The fallacy

— Знаешь, тебе стоит пойти туда и пообщаться с ма и па и вообще со всеми Уизли и Поттерами. Они будут рады видеть тебя.
— Думаешь? — с сомнением спросила Гермиона.
— Знаю. Идём.
В шатёр они вошли как раз в тот момент, когда объявили танец молодожёнов.
Гарри и Джинни кружились в чудесном вальсе, словно принц и принцесса. Их движения были плавными и грациозными, а во взглядах плескалась нежность. Чуть позже по ходу танца к ним присоединились влюблённые парочки, в их числе были Рон с Габриэль, Оливер Вуд и Алисия Спиннет, а также Анджелина и Джордж.
Все они выглядели такими счастливыми, что Гермиона впервые за несколько лет почувствовала, что уродливые клешни кошмаров войны навсегда покинули её и всю магическую Британию.
Наконец, они были свободны.
Было ещё одно крохотное, но противное ощущение одиночества. А вместе с этим в голове всплыли воспоминания о том моменте, когда одиночество было как никогда далеко. Шатенка попыталась игнорировать это, но тут рядом с ней возник тот, чей взгляд до сих пор вызывал неё мурашки по коже.
— Вот видишь, про тебя все забыли. Они живут в своём маленьком мирке любви на двоих, в котором нет места для тебя.
— Заткнись, Малфой, — зашипела на него Гермиона.
— А что правда глаза режет, Грейнджер?
— Нет, ведь мы оба понимаем, почему ты так говоришь, — Гермиона посмотрела прямо в глаза Драко, заметив, как он нервно сглотнул.
— Это не так. — голос его стал хриплым. Он прочистил горло и продолжил:
- Впрочем, ты скоро сама заметишь. А пока не хочешь ли ты потанцевать со мной?
Шатенка недоумённо посмотрела на него.
— А что такого? Танцы — это неотъемлемая часть свадеб. К тому же, кто тебя ещё пригласит танцевать, если не я?
— Издеваешься? — вскинула брови шатенка.
— Да, — честно ответил блондин, не отрывая от Гермионы взгляда. — В этом платье здесь каждый второй маг хочет тебя.
Девушка закатила глаза, хотя её и пробрала дрожь от взгляда Малфоя. И всё же она согласилась на его предложение, понимая, что просто не в силах отказать ему. Прошло пять лет с их последней встречи, а она так и не смогла забыть.
Они вдвоём ступили в вальс, отхватив его последнюю минуту.
— Не дурно двигаешься, Грейнджер, — отметил блондин, когда мелодия остановилась.
— Спасибо, ты тоже ничего, Малфой, — ответила Гермиона, протянув его фамилию на малфоевский манер.
Прежде чем отчалить по своим делам, даровав Гермионе возможность пообщаться с друзьями, Малфой притянул к себе шатенку и прошептал:
— Продолжай меня так называть, и я не смогу уйти и стану единственным мужчиной в этом зале и в твоей жизни, который возьмёт тебя в этом платье, — Малфой прижал ошеломлённую Гермиону ещё ближе к себе. — Я помню Грейнджер, помню всё, — прошептав это, он оставил мимолётный поцелуй на щеке девушки и исчез.
Гермиона судорожно выдохнула, чувствуя, что стоять стало совсем трудно. Она оглянулась вокруг, надеясь, что никто не заметил их разговора с блондином. Вокруг люди продолжали танцевать и разговаривать, поэтому Гермиона решила, что всё обошлось, не заметив цепкий взгляд карих глаз.

***

Наконец, после долгих поисков и снования между танцующими людьми девушка добралась до стола, за которым восседала чета Поттеров и чета Уизли.
— Мерлинова борода! Гермиона! Где же ты так долго пропадала, детка? — миссис Уизли налетела на шатенку с объятиями и поцелуями.
— Как ты похорошела! Но зачем ты состригла свои чудесные волосы? А это платье идеально на тебе сидит! — она продолжала причитать, не позволяя Гермионе и слова вставить. Все остальные сидящие за столиком лишь улыбались, наблюдая за происходящим.
— Ну, что ты молчишь? Рассказывай. — наконец, остановив поток вопросов, сказала миссис Уизли. Она села обратно на своё место, усадив рядом Гермиону.
— Особо нечего рассказывать… — слегка стушевалась Гермиона. — Я ездила в Австралию к родителям. У них хороший дом, достойная работа и много добрых друзей. Вернуть им память у меня не получилось, да я и не особо хотела. У них идеальная жизнь, которую рушить своими проблемами мне бы не хотелось.
Потом собравшись с мыслями, я решила покинуть Австралию, но вернуться сюда… Я не смогла. Слишком тяжело.
— Ох, милая, но уезжать в Индию так неожиданно… Это неразумно! — воскликнула миссис Уизли под одобрительный взгляд мужа.
— Не думаю, что это было неразумным решением. Глупо было игнорировать ваши письма, но три года в Индии дали мне то утешение, которое я не могла получить здесь. Я занялась йогой, очистила свой разум и укрепила тело. Знаю, звучит безумно. Но это то, что мне было нужно с моими-то кошмарами.
— А что ты собираешься делать сейчас? — поинтересовалась миссис Поттер. — Ты останешься? — рыжая гипнотизировала Грейнджер взглядом.
— Я… — Гермиона вздохнула. — Я ещё не решила.
— И всё же я настаиваю, чтобы ты хотя бы погостила у нас, — сказала Молли.
— Хорошо, — Гермиона улыбнулась женщине.
Тут к столу проковыляла тётушка Мюриэль и миссис Уизли с несчастным видом поспешила увести её подальше от молодых, прихватив мужа.
— Знаете, думаю, настал момент мне потанцевать со старшим братцем, — сказала Джинни и удалилась в поисках Чарли.
За столиком остались лишь Гарри и Гермиона.
— Я так и не поздравила тебя, — заметила шатенка. — Я так рада за вас с Джинни.
— Спасибо, — смущённо улыбнулся брюнет. — Но знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты присутствовала на том ужине, когда мы с Джинни объявили о помолвке. Там были все родные и друзья, кроме тебя. Мне чертовски не хватало тебя.
— Я знаю и мне очень жаль, Гарри, но…
— Тебе нелегко пришлось, я понимаю. Однако ты многое пропустила за три года в одиночестве. Я не хочу терять тебя снова. Мы так много прошли вместе: ты, я и Рон. Это неправильно, что мы разбрелись, погрузившись в свои миры, отдалились друг от друга. Наши жизни так или иначе связаны, а мы ведём себя так, словно всего лишь старые знакомые, встретившиеся в магазине. Ты вправе выбирать как жить, Гермиона. Но прошу тебя, не забывай своих друзей, свою семью, — пронзительные зелёные глаза смотрели прямо в душу девушке, пытаясь всю серьёзность сказанного.
— Я больше не исчезну, обещаю, — ответила Гермиона и обняла друга, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на глаза.
Её мальчики, Гарри и Рон, такие взрослые и рассудительные, в то время как сама Гермиона стала иррациональной.