Игра Наследников

Запах свежесваренного кофе и легкое напряжение витали в воздухе уютной гостиной Грейнджеров. Дэн Грейнджер нервно поправлял очки, а Джин бессознательно гладила край вязаной салфетки. Напротив них, излучая спокойствие, сидели Лили и Джеймс Поттеры. Их визит не был неожиданностью — связь между Гарри и Гермионой давно сделала Поттеров почти родственниками для зубных врачей. Но сегодняшняя встреча была иной, официальной. И тревога родителей Гермионы возросла в геометрической прогрессии, когда дверной звонок прозвучал вторично, и на пороге возникла сама Нарцисса Малфой.

Ее появление было как внезапное понижение температуры и повышение давления одновременно. Серебристо-белые волосы были безупречны, элегантное платье из темно-зеленого бархата казалось чужеродным пятном на фоне книжных полок и семейных фотографий. Она несла себя с той ледяной грацией, которая заставила Дэна инстинктивно выпрямиться, а Джин сглотнуть.

— Мистер и миссис Грейнджер, — голос Нарциссы был мелодичен, как колокольчик, но в нем чувствовалась сталь. — Позвольте выразить благодарность за ваш прием. Надеюсь, наш визит не стал полной неожиданностью? Лили любезно предупредила.

— Мы… мы рады вас видеть, миссис Малфой, — Джин

нашлась первой, жестом приглашая гостью сесть. — Кофе? Чай?

— Чай, пожалуйста. Без молока, один кусочек сахара, — Нарцисса опустилась на диван рядом с Поттерами, ее взгляд скользнул по комнате с беглой, но всеохватывающей оценкой. Дэн почувствовал себя под микроскопом.

— Дэн, Джин, не волнуйтесь так! Мы же не собираемся объявлять войну или требовать выкуп за Гермиону. Хотя, — Джеймс Поттер, всегда умевший разрядить обстановку, улыбнулся во весь рот и подмигнул, — если бы это зависело от Драко, возможно, он бы подумывал о последнем.

— Джеймс! — Лили мягко толкнула его локтем, но улыбка тронула и ее губы. Она повернулась к Грейнджерам, ее зеленые глаза были полны искреннего тепла и понимания. — Простите его. Суть в том, что наши дети — Гарри, Гермиона, Драко и их друзья — сформировали очень тесную группу. Круг Наследников. Они не просто одноклассники, они семья по выбору. И они планируют провести часть каникул здесь, в Лондоне, перед поездкой в Италию.

— Мы знаем о планах Гермионы. Она говорила… о друзьях. Но… — Дэн нахмурился и бросил осторожный взгляд на Нарциссу, чье лицо оставалось бесстрастным. — Простите, миссис Малфой, но мы… мы магглы. Наш мир… он другой. Мы волнуемся. За их безопасность, за… за то, как все это будет выглядеть. Гермиона упоминала, что некоторые из ваших кругов… не слишком доброжелательны к таким, как мы.

— Ваша откровенность достойна уважения, мистер Грейнджер, — произнесла она, и в ее тоне появились первые нотки чего-то, кроме вежливости. Нарцисса подняла изящную бровь. Чайная чашка в ее руках казалась продолжением пальцев. — Позвольте мне быть столь же откровенной. Мир волшебников сложен. Старые предрассудки, увы, отмирают медленно. Однако, — она сделала маленькую паузу для эффекта, — ситуация меняется. И меняется во многом благодаря таким, как ваша дочь. Гермиона Грейнджер — одна из самых блестящих умов своего поколения. Ее дружба с моим сыном… была неожиданностью. Но она доказала свою ценность. И силу.

Лили мягко вступила:

— Нарцисса права, Дэн, Джин. Круг — это не просто компания. Это взаимная поддержка, защита. Они смотрят друг за другом. А опасности… они есть везде. И в нашем мире, и в вашем. Но вместе они сильнее.

— Но Драко… — начала Джин, снова глядя на Нарциссу. — Мы знаем… историю вашей семьи, миссис Малфой. Извините, но…

— Но вы опасаетесь, что я или мой сын можем представлять угрозу или… неуважение? — Нарцисса закончила за нее, и впервые на ее губах появилось что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Холодную, но улыбку. — Ваши опасения понятны. Прошлое моего мужа… накладывает тень. Но позвольте заверить вас: моя главная забота — благополучие Драко. А его благополучие неразрывно связано с этим Кругом и с принятием в нем. Гермиона — его друг. Его ключевой союзник. И я достаточно умна, чтобы понимать, где истинная ценность, а где — отжившие догмы. — Нарцисса отпила чаю. — Я здесь, чтобы заверить вас лично: Драко будет вести себя безупречно. Он понимает важность этого визита. Для него. Для всех нас.

— А Гарри и я — мы будем рядом, чтобы помочь с… культурным шоком с обеих сторон. Поверьте, я знаю, каково это — прыгать между мирами. — Джеймс кивнул и улыбнулся Лили.

— Кроме того, — Нарцисса поставила чашку, а ее голос стал чуть мягче, почти заговорщическим, — я считаю, что личное знакомство стирает многие барьеры. Возможно, вы найдете наш мир менее чуждым, а я… — ее взгляд скользнул по аккуратной вышивке на салфетке Джин, — я, возможно, открою для себя очарование… скажем, английского садоводства или изысканности маггловского текстиля. — Она кивнула в сторону вазы с искусно выполненными шелковыми цветами. — Ваша работа, миссис Грейнджер? Изысканный вкус.

— О… да, спасибо. Хобби… — Миссис Грейнджер слегка покраснела от неожиданного комплимента. Дэн почувствовал, как часть напряжения спала. Логика Лили, легкомысленная уверенность Джеймса и этот неожиданно прагматичный, почти человечный подход Нарциссы. Это работало.

— И… сколько их будет? Друзей? — спросил Дэн, уже более спокойно.

— Шестеро, включая Гарри и Драко, — ответила Лили.

— Блэйз Забини, Теодор Нотт, Пэнси Паркинсон и Джессика, моя дочь. — добавила Нарцисса с едва заметным вздохом, предвосхищая вопросы о ее энергичности. — Все из уважаемых семей. Все заинтересованы в сохранении… гармонии этого визита.

Переговоры длились еще полчаса. Обсуждали практические детали, сроки, ненавязчиво затронули тему общей безопасности. Когда Нарцисса поднялась, чтобы уйти, ее прощание было безупречно вежливым, но уже без первоначального ледяного оттенка.

— Благодарю за чай и беседу. Я уверена, визит молодых людей пройдет… познавательно для всех сторон. — Она протянула Джин маленький, изящно упакованный сверток. — Небольшой знак внимания. Натуральный шелк. Возможно, пригодится для вашего хобби. — Женщина, слегка ошеломленная, приняла подарок.

— Ну и ну… — Когда дверь закрылась за Нарциссой, Дэн выдохнул.

— Видите? Она может быть очаровательна, когда захочет. И она не лгала — Драко действительно изменился, и Гермиона для него важна. — Лили рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

— А шелк… это что, взятка? — пошутил Джеймс, получая от Лили легкий тычок.

— Скорее… инвестиция в хорошие отношения, — улыбнулась Джин, разглядывая роскошную ткань. Она почувствовала странное облегчение. Самый пугающий барьер был преодолен. Лично. Искренне? Не совсем. Но расчетливо и эффективно. И это было… почти мило, в своем роде.

