Глава 7.
— Здравствуй, Гермиона Гормлайт Певерелл, — прошептала тьма, вглядываясь в её лицо. — Мы так давно не виделись.
Её голос был глубоким, со смесью тоски и предвкушения.
Гермиона сидела на берегу, укутанная в чёрное платье, которое сливалось с темнотой вокруг. Её длинные волосы струились по плечам, отражая лунный свет. Она не обернулась, её взгляд был устремлён прямо.
Тьма приблизилась, её фигура была окутана клубами красного пламени, которое пожирало всё кругом. Её лицо было скрыто в тени, и лишь глаза горели, как два рубина.
Она протянула руку, и её голос стал мягче:
— Ты изменилась, но я всё ещё чувствую твою душу.
Гермиона слегка наклонила голову, её губы тронула лёгкая улыбка.
— Возможно, — ответила она. — Но теперь я сама решаю, кому принадлежу.
Тьма замерла, её пламя вспыхнуло ярче, а затем медленно угасло.
— Мне нравится, что ты так думаешь, — прошептала тьма, рассмеявшись.
— Почему ты мне не рассказала о пророчестве?
— Я намекала. Ты просто не хотела слышать.
— И что теперь будет? Весь мир погибнет?
— Это всё зависит от тебя. Мы с тобой — одно целое. Я — продолжение тебя.
— И ты не завладеешь мною?
Тьма промолчала, её фигура начала растворяться в ночи.
— Скоро грядут большие перемены, — предупредила она. — Будь готова.
Гермиона осталась одна, глядя на то место, где только что стояла тьма. Все кругом начало размываться и плыть перед глазами. Солнечный свет постепенно проникал в её сон, окончательно развеивая его. Гермиона сонно приоткрыла глаза, и слова «Будь готова» эхом отозвались в её сознании. Предупреждение всё ещё звучало в ушах, мешая вновь погрузиться в сон.
Немного поёрзав в кровати, она повернулась на другой бок. Её нос уткнулся в твёрдую мужскую грудь, от чего на мгновение перехватило дыхание. Гермиона замерла, а затем медленно подняла голову.
Малфой спал рядом, его платиновые волосы отливали золотистым в лучах утреннего солнца. Длинные ресницы слегка подрагивали во сне, а черты лица казались мягче, чем обычно. Гермиона невольно залюбовалась им, вспоминая события прошедшей ночи.
Её взгляд скользнул по его губам, которые были слегка приоткрыты. Не в силах удержаться, она наклонилась и оставила на них лёгкий поцелуй. Тепло его тела, запах кожи и ощущение близости заставили её сердце забиться чаще.
Малфой пошевелился во сне, но не проснулся, и Гермиона, улыбнувшись, прижалась к нему ближе, наслаждаясь моментом покоя и умиротворения.
Драко приоткрыл глаза и улыбнулся, увидев перед собой лежащую Гермиону.
— Доброе утро, госпожа, — прошептал он.
— Действительно доброе, — ответила она, слегка улыбнувшись.
— Как спалось?
Он внимательно рассматривал её. Даже после сна, с растрёпанными волосами и с заметными тёмными венами на лице, она выглядела божественно. Его сердце пропустило удар, дыхание перехватило. Он был готов любоваться ею вечно — её нежными чертами лица, лёгкой улыбкой, тем, как солнечные лучи играют в её волосах.
— Всё хорошо, я впервые выспалась, — прошептала Гермиона, прижимаясь ближе.
Его пальцы невесомо скользнули по её щеке, будто проверяя, не сон ли это. Гермиона прильнула к его ладони, наслаждаясь лаской, и её щёка томно затрепетала от нежных прикосновений.
Медленно, с бесконечной осторожностью его пальцы спустились к её губам. Он не отрывал взгляда от карих глаз, в которых уже разгоралось пламя желания. В глубине её взгляда плескалась страсть, которую они оба ощущали каждой клеточкой своих тел.
Малфой замер, впитывая каждую секунду этой близости. Его пальцы едва заметно поглаживали её губы, и от этого прикосновения по телу Гермионы пробежала дрожь. Их дыхание стало прерывистым, а воздух между ними наэлектризовался от напряжения. Малфой склонился к ней и нежно коснулся её губ своими. Поцелуй начал с едва уловимой ласки, но быстро перерос в глубокий, страстный, мокрый. Гермиона ответила на его поцелуй с такой же пылкостью, с такой же жаждой. Её руки обвились вокруг его шеи, притягивая ближе. С каждым мгновением желание нарастало, становясь всё более ощутимым. Его губы были такими мягкими и требовательными одновременно. По телу Гермионы пробежала волна возбуждения, а между ног стало влажно. Дыхание участилось, превратившись в прерывистые,
томные вздохи.
Малфой чувствовал, как откликается её тело, как она тает в его объятиях. Его руки скользили по её спине, притягивая всё ближе, углубляя поцелуй. Он ощущал, как нарастает напряжение между ними, как желание становится почти болезненным.
