Глава 1.
— Гарри! — истошно кричала Гермиона, мчась что есть сил. Зелёные вспышки заклинаний мелькали совсем рядом, дыхание сбивалось, а ноги отказывали от усталости.
Бежать! Нужно бежать прямо сейчас!
— Гарри! — вновь прокричала она, на мгновение обернувшись. Её друг отставал, но не потому, что был медленнее — он отбивал заклинания, прикрывая её отход.
Небо расколол оглушительный раскат грома. Проливной дождь стеной обрушился на землю, превращая всё вокруг в размытое пятно. Гермиона снова оглянулась и застыла от ужаса, когда увидела, что Гарри схватили пожиратели.
— Маховик! — донёсся его крик сквозь шум дождя. — Крути его быстрее!
Мысли в голове Гермионы спутались в клубок. На бегу она рванула цепочку с шеи и начала лихорадочно крутить механизм. В этот момент зелёная вспышка летела прямо в неё.
Девушка планировала отмотать всего четыре месяца, но в отчаянной попытке увернуться от смертельного заклятия её рука дёрнулась. Время понеслось вспять с головокружительной скоростью.
Перед глазами проносились картины прошлого: смерть Рона и Джинни, битва у Хогвартса, Отдел тайн, гибель Дамблдора, сражение с василиском, момент поступления в Хогвартс, поход в театр с родителями...
Скорость перемещения во времени нарастала, и вскоре отдельные картинки слились в размытое пятно, превратившись в калейдоскоп событий, уносящий Гермиону всё дальше в прошлое.
Головокружение накатило волной и Гермиона рухнула на колени. Мир вокруг замер. Ни движения, ни звука — только она и её тяжёлое дыхание.
Медленно, боясь того, что увидит, она подняла голову. Перед глазами расстилался совершенно иной мир. Ярко-зелёный лес, залитый солнечным светом, казался нереальным. Птицы, не обращая на неё внимания, продолжали своё мелодичное пение. Гермиона моргнула, пытаясь осознать произошедшее. Где-то там, в другом времени, гремел гром и свистели смертельные заклинания. Здесь же царил покой.
— Мерлин всемогущий... Сколько же времени я отмотала? — голос звучал хрипло.
Её руки дрожали, когда она раскрыла ладонь. Слезы навернулись на глаза, обжигая щёки. Маховик времени, её последняя надежда на возвращение, лежал в руке безжизненной грудой металла. Осколки механизма тускло поблёскивали в лучах солнца.
Ужас осознания накрыл её с головой. Она застряла. Навсегда. В прошлом, которое даже не могла определить. Без возможности вернуться домой, без шансов увидеть друзей, без надежды на спасение. Только лес, солнце и пение птиц.
С трудом поднявшись на ноги, Гермиона спрятала сломанный маховик в карман джинсов. Отряхнув с одежды влажные листья и траву, она глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.
— Предположительно, — произнесла она вслух, обращаясь к самой себе, — я нахожусь в том же месте, где мы были с Гарри, только на несколько лет раньше. Значит, Хогвартс должен быть где-то неподалёку.
Она развернулась и зашагала в том направлении, где, как ей казалось, находился замок. Каждый шаг давался с трудом — усталость и пережитый стресс давали о себе знать. Впереди простирался лес, залитый солнечным светом. Птицы продолжали петь, а ветер шелестел в кронах деревьев.
Гермиона шла, пытаясь в голове выстроить чёткий план дальнейших действий.
Первое: нужно было узнать, какой сейчас год.
Второе: найти союзников.
И третье: попытаться вернуться домой.
Каждый пункт казался невыполнимым, но она должна была начать с чего-то. Без понимания времени невозможно было двигаться дальше. Союзники могли помочь разобраться в ситуации и, возможно, найти способ вернуться. А возвращение домой... Это была главная цель, ради которой стоило жить и бороться. Ведь там, в её времени, остались те, кого она потеряла, и мир, который нуждался в спасении.
