Вечная благодарность

— Прошу прощения, — сказал кто-то. Они обернулись и увидели измотанную маггловскую женщину, которая показалась им смутно знакомой. — Я ищу маленькую девочку.

Ремус рассмеялся.

— Вы найдёте здесь изрядное количество маленьких девочек.

Женщина устало улыбнулась.

— Ну, её зовут Гермиона…

Дочь Питера пискнула и снова нырнула за спину отца.

— …Грейджер.

— Вы сказали Гермиона Грейнджер? — Быстро спросил Сириус. Дочь Питера выглянула из-за отцовских ног.

— Да, — удивлённо ответила женщина. — Я Саманта Грейнджер, мать Гермионы. Я нигде не могу её найти!

— Не волнуйтесь, — успокаивающе сказала Лили. — Мы поможем её найти. Вы можете рассказать нам, что произошло?

— Даррен, мой муж, Гермиона и я прошли через эту…эту кирпичную стену на платформу, и Гермиона увидела этого мальчика с растрёпанными волосами, прислонившегося к стене, — начала Саманта. Джеймс уже имел ясное представление о том, что произошло, и начал искать группу одиннадцатилетних детей. — Дочка подошла к нему, чтобы узнать, что случилось — она постоянно беспокоиться о других.

Питер улыбнулся: «И сейчас?»

Саманта не обратила внимания на его фразу.

-Она представилась, а он просто…- она раздражённо вскинула руку. — Он просто схватил её за руку и убежал вместе с ней! — Сириус начал смеяться. Когда Саманта бросила на него оскорблённый взгляд, он начал смеяться ещё громче.

— Позвольте мне объяснить, миссис Грейнджер, — вмешалась Доркас. — Мой муж Сириус смеётся, потому что мальчик, который сбежал с вашей дочерью — это наш крестник Гарри. Это родители Гарри, Лили и Джеймс.

— О, тогда это имеет смысл, — сказала Саманта таким тоном, который подразумевал, будто она думает, что они все были психами. И всё же она немного расслабилась.

— Я смеюсь не поэтому, — выдохнул Сириус. — Я думаю, что в будущем нас ждёт свадьба. Ты помнишь наш первый год, Джеймс? — Ремус и Питер от души расхохотались, а Лили и Джеймс обменялись взглядами. — Я, кажется, припоминаю, что то же самое ты сделал с Лили!

— Всё произошло совсем не так, — пробормотал Джеймс.

— О, это точно, — ухмыльнулась Доркас. — Я стояла неподалёку. И всё видела. Вы споткнулись о собственные ноги и упали ничком. Потом Лили помогла тебе подняться, и ты сказал ей, что она красивая, и попросил её выйти за тебя замуж. А потом ты потащил её знакомиться со своими родителями — её будущими родственниками, как ты сказал.

Саманта неловко улыбнулась, чувствуя себя не в своей тарелке. Лили сжалилась над ней.

— Я вижу, что Гарри идёт сюда. Это ваша дочь? — Спросила она. По тону её голоса Джеймс понял, что она уже знает ответ. Там был только один человек с такими волосами.

Они приблизились, Гарри тянул Гермиону за собой. Она выглядела так же, как на фотографии. Неукротимые волосы, крупные передние зубы и безукоризненно аккуратная школьная форма. Её мантия выглядела так, словно её только что выгладили, и он готов был поспорить, что остальная часть формы, включая галстук, разделила её участь. И почему он не удивлён? Единственное, что выбивалось из остального образа — это взволнованное выражение лица. Должно быть, она унаследовала это от своей матери.

— Мама! Папа! — Обрадовался Гарри с мальчишеской улыбкой. Его зеленые глаза невинно блестели. Очки у него были целы, хотя и не из-за недостатка стараний. Они были несколько раз разбиты, например, когда Гарри спрыгнул с дерева, попытавшись взобраться на шпалеру дома Лонгботтомов. А потом ещё раз, когда упал, решив, что будет великолепной идеей сразиться с упырём на чердаке Уизли. Но Джеймс всегда чинил их.

Джеймс улыбнулся сыну. Все эти годы он упорно трудился, чтобы привить Гарри моральные принципы, которые он узнал от Гермионы через их знакомство и её дневник. Между ним, Лили и фантомом Гермионы, Гарри превратился в спокойного мальчика с хорошим чувством юмора и пониманием того, что есть правда и что есть ложь, и то, что между ними тоже кое-что существует. В нём чувствовалось какая-то приглушённая дерзость, и у мальчика не было никаких проблем с нарушением правил. Джеймс самодовольно признал, что у Гарри это от него.

