13 часть
Как в тумане Гермиона покинула больничное крыло и побрела обратно к гриффиндорской башне. Она сказала ДА. Она действительно согласилась выйти замуж за Северуса Снейпа. Полная Дама отъехала в сторону, но девушка не помнила, произнесла ли она пароль. В гостиной было шумно, студенты, развалившись на диванах, обсуждали свои планы на каникулы и жаловались на домашние задания.
Гарри заметил выражение растерянности на лице Гермионы сразу, как только девушка вошла в комнату, и, немедленно забыв про разговор с новым загонщиком с пятого курса, подошел к подруге.
- Ты в порядке? Что-то случилось?
- Мне нужно поговорить с тобой, - пробормотала девушка, чувствуя слабость во всем теле.
Быстро оглядевшись, Гарри обнял ее за плечи и повел в сторону лестницы, наверх в свою комнату, надеясь, что никто не заинтересуется, почему староста направилась в мужскую спальню. К счастью комната оказалась пустой, и юноша быстро запер дверь.
- В чем дело?
- Я сказала да, - выпалила Гермиона.
Гарри заморгал и снял очки. - Ты о чем?
- О замужестве. Я сказала да. Я выхожу замуж за Северуса Снейпа.
- Ох, - ответил парень, когда ему удалось закрыть рот от удивления.
- Это все, что ты можешь сказать? Гарри, я выхожу замуж. Скажи что-нибудь!
- Извини, я просто в шоке... Хотя сам же советовал.
- Ты не попытаешься отговорить меня? Ведь это была твоя идея.
- Хочешь, чтобы я попытался?
- Да... Нет... Не знаю, - Гермиона скрестила руки и начала взволнованно вышагивать взад-вперед по комнате.
Гарри присвистнул, когда мантия девушки распахнулась, открывая округлый живот. - Надо же, - прошептал он, - ты действительно беременна.
В ответ на это замечание он получил лишь презрительный взгляд; внезапно в дверь постучали. - ОЙ! Кто запер эту чертову дверь! Alohomora!
В комнату заглянул недовольный Рон. - Гарри, если ты тискаешь мою сестру, ты покойник!
- Я не тискаю твою сестру! - возмущенно воскликнул Гарри. - Почему все думают, что я тискаю Джинни?
- Ну, если нет, то много потерял, - ответил Рон со своей удивительной логикой и замер, когда увидел Гермиону. - Гермиона, все нормально?
- Не совсем, - ответила она. - Рон, нам нужно поговорить.
- Чудеса! Я пытаюсь поговорить с тобой уже несколько недель, и сейчас ты решила, что настало время. - Рон сел, опершись рукой на подушку. - Хорошо. Давай поговорим.
- Просто предупреждение, - поспешил добавить Гарри, - Тебе это не понравится, поэтому держи себя в руках.
Рон удивленно посмотрел на Гарри, будто говоря: к чему это ты клонишь?
Сев на кровать рядом с Гарри, Гермиона теребила пальцами край мантии, не зная, с чего начать. Гарри сжал ее руку, и сильного теплого пожатия оказалось достаточно, чтобы девушка заговорила.
Рон смотрел на нее не отрываясь, хотя Гермиона пару раз не могла поднять взгляд от стыда. Рассказав все и сообщив о своем решении выйти замуж за Северуса Снейпа, девушка замолчала.
Рон, в течение всего рассказа сидевший не шевелясь, резко встал и внезапно со всей силы пнул свой чемодан, лежащий под кроватью, - шахматы разлетелись по полу. Гермиона вздрогнула, а Гарри вскочил. Несколько минут никто не проронил не слова.
- Не могу поверить, что ты не сказала мне об этом, Гермиона! - Голос Рона был на удивление спокоен, а его сжатые кулаки крепко прижаты к бокам. - Не могу поверить, что ты хранила это от меня в тайне!
- Я не говорила потому, что знала, ты расстроишься! - крикнула Гермиона.
- РАССТРОЮСЬ?! - прогрохотал Рон. - КОНЕЧНО. Я чертовски расстроен! Ты сидишь здесь и говоришь, что выходишь замуж, черт возьми, за профессора Снейпа! И собираешься родить от него ребенка! Почему ты не сказала мне об этом раньше?
- Я сама не знала, пока не обнаружила, что беременна! Дамблдор наложил на меня чары, и я все забыла.
