Тонкая грань

После этого сна Моника стала избегать Райана. Она не могла смотреть ему в глаза, не могла находиться в одном помещении с ним больше, чем нужно. Она избегала обедов, если он сидел за столом, и старалась не попадаться ему на глаза, если он был в коридоре. Все это казалось неправильным и чуждым, но её тело продолжало реагировать на него, и она не могла остановить этот процесс. Боялась, что её чувства отразятся в её взгляде, а её волнение станет очевидным.

Но, несмотря на её попытки избегать его, жизнь дома не стояла на месте. Райан продолжал быть таким же строгим и невозмутимым, а его взгляды, которые, казалось, проникали в самую душу, не давали ей покоя.

Всё ухудшилось, когда однажды вечером Моника вошла в гостиную и застала Райана целующим маму. Это были короткие, но страстные поцелуи, это было вполне естественно, он был ее мужем. Рука Райана скользила по её шее, а Натали отвечала ему с нежностью, полной любви.

Моника застыла в дверях, не в силах оторвать взгляд от сцены, перед которой она оказалась. У неё на глазах был мужчина, который ещё недавно заставлял её сердце биться быстрее, и её мама, которая проявляла к нему явную привязанность. Моника почувствовала, как что-то вскипело внутри. Она не могла понять, что с ней происходит. Она решила, что не должна была увидеть этого, и попыталась уйти. Но её шаги застопорились, когда Райан, заметив её, обратил взгляд на Монику.

— Всё в порядке, Моника? — его голос был спокойным, но в нём чувствовалась лёгкая настороженность.

Она не ответила. В её глазах, возможно, было что-то, что выдавалось, но она не могла удержать это чувство.

— Да, — ответила она почти бесцветно и поспешно вышла из комнаты.

Не успела Моника попасть в свою комнату, как вдруг почувствовала, как всё внутри её бурлит. Ощущение было новым, чуждым ей, но совершенно реальным. Она сидела на кровати и пыталась разобраться с тем, что произошло, но только не могла. Она не понимала, что происходит с ней, почему она так остро реагирует. Ведь это же ее семья, ее отчим.

В ту ночь она чувствовала, как нечто зловещее заходит в её отношения с матерью. С каждым днём её раздражение становилось всё сильнее. Она начала резко отвечать на вопросы, без всякой причины спорить с ней и даже иногда раздражаться на маму за мелочи.

Когда Натали просила её помочь чем-то в доме, Моника резко отвечала:

— Я устала! Почему всегда я? Почему тебе не хватает собственных рук? И разве в доме нет прислуги? — она не могла скрыть агрессии в голосе.

Натали, всегда была терпеливой и любящой матерью, скидывала это все на переходный возраст.

Моника начала игнорировать мать. Её взгляд метался по комнате, и в голове продолжала крутиться мысль о том, как Райан целует её мать. Это ощущение не покидало её, словно кусочек в душе стал холодным и острым.

Она знала, что это не правильно, но не могла избавиться от этого чувства.

На следующий день, когда Фил пришёл в гости, Моника была в таком состоянии, что не могла скрыть своего раздражения. Он предложил ей помочь с домашкой, но она отмахнулась:

— Не нужно, я сама справлюсь! — голос её был резким, и Фил почувствовал, что что-то не так.

Он обиделся, но не стал настаивать. Моника поняла, что его реакция была закономерной, но ей было всё равно. На самом деле, её мысли снова и снова возвращались к Райану и тому, что она чувствовала в его присутствии.

И чем больше она пыталась игнорировать происходящее, тем сильнее росло раздражение. С каждым днём её отчуждение от Фила и от мамы становилось явным, и это её беспокоило.

Моника почувствовала, как внутренний конфликт стал её мучить. Она не понимала, почему так происходит, почему её тело и мысли ведут себя так, как они это делают. Она пыталась вернуть себе нормальную жизнь, вернуться к прежней, спокойной и уверенной в себе Монике, но эти странные чувства к Райану продолжали вмешиваться.

Ревность, раздражение, даже агрессия к матери — всё это сводило её с ума. И хотя она пыталась уговорить себя, что ничего не происходит, и что ей нужно оставить это все, сердце подсказывало, что всё это не так просто.