Схватив её тело сильными руками, Малфой одним плавным движением перевернул Гермиону на живот. Простыни тихо зашелестели под их весом, а матрац слегка прогнулся. Поняв его намерения, Гермиона послушно выгнулась, её спина изогнулась идеальной дугой. Она приподняла бёдра, открывая себя ему навстречу, и издала тихий, призывный стон. Малфой замер на мгновение, любуясь открывшимся зрелищем. Его пальцы крепко обхватили её талию, а дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Он наклонился ниже, его губы почти касались её шеи.
Гермиона закусила губу, чувствуя, как внутри разливается жар. Её тело бросало в жар от предвкушения, каждая клеточка была напряжена в ожидании его прикосновений. Она была готова, полностью открытая для него, отдаваясь моменту без остатка.
Его руки скользнули по её бёдрам, пальцы впились в нежную кожу. От этого прикосновения по телу Гермионы пробежала волна дрожи, а желание стало почти невыносимым. Малфой провел пальцами по вагине. Гермиона была мокрая, что возбуждало его с бешеной силой. Другой рукой он провел по своему члену, который неистово пульсировал, выпячивая вены наружу. Подставив головку члена к её вагине он медленно, с осторожностью вошёл в неё.
— Ах! — вырвался из груди Гермионы сладостный стон, и её тело непроизвольно выгнулось навстречу.
На мгновение он замер, а затем начал двигаться —
сначала медленно, осторожно, стараясь уловить малейшие отклики её тела. Малфой резко увеличил темп, его движения стали более глубокими и уверенными. Одной рукой он крепко схватил Гермиону за волосы, слегка оттягивая их назад, а другой властно обхватил её талию, прижимая к себе. Её тело отзывалось на каждое движение, каждый толчок вызывал новую волну наслаждения. Гермиона выгибалась навстречу, её дыхание стало прерывистым и хриплым. Она чувствовала, как нарастает напряжение, как с каждым мгновением приближаются грани удовольствия. Его движения становились всё более настойчивыми, а хватка — крепче, унося их обоих к пику наслаждения. Малфой отпустил её талию и с силой опустил руку, оставив звонкий шлепок на её ягодицах.
Звук эхом пронесся по комнате, смешиваясь с их тяжёлым дыханием.
— О, да! — вскрикнула Гермиона, её голос дрожал от возбуждения. Тело непроизвольно выгнулось, откликаясь на эту новую волну ощущений.
Малфой наклонился к ней, его дыхание обжигало её шею. Его пальцы всё ещё крепко держали её за волосы, контролируя каждое движение. Он чувствовал, как она дрожит от удовольствия, как её тело отвечает на каждое его прикосновение. Их движения стали более резкими, более отчаянными. Гермиона полностью растворилась в ощущениях, её тело двигалось в унисон с его движениями, встречая каждый толчок с новой волной наслаждения. Ещё один мощный толчок — и её тело содрогнулось в конвульсиях острого наслаждения. Она выгнулась дугой, её мышцы сжались вокруг него в спазмах удовольствия. Малфой почувствовал, как её тело пульсирует в его руках, как она дрожит от накатившей волны оргазма. Её стоны стали громче, прерывистее, превращаясь в крик наслаждения. Он продолжал двигаться, продлевая её удовольствие, пока она не обмякла, полностью отдавшись ощущениям. Её дыхание было тяжёлым и прерывистым, а тело всё ещё содрогалось от отголосков оргазма. Малфой замер, наслаждаясь моментом их единения, чувствуя, как её тело расслабляется в его объятиях. Он склонился к ней, нежно целуя в шею, и медленно вышел, когда её дыхание наконец-то стало ровнее.
— Ты божественна, — прошептал он ей на ухо, его горячее дыхание защекотало её кожу.
Гермиона, всё ещё дрожа от пережитого наслаждения, повернула к нему голову. Их взгляды встретились, и в его глазах она увидела не только страсть, но и что-то большее — нежность, восхищение, любовь.
Малфой осторожно провёл рукой по её спине, словно проверяя, всё ли с ней в порядке. Его прикосновения были теперь нежными, бережными, совсем не такими, как несколько минут назад.
— Ты невероятна, — добавил он, наклоняясь к ней ближе. Его губы коснулись её виска в лёгком поцелуе.
Гермиона прижалась к нему, ища ещё больше тепла и защиты.
В этот момент раздался резкий стук в дверь.
— Генерал? Госпожа? Я принесла вам одежду, скоро будет готов завтрак! — громко сообщила Грейс с другой стороны.
Малфой театрально насупился и прошептал:
— О нет, кажется, нас разоблачили!
Гермиона рассмеялась, грациозно поднимаясь с постели. Её смех звучал мелодично и непринуждённо.
— Не мучай Грейс, прими от неё одежду, а я пока схожу в душ, — сказала она, подмигивая и слегка прикусывая нижнюю губу.
Взгляд Малфоя мгновенно потемнел. Он сглотнул, чувствуя, как внутри всё сжимается от её намёка.
Улыбнувшись, он покачал головой:
— Хорошо, но мы ещё к этому вернёмся...
