Вечная благодарность

Джеймс огляделся вокруг. Он заметил Снейпа, такого же сопровождающего, как и он сам. Снейп обычно читал продвинутый курс для молодых авроров по зельям, с которыми они могут столкнуться на службе, и только по пятницам. Он танцевал со своей женой. Джеймс не знал, кто она такая. Он никогда её не видел, поэтому не думал, что она из Хогвартса. Он решил, что спросит о ней Лили: она была в хороших отношениях со Снейпом.

Питер разговаривал с Поппи Помфри. Похоже, они обсуждали различные методы исцеления. Хотя, возможно, слово «спорили» будет более подходящим. Эти двое явно расходились во мнениях относительно того, о чём они говорили. И судя по покрасневшему лицу Поппи, она проигрывала.

Его взгляд продолжил блуждать по залу. Вот прошёл мимо Хагрид. Он гордо держал свою палочку — дуб, четырнадцать дюймов, волос единорога. Хранитель ключей очень гордился своей волшебной палочкой и ещё больше своей способностью творить заклинания. Магия, которую он мог наложить, больше касалась животных, но его навыки увеличивались с каждым днём. Как раз в этот момент он красовался перед мадам Максим.

Улыбаясь, Джеймс продолжал оглядываться по сторонам. А вот и ведьма, которую он искал. Лили. Она была великолепна в своём изумрудном одеянии. Он прекрасно сочетался с её рыжими волосами. Это было очень уместно, учитывая праздник. Джеймс заносчиво подумал, что ни одна другая ведьма не сможет выглядеть так же изящно, как его Лили. Внезапно ему захотелось, чтобы эта ночь поскорее закончилась, и он смог провести некоторое время наедине со своей женой. Увы, бал продлится ещё как минимум два часа, а потом ему придётся патрулировать коридоры и искать заблудившиеся парочки.

Он оглянулся на Гарри, просто чтобы посмотреть, как у того обстоят дела. Лицо Гермионы покраснело, а глаза сузились. Это, вкупе с крепко сжатыми челюстями, никогда не было хорошим знаком. Она была очень сердита. Джеймс улыбнулся, готовый смотреть на то, как полетят искры. Гермиона его не разочаровала. То, что она сказала, настолько потрясло Виктора, что тот даже не пошевелился, когда Гермиона схватила Гарри за руку и потащила прочь. На лице Гарри расцвела широкая, торжествующая улыбка.

Джеймс вернулся к своим обязанностям, время от времени поглядывая на Гарри и Гермиону. Они немного поговорили и в конце концов перешли на танцпол. Посмотрев, как они танцуют три танца подряд и начинают четвёртый, Джеймс почувствовал, что можно спокойно двигаться дальше.

Он поймал близнецов Уизли прежде, чем они успели плеснуть в пунш то, что, скорее всего, было их последним изобретением. Когда они отошли не очень далеко от стола, Джеймс решил, что лучше всего будет охранять прохладительные напитки. Он поднял глаза и увидел, что Гарри и Гермиона танцуют, тихо разговаривая друг с другом, при этом их лица находились очень близко. Интересно, будут ли они целоваться? Зная их, скорее всего, нет. Гермиона была не из тех, кто открыто проявляет свои чувства, а Гарри будет слишком нервничать в столь ранний период их отношений.

На самом деле, это не имело никакого значения. Всё шло хорошо. Похоже, Гарри и Гермиона скоро начнут встречаться. Он не был так доволен собой с тех пор, как в последний раз выиграл дело против стариков из Визенгамота. Ему нравилось побеждать этих пыльных развалин в их собственной игре, но это было даже лучше.

Удовлетворённо вздохнув, он решил перестать притворяться ответственным взрослым, пока он не в Министерстве. В любом случае, никто не ожидал, что он будет за кем-то следить. А кроме того, подумал он, всё, что бы ни задумали близнецы Уизли будет очень забавным. Кто он такой, чтобы стоять на пути их гениальности?

Как раз в тот момент, когда он собирался увести Лили на романтическую прогулку в сад, что-то привлекло его внимание. Там, прислонившись спиной к дальней стене, стояла Гермиона Грейнджер. Её парадная мантия была небесно-голубого цвета, и если память ему не изменяет, это была та самая мантия, которую живая Гермиона предпочла не надевать.