***

«Дырявый котёл» встретил наследников не просто облаком пыли, а настоящей песчаной бурей золотистого цвета, вихрем взметнувшейся из камина вслед за очередной группой запоздалых путешественников. Из огненного кольца первым вышагнул Драко Малфой, резко отпрянув, когда холодный, мокрый нос чучела барсука — венчающего камин — почти коснулся его щеки. Он нервно отряхивал пепел с безупречных рукавов тонкой шерстяной куртки: «маггловский кежуал по строго выверенной инструкции Грейнджер, но с безупречной посадкой», — мысленно похвалил он портного, едва уловив в воздухе удушающий коктейль — пережаренную баранью котлету, кисло-горький эль и непреклонный дух столетней плесени, впитавшейся в каждый трещинчатый брусок потолочных балок. Атмосфера пахла заброшенной загадкой, словно стены хранили души тех, кто когда-то пленился этим местом, а сейчас лишь тени прошедших дней шептали сквозь треск дров в камине.

— Восхитительно, — с язвительной ноткой прошептала Панси Паркинсон, изящно прикрывая нос шелковым платочком цвета спелой сливы. Её персиковое пальто — строгое, дорогое, с безупречной посадкой — выглядело словно чужеродный остров среди облупившихся, изрытых временем деревянных стен. — Прямо как в той хижине у Хагрида, помните? Только здесь ещё в воздухе кружится тяжелое, вязкое отчаяние. — Она бросила взгляд на двух постоянных завсегдатаев у стойки, чьи когда-то тёмно-синие мантии теперь тускло переливались грязным бурым оттенком, словно вся надежда давно выцвела вместе с яркостью ткани.

Блэйз Забини, как всегда хладнокровный и собранный, совершенно не реагировал на её ядовитые слова. Его темные, проницательные глаза словно сканировали зал: потрескавшиеся столешницы, покрытые слоем пыли и пятен, выцветшие бархатные шторы, мерцающие тусклым светом лампы-пузыри, и несколько фигур, спрятавшихся в углах, настолько сливавшихся с тенями, что казалось, им платят за незаметность. Уголок его рта дрогнул — мельчайшая тень удовлетворения промелькнула на лице.

— Оптимальная точка сбора, — произнес он ровным, почти бесстрастным голосом, твердым, словно пергамент. — Высокий поток людей, минимальный контроль перемещений. Идеальная серая зона.

Джеймс Поттер уже ждал их у барной стойки, и его ухмылка была похожа на тихую шутку, спрятанную за невозмутимым взглядом. Он оценивающе скользнул взглядом по слизеринцам — их безупречно сидящая маггловская одежда выглядела как явное подражание стильным городским модникам: дорогие джинсы с почти невидимыми потертостями, куртки с аккуратными строчками, мягкие свитеры из тончайшей шерсти, словно сотканные из самого уюта. Рядом, не выдерживая сдерживаемого смешка, Гарри нервно подрагивал и балансировал на задних ножках стула, ловко крутя в пальцах совсем обычную шариковую ручку — именно эта простота будто подчеркивала контраст его внутреннего веселья и предстоящего зрелища.

Гермиона, как всегда, не обошлась без лекции — прислала целый трактат о маггловском дресс-коде и правилах поведения, сдержанной серьёзности которого легкой тревогой ощущалась в воздухе. Младший Поттер, напротив, словно слившись с атмосферой заведения, выглядел невероятно естественно: растянутая серая футболка с выцветшим названием загадочной рок-группы, свободные, потертые на коленях джинсы — эта простота казалась почти неуместной в элегантном кругу, но именно она делала его по-своему ярким. Если бы Драко не знал Поттера лично, он бы наверняка подумал, что в этот волшебный бар прокрался обычный магловский подросток. Потрепанный рюкзак, сваленный на пол рядом со стулом Гарри и покрытый множеством потертостей и царапин, только дополнял картину. Джессика с уверенностью предположила, что эта вещь явно принадлежала Сириусу

— Инструкции Гермионы выполнены с присущим вам… рвением, как я вижу — ухмыльнулся Джеймс, отталкиваясь от бара. — Выглядите как сливки маггловского общества. Браво. Ну, раз уж вы закончили оценивать интерьер с видом на аукцион «Сотбис»… — Джеймс широко улыбнулся, махнув рукой к забитому гвоздями выходу, за которым виднелся грязный переулок. — Добро пожаловать в Лондон, наследники. Грейнджеры уже предвкушают честь принять столь изысканное общество. Надеюсь, лекция о «не тычь палочкой, не говори про гиппогрифов за обедом» была усвоена? Блестяще. Но сначала — быстрый тур по «самому очаровательному» уголку маггловского Лондона. Поехали!

Он шагнул в сумеречную мглу улицы, где тени сгущались и таяли вместе с последними лучами солнца. Гарри мгновенно спрыгнул со стула, закинул рюкзак на плечо и бодро побежал за отцом, весело подбрасывая и ловя ручку в пальцах. Остальные слизеринцы обменялись обречёнными взглядами, сомневаясь в успехе этой авантюры — все, кроме Джессики, чьё горящее волнение отражалось в глазах.

Переступив порог паба, они словно оказались в мире, дышащем иным ритмом. Грохот, гул голосов и лязг посуды обрушились на них стеной живой суеты. Холодный, пронизанный сыростью воздух наполнялся резким запахом выхлопных газов, сладковатым ароматом жареного нугата с уличного лотка и лёгким металлическим послевкусием. Яркие неоновые вывески, разноцветные рекламные щиты и мигающие огни светофоров жёстко атаковали глаза после приглушённого полумрака паба, наполняя улицу живой гаммой света и звука.

— Маглы… они всегда так… шумят? — прошептал Драко, невольно прижимаясь к Гарри, когда мимо них с оглушительным ревом пронесся ярко-красный двухэтажный автобус, взбросив фонтан хлесткой воды из грязной лужи прямо им под ноги.

— Это еще цветочки, — усмехнулся Джеймс, ловко лавируя между спешащими прохожими в темных пальто и шарфах, окутанных прохладным городским воздухом. — Подожди, когда дойдем до Тоттенхэм-Корт-Роуд — там по-настоящему шумно.

— Они все куда-то мчатся! — воскликнула Джессика, глаза ее блестели словно звездочки в кондитерской. Она кружилась на месте, пытаясь охватить взглядом разноцветные витрины музыкального магазина, где гигантские гитары словно мечтали сорваться с крючков, соседний прилавок, усыпанный блестящими безделушками, и уличного художника, который страстно чертил мелом живописные узоры на асфальте. — Это безумие! Такой живой, пульсирующий хаос, что страшно и восхитительно одновременно!

— Витальный хаос, который пахнет бензином и может сбить с ног, — сухо парировала Панси, старательно обходя лужу сомнительного происхождения. Она подняла воротник тренча, словно пытаясь отгородиться от окружающей вульгарности. — Надеюсь, дом Грейнджеров находится в более… респектабельном районе?

— О, не сомневайся, мисс Паркинсон, — Джеймс подмигнул. — Блумсбери — оазис спокойствия. Ну, почти. А пока… наслаждайтесь колоритом! Смотрите, настоящий маггловский «рыцарь»! — он указал на конного полицейского, чья лошадь спокойно жевала что-то у тротуара, не обращая внимания на суету.