Изначальным планом было вернуться всего на четыре месяца назад — достаточно, чтобы изменить ход событий. Спасти Рона и Джинни от неминуемой гибели. Без них всё пошло прахом.
Рон... Его отсутствие выжигало дыру в сердце. Первая любовь, друг, опора, тот, кто всегда находил нужные слова. А Джинни... Её смех, её сила, её непоколебимая вера в победу — всё это исчезло в ходе войны.
Без них рухнуло многое. Душевное равновесие друзей пошатнулось, а война против Волдеморта приобрела ещё более ужасные последствия.
Наконец-то впереди показались знакомые очертания — острые пики башен Хогвартса величественно возносились к небу. Замок выглядел таким же прекрасным, как и в её воспоминаниях: древние стены, сверкающие на солнце окна, каменные горгульи на карнизах.
Гермиона подошла ближе и укрылась за массивным валуном, спрятавшись от посторонних глаз. Её рука инстинктивно скользнула к ботинку, где была надёжно спрятана палочка. Осторожно, едва дыша, она выглянула из-за камня, внимательно осматривая территорию. Вдали виднелись ученики, спешащие по своим делам, слышался смех и разговоры. Её взгляд скользил по окрестностям, отмечая каждую деталь. Нужно было действовать осторожно, не привлекая лишнего внимания. Школьная одежда учеников заметно отличалась от той, к которой она привыкла. Фасоны, цвета, детали — всё было другим. Это означало только одно: её забросило значительно дальше, чем она предполагала.
Гермиона поджала губы и, сделав глубокий вдох, снова осторожно выглянула из-за валуна.
— Кх-кх! — раздался грубый голос совсем рядом.
Гермиона сглотнула слюну от страха и медленно повернула голову. Прямо перед её лицом оказался розовый зонтик, направленный точно в неё.
— Кем ты являешься? — спросил до боли знакомый голос.
Хагрид возвышался над ней, его лицо было серьёзным, а лохматые волосы — чуть короче, чем она помнила. Но это определённо был он, её добрый друг и верный соратник. Сердце подпрыгнуло от радости, и ей захотелось броситься к нему в объятия, но она сдержалась.
— Я... я заблудилась, — пролепетала она, запинаясь.
Лесничий нахмурил густые брови.
— Чужакам запрещено находиться на территории Хогвартса, — произнёс он, не опуская зонта.
Гермиона собралась с духом:
— Мне нужна помощь, — сказала она, зная, что Хагрид никогда не отказывал тем, кто нуждался в поддержке. К тому же её грязный и потрёпанный вид говорил сам за себя.
После долгой паузы великан опустил зонт.
— Пойдём со мной, — коротко бросил он и направился к своей хижине, не оборачиваясь.
Гермиона, всё ещё не веря своему счастью, последовала за ним, стараясь не отставать от его широких шагов.
Он усадил её в огромное, уютное кресло и отошёл к камину, где уже закипал чайник. Хижина выглядела почти так же, как в её воспоминаниях — те же потрёпанные занавески, те же старинные безделушки на полках, тот же уютный беспорядок.
— Как тебя звать? — спросил он, ставя кружку на стол.
— Гермиона. Гермиона Грейнджер, — ответила она, понимая, что правила времени больше не имеют значения. Сломанный маховик разрушил все её планы, а теперь, узнав, насколько далеко она оказалась в прошлом, это казалось уже неважным.
— Меня зовут Хагрид, — он налил свой фирменный напиток в кружку и протянул ей.
Гермиона, вспомнив школьные годы и его «особенный» чай, едва заметно поморщилась, но взяла кружку, делая вид, что пьёт.
— Я отправил весточку директору, скоро он прибудет за тобой, — сообщил лесничий.
— Дамблдор? — уточнила она.
Хагрид громко рассмеялся.
— Дамблдор — директор? Да вы, мисс, совсем не знаете о Хогвартсе. Наш директор — Армандо Диппет.
Глаза Гермионы расширились от изумления.
«Мерлин», — прошептала она. Мысль о том, насколько далеко её забросило, пронзила сознание.