С каждым днём напряжение между Моникой и Райаном становилось всё более ощутимым. Моника не могла избавиться от мыслей, которые как навязчивые тени преследовали её в любой момент. В какой-то момент она начала наблюдать положительную динамику, она начала ощущать, то ли ей это начало казаться, что иногда взгляды отчима незаметно скользят по ней, особенно по её фигуре, по её движениям. Она пыталась не замечать этого, ей казалось, что она накручивает себя, либо преувеличивает то чего, на самом деле нет, но каждый раз, когда он оказывался рядом, ей было трудно удержаться от того, чтобы не чувствовать его внимание.

В один из вечеров Моника решила, что ей нужно хоть немного отвлечься. Столько всего случилось за последние дни, и мысли, не дающие покоя, не отпускали её. Она решила, что вечер с подругами на вечеринке станет тем самым способом разгрузиться, хоть на какое-то время избавиться от тревожных мыслей. Подруги были в восторге от её решения и давно настаивали, чтобы она пошла с ними.

Когда они пришли на вечеринку, музыка оглушала, толпа пульсировала, и воздух был наполнен весельем и запахом напитков. Моника почувствовала, как её напряжение немного отступает, но её мысли все равно порой возвращались к тому, что случилось накануне. Она пыталась сосредоточиться на окружающей обстановке: смехе, танцах и веселье своих подруг.

Её подруги подбадривали её и пытались заставить её танцевать, но она всё время отклоняла их приглашения, предпочитая сидеть в сторонке. Лишь когда одна из подруг предложила пойти за напитками, Моника встала и направилась к бару.

Возвращаясь домой, Моника чувствовала себя совершенно опустошённой. В голове был такой шум, что она едва могла сосредоточиться на чём-то. Подруги пытались развеселить её на вечеринке, но мысли о Райане, о том, что случилось в последние дни, не отпускали. Она перебрала с выпивкой, пытаясь хоть немного заглушить тревогу и волну неловкости, что накатывала всё сильнее.

Когда она наконец оказалась дома, глаза её тяжело закрывались от усталости и пьянства, но чувство беспокойства не проходило. Она знала, что это не поможет, и как-то спонтанно решила спуститься на 1 этаж в бассейн.
Идея поплавать в 2 часа ночи казалась ей все более естественной, как будто она искала способ вырваться из собственной головы.

Ночь была тёмной и тихой, и когда она подошла к двери, ведущей к бассейну, она почувствовала странную слабость, почти зависимость от того, что она собиралась сделать. Как во сне, она шагнула внутрь, и, не думая, быстро сняла одежду и прыгнула в воду. Она погрузилась в холодные воды бассейна, чувствуя, как тело сразу же охватывает неприятное чувство холода, но что-то в этом моменте приносило ей облегчение. Вода как будто смывала с неё напряжение и дурные мысли.

Моника плавала, не думая о том, что делает, поглощённая водной стихией и каким-то странным внутренним ощущением свободы. В голове было пусто, только вода, и её собственные движения в темноте. Это было единственным способом избавиться от накатывающих мыслей.

Но в какой-то момент, когда она уже устала от плавания, она внезапно услышала шаги. Вода звенела в тишине, и её сердце забилось сильнее, когда её взгляд скользнул по фигуре, стоящей у края бассейна.

Райан стоял у края бассейна, и смотрел на неё с холодной, но слегка удивлённой настороженностью. На нём были только пижамные штаны, его торс оставался открытым, а кожа поблёскивала в слабом свете уличных фонарей.

— Что ты здесь делаешь в такое время? — его голос звучал низко, твёрдо, и в ночной тишине он показался ей особенно резким.

Моника, лениво покачиваясь в воде, подняла голову, её мокрые волосы облепили лицо и плечи. В глазах её было что-то пьяное — не только от алкоголя, но и от самого состояния, в котором она находилась.

— Решила поплавать, — лениво протянула она, откидываясь на спину и продолжая плавать, словно его присутствие её совершенно не волновало.

Но Райан явно думал иначе. Он пристально наблюдал за ней, и его лицо выражало отнюдь не одобрение.

— Ты пьяна, — он не спрашивал, он утверждал.

Моника скривила губы в лёгкой усмешке.

— Может быть, чуть-чуть.

Он медленно выдохнул, прикрыв глаза, а затем снова посмотрел на неё, но теперь в его взгляде читалось раздражение.