Гермиона, не отвечая, направилась к двери ванной, её походка была полна соблазнительной грации. Малфой проводил её взглядом, в котором читалось явное желание, и только потом повернулся к двери, чтобы принять одежду от экономки.
Гермиона вошла в ванную комнату с невозмутимым видом. Подойдя к раковине, она взглянула в единственное сохранившееся зеркало — и спокойно встретила своё отражение. Чёрные вены, протянувшиеся от глаз к щекам после использования тёмной магии, уже не пугали её.
Она внимательно изучила узоры на своей коже, словно оценивая новую особенность. Когда Гермиона коснулась вен пальцем, те слегка зашевелились в ответ, подтверждая присутствие тёмной силы. Но даже это движение не вызвало у неё беспокойства — лишь лёгкое любопытство.
Отбросив лишние мысли, она направилась к ванне. Взяла душевую насадку, включила тёплую воду. Струи мягко окутали её тело, смывая следы приключений и утренних событий. Вода стекала по коже, а чёрные вены оставались на месте — теперь уже неотъемлемой частью её сущности, которую она приняла с удивительным спокойствием.
Под шум воды Гермиона не услышала, как дверь в ванную приоткрылась. Малфой, не отрывая взгляда от её обнажённого тела, окутанного паром, бесшумно вошёл в ванную. Тёплые струи воды стекали по её коже, когда он осторожно приблизился и нежно поцеловал её в плечо.
От неожиданности Гермиона резко дёрнулась, выронив душевую насадку. Вода разлетелась сверкающими брызгами, заполнив всю ванную комнату. Малфой не смог сдержать смеха — искреннего, настоящего. Впервые за долгое время его смех звучал так легко и свободно, словно они снова вернулись в Хогвартс, на четвёртый курс, когда всё казалось проще и легче.
Гермиона быстро подняла насадку, направив поток воды в душ, и удивлённо уставилась на него. В его глазах плясали озорные искорки, а на губах играла улыбка, которую она так редко видела. Этот момент казался таким интимным и настоящим, что даже тёмные вены на её лице отступили на второй план, растворяясь в атмосфере их общего счастья.
Малфой, не отрывая взгляда от её глаз, ловко выхватил душевую насадку и аккуратно вставил её в кронштейн. Слегка приподняв её подбородок, он нежно поцеловал Гермиону. Теперь тёплая вода омывала их обоих, создавая вокруг них завесу из сверкающих капель.
— Я тебе уже говорил, что ты прекрасна? — прошептал он, разрывая поцелуй.
Гермиона с улыбкой кивнула, её глаза сияли от нежности и желания. Не теряя времени, она опустилась на колени, продолжая смотреть ему в глаза. Её руки медленно обхватили его твёрдый член, вызывая у Малфоя глубокий вздох.
— Назовёшь меня госпожой? — прошептала она, не отрывая взгляда от него и продолжая удерживать в руке его член.
— Да, госпожа, — его голос дрогнул, став глубоким и хриплым от накатившего возбуждения.
Внутри Гермионы всё сжалось от этих слов, жар разлился по телу, концентрируясь внизу живота. Она наклонилась ближе, её дыхание коснулось его кожи. Медленно, с явным намерением, поднесла член ко рту.
Её губы приоткрылись, и она осторожно обхватила его, посылая по его телу волны острого наслаждения.Сначала она двигалась медленно, осторожно, изучая каждый сантиметр его достоинства своими губами и языком. Постепенно Гермиона начала увеличивать темп. Малфой не мог сдержать стоны, его руки непроизвольно сжались в кулаки, а дыхание стало прерывистым. Он откинул голову назад от наслаждения. Её губы скользили всё быстрее, а язык вырисовывал узоры, от которых по его телу пробегала дрожь удовольствия. Ванная комната наполнилась звуками их страсти — стонами, шумом воды и тяжёлым дыханием. Ещё мгновение — и тёплая белая жидкость хлынула ей в рот. Гермиона инстинктивно сглотнула, чувствуя, как по телу Малфоя прошла последняя судорога. Он тяжело оперся о стену, пытаясь восстановить дыхание.
Гермиона медленно отстранилась, не отрывая взгляда от его лица. В его глазах читалось такое глубокое удовлетворение и нежность, что у неё перехватило дыхание. Она взяла душевую насадку и направила струю тёплой воды на спину Малфоя. Её взгляд невольно скользнул по его телу, отмечая каждый рельефный изгиб.
Под струями воды отчётливо проступали мощные мышцы его спины — широкие плечи плавно переходили в крепкие лопатки, а вдоль позвоночника тянулась изящная линия позвонков. Каждое движение его тела подчёркивало совершенство атлетического сложения.
Тонкая талия переходила в сильные бёдра, а рельеф пресса угадывался даже сквозь водяную завесу. Его кожа, обычно бледная, сейчас отливала здоровым румянцем, а капли воды, стекающие по телу, подчёркивали игру мышц.
— Тёмный Лорд хочет нас видеть сегодня, — произнёс он едва слышно, боясь нарушить тишину ванной комнаты.