— Я знаю, что мой вопрос прозвучит странно, но какой сейчас год? Я тренировалась в аппарации, и она вышла неудачной. Я ударилась головой о камень.
Гермиона понимала, что её объяснение звучит неубедительно, но Хагрид, не окончивший Хогвартс, вряд ли знал тонкости аппарации.
— Бедная девушка, — с сочувствием произнёс он. — Сейчас 2 сентября 1947 года.
1947 год. Она оказалась в эпохе, о которой знала только из книг. В эпоху, когда многие события ещё не произошли, а многие люди ещё не родились.
В дверь постучали, вырывая Гермиону из оцепенения. Её сердце забилось чаще, а мысли заметались в голове.
— Это директор, — уточнил Хагрид и пошёл открывать дверь.
Девушка поёрзала в кресле, потирая влажные ладони о джинсы. В голове лихорадочно крутились мысли, пытаясь выстроить новый план действий. Что она скажет? Как объяснит своё появление?
В комнату вошёл директор Диппет. Его проницательный взгляд заставил Гермиону вжаться в кресло.
— Эта девушка? — уточнил он.
— Да, — пропуская директора, произнёс Хагрид.
— Представляете, бедняжка стукнулась головой при попытке аппарировать и теперь ничего не помнит.
— Хм, — хмыкнул директор, внимательно осматривая Гермиону. — Пройдёмте, мисс. Я отведу вас в больничное крыло.
Гермиона едва заметно кивнула и, стараясь сохранять спокойствие, последовала за директором. На прощание она тихо поблагодарила Хагрида за гостеприимство.
Они шли в полном молчании. Гермиона следовала за директором, чувствуя на себе презрительные взгляды студентов. Коридоры Хогвартса, которые она так хорошо знала, теперь вызывали лишь щемящую тоску. Наконец они достигли больничного крыла. Диппет открыл дверь и жестом пригласил девушку войти.
— Мадам Бетти! — позвал директор.
Из-за ширмы выбежала женщина средних лет. Полноватая, с седыми прядями в белых волосах и проницательными голубыми глазами.
— Девушке требуется помощь. Она утверждает, что потеряла память после неудачной аппарации, — произнёс директор с явным недоверием в голосе. — Я вас оставлю, но позже обязательно вернусь побеседовать с мисс... — его взгляд вопросительно остановился на Гермионе.
— Гермиона, сэр, — тихо произнесла она, чувствуя, как краска приливает к щекам.
— С мисс Гермионой, — кивнул он и направился к выходу.
Гермиона осталась наедине с целительницей, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Её история звучала неубедительно даже для неё самой.
«Мерлин... меня сейчас раскроют, вызовут Министерство, просмотрят мои воспоминания и отправят в Азкабан. Мерлина ради, не нужно было идти в Хогвартс!»
Целительница внимательно осмотрела девушку с головы до ног.
— Поппи! Поппи, иди сюда! — громко окликнула она. Из соседней комнаты тут же появилась молодая Поппи Помфри — та самая, которая не раз спасала жизнь Гермионе и её друзьям.
— Поппи, покажи девушке, где находится ванная. Для начала нужно смыть с неё всю грязь, — распорядилась мадам Бетти.
— Да, мадам, — пролепетала юная целительница. — Пойдёмте, я вас провожу, — обратилась она к Гермионе.
В ванной комнате Гермионе выдали чистый комплект одежды и махровое полотенце. Поппи то и дело бросала на неё любопытные взгляды, задавая вопросы о необычной одежде, которую она никогда прежде не видела. Гермиона отмахнулась, сославшись на то, что вещи прислали родственники из-за границы. Быстро избавившись от грязной одежды, она с наслаждением погрузилась в горячую воду, надеясь, что это поможет ей собраться с мыслями и придумать дальнейшие действия.
Время, проведённое в ванной, не принесло ясности в мысли. Единственной более-менее правдоподобной версией оставалась история с неудачной аппарацией. Гермиона решила придерживаться этой версии, а на остальные вопросы отвечать по ходу дела.