Блэйз шел по шумным улицам города, внимательно всматриваясь в каждую деталь вокруг. Его взгляд скользил по зеркальным фасадам высотных зданий, где отражалось небо, будто живое полотно с вкраплениями облаков и солнечных бликов. Между бетонными гигантами тянулась сложная паутина искрящихся проводов, словно артерии, питающие этот механический организм. В воздухе витал гул движения — механических голосов и сигналов, переплетающихся в ритмичную, хоть и слегка раздражающую симфонию города, где даже шум казался частью живой, дышащей системы.

— Интересно, — проговорил он задумчиво, глядя на схему метро в витрине. — Их транспортная сеть… напоминает руническую матрицу. Сложная, но логичная. Примитивно, но эффективно. Они компенсируют отсутствие магии масштабом и инженерной мыслью.

Теодор Нотт шел молча, словно затерянная тень среди огней города. Его темные глаза безмолвно впитывали каждую деталь — отражения неоновых вывесок, блистающих в лужах, ритмичные, почти механические движения светофоров, а также мелькающие лица прохожих: озабоченные, уставшие, но порой тронутые улыбающимися искрами. В этом бескрайнем потоке городской суеты он казался не просто наблюдателем, а глубоко погружённым аналитиком, пытающимся разгадать загадочный, словно живой организм — лишённый магии, но переполненный тихой, напряжённой жизнью.

Гарри шел рядом с отцом, иногда тихо поясняя:

— Это называется «такси», Драко. Вызываешь, платишь деньги, а оно везет тебя куда надо. Нет, не летает. Обычно. Это «метро» — поезд под землей. Очень быстро, но… душно. А вот это — просто турист, который заблудился.

Наконец, Джеймс свернул с шумной магистрали на спокойную, укромную улицу. Воздух тут стал свежим и прозрачным, напоенным ароматом влажной земли, целованной недавним дождём, и нежным шёпотом цветов из крошечных палисадников. Вдоль тротуаров выстроились аккуратные ряды георгианских домов из теплого красного кирпича, украшенные белоснежными рамами окон и изящными чёрными коваными оградами. Гул большого города постепенно утихал, превращаясь в едва слышимый, далекий эхо — словно город на мгновение затаил дыхание.

— Вот мы и пришли, — объявил Джеймс, останавливаясь перед одним из таких домов. На черной лакированной двери висел соломенный вышитый коврик с надписью «Welcome». За граненым стеклом двери виднелся уютный свет и силуэты. Перед тем как позвонить в дверной звонок, Джеймс обернулся к Кругу, его улыбка стала теплее, но в глазах заиграл знакомый озорной огонек: — Глубокий вдох, наследники. Сейчас вас ждет величайшее испытание: маггловское гостеприимство, домашнее печенье и… возможно, телевизор. Держитесь стойко. И помните: вилки — для еды, а не для дуэлей.

Аромат свежеиспеченного имбирного печенья, врезающийся в ноздри сладким ударом, смешался с тихим гудением центрального отопления и легким запахом старой бумаги от книжных полок. Этот уютный маггловский коктейль встретил Круг Наследников на пороге дома Грейнджеров. После холодного величия Малфой-мэнора, готических просторов Хогвартса и оглушительного хаоса лондонских улиц этот компактный мир с вышитым ковриком «Welcome», семейными фотографиями в деревянных рамках и видом на аккуратный палисадник через граненое стекло двери казался не просто другой планетой — он казался тихой гаванью после шторма.

Драко Малфой замер на коврике, его взгляд скользнул от входной двери, ведущей прямиком в гостиную, к скромной вешалке, уже кряхтевшей под тяжестью его соболиного плаща. Он все еще чувствовал вибрацию города в подошвах дорогих ботинок.

Дверь распахнулась шире, и Гермиона, сияющая от волнения и гордости, предстала перед ними. За ее плечами, в теплом свете гостиной, маячили две фигуры — мистер и миссис Грейнджер. Их улыбки были широкими, но в глазах читалось легкое, добродушное недоумение, смешанное с искренним гостеприимством.

— Мама, папа, вот они! — Гермиона сделала шаг в сторону, пропуская гостей. — Разрешите представить: Драко Малфой, Блэйз Забини, Пэнси Паркинсон, Теодор Нотт, Джессика Малфой и… вы уже знаете Гарри и мистера Поттера.

— О, добро пожаловать, добро пожаловать! — Миссис Грейнджер, Джин, сделала шаг вперед, ее руки инстинктивно вытерлись о фартук, украшенный веселыми клубничками. — Заходите же, не стойте на пороге! Простите за скромность, мы не привыкли к таким… э-э-э… представительным гостям! — Ее взгляд скользнул по безупречным костюмам и платьям, и она слегка заерзала.

— Скромность — признак хорошего вкуса, миссис Грейнджер, — вежливо, с легким наклоном головы, ответил Драко, переступая порог. Его взгляд на мгновение задержался на фартуке, затем быстро перевелся на лицо хозяйки, излучая учтивую любезность. — Благодарим за приглашение в ваш очаровательный дом. Аромат печенья просто божественен.

— О-о, спасибо, милый! — Миссис Грейнджер зарумянилась. — Это мое фирменное имбирное. Гермиона говорила, вы, возможно, не пробовали… такого.

— Мы с нетерпением ждем возможности оценить, — вступила Пэнси, совершая идеальный микро-реверанс, который выглядел бы неуместно где угодно, кроме королевского приема, но здесь прозвучал как вежливая формальность. — Ваш дом излучает уют, миссис Грейнджер. Очень… камерно.

— Да-да, камерно! — подхватил мистер Грейнджер, Дэн, пожимая руку Джеймсу, а затем осторожно кивая остальным. Он казался более сдержанным, но не менее радушным. — Практично. Ничего лишнего. Гермиона часто рассказывала о Хогвартсе, но представить себе ваши… обычаи… — Он развел руками, не находя слов. — Ну, вы понимаете. Мы стоматологи, не волшебники! Ха-ха! — Его смех прозвучал чуть нервно.

Джеймс Поттер, ловко сняв куртку и повесив ее рядом на уже перегруженную вешалку, взял на себя роль доброго духа-посредника.

— Не волнуйтесь, Дэн, Джин! — Он обнял мистера Грейнджера за плечи дружеским жестом. — Эти молодые люди, несмотря на всю свою… э-э-э… наследственную изысканность, — он подмигнул Кругу, — просто дети, которые хотят попробовать ваше знаменитое печенье и понять, как магглы умудряются жить без волшебных палочек! А я тут ненадолго задержусь, помогу им освоиться с маггловскими опасностями вроде… ну, скажем, микроволновки. — Он кивнул на загадочный серебристый ящик на кухонной столешнице.

Гермиона, словно лучик света, повела гостей по небольшому дому. В гостиной царила атмосфера тепла и уюта: мягкий диван, украшенный вязаными подушками с изящными узорами, приглашал расслабиться, а книжные полки, тянущиеся по стене до самого потолка, хранили множество историй, которые юным наследникам только предстоит узнать. Напротив большого дивана был установлен камин, который на летний сезон не включали, но он был частью атмосферы каждого дома. Около стены на столе стоял телевизор — «Sony Trinitron», как гласила надпись, — огромная белая коробка, на которой лежала кружевная салфетка, словно тихий портал в другие миры. Блэйз Забини застыл перед ним, словно перед древним артефактом, в его глазах мелькало удивление и какое-то почти магическое восхищение.