Гермиона продолжала безмолвно направлять струи воды, её пальцы крепко сжимали душевую насадку. После недолгой паузы она спросила:
— Что он хочет?
— Бал, — ответил Малфой с лёгкой ухмылкой.
Гермиона резко развернула насадку, прекратив поток воды.
— Бал? — переспросила она, и её бровь выразительно изогнулась.
Малфой медленно повернулся к ней, встречаясь взглядом.
— Он решил, что пришло время представить тебя всем как свою дочь, — спокойно пояснил он.
Глаза Гермионы широко раскрылись от шока. Эта новость ударила её словно молния, заставив на мгновение потерять дар речи. Предстать перед всем магическим миром в роли дочери Тёмного Лорда — это было не просто неожиданно, это было немыслимо, чудовищно и пугающе одновременно.
Закончив водные процедуры, они вышли в комнату. На кровати лежала аккуратно разложенная одежда. Чёрное элегантное платье лежало в центре, рядом аккуратно стояли изящные черные туфли.
Гермиона взяла платье в руки и, рассматривая его, возмущённо произнесла:
— Это абсурд! Бал во время войны, да ещё и вовлекать в это всё меня!
Малфой, уже занятый переодеванием, лишь пожал плечами.
— Его решения всегда неожиданны, — спокойно ответил он, застёгивая рубашку.
Гермиона продолжала стоять в нерешительности, сжимая в руках ткань платья. Мысль о предстоящем бале и её новой роли не давала ей покоя.
Одевшись, они спустились в столовую. В просторном помещении с высокими окнами уже был накрыт завтрак.
— Госпожа, — произнёс Малфой, галантно отодвигая стул для Гермионы.
— Благодарю, генерал, — ответила она, грациозно усаживаясь за стол.
Они вели себя так, будто не было томных вздохов полчаса назад, будто они не изучали в страстном порыве тела друг друга. Но в их взглядах, в едва уловимых движениях рук, в том, как они сидели друг напротив друга, всё ещё витало напряжение.
Малфой аккуратно разрезал яичницу, его взгляд то и дело возвращался к Гермионе. Она, в свою очередь, задумчиво смотрела на него, пытаясь разгадать его мысли.
— Как вы обуздали тьму? — наконец нарушил он тишину, отложив вилку.
Гермиона отломила кусочек круассана, задумчиво наблюдая, как он тает во рту.
— Пока тебя не было, я тренировалась в невербальной магии, — ответила она, отправляя в рот ещё один кусочек.
— Удивительно, но именно она даёт мне управлять тьмой.
Малфой отложил вилку и внимательно посмотрел на неё.
— Но ваше лицо продолжает покрываться этими непонятными венами, — обеспокоенно произнёс он, наблюдая, как экономка наливает им свежий кофе.
— У всего есть свои последствия, — ответила Гермиона, размешивая сахар в чашке.
Слово «последствия» закрутилось у него в голове. Что станет с Гермионой, если она продолжит пользоваться этой силой? Малфой боялся не конца света — он боялся, что тьма полностью поглотит её. Старое проклятье никак не снять. Это плата за сделку. Но что, если он заключит новую? Сможет ли он защитить её от этой участи?
Видя замешательство на его лице, Гермиона решила сменить тему.
— Где ты был все эти недели? — спросила она, беря в руки чашку. Её голос звучал спокойно, но в глубине глаз таилась тревога.
Малфой на мгновение замер, собираясь с мыслями. Он понимал, что не может рассказать ей всего — не сейчас. Слишком многое стояло на кону, слишком велики были ставки в этой игре.
— Выполнял поручения Тёмного Лорда, — уклончиво ответил он, отводя взгляд. — Ничего особенного.
Гермиона кивнула, он видел, что она не верит ему полностью. В её глазах читалось недоверие, смешанное с надеждой на то, что однажды он откроется ей полностью.
Девушка механически отпила кофе. Она знала, что поручения Тёмного Лорда касаются Ордена. Она понимала, что каждая вылазка пожирателя, генерала самого Волдеморта, может оказаться последней. Малфой был силён, властен, но Орден во главе с Гарри Поттером ничуть не отступал.
В груди девушки натянулась тетива, дрожащая от напряжения и плохого предчувствия. И это предчувствие касалось человека, который сидел напротив. Который вызывал в ней бурю эмоций. Страх потерять его застелил ей глаза, чёрная слезинка скатилась по таким же чёрным венам на щеке, пробуждая их.
Малфой замер, наблюдая за этой картиной. Его сердце сжалось от тревоги за неё.
— Госпожа, — произнёс он, вставая со стула.
— Всё хорошо, просто будь аккуратен, прошу тебя, — выпалила она, хватая его за руку. — Я не переживу, если с тобой что-то случится.
Малфой почувствовал, как внутри него разливается тепло от её искренности. Он наклонился и накрыл её руку своей, нежно сжимая пальцы.
— Я буду осторожен, — тихо пообещал он, глядя ей в глаза. — Ради вас я готов на всё.