- Еще лучше! О чем думал Дамблдор, когда применил к тебе Заклинание Забвения?
- Это не Заклинание Забвения, - возразил Гарри.
- Заткнись! - рявкнул Рон. - Он не имел права!
- Рон, - умоляюще произнесла Гермиона. - Пожалуйста, не призирай меня.
Рон уставился на нее. - Презирать тебя? Гермиона, - запротестовал он, - ты моя лучшая подруга. Мы должны доверять друг другу, несмотря ни на что, - поняв, насколько лицемерно прозвучали его слова, он отвел взгляд.
В конце концов Рон подошел к девушке и сел рядом на краешек кровати. - Я всегда понимал, что нам не быть вместе, - неохотно признался он дрогнувшим голосом. - Я действительно был влюблен в тебя. Но не хотел верить, что мы не подходим друг другу.
- Рон, я никогда не хотела обидеть тебя, - всхлипнула Гермиона. - Извини меня.
- Не важно. Извини, что я так отвратительно себя вел, - он опустил голову и вздохнул. - Я просто хочу вернуть своего лучшего друга.
- Да я уже здесь, - возмутился Гарри.
Рон усмехнулся ему поверх головы Гермионы и накрыл ладонью руку девушки. - Гермиона, если тебе что-то понадобиться от меня, я все сделаю.
В свою очередь Гарри обнял ее за плечи. - Я тоже. Ты ведь знаешь.
- Знаю, - вздохнув, ответила Гермиона, когда слезы наконец вырвались наружу. - Ох, только представьте, как мы выглядим со стороны!
- Кстати, - предупредил Гарри. - Если сейчас войдет Дин, он потом нам жизни не даст.
- Дин пусть провалится, - объявил Рон, обнимая Гермиону. Они прижались друг к другу, глупо улыбаясь сквозь слезы.
- Так ты действительно собираешься замуж за этого типа? - неожиданно спросил Рон. - Сочувствую. Но лучше уж ты, чем я.
- Ты не в его вкусе, - с достоинством ответила Гермиона. - И на самом деле, он не такой плохой.
- Я не сомневался, Снейп - мужественный человек. Шпионить за Волдемортом... - протянул Гарри. - Но жениться на тебе?! Он храбрее меня.
Гермиона шутливо ткнула Гарри локтем как раз тогда, когда Рон дал ему подзатыльник, и все трое рассмеялись.
* * *
Чувствуя себя так, как будто гора свалилась с плеч, Гермиона поздоровалась с Полной Дамой и поспешила в свою комнату, но столкнулась с профессором МакГонагалл. Строгая ведьма как-то странно смотрела на девушку.
- Могу я поговорить с вами, моя дорогая?
- Конечно, - ответила Гермиона. К удивлению, замдиректора взяла Гермиону под руку и повела по коридору.
- Только что у меня состоялся весьма необычный разговор с директором, мисс Грейнджер.
- Да... - Гермиона попыталась придать уверенности немного придушенному голосу.
- Он сообщил мне, что завтра Вы выходите замуж, - Минерва МакГонагалл похлопала Гермиону по руке. - Я знаю Альбуса уже много лет, и он не склонен обычно рассказывать мне небылицы...
- Это правда, - быстро ответила девушка. - Извините, что не сказала вам, профессор.
- Дорогая моя девочка, - с чувством произнесла Минерва. - Не извиняйся. Я только могу представить, как, должно быть, это трудно для тебя. Не уверена, что одобряю твой брак с Северусом, но лучшей кандидатуры не вижу.
- Я тоже не могу сказать, что в восторге от этого, - призналась Гермиона. - Но думаю, что поступаю правильно.
- В таких делах никогда не бываешь полностью уверена, - произнесла Минерва с улыбкой. - Помню юношу, за которого собиралась замуж. Я была без ума от него, но все равно постоянно думала, правильное ли решение я приняла.
Гермиона не удержалась от вопроса. - Что случилось?
- Война, моя дорогая. Первая мировая война, как они ее назвали, до той, что произошла в нашем мире. Его звали Уильям, он погиб в Галлиполи.
- Галлиполи? - Гермиона никогда не слышала о том, чтобы волшебники умирали в маггловских войнах. - Он был не волшебник?