— Это устройство визуальной передачи информации? — спросил он, не отрывая глаз от черного стекла. — Как достигается плоская форма? Какое разрешение? — Его вопросы сыпались на Гермиону, пока он не прикоснулся к экрану кончиком пальца, словно проверяя его свойства.

Джессика же сразу уселась в глубокое кресло, утонув в подушках.

— О, это потрясающе! Как гигантское гнездо! Можно тут жить? — Она засмеялась, а мистер Грейнджер улыбнулся, пойманный ее заразительной энергией.

На кухне, поистине сердце этого дома, воздух наполнялся аппетитными ароматами теплого печенья, свежесваренного кофе и легкой свежестью чистоты. Стол был аккуратно накрыт к чаепитию — хрустящие тарелки, изящные чашки и нежные салфетки создавали атмосферу уюта и гостеприимства. Драко с любопытством, но сдержанной осторожностью осматривал небольшой холодильник, словно таинственный сундук с сокровищами. Гермиона улыбнулась и плавным движением открыла дверцу, раскрывая холодный внутренний мир — мерцающую прохладу и аккуратно расставленные продукты, которые словно хранили покой и порядок в этом уголке дома.

— Остроумно, — заметил он. — Постоянный холод без чар? И эта…микроволновка? — Он смотрел на коробку с подозрением, будто она могла взорваться. Джеймс тут же продемонстрировал, как разогревается кружка молока за 30 секунд, вызвав всеобщее, тихое «Вау!».

Пэнси незаметно провела пальцем по безупречно чистой столешнице.

— Эффективно организованное пространство, — констатировала она, кивнув миссис Грейнджер, которая снова слегка зарумянилась. Теодор же молча изучал кофе-машину со сложными кнопками, как артефакт древних цивилизаций. Гермиона пообещала показать ему позже, как она работает.

Заглянув в небольшой кабинет, заваленный книгами по медицине, стоматологии и художественной литературой, Блэйз снова оживился при виде компьютера на столе.

— Информационный терминал? — спросил он. — Каковы его вычислительные мощности? Использует ли он рунические алгоритмы? — Мистер Грейнджер, обрадованный интересом к своему «рабочему инструменту», с энтузиазмом начал объяснять основы, пока Гермиона не перевела взгляд Блэйза на более простые вещи.

Теодор нашел полку с классической литературой. Его пальцы потянулись к томику Шекспира. Он молча вопросительно посмотрел на Гермиону, получив кивок разрешения, и осторожно снял книгу, погрузившись в чтение предисловия прямо у полки.

Пока Гермиона водила гостей, Джеймс оставался на кухне с Эммой и Дэном, помогая накрывать на стол и ведя непринужденную беседу, мастерски смягчая культурный шок. На вопрос Дэна, как же они добираются до Хогвартса без машин и поездов, Джеймс ответил легко:

— О, у нас есть свои способы! Само собой поезд мы тоже используем, но чаще всего пользуемся более быстрым способом. Но это скучные детали. Вот печенье, Дэн, это действительно волшебство! — Он подмигнул, отвлекая внимание.

Когда Джин осторожно спросила о «старинных именах», Джеймс махнул рукой:

— О, это просто семейные традиции, как ваши дипломы стоматологов на стене. Все эти Малфои-Забини… они просто очень гордятся своими бабушками, которые, наверное, были первоклассными… вышивальщицами гобеленов или что-то в этом роде. — Он ловко избегал слова «чистокровные».

— А наш Гарри, — Джеймс похлопал сына по плечу, когда тот вернулся с экскурсии, — он у нас мост между мирами. Без него эти аристократы бы совсем затерялись в вашем микроволновом царстве, Джин!

Апогеем экскурсии стало включение телевизора. Гермиона щелкнула пультом, и экран ожил, заливая гостиную яркими красками и звуками рекламного ролика. Джессика вскрикнула от восторга и тут же засыпала Гермиону вопросами:

— Они там внутри? Как они двигаются? Это живое кино?

— Последовательная смена статичных кадров с высокой частотой… создает иллюзию движения. Примитивно, но эффективно для массового распространения информации. — Блэйз пристально вглядывался в экран. Драко сидел с каменным лицом, но его глаза были прикованы к экрану, где показывали скачки. Он невольно оценивал стати коней. Теодор оторвался от Шекспира, завороженно наблюдая за быстрой сменой кадров. Его мозг явно пытался разложить процесс на алгоритмы.

— Чрезмерно ярко. Вульгарно. Но… завораживающе. — Пэнси скептически поджала губы. Мистер и миссис Грейнджер смотрели не столько на телевизор, сколько на гостей, умиляясь и удивляясь их реакции. Их первоначальная скованность почти растаяла.

Джеймс Поттер, видя, что лед сломан, а гости поглощены маггловским «чудом», тихонько поднялся.

— Ну, а мне пора, — сказал он, пожимая руки Эмме и Дэну. — Оставлю вас в прекрасной компании. Гарри, — он бросил сыну многозначительный взгляд, полный отцовской заботы и скрытого вопроса «Все в порядке?», — веди себя хорошо. Наследники, — он кивнул Кругу, — помните, что «спасибо» и «пожалуйста» работают и без магии. Отличное печенье, Джин! До скорого!

С последней ободряющей улыбкой и легким, почти незаметным похлопыванием Гарри по плечу, Джеймс растворился в глубине прихожей, оставив Круг один на один с неизведанным маггловским гостеприимством и загадкой работающего телевизора. Первый, самый волнительный акт визита был позади — словно занавес опустился на первую сцену. Впереди ждали уютный чай, ароматное печенье и терпеливые попытки объяснить Драко, что же такое «пульт дистанционного управления». Тёплая волна смеха и оживлённых обсуждений работы телевизора всё ещё мягко перекатывалась по гостиной, заполняя пространство уютом и живостью. В самый момент паузы рекламной паузы Джин Грейнджер, тихо покашливая, привлекла внимание — её голос словно пригласил всех к новой главе разговора.

— Дорогие гости, — начала она, снова слегка теребя края фартука, — мы… э-э-э… очень рады, что вы здесь. Но, боюсь, нам нужно обсудить немного… прозаические вещи. Насчет ночлега. — Она обвела взглядом компанию, явно нервничая. Дэн кивнул в поддержку. — Видите ли, — продолжила миссис Грейнджер, — наш дом, он… ну… уютный, как сказала Пэнси, но не особо большой. Не то что ваши… поместья. — Она бросила быстрый взгляд на Драко и Джессику, представляя, наверное, бесконечные коридоры Малфой-мэнора, и на Гарри, чей Поттер-холл тоже был просторным родовым гнездом.

Гермиона поспешила на помощь:

— Мама права. У нас всего три спальни: их с папой, моя и гостевая. И она… ну… рассчитана на одного, максимум двух. — На лицах гостей промелькнуло понимание. Идея тесноты была им явно чужда. Джессика, все еще утонувшая в кресле, выглядела заинтригованной, Пэнси — настороженно оценивающей, Теодор оторвал взгляд от телевизора, а Драко нахмурился. — Так что, девочки, — Гермиона повернулась к Джессике и Пэнси, — вы будете со мной. В моей комнате. Там двухъярусная кровать и раскладывающийся диванчик. Втроем будет… весело? — Она попыталась улыбнуться ободряюще.

— О, здорово! А верхняя полка моя? — Джессика всплеснула руками.

