, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Она готова была рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.
Карина думала о том, что прожила у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Она жила у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства.
С тех самых пор, когда её родители погибли в автокатастрофе. Она не помнила ни самой катастрофы, ни того, что она тоже была в той машине.
Иногда, часами лежа в темном чулане, она пыталась хоть что-то извлечь из памяти, и перед её глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу.
Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя она и не могла объяснить, откуда там взялся зеленый свет. И своих родителей она тоже не могла вспомнить. Тетя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ей было запрещено задавать вопросы. Фотографии её родителей в доме Дурслей отсутствовали.
Когда Карина была младше, она часто мечтала о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь её родственник, далекий и неизвестный, и заберет её отсюда. Но этого так и не произошло... Её единственными родственниками были Дурсли, и Карина просто перестала мечтать об этом.
Но иногда ей казалось, или ей просто хотелось в это верить, что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо её знают. Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ей поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Карину, знает ли она этого коротышку, а потом схватила её с Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив.
А как-то раз в автобусе ей весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к ней подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ей руку и ушел, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Карина пыталась повнимательнее их рассмотреть.
Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Карины не было никого, и друзей у неё тоже не было.
В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят эту странную Карину Поттер, вечно одетую в мешковатое старье и разгуливающую совсем одной, а с Дадли предпочитали не ссориться.
В общем, Карина была одинока на этом свете, и, похоже, ей предстояло оставаться такой же одинокой еще долгие годы. Много-много лет...