- Да, он был магглом, - подтвердила ведьма. - И погиб, а я больше не нашла другого такого. С тех пор Хогвартс стал моей жизнью. Но мы говорим о твоей свадьбе, а не о моей, и у меня для тебя подарок.
- Ох, это не обязательно, - запротестовала Гермиона, но глава факультета только шикнула на нее.
- Без возражений. Домашние эльфы вечером доставят его тебе в комнату, - МакГонагалл остановилась и посмотрела на Гермиону, а затем похлопала ее по щеке. - Всегда удивительно видеть, как мои гриффиндорцы вырастают. Кажется, только вчера тебя распределили, а сегодня ты выходишь замуж.
Минерва всхлипнула, но улыбнулась. - Надеюсь, однажды ты вернешься сюда преподавать, а еще надеюсь, что многого добьешься в жизни. Даже несмотря на то, что выходишь замуж за слизеринца, - ведьма почти рассмеялась. Если и раньше Гермиона подозревала, что слухи о вражде между главами факультетов преувеличены, теперь она в этом убедилась лично.
- Спасибо, профессор, - ответила Гермиона и удивила их обеих, поцеловав пожилую ведьму в щеку. - Ваше одобрение много значит для меня.
- Ну, иди. Тебе столько нужно сделать, не буду задерживать.
- Мне нужно найти Джинни Уизли.
- Попытайся в обеденном зале или лучше в спальне Гарри Поттера, - несколько сурово произнесла МакГонагалл. - Девочка так же испорчена, как и ее мать.
* * *
На следующий день тихий, но настойчивый стук в дверь разбудил Гермиону возмутительно рано утром. С ворчанием она рассеяла запирающие чары, и снова рухнула на подушки, клянясь себе, что голову оторвет подружке невесты - сразу, как только проснется.
- Подъем! Подъем! - весело заголосила Джинни, не обращая внимания на полусонные взгляды Гермионы и Косолапсуса. - Сегодня день твоей свадьбы!
- Еще не день, - пробурчала Гермиона, покосившись на серое небо за окном.
- Ерунда. Просто пасмурно. Нужно тебя подготовить, - объявила Джинни, вываливая на постель охапку всевозможных вещей.
Гермиона уставилась на пестрый ворох с некоторым подозрением. - Что это такое?
- Ох... Цветы, попросила у профессора Стебель, мантия, взяла у соседок по комнате и платье для меня. Кстати, о платьях: ты решила, что одеть? Только не белое, не для Обручения.
Зевнув, Гермиона кивнула в сторону гардероба. - Профессор МакГонагалл послала мне кое-что. Думаю, она купила это на собственную свадьбу, оно милое, но немного не то, что я хотела бы.
Джинни открыла дверцу и задохнулась от восторга. На вешалке висело длинное белое платье. Нижний слой ткани - тяжелый белый шелк, верхний - тонкий и воздушный газ, обильно расшитый цветами и листьями. - Это же хитон! - выдохнула она.
- Вроде того, - произнесла Гермиона. - Я пыталась его примерить, но мне потребуются годы, чтобы понять, как застегнуть эти броши на плечах.
- Оно тебе как раз? - спросила Джинни, еще раз внимательно изучив платье.
- Почти. Немного борит на поясе.
- Отлично, можно припустить, здесь удобные широкие швы, - ответила Джинни. Если живешь в большой семье, волей-неволей научишься перешивать одежду на любую фигуру. - Это невероятно красиво. Многие ведьмы так и не решаются купить его, очень дорого, но хитон - традиционное платье для Обручения. Подобное носили еще сто лет назад.
- Вот именно. А что еще? - Гермиона подперла голову рукой, продолжая лежать на кровати.
Джинни качнула головой. - Под это платье ты не должна ничего одевать. Ни белья, ничего.
- Голая? - недоверчиво переспросила Гермиона. Она купила новые трусы в магазине белья, очень удобные, поддерживающие растущий живот, но выглядели они неприлично огромными, и ей не очень-то хотелось надевать их под свадебное платье. И все же девушка сомневалась, что готова пойти голой.
- Ну, в наше время это больше для того, чтобы потом быстрее перейти к делу. А если серьезно, то для того, чтобы быть ближе к земле, культы плодородия и все такое. И еще ты должна быть босиком.
- Нам вряд ли нужно волноваться о плодородии, как ты думаешь? - сухо произнесла Гермиона, погладив себя по животу.