Пэнси лишь изящно подняла бровь, но кивнула: «Принимается». Контраст с ее личными апартаментами в особняке Паркинсон, вероятно, был разительным, но она была слишком воспитана, чтобы показать это открыто.

— А вот с парнями… — Гермиона перевела взгляд на четверых молодых людей: Драко, Блэйза, Теодора и Гарри. — Гостевая комната совсем маленькая. Там только одна односпальная кровать и место для… ну… одного матраса на полу. И диван в гостиной раскладывается.

Наступила пауза. Блэйз задумчиво потер подбородок, Теодор выглядел философски спокойным, Гарри привычно оглядел пространство — после просторов Поттер-холла это было непривычно, но не критично. Но Драко Малфой побледнел.

— Позвольте уточнить, — его голос прозвучал чуть выше обычного, хотя он старался сохранять вежливость, — вы предлагаете нам… делить спальные пространства? Вчетвером? В одной… комнате? — Он с трудом выдавил последнее слово. В его голове явно мелькали образы бескрайних спален с балдахинами в Малфой-мэноре и его собственной просторной комнаты в Поттер-холле, когда он гостил у Гарри.

— Э-э-э… да, — смущенно подтвердила женщина. — Мы постарались подготовиться! В гостевой — кровать и хороший матрас на полу. А на раскладном диване в гостиной тоже вполне удобно! Кто где захочет… или как вы решите…

— Я займу матрас на полу в гостевой, — неожиданно быстро предложил Блэйз, его научный ум уже оценил ситуацию и выбрал наиболее логичное решение для минимизации контактов. — Это оптимально с точки зрения распределения пространства.

— А я на диване, — тут же сказал Гарри, кивнув в сторону гостиной. — Там, кажется, побольше воздуха. И телевизор рядом, — добавил он с легкой ухмылкой. Он раньше всех успел познать всю прелесть этой «коробки» и собирался посмотреть вечером сериал, на котором зациклилась его мать пару недель назад.

Теодор молча кивнул — его выбор был очевиден в пользу односпальной кровати в гостевой. Он явно предпочитал компанию Блэйза, с которым можно было молчать.

Все взгляды упали на Драко и Гарри. Гермиона смотрела на них с легким вызовом в глазах. Гарри почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Спать на одном диване с Малфоем? Это был совсем другой уровень близости после просторных комнат в их поместьях.

— Ну что ж, — Драко постарался говорить как можно небрежнее, но чувствовал, как нагреваются уши. — Видимо, нам с Поттером диван достается. — Гарри бросил на Драко выжидающий взгляд, вспоминая их вынужденные ночевки в Выручай Комнате во время экспериментов. Драко замер. Его лицо выражало целую гамму эмоций: от ужаса перед теснотой и публичностью места до осознания неотвратимости ситуации и… чего-то еще, глубоко запрятанного. Он поймал взгляд Гарри и вспомнил не только ночевки в Комнате, но и долгие разговоры у камина в гостиной Поттер-холла, когда они с Джесс приезжали в гости, моменты молчаливого понимания. Черт возьми.

— Отлично, решено! — С явным облегчением воскликнула Джин. — Сейчас мы все подготовим! Дэн, поможешь принести матрас и постельное белье? Гермиона, покажи девочкам, где в ванной полотенца? А вы, молодые люди, пока наслаждайтесь… э-э-э… телевизионным представлением! Чай и печенье скоро будут!

Блэйз и Теодор, получив четкие инструкции, молча направились осматривать гостевую комнату, уже погружаясь в обсуждение возможного источника питания для «информационного терминала», читай компьютера. Джессика и Пэнси последовали за Гермионой наверх, Джессика весело болтая о «лагерных кроватях», а Пэнси с изящной осторожностью ступая по лестнице.

В гостиной остались только Драко и Гарри. Телевизор продолжал бубнить рекламой, но атмосфера внезапно сгустилась, стала… тесной. И дело было не только в размерах комнаты. Драко все еще сидел на диване, его пальцы нервно барабанили по колену. Он смотрел на раскладной диван, который теперь казался ему жалкой, узкой лавкой пыток. Спать там. С Поттером. Вплотную. Мысль вызывала странную смесь паники и… чего-то еще, теплого и колючего, что он предпочитал не анализировать.

— Ну что, Малфой, — Гарри нарушил тишину, подходя к злополучному дивану и потрогав механизм раскладывания. Его голос звучал нарочито спокойно, но уголок губ подергивался. — Похоже, нам выпала честь опробовать маггловское чудо инженерии. Двухместное. Почти. — Он дернул ручку, и диван с скрипом разъехался, обнажив неширокий матрас, застеленный простыней с мелким цветочным узором.

Драко фыркнул, вставая. Он подошел и критически оглядел «ложе».

— «Почти» — это ключевое слово, Поттер, — проворчал он, стараясь сохранять привычную надменность, но она дала трещину. — Я видел скамейки для прислуги в саду Малфой-мэнора, которые выглядели просторнее. Ты уверен, что этот… агрегат… не сложится посреди ночи, превратив нас в котлеты для сэндвичей?

— Отец говорил, он надежный, — пожал плечами Гарри, избегая прямого взгляда на Драко. Он начал расстилать одеяла, его движения были чуть резковаты. — И да, места хватит ровно настолько, чтобы не дышать друг другу в затылок. Если лежать смирно. И не ворочаться. — Особенно тебе, — мысленно добавил он, вспоминая, как Драко мог раскинуться во сне на огромной кровати в Поттер-холле.

— «Не ворочаться», — Драко повторил скептически, снимая пиджак и аккуратно вешая его на спинку кресла. Его пальцы дрогнули. — Легко сказать. А если мне приснится, что я падаю с дракона? Или, что более вероятно, что я застрял в этой маггловской коробке для сна? — Он пытался шутить, но в его голосе прозвучало подлинное беспокойство. Не только из-за тесноты. Гарри наконец посмотрел на него. В его зеленых глазах мелькнуло что-то — понимание? Досада? Тот самый теплый колючий комок, который сводил с ума и Драко?

— Тогда буди меня, — неожиданно просто сказал Гарри. — Я тебя вытащу. Или хотя бы постучу по спине, чтобы ты проснулся. Договорились?

Их взгляды встретились. На мгновение телевизор, дом, весь мир — все исчезло. Остались только этот узкий диван, цветочная простыня и невысказанная история двух лет дружбы, битв и странных, нарастающих чувств, которые теперь уперлись в необходимость делить два квадратных метра сна. Драко замер. Потом резко кивнул, отводя взгляд к телевизору, где веселый маггл рекламировал чистящее средство.

— Договорились, — пробормотал он, ощущая, как жар разливается по щекам. — Но если ты захрапишь, Поттер, я использую самое тихое Заглушающее заклинание, какое знаю. Наследственная изысканность не терпит фальшивых нот. Даже во сне.

— Попробуй только. Я тебе этот пульт в… вручную показывать не буду. Будешь всю ночь мучиться с кнопками. — Гарри фыркнул, но улыбнулся — по-настоящему, впервые с начала этой нелепой сцены.

Джин Грейнджер, появившаяся на пороге с подносом, полным имбирного печенья, застала их стоящими у дивана: Драко, старательно разглядывающий пульт с преувеличенным интересом, а Гарри — поправляющий уголок одеяла, скрывая улыбку. Между ними висело плотное, электрическое молчание, полное неловкости, вызова и обещания чего-то нового. Первый, самый волнительный акт визита был завершен. Впереди был чай, печенье, попытки объяснить Драко, что такое «пульт дистанционного управления»… и долгая, долгая ночь спина к спине на раскладном диване. Ночь, которая, хотя они еще этого не знали, действительно станет точкой невозврата.