Дальнейшая трапеза протекала в тяжёлом молчании. Каждый был погружён в свои мысли. Гермиона рассеянно смотрела в свою чашку, её пальцы нервно крутили серебряную ложечку. Страх за Малфоя терзал её душу, не давая сосредоточиться на еде. Она представляла, как он сталкивается с опасностями, как рискует жизнью, выполняя приказы Тёмного Лорда. Мысль о том, что он может не вернуться, причиняла почти физическую боль.
Малфой, напротив, сохранял внешнее спокойствие, но внутри его разум работал с лихорадочной скоростью. Он перебирал в памяти все известные заклинания, все возможные способы защиты, все лазейки в проклятиях. Ради Гермионы он был готов бросить вызов самой тьме, противостоять даже своему господину, если это потребуется.
Тишину нарушало лишь тихое позвякивание посуды, когда экономка аккуратно убирала со стола. Солнечные лучи, проникающие сквозь окна, создавали игру света и тени на стенах. Когда последний прибор был убран, а чашки вымыты, Малфой поднялся из-за стола.
— Я буду ждать вас в саду в первом часу центрального вечера, госпожа, — Малфой учтиво поклонился и вышел из столовой, не проронив больше ни слова.
Гермиона проводила его взглядом. Первый час центрального вечера — время, когда день плавно переходит в вечер, а воздух наполняется особым волшебством. В столовой стало непривычно тихо. Лишь тиканье старинных часов нарушало эту тишину, отсчитывая минуты до назначенной встречи. Гермиона машинально провела пальцем по краю опустевшей чашки, и мысли её, точно переключатель, щёлкнули в сторону предстоящего бала. Зачем эта показная роскошь? Этот бал станет точкой невозврата, разрушит её хрупкое подобие нормальной жизни.
Она столько сил приложила, чтобы привести в порядок мысли и чувства, чтобы обуздать тьму внутри себя. Пророчество больше не пугало её, она приняла свою судьбу, но этот проклятый бал грозил перевернуть всё с ног на голову. Когда все узнают, что она — дочь Тёмного Лорда, начнётся настоящий хаос. Орден не сможет остаться в стороне от этой новости.
Как отреагируют Гарри и Рон? Станет ли она для них теперь врагом номер один или всё же останется той же Гермионой, их подругой? Эти вопросы терзали её разум, не давая покоя. Она пыталась отогнать мрачные мысли, но они возвращались снова и снова, словно наваждение.
Собрав волю в кулак, Гермиона наконец поднялась из-за стола. Время размышлений закончилось — пора действовать. Каждый её шаг теперь будет иметь значение. Направившись в свою спальню, она начала готовиться к балу.
К первому часу центрального вечера Малфой уже ожидал Гермиону в саду. Его облик излучал благородство и власть, лицо скрывала элегантная чёрная маска. Она была выполнена из тончайшего чёрного бархата с золотой каймой по краям. Сам же он был одет в безупречный парадный мундир. Строгий чёрный костюм-тройка идеально сидел на его фигуре, подчёркивая широкие плечи и стройную талию. Жилет с изысканной вышивкой и серебряными пуговицами придавал образу особую утончённость, а белоснежная рубашка с французскими манжетами и запонки с драгоценными камнями добавляли нотку роскоши. Маска скрывала его черты, оставляя видимыми лишь проницательный взгляд серых глаз. Его шею обрамлял шёлковый галстук-бабочка, завязанный безупречным узлом. Завершали образ начищенные до блеска кожаные дерби и элегантные перчатки из мягкой замши, а на груди — орденские знаки, свидетельствующие о его заслугах.
Гермиона появилась в саду стремительно и грациозно. Её окутывал длинный чёрный плащ, который скрывал весь наряд, а маска на лице — чёрная с золотой каймой — мерцала в полутени.
— Ты выглядишь великолепно, — прошептала она, приближаясь к Малфою.
Гермиона остановилась перед ним, и их взгляды встретились. Его руки бережно обвили её талию, притягивая ближе.
— Пора, — прошептал он, и в следующее мгновение они исчезли в вихре трансгрессии.
В этот раз чёрный мраморный зал поразил Гермиону своим великолепием. Настенные канделябры, которые до этого момента оставались потухшими, теперь полыхали ярким пламенем. Круглые столы, расставленные в идеальном шахматном порядке, ломились от изысканных закусок и хрустальных бокалов с искрящимся шампанским.
Зал был наполнен гостями в масках, ведущими оживлённые светские беседы. Их голоса сливались в единый гул, едва заглушая музыку, будто сочившуюся из самых стен помещения.
Гермиона, стоя за спиной генерала, с тревогой осматривала происходящее. Если бы не Тёмный Лорд, восседающий на троне в дальнем конце зала, эта сцена могла бы показаться обычным светским раутом.
Малфой уверенно пробирался сквозь строй пожирателей смерти, застывших по стойке смирно. При его появлении они склоняли головы в знак почтения. Гермиона следовала за ним, держа спину прямо и гордо подняв голову, несмотря на внутреннюю дрожь.
Гости бросали на неё жадные, изучающие взгляды, пытаясь разгадать личность таинственной незнакомки. Но маска и плащ надёжно скрывали её от любопытных глаз, превращая в самую загадочную фигуру этого вечера. в присутствие словно притягивало всеобщее внимание.