Джеймс мрачно усмехнулся про себя. После всех этих лет она всё ещё была здесь, наблюдая и защищая. Его улыбка погасла. Он отстранённо подумал, собирается ли она когда-нибудь отдохнуть. Он двинулся к ней, желая ещё раз поговорить с ней. Но тут появился Гарри, и, держа Гермиону за руку, грациозно повёл её по ступенькам на танцпол. Джеймс улыбнулся им. Мгновение спустя Гарри и Гермиона исчезли, как и Гермиона Грейнджер.

Джеймс вздохнул. Он должен был предполагать это. Она, казалось, то и дело всплывала, просто чтобы напомнить ему, что она всё ещё здесь, но никогда не оставалась достаточно надолго, чтобы он мог поговорить с ней. Он сунул руки в карманы. Получается, он никогда не сможет поблагодарить её за всё, что она сделала, как для него, так и для его семьи, пока он тоже не вступит в загробную жизнь. При этой мысли он нахмурился.

Он поднял глаза и увидел Лили, которая шла к нему с ослепительной улыбкой на лице. Джеймс почувствовал, как напряжение покидает его тело. Увлекая Лили в танце, он отогнал эту мысль прочь. Он чувствовал, что Гермиона скоро вернётся. И тогда он сможет поблагодарить её.

* * *

Отношения между Гарри и Гермионой сильно изменились после рождественского бала. Прошло всего несколько месяцев, но они были близки, как никогда. Сириус, Ремус и Питер делали ставки на то, когда Гермиона все-таки оторвёт нос от своих книг и просто поцелует мальчика.

Питер выиграл. Гермиона нервно поцеловала Гарри в щёку после окончания их четвёртого курса, прежде чем убежать искать своих родителей. Весь остаток дня Гарри расхаживал с розовыми щеками и самодовольной улыбкой. Питер же самодовольно забирал свой выигрыш у Сириуса с Ремусом, пока Поттеры и Грейнджеры, за исключением Гермионы, наблюдали за происходящим. Джеймс был уверен, что со дня на день они станут официальной парой. Он надеялся, что лучше раньше, чем позже.

Несмотря на то, как сильно он хотел, чтобы они действительно начали встречаться, у него была другая, более насущная проблема. Грейнджеры были готовы, и ему нужно было поговорить с ними, пока Гарри и Гермиона гуляли по саду. Обсудив всё это с Лили, Джеймс решил, что пришло время рассказать им.

Это были Джеймс, Лили и Питер. Джеймс и Питер, потому что знали путешественницу во времени, а Лили, потому что Джеймс нуждался в поддержке. Это было гораздо труднее, чем он мог себе представить, особенно теперь, когда он знал Гермиону этого времени.

Джеймс выглянул в окно. Гарри что-то объяснял, вероятно, какой-нибудь квиддичный манёвр, а Гермиона притворялась заинтересованной. Гарри вдруг посмотрел на неё, его щёки покраснели, и он что-то пробормотал. Гермиона рассмеялась в ответ, и этот звук напомнил ему о том времени в библиотеке.

— Гермиона, оказалось, была удивлена тем, что девушка из Шармбатона выиграла этот турнир. По-видимому, она не очень хорошо справилась с предыдущими испытаниями, но каким-то образом сумела добиться довольно впечатляющей победы, — говорила Саманта.

— Да, полагаю, что все думали, что гонка закончится победой одного из мальчиков, Крамми и Диггера, если мне не изменяет память, — добавил Даррен.

— Крам и Диггори, — мягко поправила Лили, её тон был весёлым. Джеймс скучающе смотрел, как Гарри протягивает Гермионе только что сорванный цветок, и чуть не шлёпнул себя по лбу. Неужели Гарри не знал, что это сорняк? Борода Мерлина, что этот мальчик делал на уроках гербологии? Гермиона всё же покраснела и приняла его подарок. — И да, это была неожиданная победа. Я думаю, это просто показывает, что в этой девушке было гораздо больше, чем все думали. Хотя все, кажется, считают, что это была случайность.

— У всех бывают моменты славы, так же как и моменты неудач, — сказал Даррен. — Нельзя судить о человеке, основываясь на таких моментах, потому что они мимолётны. Если девушка была выбрана в качестве чемпиона, она должна быть талантливой ведьмой, иначе вместо неё был бы выбран кто-то другой. Может быть, она просто нервничала. Мне это знакомо: я всегда был лучшим в классе, пока не наступало время устных выступлений. В такие моменты я просто замолкал. — Он пожал плечами. — Нервы могут испортить твоё выступление в чём угодно.