Подгоняемая Джинни, которая не желала слушать никаких возражений, Гермиона позволила затащить себя в ванну и вымыть голову. «Это традиция», - сообщили ей, хотя она предполагала, что это не столько традиции, сколько влияние матери Джинни. После, когда она завернулась в банный халат, ее волосы высушили, и расчесали с какой-то отравой из заранее принесенной бутылочки.
Сидя на кровати, Гермиона почесывала Косолапсуса, а Джинни устроилась на покрывале позади нее, вооружившись расческой и коробкой со шпильками. Девушка болтала и отвечала на вопросы Гермионы о предстоящей церемонии, прерываясь только, чтобы попросить расческу или шпильку.
- То, что церемонию проведет Дамблдор, юридически законно?
- Абсолютно. Он Верховный Маг. Любой колдун из Гильдии Волшебников имеет на это право, а у нашего директора гораздо больше полномочий. Ему нужно лишь зафиксировать все на пергаменте. Документ отошлют на регистрацию в министерство, и все. Расческу, - скомандовала она, протягивая руку.
Гермиона подала расческу и поморщилась: ей выдрали несколько волос. - А что если мы возненавидим друг друга? Как в этом случае развестись? Я имею право?
- Никакой романтики! Говорить о разводе в день свадьбы!
- Я практичная, - защищаясь, ответила Гермиона, не желая слышать замечания подруги, она и так сильно волновалась.
- Да, - ответила Джинни. - После церемонии у тебя останется лента, и если ты захочешь расторгнуть брак, то отдашь часть разрезанной ленты мужу, а вторую половину отправишь в министерство, и они скрепят ей документ о вашем разводе. Вообще, подойдет любая старая лента.
Раздался тихий стук в дверь, и подруги переглянулись.
- Вот черт, - пробормотала Джинни, бросив прядь. Локоны упали Гермионе на лицо, когда девушка пошла открывать.
За дверью тихо спросили разрешения увидеть ее, и Гермиона узнала гостя по голосу. Плотнее завернувшись в халат, она подошла к двери, а Джинни вежливо удалилась.
- Доброе утро, - поприветствовал ее Северус.
- Доброе утро, - ответила Гермиона немного смущенно. - Что-то случилось?
- Все прекрасно. Просто хотел получить твое одобрение по поводу одной безделицы
В его руках появилась черная бархатная коробочка, вероятно от волшебного ювелира. На крышке золотые буквы складывались в вопрос «Ты выйдешь за меня замуж?», перед тем как взорваться праздничным фейерверком. Очень жизнерадостная коробочка.
Гермиона не шелохнулась, чтобы взять ее. - Если это кольцо из серебра и изумрудов, то можешь вставить его себе в нос, - предупредила она.
Слабая улыбка тронула его губы. - Я предпочел бы платину, Гермиона. Но поскольку я отказываюсь дарить своей невесте рубины, то пришлось выбрать сапфиры.
Северус открыл коробку, пока говорил, и Гермиона замерла, увидев кольцо. Центральный камень размером с ее ноготь, сапфир насыщенного синего цвета, окружали бриллианты лишь немногим поменьше. Не спрашивая разрешения, Северус взял девушку за левую руку и, достав из бархата кольцо, надел ей на палец. Кольцо идеально подошло по размеру.
- Ты можешь себе это позволить? - вырвалось у Гермионы.
Северус засмеялся низким, волнующим смехом и погладил кольцо. - Не переживай, - ответил он. - Я кое-что отложил на черный день, - слегка потянув ее за руку, он прижал Гермиону к себе и, наклонившись, коснулся ее губ быстрым нежным поцелуем. - Скоро увидимся, - Гермиона едва почувствовала, как кольцо соскользнуло с ее пальца и снова исчезло в коробке.
В легком замешательстве девушка закрыла за мужчиной дверь и прислонилась к ней. Когда она посмотрела на Джинни, то заметила смешливый взгляд подруги.
- Ты знаешь, странно, - произнесла Джинни. - Но Снейп похож на Виктора Крама.
- Глупости! - возразила Гермиона, собираясь с мыслями.
- Нет, правда! Виктор был высокий, темноволосый и с большим носом, - настаивала Джинни.