Не дойдя до трона, Малфой склонил голову в глубоком поклоне, приветствуя своего Лорда. Гермиона, не отрывая взгляда от красных глаз, пристально смотрящих на неё, повторила жест генерала, приветствуя Тёмного Лорда.
Малфой изящным движением руки вызвал в воздухе два хрустальных бокала, наполненных искрящимся шампанским. Один из них он галантно протянул Гермионе.
— Благодарю, — тихо произнесла она, и хотя Малфой не мог видеть её лица, он отчётливо почувствовал в её голосе лёгкую улыбку.
В этот момент к ним приблизился один из приспешников, учтиво протягивая руку.
— Генерал, — почтительно произнёс последователь.
— Яксли! — Малфой ответил крепким рукопожатием.
Окинув Гермиону оценивающим взглядом, Яксли с нескрываемым интересом произнёс:
— Должен сказать, генерал, у нас весьма очаровательное пополнение в рядах.
С этими словами он склонился к руке Гермионы и запечатлел поцелуй.
— А вдруг под этой маской скрывается настоящий монстр? — с игривой ноткой в голосе спросила Гермиона.
— Сомневаюсь, что столь чарующий голос может принадлежать монстру, — ответил Яксли, не скрывая флирта.
— Яксли, дорогой друг, ты совершенно прав, — процедил Малфой, с трудом сдерживая раздражение. За маской скрывалась едва заметная усмешка. — Она поистине великолепна, и вы ещё успеете в этом убедиться.
Яксли замер, впившись взглядом в лицо генерала, а затем, сквозь зубы процедив:
— Непременно, генерал. Позвольте откланяться.
Он выполнил лёгкий поклон и, развернувшись, удалился, оставив пару наедине.
— Старый сноб всё не может успокоиться, — процедил Малфой, провожая пылающим взглядом удаляющуюся фигуру Яксли.
Гермиона мягко сжала его руку, пытаясь рассеять охватившую его ярость.
Внезапно музыка изменилась, её ритм стал более плавным и манящим, приглашая гостей к танцу вальса.
— Госпожа, — Малфой галантно подставил свой локоть, приглашая Гермиону на танец.
Его движение было исполнено учтивости, но в глазах по-прежнему читалась тень раздражения, которую она старалась развеять своим прикосновением.
Они плавно закружились в вальсе. Малфой уверенно вёл партнёршу, его рука крепко лежала на её талии, скрытой под плащом. Каждое движение было отточено до совершенства, каждый шаг — словно выверенный ритуал.
Музыка окутывала их, создавая вокруг своеобразный кокон, отделяющий от остального мира. Их танец был особенным, выделяющимся среди прочих пар, кружащихся в зале.
— Я чувствую, — прошептала она возле уха Малфоя, — я чувствую его взгляд.
В очередном повороте танца Малфой украдкой бросил взгляд на Тёмного Лорда. Тот не отрывал своих красных, пронзительных глаз от танцующей пары. Его змеиное лицо оставалось бесстрастным, не выражая ни единой эмоции.
— Не думай об этом, — тихо ответил он, увлекая её в круговорот танца. Малфой искусно маневрировал между другими парами, стараясь затеряться в толпе танцующих, скрыться от пристального взгляда повелителя.
— Я чувствую ещё кое-что, — прошептала она снова, и в её голосе проскользнула отчетливая нотка тревоги. Едкое, липкое чувство страха подкатило к горлу, сковывая движения. Ком застрял в горле, мешая дышать. Предчувствие беды нарастало с каждым мгновением. Что-то должно было произойти. Что-то очень плохое, неотвратимое, что-то ужасное. Её интуиция, отточенная годами опасностей, кричала об угрозе, а волоски на коже встали дыбом.
Музыка оборвалась так резко, будто кто-то невидимый выключил её одним движением руки. Танцующие пары застыли в нелепых позах. Все головы, как по команде, повернулись к трону, где в тени возвышался Тёмный Лорд.
— Сегодня вы все здесь собрались по особому случаю, — произнёс он своим ледяным голосом, от которого у многих по спине пробежал холодок.
Гермиона, не в силах оторвать взгляд от него, нервно сглотнула.
— Сегодня вы станете свидетелями нашего триумфа, — продолжил Тёмный Лорд.
Напряжение в зале достигло предела, воздух наэлектризовался темной энергией исходящей от Гермионы.
— Генерал, — Тёмный Лорд повелительно указал рукой, призывая подойти к нему.
Малфой осторожно взял руку Гермионы и повёл вперёд, минуя ошарашенных гостей, которые перешёптывались между собой.
Ноги Гермионы словно налились свинцом. Ещё мгновение — и она упадёт, опозорив себя перед всеми.
«К чёрту всё, к чёрту! Играть так играть!» — пронеслось в её голове.
Она резко остановилась, заставив Малфоя повернуть голову в её сторону в недоумении. На секунду их взгляды встретились — её карие глаза встретились с его серыми.