***

Первые лучи летнего солнца, пробиваясь сквозь легкие занавески в гостиной, упали на спутанные волосы Гарри Поттера. Он моргнул, пытаясь сообразить, где находится. Пахло свежеиспеченным хлебом и… имбирным печеньем? Потом осознание нахлынуло: магглы, Грейнджеры, диван. Драко.

Он осторожно приподнялся на локте, стараясь не скрипеть пружинами. Рядом, спиной к нему, лежал Драко Малфой. Его обычно безупречно уложенные светлые волосы были растрепаны, одна прядь упала на щеку. Он спал на боку, подтянув колени, занимая, несмотря на тесноту, удивительно много места. Его рука, вытянутая вдоль тела, почти касалась спины Гарри. Гарри замер, наблюдая за медленным, ровным дыханием Драко. В рассветном свете его профиль казался неожиданно мягким, без привычной маски надменности. Он храпит? — мелькнула мысль у Гарри, но нет, храпа не было. Только тихое, почти неслышное сопение. Внезапно Драко пошевелился, глухо пробормотав что-то неразборчивое про «драконьи когти» и «глупый пульт», и перевернулся… прямо лицом к Гарри. Их глаза встретились. Сонная дымка в серых глазах Драко мгновенно сменилась паникой, затем осознанием и… жгучим смущением. Он резко отпрянул назад, чуть не свалившись с узкого дивана.

— Поттер! — прошипел он, хватаясь за край матраса. — Ты что, дежурил? Подглядывал?!

— Я проснулся первым, — Гарри постарался звучать спокойно, хотя его собственное сердце колотилось как бешеное. Он отчетливо чувствовал тепло, исходившее от Драко всего секунду назад. — И твои драконьи когти меня разбудили. Ты ворочался как… ну, как дракон в тесной пещере.

Драко фыркнул, отводя взгляд. Его уши горели.

— Эта маггловская пытка… я бы лучше спал на полу в конюшне, — пробормотал он, садясь и отчаянно пытаясь пригладить волосы пальцами. Его пижама — шелковая, темно-зеленая, явно не маггловская, — была помята. — Ты… ты не храпел. По крайней мере, громко.

— Спасибо, что заметил, — Гарри не смог сдержать улыбку. Он тоже сел, чувствуя каждую пружину дивана под собой. Расстояние между ними снова стало безопасным, но память о внезапной близости висела в воздухе, густая и неловкая. Желая отвлечься и дать Драко пространство, Гарри потянулся и встал.

— Пойду умьюсь, — бросил он в пространство, направляясь к двери. Из верхних этажей уже доносились приглушенные звуки пробуждения — смех, чей-то возглас, легкий стук. Любопытство потянуло его вверх по лестнице. Он заглянул в приоткрытую дверь комнаты Гермионы.

Там царил послебоевой хаос, резко контрастирующий с напряженной тишиной гостиной. Джессика Малфой, как и предсказывалось, полностью захватила верхнюю полку двухъярусной кровати, но во сне умудрилась раскинуться звездой, свесив одну руку и ногу через перила. Ее белые волосы были растрепаны в великолепном белоснежном ореоле, а на лице застыло блаженное выражение. Одеяло лежало скомканным где-то в ногах.

На раскладном диванчике Пэнси Паркинсон спала, как статуя. Она лежала строго на спине, руки аккуратно сложены на одеяле, которое было застегнуто до подбородка. Ее темные волосы были убраны в аккуратную, не тронутую сном косу. Единственным признаком «дискомфорта» была легкая складка недовольства между бровей, словно даже во сне она осознавала несоответствие обстановки своим стандартам.

Сама Гермиона уже проснулась. Она сидела на своей части нижней полки, одетая в джинсы и футболку, и с легким недоумением разглядывала последствия ночи. Подушки с диванчика были сброшены на пол — видимо, Джессикой в попытке «устроиться удобнее», — а одна из ее любимых книг по трансфигурации валялась под кроватью. Она вздохнула, но улыбнулась. Было… живо. Заметив Гарри в дверном проеме, Гермиона махнула ему, безмолвно желая доброго утра. Гарри лишь кивнул, а через мгнновение подпрыгнул от неожиданного возгласа:

— Утро! — весело провозгласила Джессика, внезапно открыв глаза и потягиваясь так, что вся кровать затрещала. — Ой! — Она чуть не слетела вниз, вовремя ухватившись за перила. — Вау, это было близко! Спала потрясающе! Как принцесса на горошине, только горошиной был пружинный матрас! — Она засмеялась, спрыгивая вниз и чуть не наступив на Пэнси. Паркинсон открыла один глаз, потом второй. Она медленно села, поправила идеально ровное одеяло и посмотрела на Джессику с таким выражением, словно та была редким, шумным насекомым.

— «Потрясающе» — не то слово, которое приходит на ум, — сухо заметила она, вставая и немедленно начиная складывать свое одеяло с армейской точностью. — Я считала, сколько раз ты переворачивалась. Семьдесят три. И один раз чуть не упала на меня с небес.

— Но не упала! — парировала Джессика, уже копаясь в своей сумке в поисках чего-то яркого и, вероятно, блестящего. — И это было весело! Герми, твоя мама печет? Пахнет божественно!

Гарри тихонько отступил от двери, не желая нарушать утренний ритуал. Запах еды становился все настойчивее, манил вниз. По пути на кухню он почти наткнулся на Блэйза Забини, выходившего из гостевой комнаты. Тот выглядел безупречно собранным, лишь слегка поправляя манжет рубашки.

— Привет, Гарри, — кивнул Блэйз с сонной усмешкой. Его взгляд скользнул мимо Гарри в комнату, откуда он вышел.

Гарри мельком заглянул туда. В маленькой гостевой царила почти монастырская тишина, резко отличающаяся от бурлящей энергии в комнате Гермионы. На матрасе на полу виднелись следы от лежавшего Блэйза — одеяло было аккуратно сложено. На односпальной кровати сидел Теодор Нотт, уже проснувшийся. Он не вставал, а просто сидел, прислонившись к изголовью, и смотрел в окно, его пальцы бесшумно перебирали край одеяла. В его глазах читалось спокойное созерцание, будто он анализировал структуру утреннего света или вспоминал прочитанный накануне отрывок. Он встретил взгляд Гарри и едва заметно кивнул, прежде чем снова перевести взгляд в окно, на маггловский садик. Тишина в комнате была комфортной, наполненной взаимопониманием, не требующим слов. Гарри поспешил дальше, чувствуя себя немного вторженцем в этот островок спокойствия.

На кухне уже царило оживление. Джессика уже вовсю помогала Джин Грейнджер, или, скорее, энергично мешала, накрывать на стол, громко восхищаясь каждым блюдом. Пэнси сидела с идеальной осанкой, осторожно пробуя апельсиновый сок. Гермиона разливала чай. Блэйз и Теодор тихо заняли места, их глаза уже изучали устройство тостера. Драко, видимо пришедший раньше Гарри, стоял у стола, разглядывая круассаны с видом дегустатора, оценивающего незнакомое блюдо. Они все еще избегали прямых взглядов друг на друга.

— О, а вот и наш главный полночник! — весело крикнула Джессика, заметив их. — Как спалось на вашем… тесном корабле? Не столкнулись лбами посреди ночи?