— Это моя новая подруга Гермиона, — сказал Гарри с широкой улыбкой. — И знаешь что, её фамилия Грейнджер! Разве это не здорово?

— Это просто совпадение, что у нас одно и то же имя. В любом случае мы не родственники, — сказала Гермиона, как само собой разумеющееся. — Я уверена, что в мире есть несколько девочек по имени Гермиона, так как это обычная практика, называть ребёнка как кого-то известного, и Грейнджер — это распространённая фамилия. Естественно, я не одна такая. — Он слегка отдёрнула руку, но Гарри не отпустил её.

— Этот тон не кажется тебе знакомым? — Тихо спросил Ремус Питера.

— Весьма сильно, — ответил Питер. Джеймс услышал его усмешку. Возможно, эти две Гермионы были более похожи, чем он предполагал вначале. Это было очень приятно.

— Ух ты, а ты умная! — Сказал Гарри.

Плечи Гермионы слегка опустилось, а лицо вытянулось. Саманта вздрогнула и положила руку на плечо Гермионы. У Джеймса возникло ощущение, что интеллект Гермионы часто отделял её от сверстников. Он вспомнил, что когда она описывала свою собственную жизнь в дневнике, она не упоминала никаких друзей до Хогвартса. Существует большая вероятность того, что у неё никаких друзей и не было. Вероятно, она ожидала, что Гарри откажется от их дружбы. К счастью, он воспитал Гарри гораздо лучше.

— Если я хочу не отставать от тебя, мне придётся серьёзно налечь на учёбу, — продолжал Гарри, слегка сжимая её руку. Джеймс усмехнулся. Гарри был просто очарователен.

Гермиона в замешательстве посмотрела на него, а потом перевела взгляд на мать, не зная, как реагировать. Джеймс предположил, что для человека с таким интеллектуальным складом ума, как у неё, Гермиона не привыкла к тому, что кто-то просто принимает её книжную натуру. Безусловно, Гарри не был таким, как все остальные.

— Ну и когда же ваша свадьба? — Ехидно спросил Чарльз, прежде чем издать звук поцелуйчиков в их сторону. Альфард рассмеялся, и Чарльз спустя мгновение присоединился к нему.

— После окончания школы, — ответил Гарри.

Они перестали смеяться. Гермиона тупо уставилась на него, словно не могла понять, о чём он.

— Мы немного молоды, тебе так не кажется? — Пискнула она.

— Именно поэтому мы и будем ждать окончания школы, — серьёзно ответил Гарри.

У Гермионы отвисла челюсть. Даже миссис Грейнджер была удивлена и, насколько мог судить Джеймс, испытывала облегчение. Возможно, она боялась, что её дочь никогда не полюбит ничего, кроме книжек. И теперь у неё будет друг. О, как много он мог ей рассказать!

— Милая, — вмешался чей-то голос. — Ты нашла её! Хорошо, а то у меня были кое-какие проблемы.

К ним подошёл мужчина с вьющимися каштановыми волосами.

— Я сказал одному джентльмену, что ищу Гермиону Грейнджер, и он пристал ко мне! Он отпустил меня только тогда, когда я сказал ему, что ищу лишь свою дочь. Хотя я должен сказать, что он не оценил мою «проповедь», как он это назвал. На самом деле я только сказал ему, что насилие порождает насилие.

— Мартин Лютер Кинг, — неожиданно сказал Гарри.

Гермиона удивлённо посмотрела на него.

— Ты знаешь философию?

— Мы с Гарри постоянно говорим на разные философские темы, — сказал Джеймс, улыбаясь ей. В её глазах мелькнул восторг.

— А что ты думаешь о Джоне...

Раздался свисток поезда, заставив всех вздрогнуть.

— О, дорогая, — сказала Саманта. — Тебе пора уходить.

Гарри отпустил руку Гермионы и обнял её за плечи.

— Не волнуйтесь, я хорошо о ней позабочусь.

Гармония захихикала, а Чарльз и Альфард издавали рвотные звуки. Лицо Гермионы было багровым. Мистер Грейнджер посмотрел на них обоих, а потом на остальных:

— Я что-то пропустил?

— Нам нужно идти, — встревоженно сказала Гермиона. — Я не хочу опоздать на поезд — что подумают обо мне мои профессора? Меня же могут выгнать! — От этих мыслей ей стало дурно.

