Лёд тронулся.

После ухода Гермионы Драко встал далеко не сразу. Он решил, что не пойдёт на пару по древним рунам, потому что все равно не успеет прийти вовремя.

Встав, он осмотрел валяющиеся вещи и со смешком подобрал длинные перчатки гриффиндорки, оставшиеся на полу со вчерашнего вечера. Сразу же в голове парня возник соблазнительный образ Гермионы, который пришлось запрятать глубже.

Малфой убрался в комнате с помощью магии, принял душ и вот наконец был готов, чтобы выйти из гостиной, однако резкое шипение со стороны камина заставило его обернуться. Он увидел голову своего отца, возникшую прямо из огня.

— Отец? - настороженно спросил блондин.

— Драко, здравствуй. Это срочный разговор, потому я и использую каминную сеть. Сразу к делу – Темного Лорда не устраивает система обучения в Хогвартсе, и он хочет наладить все его сферы. Вскоре магглорожденным здесь будет не место, и справедливость восторжествует.

— Прекрасно, - Драко ответил безразличным тоном, что далось ему крайне сложно. Что значит «здесь будет не место»? Впервые он испытывал тревогу за кого-то, кроме своей матери.

— Лорд поступает очень хитро, вплетая сети сомнений в министерство, которое вскоре совсем перестанет доверять  старику Дамблдору, и он окажется не при делах. Макнейр под руководительством Лорда делает все возможное для этого...

— Почему ты со мной связался, отец? - нетерпеливо оборвал речь Люциуса Драко, которому уже надо было идти,  — Должна же быть более объективная причина.

— Ты прав. Вскоре в школу прибудут новые преподаватели, которые будут менять всю систему, и понадобится помощь студентов. В первую очередь, твоя. Нотта уже предупредили. Так что будь готов получать указания, - голубые глаза Люциуса сверкнули льдом, — И выполнять их.

— Хорошо, отец, - парень уже развернулся, чтобы покинуть комнату.

— Ах Да, Драко, в эту пятницу ты получишь метку. Я уже обо всем договорился с Темным Лордом, - мужчина широко улыбнулся, приоткрывая ряд белоснежных зубов. В его взгляде читалась гордость и удовлетворение.

— Я этого долго ждал, - юноша постарался сделать вид, что обрадовался этой новости, и улыбнулся, в то время как его сердце сковал ужас, а кожа похолодела так сильно, что он поежился.

Обо всем позаботился. А я всего лишь хотел ещё хоть какое-то время пожить своей жизнью.

Выйдя из гостиной, слизеринец медленно побрел по коридорам: идти на пары не было совершенно никакого желания. Слишком много мыслей сейчас разрывало его голову, и хотелось побыть одному.

******
Гермиона провела день с Гарри и Роном. Сначала они слушали выступление, подготовленное Роном на мифологии. Он рассказывал об Олимпе и древнегреческих богах, к удивлению Гермионы, ее это заинтересовало. Знания магов на этот счёт были куда более обширными, основанными на общих законах магии. Да что уж говорить, даже Гарри ни разу не зевнул на занятии.

Потом они все вместе отправились на поле для квиддича. Девушка просто наблюдала за тем, как тренируются друзья, сидя за трибунами, саму же Гермиону такой спорт вовсе не привлекал.

Но, несмотря на попытки отвлечься, гриффиндорка постоянно возвращалась к мыслям о Малфое, который будто исчез. Не к добру это. Он ведь пообещал вчера все рассказать! Это все неправильно..может быть, не стоило начинать это все.

— Привет, Гермиона, - в ее затуманенное сознание ворвался голос Ройса.

— Ой, привет. Я задумалась, - постаралась улыбнуться парню девушка.

— Я заметил. Ты тут просто так стоишь? - брюнет улыбался и стоял на поле, опираясь на метлу.

— Нет, просто отдыхаю после отличной тренировки, - Гермиона совершенно серьезно посмотрела на парня, еле сдерживая смех.

— Ты шутишь?

— Шучу, конечно. Я не люблю летать на мётлах...это не мое, - девушка отметила, что на улице темнеет, — Знаешь, мне вообще-то уже пора. Столько всего ещё учить на завтра. Доброй ночи, Ройс.

Девушка улыбнулась на прощание парню, который явно не ожидал, что разговор так быстро закончится. Но, кажется, сдаваться рейвенкловец не собирался.

Гермиона зашла в гостиную старост, надеясь застать там Малфоя. И ее надежды оправдались. Он стоял у окна и курил, но обернулся, услышав, как хлопнула дверь.

— Где ты была? - требовательно спросил он, — Уже поздно.

Гермиона удивленно вскинула брови, — Где я была? Нет, это ты где был? Исчез на весь день, нигде не появлялся. Даже ничего не сказал мне.