- Виктор Крам ходил вперевалочку, - ответила Гермиона, вспоминая бесшумную уверенную походку Северуса Снейпа. - К тому же, он не мог бы сварить зелье даже для спасения собственной жизни! Все, что ему было нужно - это Квиддич и метлы последней модели. Знаешь, я бросила его, потому что он все время просил меня наложить чары на его метлу, чтобы она быстрее летала!
- А я думала, ты бросила его, потому что влюбилась в моего непутевого братца.
- Ну и это тоже, - согласилась Гермиона, позволяя Джинни усадить себя обратно и продолжить парикмахерскую пытку.
- Гермиона, я люблю своего брата, но если честно, ему нужно подрасти, прежде чем завязывать серьезные отношения с девушкой. Он старше Гарри, но Гарри в десять раз взрослее.
- Кое-кто пытался убить Гарри с самого рождения. Поневоле повзрослеешь.
Джинни промычала что-то в знак согласия: во рту у нее были шпильки.
- Могу я спросить у тебя кое-что? - набравшись храбрости, произнесла Гермиона. Новое утвердительное «угу» говорило, что она может продолжать. - Когда ты поняла, что влюблена в Гарри?
Джинни вынула шпильки изо рта, и Гермиона искренне понадеялась, что девушка не воткнет их ей в голову немедленно. - Тебя интересует время до или после того, как я выставляла себя полной идиоткой?
- После «идиотской» части.
- Ну... - Джинни замолчала, задумавшись. - Наверное, прошлым летом, в Норе. Гарри и Рон дрались с близнецами на заднем дворе, а когда все ушли, он остался со мной.
Она улыбнулась, ее глаза озорно блеснули. - Конечно, было бы лучше, если бы он сел по ветру, ну да ладно. Мы просто разговаривали, понимаешь? Но остальной мир перестал существовать для меня. Гарри стал для меня всем, - Джинни покраснела, но продолжила. - Даже сейчас, когда он подходит ко мне, я чувствую, как каждая клеточка тянется к нему.
Гермиона надеялась, что ее собственные щеки не полыхают, когда вспомнила, как ее тело реагирует на близость Снейпа. Поглощенная чувственными переживаниями, она не заметила, что Джинни нахмурилась.
- Гермиона, почему ты выходишь за Снейпа?
- Я беременна от него.
- Это не ответ, - Джинни завозилась с новой прядью волос. - Он тебе нравится?
- Да. Думаю да. Он очень...интересный, - ответила Гермиона. - И он привлекает меня, - призналась она.
- Так и знала, - самодовольно произнесла Джинни. - Ну, все худшее позади. Давай наденем платье.
- Может, сначала следовало надеть платье, а потом делать прическу? - жалостливо произнесла Гермиона через несколько минут, погребенная под метрами шелка. Ее руки появлялись из-под складок ткани, но не попадали в нужные прорези и Джинни заталкивала их обратно.
- Нет, платье бы помялось, - Джинни через горловину пыталась поймать голову Гермионы.
- Вот для чего нужны разглаживающие чары, - донесся приглушенный ответ. Наконец руки и голова оказались в нужных прорезях платья. Джинни осторожно закрепила застежки на плечах подруги и подправила прическу, на которую затратила больше часа. Длинные кудрявые волосы Гермионы были усмирены и сейчас волнами струились по спине. Только пряди с висков были уложены короной, а несколько локонов нежно обрамили лицо.
Гермиона недовольно вздохнула и уставилась на подругу. - Ты уверена, что я не могу надеть нижнее белье? Знаешь, будет немного прохладно, и мне не хочется, чтобы остальные заметили, как я замерзла, - она посмотрела на свою грудь, давая понять Джинни, что имела в виду.
- Не волнуйся, вышивка все скроет, - шаловливо ответила подруга. - И неужели ты действительно хочешь надеть это... - она схватила простое хлопковое белье с постели - ...под шикарное платье?
- Нет. Полагаю, нет. Они не очень привлекательные, правда?
Джинни подняла трусы и пожала плечами, но, растянув ткань, открыла рот от удивления. - Боже, Гермиона. Большинство продуктовых сумок меньше размером. Они огромны!
- Они и должны быть такими, - засмеялась Гермиона. - Подойдут для последних недель беременности. Когда я надела их впервые, то натянула до бюстгальтера.
Джинни захихикала, и Гермиона улыбнулась в ответ. - Они ужасны? О, Джинни, - с чувством произнесла девушка. - Не могу передать, как я благодарна за все, что ты для меня делаешь.
