Оно наблюдало за мной...
После этого случая я больше никогда не смотрю по ночам в окна.
Я жила тогда в старом доме, ветхом, словно потрескавшаяся книга, забытая на чердаке. Четырёхэтажный, он имел форму буквы «П», и мои окна выходили во внутренний двор. Прямо напротив виднелась другая часть дома — та, что давно превратилась в мёртвую оболочку. Окна там были выбиты, двери нараспашку, но ни бродяг, ни случайных гостей там не бывало. Двор был окружён высоким металлическим забором, и ключи от ворот имелись лишь у жильцов.
В ту ночь я никак не могла уснуть. Над головой гремела музыка — соседи устроили себе дискотеку на радость всему дому. Я, измученная, привычно забралась на подоконник, любила сидеть там в темноте, глядя на улицу и редкие огоньки машин на мосту вдалеке.
Но в этот раз что-то было не так.
С самого начала меня не покидало мерзкое ощущение, будто кто-то смотрит. Прямо сквозь стекло, сквозь стены — на меня. Я долго уговаривала себя не обращать внимания, но когда почувствовала, как по спине ползёт липкий холодок, подняла глаза.
И увидела.
На другом конце двора, в тёмном оконном проёме заброшенного крыла, стояло нечто.
Фигура. Высокая, угловатая, будто вырезанная из тьмы. Я различала её так отчётливо, что не было ни малейшего сомнения — это не тень и не игра света. Существо стояло совершенно неподвижно, но тяжело дышало: даже отсюда я видела, как вздымалась его грудь. Его голова медленно, неторопливо покачивалась из стороны в сторону, словно в каком-то мерзком танце.
Но хуже всего была его улыбка.
Длинная, неестественная, словно рот был разорван до самых ушей. И чем сильнее я впадала в ужас, тем шире становилась эта жуткая ухмылка.
Я не могла пошевелиться.
Каждая клеточка тела понимала: стоит мне сделать хоть одно движение — и оно рванётся через двор, сломя голову, на зов моего страха.
Я замерла, вцепившись руками в подоконник, пока пальцы не онемели.
Я смотрела. Оно смотрело.
Тишина давила на уши, нарушаемая только басами музыки этажом выше и моим собственным бешеным сердцем.
Так прошло неведомо сколько времени — может быть, минута, может быть, час. Я сидела, парализованная ужасом, пока не услышала, как на кухне грохнулось что-то тяжёлое. Моя кошка скинула солянку со стола. Этот резкий звук выдернул меня из оцепенения — я с визгом соскользнула с подоконника и в панике припала к стене.
До самого утра я сидела в углу, не в силах сомкнуть глаз.
И больше никогда не смотрела в те окна.
Но самым страшным было не это.
Больше всего я боялась подойти к двери... И увидеть это лицо — ухмыляющееся, головой в сторону, стоящее прямо за глазком.
И я знала: если бы я решилась проверить... оно бы там было.