— Тише, тише, - блондин подошёл к девушке и прислонил указательный палец к губам девушки, — Останови свой поток возмущений, Грейнджер.

— Ты вновь обманул меня, ты даже не собирался мне ничего рассказать, а ведь обещал.

— Я и расскажу. Сейчас, - Малфой серьезно посмотрел в ее гневно сверкающие глаза и в очередной раз убедился в том, что они прекрасны.

— Я слушаю, - Гермиона сложила руки и вопросительно уставилась на парня.

— Моя семья совсем не такая как у тебя. Рассказывая о своих родителях, ты светилась, вспоминая все доброе и хорошее, что у вас случалось. Наверняка, были и плохие моменты - они бывают во всех семьях. Но больше всё-таки положительных, верно?

— Да, - неуверенно ответила гриффиндорка.

— Так вот в моей семейной жизни было гораздо больше негативных моментов, гораздо. Думаю, так и бывает в браках из холодного расчета. Изначально мои родители поженились, потому что Малфои считали, что выбрать Блэков в качестве будущих родственников – лучший из вариантов для укрепления положения семьи. Как материального, так и социального.
Мои родители поженились, когда им было по восемнадцать, и, к счастью, они правда любили друг друга и до поры до времени жили счастливо...пока отец не помешался на темной магии. Пока в его жизнь не ворвался Воландеморт.

Девушка вздрогнула от произнесённого имени и решила присесть на диван, усаживая с собой Драко. Она взяла его за руку и сочувственно заглянула ему в глаза.

— Так вот тогда отец помешался. Он всегда недолюбливал магглорожденных, но, разделив с Реддлом его философию, он начал их презирать и буквально желать смерти. Мать его совсем не понимала, и тогда между ними произошёл окончательный разрыв нормальных отношений. Все, что было дальше – напоминает насилие, сменяющееся полным безразличием и так по кругу. Возможно, Люциус все ещё любит мою мать, но такой странной любовью, что большинству этого просто не понять. Так же и со мной.

В следующий час Драко рассказал Гермионе все о своём детстве, о том, как отец начал брать его на собрания бывших пожирателей, как ему приходилось смотреть на пытки, о том, что ему приходится защищать Нарциссу. И о том, что Люциус буквально продал своего сына в рабство Темному лорду, не оставив выбора. Он рассказал ей о том, что и сейчас изучает чёрную магию, готовясь стать способнейшим из темных магов.

Где-то на середине рассказа Гермиона заплакала, а ближе к концу замерла, чувствуя редеющие удары сердца в грудной клетке. Она всегда догадывалась об этом, но никогда не могла подумать о том, что все настолько далеко зашло. С Гарри и Роном они иногда размышляли об этом, но однозначно приходили к выводу о том, что вряд ли бы Люциус заставил бы сына примкнуть к Воландеморту, если он сам, конечно, не захотел бы.

— Драко, - девушке не хватило контроля, чтобы закончить фразу, и она просто дрожащими руками обняла его за шею, прижимая к себе очень крепко, словно желая защитить его от всего плохого, что есть в этом мире.

Малфой же почувствовал огромное облегчение: наконец он хоть кому-то в первый раз в жизни рассказал все так, как оно есть. Не скрывая правды, не приуменьшая, как это бывало с Блейзом и Пэнси. Но его сковал страх, он боялся реакции девушки, ведь по сути его слова – подтверждение всех слухов, ходившим о семье Малфоев.

Он обнял ее в ответ и позволил ей успокаивать себя, гладить по волосам, целовать макушку. Гермиона постоянно шептала его имя дрожащим голосом, не решаясь посмотреть ему в глаза. Что она ожидала в них увидеть?

Наконец, она разорвала объятья и встретилась с ним взглядом. Гриффиндорка удивилась, обнаружив в серых, всегда безразличных глазах – страх и боль. Она не нашла и капли гнева, насмешки, высокомерия или гордости. Лишь странную печальную боль и животный страх. Страх за свою семью и за свою жизнь. Малфой не знал, что ему делать и как поступить. Он запутался и мечтал выбраться из этой темноты. Он будто наделялся на свет, который был внутри Гермионы, надеялся, несмотря на всю безнадежность ситуации.

Он смотрел на неё как маленький ребёнок, пока она гладила его по волосам и старалась улыбаться, плевать, что мокрые дорожки слез на щеках выдавали ее с головой. Драко смотрел на неё так, будто от Гермионы зависела вся его жизнь. Он на неё надеялся.

И девушка поняла это, она видела это в его взгляде.

Но самое ужасное было то, что она не знала, как ему помочь. Она не могла ему помочь.

Гриффиндорка разрыдалась на плече у Драко, и теперь ему пришлось ее успокаивать, прижимая к себе ее хрупкое дрожащее тело и перебирая ее мягкие волосы.