Выбравшись из ванны, она вытерлась и переоделась в выданную одежду. На неё надели скромное серое твидовое платье с короткими рукавами и расклёшенной юбкой. Сверху проходил ряд пуговиц от воротника, а на талии красовался тонкий кожаный ремень. К наряду прилагались чёрные туфли-лодочки на небольшом каблуке. Стиль совершенно не соответствовал её вкусу, но идеально вписывался в моду этого времени. Вздохнув, Гермиона направилась обратно в больничное крыло.
Мадам Бетти уже ждала её с набором склянок.
— Садитесь, — произнесла она, указывая на койку. — Я вас осмотрю.
Гермиона медленно подошла и села, глядя на целительницу. Та начала с магического осмотра палочкой, не обнаружив внутренних повреждений, перешла к обычному медицинскому обследованию, как в магловских больницах.
— Сколько же на тебе ушибов, деточка, — удивлялась она, пока не добралась до левой руки, где виднелась уродливая метка «грязнокровка», оставленная Беллатрисой.
— Кто это с тобой сделал? — спросила она, ещё больше удивившись.
— Это были волшебники, которые плохо относятся к маглорождённым. От неё можно как-то избавиться? — спросила Гермиона.
— Ох, милая, мне очень жаль, что ты такое пережила. К сожалению, сейчас много таких, кто признаёт только чистокровную магию. Что касается этой надписи, есть зелье, но оно причинит сильную боль.
— Я готова, — твёрдо произнесла Гермиона.
— Сначала залечим твои ушибы. С памятью у тебя всё в порядке.
— Видимо, это было временно, просто от шока. Я не умею аппарировать, и попытка вышла неудачной.
— Ты убегала от этих монстров? — спросила целительница.
Гермиона мысленно улыбнулась тому, как легко мадам Бетти подсказала ей новую версию событий.
— Да, мадам. Они издевались надо мной, и я пыталась сбежать.
— Ох, милочка, — простонала женщина, накладывая целебную мазь на ушибы. — Скоро всё пройдёт.
Мадам Бетти дала Гермионе успокоительный отвар и велела поспать, предупредив, что ночь будет долгой и мучительной. Девушка послушалась. Силы, и без того на исходе, начали покидать её, расслабляя тело. Она не помнила, когда в последний раз спала нормально — в последний год её сон длился от получаса до двух часов в сутки, в постоянном напряжении и в местах, совершенно не предназначенных для отдыха.
Когда Гермиона проснулась, в помещении было полутемно, только настольная лампа тускло освещала комнату, указывая на наступление ночи. Она наконец-то выспалась. Тело было отдохнувшим, а разум — ясным, готовым к размышлениям очередного плана.
— Мисс, вы очнулись, — произнесла Поппи, сидевшая рядом. — Мадам Бетти сказала дать вам это зелье и наблюдать за вами всю ночь.
Она протянула Гермионе маленький пузырёк. Девушка покрутила его в руках, открыла и, не раздумывая, выпила. Зелье оказалось ужасно горьким, и её чуть не вырвало. Через пару минут резкая боль пронзила её. Не ожидая такого эффекта, Гермиона закричала.
— Тише, мисс, пожалуйста, — обеспокоено произнесла Поппи, поглаживая Гермиону по голове.
Её руку словно бросили в жерло вулкана. Кожа горела, постепенно выжигая уродливую метку. Всю ночь Гермиону бросало то в жар, то в холод. Руку выворачивало, кожа горела вместе с надписью. От сильной боли девушка иногда теряла сознание, но потом снова просыпалась с криками.
К утру всё закончилось. Гермиона спала, тяжело дыша. На её левой руке остался ожог, на который уже нанесли специальную мазь. Открыв глаза, она первым делом осмотрела чистую руку и, довольно улыбнувшись, посмотрела вперёд. Возле кровати стоял директор.
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — протянул директор.
— Доброе утро.