Уловив первые признаки слез, Джинни отбросила ужасное белье и обняла подругу. - А я рада, что ты попросила меня, Герми. Надеюсь, когда-нибудь ты сделаешь подобное и для меня. Ну, хватит сантиментов! - затараторила Джинни, как если бы сама и не всхлипывала прежде. - Время для цветов.
- Честно говоря, я не думала о букете, - неуверенно произнесла Гермиона, когда Джинни подняла коробку с цветами.
- Это не для букета, а для твоей прически. На обручение букет не нужен, но ты не можешь выйти замуж без цветов в волосах.
- Это традиция, - в один голос произнесли девушки. Джинни обрезала стебли взмахом палочки, и на белых лепестках бутонов заиграли яркие огоньки.
- Кстати о традициях, кто будет шафером профессора Снейпа? Должен быть кто-то того же возраста, друг, например. Не шевелись! - приказала она, вставляя цветы в волосы Гермионы.
- Римус Люпин, - ответила Гермиона. - А кого ты ожидала, профессора Флитвика?
- Думаю, Сириус Блэк отпал без вопросов, - сострила Джинни.
- Да уж! - засмеялась Гермиона. - Северус сказал, скорее он попросит Гарри.
Закончив украшать прическу подруги, Джинни отступила, оглядывая результат. - Идеально. Ты уже готова, верно? - Получив подтверждение, она быстро убрала беспорядок вокруг взмахами палочки. - Осталось только одно незаконченное дело.
Девушка подтащила кресло к письменному столу Гермионы. - Сядь, - приказала она. - Перо и чернила. Напиши родителям, сообщи, что не приедешь сегодняшним поездом. Гарри принесет Буклю. Ты должна закончить письмо к тому времени, как я переоденусь.
- Джинни. Что я напишу им?!
- Представления не имею, но лучше придумай, пока я не закончила с прической, иначе сделаю это за тебя.
- Ты не посмеешь?! - Но непреклонное выражение на лице Джинни говорило об обратном. - Настырная корова, - пробормотала Гермиона, взяв перо.
- Вся в лучшую подругу, - пропела Джинни, исчезая за дверью ванной с платьем в руках.
Перед лицом непоколебимой решительности подруги Гермиона наконец покопалась в незаконченных черновиках и набросала короткую записку родителям, сообщив, что через несколько часов выходит замуж за отца их внука. Она заверила, что не была соблазнена учителем, но детали не уточнила. Пусть лучше они думают, что она жертва собственной безалаберности, а не насилия. Она приписала извинения и обещания о скорой встрече. Как скоро наступит «скоро», она не знала.
Закончив писать, Гермиона сложила и запечатала письмо. Откинувшись на стуле, она поигрывала с небольшой латунной печатью, подарком Рона на день рождения. Буква «Г» окруженная цветами, листьями и другой ерундой, которая с тем же успехом могла быть отпечатками копытец.
Она вертела печать в руках, слушая, как Джинни приглушенно ругается, уронив что-то в ванной. Малыш тихо заворочался, и Гермиона погладила себя по животу. Она не сильно растолстела, но скрыть беременность уже было невозможно. На секунду ей захотелось бросить все, скинуть красивое платье и с криком броситься вниз по коридору, отказываясь принять то, что ждет ее впереди. Не желая признавать, что собственная жизнь каким-то образом вырвалась из-под ее контроля.
С того дня, когда мадам Помфри определила в ее простудных симптомах беременность, Гермиона поняла, что больше не управляет своей жизнью. Если раньше она поступала обдуманно и взвешенно, выбирая Древние Руны вместо Продвинутой Нумерологии, сейчас ей постоянно приходилось выбирать из двух зол. Был ли брак с Северусом Снейпом меньшим из них?
Гермиона всегда удивлялась, как невероятно занудны ее родители, говоря, что у них нет выбора, и придется расширить практику, или поменять мебель в гостиной, или сделать еще что-то. Они же взрослые думала девочка, у них всегда есть выбор. Только сейчас она поняла, что быть взрослым означает самому выбирать свой путь среди неясных тропинок, и неизвестно, что ждет тебя впереди.
Рыжий мурлыкающий шар вскочил на стол рядом с ней и, издав громкое «мяу», присел в углу. Урчание усилилось, когда Гермиона почесала кота за ухом, удерживая на расстоянии, чтобы не получить взбучку от Джинни, если все платье будет в шерсти. Косолапсус принюхался к печати и стукнул ее лапой, отталкивая от себя.