Драко закашлялся, наливая себе сок. Гарри почувствовал, как кровь приливает к лицу.

— Спалось… адекватно обстоятельствам, — процедил Драко, садясь как можно дальше от Гарри, что в условиях кухонного стола было не очень далеко. — Хотя пружины под левым боком у Поттера явно имеют личные счеты с моими ребрами.

— Зато телевизор был под рукой, — парировал Гарри, намазывая маслом тост. — Хоть и выключенный. — Он бросил быстрый взгляд на Драко, поймав его мимолетную улыбку. Эта улыбка, смешанная с утренней помятостью и остатками смущения, была… новой. И невероятно сбивающей с толку.

Эмма Грейнджер, ставя тарелку с теплыми круассанами на стол, смотрела на двух юношей с материнской теплотой и легким недоумением. Между ними висело что-то незримое — натянутое, как струна, но уже не такое враждебное, как вчера. Ночь на раскладном диване, точка их отсчета, сделала свое дело. И самое интересное, понимала Гермиона, ловя взгляд Пэнси, которая едва заметно приподняла бровь, было еще впереди. Целая неделя маггловской жизни только начиналась.

***

Неделя в доме Грейнджеров пролетела как один насыщенный, слегка сюрреалистичный день. План Гермионы по «культурному просвещению» был исполнен с размахом, превратившись в череду походов по Лондону, где величие маггловской цивилизации представало перед изумленными, а иногда и скептически приподнятыми бровями взорами юных волшебников.

Они штурмовали музеи, где скелеты динозавров заставляли Джессику визжать от восторга, а Пэнси — задумчиво сравнивать методы консервации с магическими. Картинные галереи стали полем для тихих дискуссий: Блэйз Забини, с присущей ему аналитической холодностью, разбирал композицию и свет, а Драко Малфой, к своему собственному удивлению, обнаружил, что некоторые пейзажи «вполне… атмосферны». Выставки — от современных инсталляций до исторических артефактов — служили катализатором споров и неожиданных открытий. Именно в залах Национальной галереи, под сенью полотен старых мастеров, произошел незаметный сдвиг. Гермиона, расцветая от возможности поделиться знаниями, увлеклась рассказом о технике художников Возрождения. Блэйз, обычно немногословный, слушал ее с непривычной сосредоточенностью, его темные глаза не отрывались от ее оживленного лица.

— Поразительно, Диковинка, — произнес он на удивление мягко, когда она закончила объяснять оптические иллюзии в одной из работ. — Глубина твоего понимания маггловских методов… впечатляет. Я в который раз поражаюсь твоей потрясающей памяти.

Гермиона слегка покраснела, поймав его искренний, лишенный обычной отстраненности взгляд. Между ними возникло новое напряжение — тихое, интеллектуальное, но от этого не менее ощутимое. В Научном музее Теодор завороженно замер перед гигантским паровым двигателем, пытаясь постичь его немую механическую магию: «Он… дышит паром. Как дракон. Но без души…», а Джессика требовала объяснений его размеров: «Почему он такой БОЛЬШОЙ? Он же не поместится в Хогсмиде!».

В кинотеатре на мультфильме про говорящих зверей Джессика визжала от восторга и пыталась поймать летающих на экране уток, Пэнси снисходительно оценивала наряды героинь: «Платье принцессы сшито из чистой анимации, но силуэт неплох»; Драко ворчал на «примитивность сюжета и отсутствие логики в законах физики этого мира», а Блэйз подсчитывал посетителей и эффективность работы буфета.

Посещение мюзикла в Вест-Энде впечатлило даже Блэйза — масштабом декораций и синхронностью немыслимого для него маггловского «хора без волшебных камертонов». На простых прогулках по Ковент-Гардену Теодор фотографировал вывески, люки и странные маггловские устройствапаркоматы невидимым фотоаппаратом, а Гарри с Гермионой неустанно переводили и объясняли: «Нет, Драко, это швабра, а не посох разбивателя черепов!», «Пэнси, пожалуйста, не разбирай пульт от телевизора в гостинице! Он им еще нужен!», «Джессика, не корми голубей волшебными хлебными шариками! Посмотри, тот уже светится!».

Но истинное испытание маггловской жизнью ждало их в храмах потребления — торговых центрах и улицах Оксфорд-стрит. Шопинг изначально казался чистокровным волшебникам варварской тратой времени. Однако маггловский мир умеет удивлять. Качественные ткани, продуманный крой, невероятное разнообразие стилей — все это постепенно начало ломать лед предубеждений. Пэнси Паркинсон, первое время морщившая изящный нос от «дешевой синтетики» диванных подушек и «безвкусных» в горошек занавесок в кухне, пережила настоящее откровение во время вылазки на Оксфорд-стрит, в храм маггловского потребления — «Primark». «Двести фунтов за этот кусок ткани?!» — ее возмущенный шепот эхом разнесся по переполненному залу, заставив пару подростков оглянуться. Но стоило ей прикоснуться к вешалкам, ее пальцы, привыкшие к шелкам и бархату, заскользили по тканям, оценивая качество швов и потенциал кроя. Очарование доступностью захватило ее, как авантюра.

— Пять футболок за десять галлеонов?! Да это же даром! — прошептала она, пораженная. Она превратилась в ураган, сметающий стойки с вещами по принципу «дешево и сердито — а перешить можно за полчаса волшебной иглой!». Позже, устроив импровизированный показ мод в гостиной Грейнджеров к ужасу Драко: «Пэнси, это цвет? Это похоже на то, во что одеваются садовые гномы, когда напиваются!», и восторгу Джессики: «Ой, какая милая кофточка! А можно с блестками?», Пэнси неожиданно нашла общий язык с миссис Грейнджер. Обнаружив, что миссис Грейнджер разбирается в тканях не хуже мадам Малкин, она засыпала ее вопросами о составе вискозы, уходе за хлопком и даже советами по перешиву «этой ужасной, но такой дешевой блузки в нечто презентабельное». Их разговор за чаем о «качественных натуральных тканях по разумной цене» и «ловле удачи на распродажах» был наполнен осторожным, но взаимным уважением. Снобизм Пэнси временно уступил место азарту охотницы за скидками и легкому маггловскому авантюризму.

Пока пары невольно сбивались в свои микрогруппки — Гарри и Драко, все еще балансируя между колкостями и внезапными моментами понимания, затерялись в отделе электроники; Гермиона и Блэйз углубились в обсуждение материаловедения в контексте джинсовой ткани; Пэнси с видом эксперта изучала аксессуары, — Джессика Малфой совершила Открытие, перевернувшее ее мир. В ярком, пахнущем пластиком и сладостями отделе канцелярии она наткнулась на стеллажи с раскрасками, фломастерами невиданных оттенков и… боже господи, НАКЛЕЙКАМИ!

— Смотрите! — ее визг эхом разнесся по магазину. — Они блестят! Они в форме котов! И единорогов! И пончиков! Это же магия! Настоящая маггловская магия!

Единственным «свободным агентом» в этот момент оказался Теодор Нотт, тихо наблюдавший за всем происходящим с научным интересом. Джессика, не долго думая, схватила его за руку.

— Тео, ты должен помочь! Выбирать! Много! Всем! — И вот уже невозмутимый Нотт, слегка ошалевший, но почему-то не сопротивлявшийся, был втянут в водоворот выбора. Его длинные пальцы аккуратно перебирали листы с наклейками, в то время как Джессика, сияя, сметала в корзину все подряд — от космических ракет до милых щенков.