— Мадам Бетти рассказала, что с вами случилось. Мне очень жаль, что вы оказались в такой ситуации.
Гермиона молча слушала, кивая головой.
— Расскажите мне, где вы обучались?
И тут она впала в ступор. Об этом она не подумала. Вчера она была настолько уставшей и обессиленной от происходящего, что не продумала этот момент.
— Нигде, — тихо произнесла она.
Директор вскинул брови.
— Но это невозможно, — произнёс он, медленно проходя мимо койки и усаживаясь на стул, где ночью сидела Поппи.
— Я родилась в семье маглов и никогда не получала письмо из Хогвартса. Мои родители настолько не хотели, чтобы я была волшебницей, что отдали меня в простую школу. Всё, что я сейчас умею, я всему научилась сама, — ложь лилась из её уст без остановки, будто она заранее выучила её.
— И что же вы умеете? — заинтересованно спросил он.
— Всего лишь пару лёгких заклинаний. Моё обучение больше происходило из книг.
Директор смотрел на неё молча, а затем вытащил из кармана мантии её волшебную палочку и сломанный маховик.
— Это нашли в ваших вещах, мисс, — он аккуратно положил их на прикроватную тумбу.
Гермиона немного стушевалась, но тут же начала придумывать новую отмазку.
— Благодарю, директор. Палочку я получила совсем недавно, когда окончила магловскую школу. Я сразу же направилась в Косой переулок, чего раньше мне запрещалось делать. Господин Олливандер был в таком же недоумении, как и вы. Взрослая волшебница без палочки и волшебного образования — абсурд, не находите? — Гермиона усмехнулась, глядя на директора, мысленно молясь, чтобы он ей поверил.
Директор улыбнулся в ответ, соглашаясь, а затем перевёл взгляд на маховик и снова посмотрел на Гермиону.
Но и тут ложь быстро пришла в её голову, подхватывая на лету ту информацию, которую она говорила ранее.
— Эту подвеску я сорвала с шеи волшебника, который издевался надо мной. Видимо, она не пережила аппарацию, думаю, ничего страшного, — всё так же улыбаясь, проговорила Гермиона.
— Вы знаете, что это за вещица? — медленно беря её с тумбы, проговорил директор.
— Наверное, какой-то медальон, — произнесла девушка, мысленно ликуя от своей лжи.
— Это маховик времени, очень древняя и опасная вещь. К сожалению, она испорчена, и её не починить, — положив обратно на тумбу, произнёс он.
У Гермионы кольнуло в груди. Ей больше не вернуться домой. Не вернуться к Гарри. Не спасти Рона и Джинни.
Директор, заметив изменения в её лице, решил немного сменить тему.
— Вы знаете тех, кто с вами так поступил?
— Нет, сэр, я видела их впервые и, к сожалению, даже не запомнила их лиц.
Директор вновь кивнул и встал со стула.
— Что ж, был рад с вами побеседовать. Ещё раз очень жаль, что с вами такое случилось. К сожалению, мы не можем вас здесь долго держать. Поэтому, как полностью придёте в себя, вам придётся покинуть школу.
Гермиона улыбнулась и поблагодарила директора за его помощь.
Как только Диппет покинул больничное крыло, Гермиона схватилась за голову и разрыдалась.
— Мерлин, я не могу вернуться назад... Я здесь застряла навсегда, — слёзы обжигали её щёки, а в горле стоял ком, мешающий дышать.
«Хорошо, Гермиона, успокойся», — начала она мысленно утешать себя.
Рассуждая логически, то, что произошло с маховиком, уже не вернуть. Тогда нужен план Б. А планом Б будет помешать молодому Реддлу воплотить все его замыслы в реальность.Теперь новая проблема: Как его найти? Втереться в доверие? Как ему помешать? 1947 год... Он уже создал свой первый крестраж, его уже не убить. Значит, нужно помешать созданию других.
С этой мыслью она встала, схватила палочку, нашла мадам Бетти и Поппи, поблагодарила их и покинула территорию Хогвартса.