Собрав всю свою волю в кулак, она расправила плечи, вздёрнула подбородок и с горделивым видом обвела взглядом присутствующих. Даже под маской было заметно, как её лицо стало жёстким, а глаза наполнились надменностью.
Малфой, всё ещё держа её за руку, двинулся вперёд. Подведя Гермиону к Тёмному Лорду, он поклонился и занял своё привычное место за троном, по правую руку.
Гермиона не отрываясь смотрела в красные глаза Лорда. От её уверенного взгляда его улыбка исказилась в экстазе удовлетворения. Он явно был доволен тем, как она держалась в этой ситуации.
— Сними маску, дитя моё, — прошипел он.
Гермиона медленным, выверенным движением сняла маску. Вслед за ней плавно опустился плащ с капюшоном, открывая не только её изысканный наряд, но и её саму целиком. В зале повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь её размеренным дыханием.
Чёрное платье ниспадало до самого пола, переливаясь в свете свечей золотыми камнями, украшавшими ткань. Глубокий вырез с одной стороны платья изящно обнажал стройную ногу, а чёрная диадема, сверкающая в волосах, завершала этот величественный образ.
Медленно повернувшись к гостям, Гермиона встретилась взглядом с множеством масок, застывших в немом изумлении.
— Гермиона Гормлайт Певерелл, — прогремел голос Тёмного Лорда. — Моя дочь, моё продолжение, наше оружие против Ордена! — представил он её своим последователям, и в его голосе прозвучала гордость.
Зал наполнился шёпотом и перешёптыванием. Никто не ожидал такого поворота событий, никто не подозревал о её истинной сущности. Теперь все видели её — не просто маскированную гостью, а ту, кто была связана с самим Тёмным Лордом кровными узами.
«Смотрите на меня, смотрите и бойтесь!» — волна эмоций захлестнула её.
Презрение, величие, надменность смешались в единый коктейль силы. Она ощутила, как чёрные вены на лице запульсировали, наполняясь тёмной энергией. Глаза стремительно заполняла чернота, а губы сами собой растянулись в издевательской ухмылке.
Воздух вокруг неё задрожал от высвобожденной мощи, а тягучий запах первозданной тьмы разлился по залу, проникая в каждую клеточку присутствующих. Магия буквально искрилась в пространстве, заставляя гостей невольно отступать.
Тёмный Лорд медленно повернулся к ней. В его глазах промелькнуло одобрение, но голос остался мягким:
— Дитя моё, не стоит так пугать гостей, — произнёс он настолько тихо, что услышать могли только они двое.
— Как скажешь, отец, — она мгновенно вернула себе прежний облик, вновь обводя взглядом ошеломлённых гостей. Её лицо вновь стало безмятежным, но в глубине глаз всё ещё мерцали отблески той тёмной силы, что только что показала себя во всей красе.
Тревога мелькнула в глазах Гермионы, когда она вновь повернулась к Тёмному Лорду.
— На нас напали! — произнесла она, и в тот же миг массивная дверь с древними рунами разлетелась вдребезги от мощного взрыва.
Орден появился эффектно: в самый неожиданный момент, в неожиданном месте, в неожиданное время. Они ворвались прямо в логово врага, в самое змеиное убранство.
Тёмный Лорд издал яростный вопль. Битва началась. Свет сцепился с тьмой. Зал наполнился зелёными и красными лучами, летящими во все стороны.
Малфой уже был в строю своего войска, сражаясь бок о бок с соратниками. Гермиона осталась рядом с Тёмным Лордом, незаметно наколдовав защитный купол вокруг них. Нагайна, шипя на незваных гостей, извивалась у её ног.
Битва разгоралась с каждой секундой, превращая роскошный зал в поле магической битвы.
Гермиона впервые за долгие месяцы увидела Гарри и Рона. Она наблюдала за ними, за тем, как ловко они отражали атаки и переходили в наступление. Раньше она думала, что при встрече с ними её сердце разорвётся от тоски, но ничего подобного не произошло. В её душе не возникло ни малейшего чувства. Время от времени она искала взглядом знакомую белую макушку и, находя её, успокаивалась.
— Отец, — произнесла она, повернувшись к Тёмному Лорду, — я могу помочь.
— Твоя сила пригодится в конце. Достаточно того, что они увидят тебя, это собьёт их с толку, — ответил он.
Гермиона вновь обратила взгляд на битву. Чёрные и белые фигуры падали, словно пешки на шахматной доске. Оппозиция явно окрепла с тех пор, как она покинула их и спряталась в заброшенном доме, зная, что армия
Пожирателей охотится за маглорождёнными.
— Нагайна, — прошептал Тёмный Лорд, — твой выход.
Змея поднялась, издала пронзительное шипение и с молниеносной скоростью устремилась вглубь зала.
Она прокладывала себе путь через ряды Ордена, оставляя за собой кровавый след. Её клыки безжалостно разили каждого, кто осмеливался встать на её пути.
Гермиона поймала пронзительный взгляд голубых глаз. Гарри застыл, не в силах отвести от неё взгляда. В его глазах читалась целая буря эмоций: радость от того, что она жива, и глубокое разочарование от того, что она оказалась по другую сторону баррикад.