Саманта закатила глаза.

— Честно говоря, Даррен, тебе не обязательно читать им лекции и цитировать заумных философов.

Даррен нахмурился.

— Я никого не цитировал, — пробормотал он.

— Иногда ты бываешь таким ребёнком, — ласково сказала Саманта.

— Я чувствую то же самое по отношению к Джеймсу, — ответила Лили.

— Я чувствую то же самое по отношению к себе, — добавил Питер, глубокомысленно кивнув и заработав несколько смешков.

— Итак, Джеймс. О чём вы хотели с нами поговорить? Ты говорил об этом так серьёзно, — спросила Саманта, повернувшись к нему.

Джеймс перевёл дыхание, посмотрел на Питера и Лили и начал говорить. Сначала слова шли медленно, но потом начали ускоряться. Когда Питер и Лили дополняли его небольшими фрагментами информации, это очень помогало. Вместе они рассказали супругам о Гермионе Грейнджер, которая путешествовала во времени. Он даже показал им фотографию Гарри, Гермионы и Рона.

Поначалу Джеймс рассказал им только то, что рассказал остальным за много лет до того, как они познакомились с младшей Гермионой на Кингс-Кросс. Затем перешёл к объяснению некоторых (но не всех) её действий, кульминацией которых стала её смерть. Он даже объяснил им пророчество, но не сказал, что оно было фальшивым. Джеймс не хотел видеть, как они отреагируют на то, что их дочь из другого времени могла позволить себе умереть без причины. Саманта уже была бледной, а Даррен, обычно мирный и добрый Даррен, выглядел грозно.

После рассказа о смерти, Питер рассказал о её жизни. Он говорил о том, что по воскресеньям она занималась с другими учениками, а по четвергам всегда встречалась с ним наедине. Его слова были мягкими, нежными и тёплыми. Джеймс знал этот голос, который Питер использовал, когда ему нужно было исцелить испуганного ребёнка.

— Откуда нам знать, что всё это не обман? — Спросил Даррен с нотками отчаяния в голосе.

— Фотография не подделка, — сказала Лили. — Она вполне настоящая. У всех нас есть воспоминания, которые вы можете просмотреть, если хотите. Но на самом деле, в этом нет необходимости. Вы уже видели её фантом.

— Фантом, — тихо сказала Саманта, глядя куда-то вдаль.

Питер согласно кивнул.

— Фантом — это то, что происходит с человеком, когда он умирает и у него остаётся незаконченное дело. Они остаются на этом свете, пока это дело не разрешится.

— Как привидение?

Джеймс отрицательно покачал головой.

— Призраки никогда не смогут уйти. Они были людьми, которые боялись смерти, поэтому цеплялись за не-жизнь. Фантомы могут уйти, когда пожелают.

— И мы её видели? И когда же?

— После того, как отправили детей на первый курс, — сказал Питер. — На Кингс-Кросс.

Тишина.

— Это та девушка, которая вручила тебе бумажник, Даррен, — сказал Джеймс.

— Но у неё был шрам, — сказал он колеблясь. — У моей Гермионы нет шрама.

— И не будет, — быстро сказал Джеймс. — Это был совсем другой мир. Гермиона получила этот шрам в бою как раз перед тем, как пришла в наше время. Твоей же Гермионе не придётся сражаться на войне, потому что та война уже выиграна. Ей не обязательно быть воином, она может быть кем угодно.

Даррен взял фотографию, глядя на знакомых незнакомцев. Он покачал головой и посмотрел в окно. Джеймс проследил за его взглядом. Оба отца смотрели, как гуляют их дети. Гермиона всё еще держала подаренный цветочек и смеялась, пока Гарри с энтузиазмом изображал какую-то забавную сценку. Их жёны встали рядом с ними. Даррен притянул Саманту поближе, а Джеймс взял за руку Лили. Питер стоял между парами, тоже наблюдая.

— Думаю, нам есть за что быть благодарными, не так ли? — Напоследок сказал Даррен.

— Вне всякого сомнения, — сказал Джеймс, кивая. — Вне всякого сомнения..