— Где ты была? — его голос стал чуть тише, но от этого прозвучал только строже.

Моника оттолкнулась от края бассейна и приблизилась ближе, держась за бортик. Её дыхание было немного сбивчивым, алкоголь всё ещё плыл по её венам, но даже сквозь это она чувствовала напряжение, исходящее от него.

— С подругами, — ответила она, пожав плечами.

— Где именно?

Она закатила глаза.

— На вечеринке, Райан, ну неужели это так важно?

Его челюсть немного напряглась, и он медленно провёл рукой по лицу, словно сдерживая себя от резких слов.

— Ты напилась и среди ночи пошла плавать одна. Ты вообще понимаешь, насколько это безответственно?

Моника закусила губу, отводя взгляд. Она ненавидела этот тон — осуждающий, взрослый, словно он имел право диктовать ей, что можно, а что нельзя.

— Всё в порядке, — пробормотала она.

— Нет, не в порядке, — твёрдо возразил он. — Вылезай. Сейчас же.

Райан уже начинал терять терпение. Его взгляд стал холоднее, голос прозвучал жёстче:

— Сейчас же выходи и иди спать.

Моника лениво качнулась в воде, продолжая смотреть на него снизу вверх, будто раздумывая, стоит ли ей его слушаться. Затем хитро прищурилась и протянула руку.

— Подай мне руку, помоги выбраться.

Он нахмурился, но, не сказав ни слова, шагнул ближе и протянул ей руку. Как только его пальцы сомкнулись вокруг её запястья, она резко дёрнула его на себя.

Райан не успел среагировать. Он поскользнулся на мокром бортике, потерял равновесие и с шумом рухнул в бассейн, подняв фонтан брызг.

Моника, не сдержавшись, рассмеялась, закрывая рот ладонью. Её пьяный смех эхом разнёсся по ночному дворику.

Райан всплыл, сдвинув мокрые волосы со лба, и бросил на неё такой взгляд, что её смех мгновенно затих. В его глазах читалась смесь шока, злости и недоверия.

Райан молчал.

Она закрыла рот рукой, но смех всё равно пробивался.

— Ты... ты должен был видеть своё лицо, — сквозь смешок проговорила она.

Но он продолжал молча смотреть на неё.

Её смех постепенно стих.

Что-то было не так.

Его взгляд... Он был странным. Слишком тёмным. Слишком пристальным.

Моника сглотнула, её пальцы машинально сжали гладкую кромку бассейна. Вода вокруг вдруг показалась ей более прохладной.

Райан молча двинулся к ней.

Медленно.

С той самой хищной уверенностью, от которой у неё внутри что-то сжалось.

Он приближался.

Мокрая кожа блестела в свете уличных фонарей. Вода стекала по его плечам, по сильным рукам.

Райан не спешил.

Он двигался к ней медленно, размеренно, точно выжидая.

Моника медленно отплывала не торопясь.

Её дыхание сбилось, но тело оставалось на месте, точно не позволяя себе избежать приближения.

Вода колыхалась между ними, размывая границы, а его взгляд цеплялся за неё — пристальный, изучающий, странно завораживающий.

Она не могла понять, что именно в этом её тревожило. Его молчание? То, как он смотрел? Или собственная реакция?

Секунды тянулись мучительно долго, и вдруг расстояние между ними сократилось до критической отметки.

Этот момент застал её врасплох.

Тёплая вода обволакивала их тела, и в этой зыбкой среде границы между ними будто стерлись.

Она почувствовала его дыхание — оно смешалось с её собственным, а затем он наклонился чуть ближе...

Губы коснулись её губ.

Мягко, осторожно, едва ощутимо.

Моника вздрогнула, её пальцы сжали воду, но она не отстранилась полностью.

Только чуть-чуть.

Едва-едва, не разрывая этого неясного контакта, точно испытывая... проверяя.

Губы сомкнулись и разомкнулись снова — нерешительно, коротко, словно оба не до конца понимали, что делают.

Но в какой-то момент её сердце бешено заколотилось, а сознание, словно очнувшись, резко выдало осознание происходящего.

И тогда она рывком отступила, тяжело дыша.

Он не дал ей отстраниться далеко.

Его пальцы легко скользнули по её спине под водой, а губы снова настойчиво накрыли её.