Лили рассмеялась рядом с ними.

Не волнуйся, дорогая, я один из твоих профессоров, и я позабочусь, чтобы тебя не исключили. Кроме того, директор Дамблдор очень снисходителен.

— Он никогда не выгонит тебя, — успокаивающе сказал Питер. — Но, тем не менее, тебе всё равно лучше поспешить.

Джеймс обнял Гарри. Всем было хорошо известно, что отец и сын очень привязаны друг к другу. Некоторые волшебники говорили ему, что это превратит Гарри в женоподобного мальчика, но Джеймс считал, что Гарри более уверен в себе, даже чем их собственные сыновья. Лили поцеловала его в щёку и заверила, что они скоро увидятся.

Пока Сириус, Ремус и Питер прощались, Грейнджеры провожали свою дочь.

— Ты не забудешь чистить зубы?

— Нет, папа, не забуду.

— Ты будешь писать нам каждый день?

— Если это не будет мешать моей домашней работе, то да, буду писать.

— Ты ничего не забыла?

Раздался второй свисток.

— Да, у меня есть всё, я люблю тебя, пока! — Она повернулась к Гарри. — Ну что, ты готов? — Спросила она, и её обычная уверенность уступила место застенчивости.

— Да, пошли. Пока всем, я скоро напишу!

Они вдвоём отправились искать место. Гарри наверняка приведёт Гермиону к своим друзьям. Она прекрасно справится с ними.

— Прошу прощения, — начал Ремус. — Но позвольте спросить, что она имела в виду, когда сказала, что у неё есть всё?

Пара рассмеялась.

— Ну, если что, мы ничего не говорили, но… — Саманта заговорщически наклонилась вперёд. — Это её мягкие игрушки. Гермиона их обожает. Она повсюду таскает их с собой. Напомни, как их зовут, Даррен?

— Хвост, Бродяга, Сохатый, Лунатик и Севви. — Он почесал подбородок. — Они были у неё с самого детства. Мы обнаружили их в одной с ней колыбельке в больнице, с маленькими бирками на шее. Мы не знаем, кто их оставил, так что нам даже некого поблагодарить.

Все, кроме Грейнджеров и детей, которые ушли к своим товарищам по играм, посмотрели на Джеймса. Но он этого не заметил. Он пытался понять, откуда взялась пятая.

— Не всех, — сказала Саманта. — Севви у неё появился, когда ей было три года. Там было это чучело летучей мыши, которое кто-то оставил у кассы в магазине. Она умоляла меня взять его для неё, хотя зачем ей понадобилась летучая мышь — выше моего понимания. У неё даже есть клыки. И это имя!

Даррен пожал плечами.

— Это была идея Джейн, помнишь? — Увидев их ошеломлённые взгляды, он уточнил. — Джейн была воображаемой подругой Гермионы. Кажется, неделю назад Джейн сказала Гермионе, что ей нужно уехать. Это разбило ей сердце. Но вы же знаете, какие бывают дети. Они быстро приходят в норму.

Повисла тишина. Джеймс обменялся взглядом с Лили. Значит, Гермиона оказалась более активной, чем он полагал. Глядя на Гренджеров, Джеймс подумал, не стоит ли сказать им, что Гермиона Грейнджер, убившая Волдеморта, Джейн и их дочь — это один и тот же человек. Возможно позже, когда они немного привыкнут к волшебному миру. Детские шажочки.

— Вы уронили это, сэр, — произнёс до боли знакомый голос. Джеймс почувствовал, как у него ёкнуло сердце. Позади него Питер издал сдавленный звук. Рядом с Дарреном стояла девушка среднего роста, с густыми каштановыми кудрями, светло-карими глазами и шрамом, разделяющим её бровь надвое. В руке она держала потёртый кожаный бумажник.

— Благодарю Вас, мисс, — сказал он, с улыбкой забирая у неё бумажник. Она коротко улыбнулась в ответ, прежде чем отвернуться и пойти к поезду среди нескольких отставших — Молли Уизли, казалось, не хотела отпускать Рона.

— Милая девочка, — сказал Даррен жене. — И честная. Я даже не заметил, что уронил его!

Как только Гермиона ступила на поезд, она исчезла. Её послание было ясным. Независимо от того, видят её дети или нет, она будет за ними наблюдать. Джеймс почувствовал, как его охватывает облегчение. Гарри будет в безопасности. И, похоже, что он снова упустил возможность поблагодарить её за всё, что она сделала. И делает до сих пор.