Кульминацией того дня стал вечер в гостиной Грейнджеров. Джессика, не в силах сдержать восторг, обрушила на Круг свой трофей. Началось как шутка — наклейка-смайлик на лоб зазевавшемуся Гарри. Потом единорог на лацкан строгой рубашки Блэйза — он только поднял бровь. Котенок на щеку Драко — тот фыркнул, но не снял. И понеслось. Вскоре каждый член Круга ходил, сидел и лежал, украшенный разноцветными маггловскими трофеями. Гермиона смеялась до слез и фотографировала друзей на маггловский фотик Sony, глядя на трансформацию Пэнси, чья безупречная блузка теперь была «усилена» по воротнику и манжетам отрядом блестящих фей. Даже Теодор, наблюдавший за хаосом, получил аккуратную наклейку с галактикой на тыльную сторону ладони — от Джессики, с торжествующим: «Ты помогал! Ты заслужил!». Драко, к концу вечера обклеенный единорогами и ракетами, с преувеличенным стоном повалился на диван:

— Паркинсон была права. Это пытка. Но… почему-то менее ужасная, чем я ожидал. Эти пончики… они довольно милые.

Гарри, ловя его взгляд поверх наклейки-молнии на своей собственной щеке, почувствовал, как что-то теплое и легкое разливается у него внутри. Ночь на диване была лишь первой искрой.

Один из вечеров за ужином — маггловской пастой «болоньезе», которую Драко ковырял вилкой с подозрением, — принес неожиданную гармонию. Дэн Грейнджер, воодушевленный бокалом доброго бордо, заговорил о ценности системного образования и процитировал фразу из научного журнала о структурировании знания. Драко, машинально поправляя салфетку и морщась от «вульгарно красного» томатного соуса, почти не задумываясь, ответил пассажем из «Магических Трактатов Эльфрика Мудрого» о необходимости четкой классификации заклинаний по принципу воздействия и сложности. Смысловое созвучие, как аккорд, повисло в воздухе. Даже Блэйз поднял бровь, отложив нож и вилку.

— Эльфрик… — пробормотал Дэн, заинтригованный. — Алхимия? Ранний… научный метод в магии?

— Он структурировал магическую теорию, сэр. Рационально. Стремился к порядку. Как и вы, судя по вашей библиотеке. — Драко, слегка смутившись неожиданного внимания и одобрения от маггла, кивнул.

— Хм. Рациональность… Она, кажется, универсальна. — В глазах дантиста мелькнуло неподдельное уважение.

Апогеем всей недели стал кот Баксик, рыжий увалень, которого до ужаса любила миссис Грейнджер. Джессика, угощая его кусочком имбирного печенья, нечаянно выронила ярко-зеленую волшебную «Икотурбянку» — конфету, вызывающую безудержный смех у съевшего, но с непредсказуемыми побочными эффектами у посторонних. Баксик, почуяв сладкое, слизнул карамельку одним махом. Произошло мгновенное превращение: вместо рыжего кота на ковре сидел сверкающий, словно выточенный из цельного изумруда, красавец с сапфировыми глазами.

— ВАУ! Он драгоценный! Настоящий слизеринский изумруд! — Радостный визг Джессики смешался с вскриком Джин, возгласом Дэна «Баксик?!» и взрывом смеха остальных, бросившихся ловить переливающегося всеми оттенками зеленого питомца, метнувшегося под диван с достоинством, достойным королевской особы. Через пять минут Баксик, с достоинством вылизывая уже обычную рыжую лапу, снова стал самим собой, но общий смех и возня растопили последние льдинки неловкости. Даже Драко фыркнул, отряхивая колени от пыли.

***

Накануне отъезда, помогая миссис Грейнджер мыть гору посуды, под шум воды и шипение кастрюль, Гарри услышал тихий вопрос, обращенный больше к пузырькам в раковине:

— Гарри… Она там… в безопасности? По-настоящему? Мы читаем газеты… Слухи… Темный Лорд… — Он вытер руки полотенцем, глядя ей прямо в глаза, карие, как у ее дочери, но полные материнской тревоги.

— Хогвартс — дом, миссис Грейнджер. Самый защищенный замок в Британии. Но… — он выбрал слова тщательно. — В старом доме бывают темные углы. Тени прошлого. Опасности есть. Но Гермиона… — он позволил себе маленькую уверенную улыбку, — она сильнейшая из нас. Умнее, быстрее, решительнее. И она не одна. Круг… мы смотрим друг за другом. Как щиты. Никто не даст ее в обиду. Никто. Обещание Поттера. И Слизерина. — Он не говорил о пророчестве, о Тьме, охотящейся за ним самим, но искренность и стальная твердость в его глазах заставили Джин кивнуть.

— Спасибо, Гарри. Спасибо, что вы у нее есть. Вы все. — На глазах выступили слезы, но она улыбнулась — улыбкой, смешанной со страхом и новой, хрупкой надеждой.

Утро отъезда было наполнено теплыми, чуть неловкими прощаниями. Драко, преодолевая брезгливость, помогал Дэну грузить багаж, включая огромную сумку Пэнси с «трофеями» из «Primark», в зачарованный, но внешне обычный фургон «Ford Transit».

— На память. И… спасибо за советы по перешиву. И… за терпение. — Пэнси, слегка смущаясь, вручила Миссис Грейнджер шелковый платок с цветочным принтом

— За гостеприимство, миссис, мистер Грейнджер. Выбор основан на объективных рейтингах винных критиков. — Блэйз с безупречной вежливостью преподнес бутылку элитного бордо. Тео молча протянул Дэну будильник, теперь не только бесшумный, но и показывавший фазы луны крошечными, светящимися мягким светом значками в углу циферблата.

— Чтобы помнил меня! Ты — настоящая драгоценность, пусть и не изумрудная! — Джессика бросила на крыльцо пачку лакомств для Баксика.

Глядя из окна тронувшегося фургона на удаляющийся маленький кирпичный дом с цветами на подоконнике, Гарри почувствовал необычное, глубокое тепло где-то под грудной костью. Его миры — прохладные камни Слизерина, нависающая тень войны, шумный дом Сириуса в Гриммо и этот уютный маггловский островок — ненадолго соприкоснулись, и это соприкосновение было… хорошим. Человечным. Он поймал взгляд Драко, вытиравшего пальцы салфеткой после сэндвича с «подозрительно желтой пастой» — горчицей. Тот фыркнул, брезгливо смяв салфетку, но уголок его губ дрогнул в подобии улыбки.

— Следующая остановка, — объявил Гарри, откидываясь на сиденье, — Вилла Забини. Солнце, вино, dolce vita… и, клянусь своим титулом Наследника Поттеров, никаких тостеров, поющих микроволновок или кошек-трансформеров.

В ответ прозвучал смех, драматический вздох Пэнси о привидениях, которые наверняка испортят ее новые вещи, и довольное кряканье Джессики, уже роющейся в пакете с маггловскими сладостями. Маггловская неделя, полная хаоса, неожиданного смеха, странных открытий и еще более странного, зарождающегося понимания, прочно вписалась в их общее странствие как глава, которую не скоро забудут. Даже Блэйз Забини, глядя в окно на проплывающие лондонские улицы, позволил себе едва заметный, задумчивый кивок.