Он стоял как вкопанный, беззвучно шевеля губами и шепча «Легилименс», пытаясь проникнуть в её сознание. Внезапно слева на него бросился Пожиратель, но Гарри молниеносно отразил атаку, отшвырнув противника в сторону.
Не отрывая взгляда от Гермионы, он продолжал безмолвно умолять её впустить его в свой разум. И она впустила.
Мрачные, словно кадры из ночного кошмара, картины проносились одна за другой: Пожиратели в заброшенном доме, схватившие её; тёмный подвал; душераздирающий крик; смерть родителей; Малфой-Мэнор; отчаянная борьба с тьмой внутри неё; мрачное болото; церемония провозглашения её дочерью Тёмного Лорда...
Мимика Гарри исказилась от ужаса и отвращения. Его лицо выражало непередаваемую гамму чувств, пока он пробирался сквозь эти мрачные воспоминания, каждое из которых оставляло неизгладимый след в его душе.
«Прости», — беззвучно произнесла Гермиона губами, глядя в его глаза. Её взгляд был полон боли и сожаления, но она не могла ничего изменить.
Битва не утихала ни на мгновение. Колонны в зале содрогались от мощных заклятий, с потолка сыпалась пыль. Но Гермиона продолжала стоять рядом с Тёмным Лордом, словно статуя, лишь молча ожидая того момента, когда кто-нибудь осмелится напасть на них.
Тьма вокруг неё ожила — она кипела, бурлила, рвалась наружу, стремясь вырваться из-под контроля. Но Гермиона оставалась бесстрастной, хладнокровно удерживая эту тёмную силу в узде.
Она мысленно твердила слова: «Ещё не время... ещё не время...»
И вот он — переломный момент. Пронзительный вой Нагайны прорезал воздух, разнесясь по всему залу. Огромная змеиная туша, лишённая головы, с грохотом рухнула на пол, придавив нескольких Пожирателей своим весом.
Гермиона резко обернулась к Тёмному Лорду. Он молниеносно вскочил с трона и с неистовой яростью устремился в центр зала, оставляя за собой след разрушений, сметая всех на своём пути.
— Гарри Поттер! — взревел Тёмный Лорд, и смертоносный зелёный луч устремился к мальчику-который-выжил.
— Экспеллиармус! — прокричал Гарри, вскидывая волшебную палочку.
Хлопок раздался, словно выстрел из пушечного ствола. В самом центре зала, там, где столкнулись их заклинания, вспыхнуло золотое пламя. Его языки взвились к потолку, озаряя разрушенный зал ослепительным светом. Силы противников столкнулись в смертельной дуэли, и воздух затрещал от напряжения.
Гермиона стояла неподвижно, выжидающе глядя на центр зала. Когда-то она страстно желала смерти Волан-де-Морту, мечтала о том дне, когда зло будет повержено. Но теперь... Теперь всё изменилось. Она изменилась.
Время словно остановилось. Яркая вспышка озарила зал. Тёмный Лорд, издав истошный крик, раскинул руки — и в следующее мгновение рассыпался пеплом, который невесомым облаком разлетелся по залу.
Тишина. Абсолютная, оглушительная тишина опустилась на поле битвы. Все замерли, не в силах поверить в произошедшее.
Дыхание перехватило. Невыносимая агония пронзила тело Гермионы насквозь, словно тысячи кинжалов вонзились в её плоть. Пронзительный вопль вырвался из её груди. Она рухнула на колени, запрокинув голову назад, её тело содрогалось от нестерпимой боли, а разум наполнялся пустотой.
Слова древнего пророчества разносились по разрушенному залу:
«И падут пред ней светлые и тёмные силы,
И не будет спасения от её власти.
В час, когда луна окрасится кровью,
Свершится то, что предначертано было»
Гермиона кричала — её крик был полон нечеловеческой боли. Часть её души, неразрывно связанная с Тёмным Лордом, рассыпалась в прах, словно тень, растворившаяся в лучах рассвета. Тьма, которая долго выжидающе сидела внутри, вырвалась наружу, искажая её тело. Чёрные вены, подобно ядовитым корням, расползались по коже, уродуя некогда совершенные черты. Глаза почернели, превратившись в бездонные колодцы мрака. Зал содрогнулся под натиском этой силы, а воздух наполнился запахом озона и пепла. Гермиона становилась тем, кем было предначертано — воплощением пророчества, последней фигурой в этой смертельной игре.
— Уходим! — прокричал Поттер, и с оглушительным хлопком члены Ордена аппарировали прочь.
Пожиратели, чудом выжившие в этой битве, стояли как вкопанные, в ужасе глядя на преобразившуюся Гермиону. Крик постепенно затих. Гермиона медленно поднялась с колен, обводя взглядом поредевшую армию.
— Где генерал?
В ответ — мёртвая тишина. Никто не решался пошевелиться.
Из темноты медленно выступила чёрная фигура. Припав на одно колено, пожиратель произнёс:
— Орден захватил его, госпожа...