Моника задержала дыхание, растерянно ощущая, как этот момент выходит из-под контроля.

Она то отвечала на его поцелуи, смыкая губы с его, то снова отстранялась, не до конца осознавая, что происходит.

Райан не торопился, но в его движениях чувствовалась какая-то неумолимая решимость.

Каждый раз, когда она делала попытку отстраниться, он чуть склонял голову, снова находя её губы, снова заставляя её отвечать.

Губы соприкасались, мягкие, тёплые, требовательные.

Вода, обволакивающая их тела, делала прикосновения ещё острее.

Но в какой-то момент Моника вдруг осознала всю абсурдность происходящего, её грудь судорожно вздымалась, сердце бешено колотилось.

— Нам не стоит... — выдохнула она, отстраняясь, её голос дрожал.

Райан задержал взгляд на её лице, словно обдумывая эти слова, а затем медленно отплыл на несколько сантиметров.

Но в тот же миг, будто забирая назад свои слова, она резко схватила его за шею.

Её пальцы сомкнулись на влажной коже, потянув его ближе.

В следующее мгновение её губы вновь нашли его, но теперь поцелуй был другим — жадным, глубоким, без разрыва, с языком, с жаром, который, казалось, накрыл их обоих волной.

Его ладони скользнули по её спине, прижимая крепче, горячее дыхание смешивалось с её.

Вода ласкала их тела, но ни один из них уже не чувствовал прохлады.

Когда их губы сомкнулись, у Моники перехватило дыхание.

Её сердце бешено колотилось, а внутри разлилось странное, но завораживающее чувство.

Это был её первый поцелуй.

Она не знала, как правильно двигаться, как отвечать, но её тело, словно само по себе, подсказывало, что делать.

Сначала она лишь несмело коснулась его губ, затем чуть отстранилась, будто осознавая, что делает, но тут же её тянуло обратно.

А потом она почувствовала его язык — горячий, настойчивый, проникающий глубже.

Всё закружилось, потеряло смысл, кроме этого момента.

Её пальцы сжали его шею сильнее, а тело невольно прижалось ближе.

Она тонула.

Не в воде, а в ощущениях, в его прикосновениях, в этом запретном и захватывающем чувстве, от которого голова шла кругом.

Как только она попыталась отстраниться, разомкнув губы, он не дал ей этого сделать.

Его поцелуи становились настойчивее, глубже, требовательнее.

Она чувствовала, как его руки скользнули к её талии под водой, удерживая её там, где он хотел.

Он сильнее наклонился к ней, их тела почти соприкоснулись, а она, не осознавая, цеплялась за его плечи.

И вдруг её спина упёрлась в стенку бассейна — дальше плыть было некуда.

Она оказалась в ловушке.

Но была ли она против?

Её дыхание сбилось, голова шла кругом, а разум твердил, что это неправильно.

Но её тело говорило обратное.

Вода приятно холодила её разгорячённое тело, но это почти не имело значения, когда Райан был так близко.

Его губы настойчиво исследовали её, не давая ни одного шанса отдышаться.

Она судорожно сжала его плечи, но не оттолкнула. Напротив, её пальцы впились в его кожу, словно не хотели отпускать.

Она не знала, что должна ответить. Всё это было слишком.

Его ладонь скользнула вверх по её спине, заставляя её вздрогнуть, а губы вновь нашли её, притягивая в ещё один поцелуй.

Слишком жарко.

Слишком близко.

Слишком неправильно.

Райан ответил на ее внезапную жадность с нескрываемым удовольствием. Он углубил поцелуй, позволяя языку исследовать каждый уголок ее рта, вызывая волну дрожи, пробежавшую по всему ее телу. Он чувствовал ее руки, крепко сжимающие его шею, и это лишь подстегивало его. Он знал, что она хочет этого так же сильно, как и он.

Его руки, скользя по ее влажной коже, опустились ниже, к ее ягодицам. Он сжал их, притягивая ее ближе, заставляя ее прижаться к нему всем телом. Теперь она чувствовала его возбуждение, твердое и настойчивое, требующее ее внимания.

Она чувствовала, как её сердце бешено колотится в груди, как дыхание сбивается, и только одно осознание ударило в голову, пронзив её насквозь.

"Это мой первый поцелуй."

И он принадлежит ему.