- Лапс, ты будешь хорошо себя вести с домовыми эльфами? - спросила девушка. Ленивый взмах хвоста показал, что он обдумает просьбу. Гермиона погладила любимца, надеясь, что все будет хорошо, когда она вернется после каникул. Каникул, которые она проведет с Северусом.
- Старик, я выхожу замуж, - прошептала она коту. - Ты больше не будешь единственным мужчиной в моей жизни.
Косолапсус качнул головой, требуя еще ласки и совершенно не беспокоясь о потерянном статусе. Кусая губы, Гермиона вспомнила, что еще терял кот: законное право на половину ее кровати. Не обращая внимания на собственное волнение, она попыталась мыслить логично. Она обдумала возможность делить постель с Северусом Снейпом и, честно говоря, мысль об этом ее не пугала. Нисколько. Вспомнив о его поцелуе накануне и том, что произошло час назад, она решила, что он не находит ее отталкивающей.
Он предложил брак из соображений удобства, разрешив найти любовника, если она захочет. Гермиона точно знала: этого она не хочет, но вот чего именно она хочет - уверена не была. Или чего хочет он. От мысли, что им придется это обсудить, как взрослым разумным людям, ей стало немного не по себе.
- Ты еще не закончила? - сурово спросила Джинни, выйдя из ванной. Девушка надела синюю мантию, в которой Гермиона узнала прошлогоднюю, с Рождественского бала, но сейчас ткань украшала не золотая вышивка, а кельтские узоры. Водопад рыжих волос, завитых красивыми локонами, должно быть, занял кучу времени.
- Все готово. Я просто задумалась.
- О чем?
- О сексе, - откровенно призналась Гермиона.
Джинни улыбнулась. Она подошла ближе и присела на край стола, легонько спихнув кота. - И что?
- Ты спала с Гарри?
Щеки Джинни вспыхнули, но она улыбнулась. - Еще нет. Но спроси после каникул, у меня есть планы.
- Вирджиния Уизли! - грозно воскликнула Гермиона, но рассмеялась. - Что на это скажет твоя мать?
- Не хочу повторять, что она скажет, но теперь я знаю, в кого пошел Рон. Но если слухи верны, то у отца не было шансов спастись, когда мама решила, что он подходящий парень для нее.
- Хорошо, поступай, как знаешь, но не забудь про зелье контрацепции.
- С моей-то наследственностью? - она фыркнула. - Нет. Черт побери!
Очень робкий стук в дверь заставил Джинни вскочить, немедленно открыть дверь и стремительно поцеловать молодого человека, стоявшего в коридоре.
- Джинни... - застонал Рон. - Дай ему возможность войти! - Он грубо втолкнул друга и сестру внутрь и вошел в комнату, где резко остановился. Открыв рот, он уставился на Гермиону. Метла и сумки с грохотом упали на пол из его рук.
- Обалдеть! - прохрипел он
- Гермиона... ты выглядишь потрясающе, - произнес Гарри. Джинни быстро шлепнула его по плечу. - Ты тоже отлично выглядишь, - поспешно добавил он, оглядев свою подружку. В знак прощения она подарила ему быстрый поцелуй.
Букля, седевшая на плече Гарри, качнула крыльями, пытаясь удержать равновесие, и осуждающе посмотрела на рыжеволосую девушку своими желтыми глазами. Взмахнув крыльями, сова перелетела на спинку стула Гермионы и протянула лапу. Птица не двигалась, пока Гермиона упаковывала и привязывала письмо.
- Букля, - сказал Гарри сове, когда поднял ее с перекладины и поднес к открытому окну. - Пожалуйста, отнеси это письмо родителям Гермионы. Ты часто бывала там, помнишь? Где Гермиона живет летом.
Сова ухнула и, расправив крылья, вылетела в окно, быстро исчезая из виду.
- Отлично, с этим все, - сказал Гарри. - Но нам нужно поторопиться. Профессор Дамблдор просил отвести вас в деревню, прежде чем все студенты отправятся на станцию.
Гермиона накинула капюшон, и четверка друзей покинула замок, избегая любых встреч, и направилась к Хогсмиту. Апрель в Шотландии еще не весна, и Гермиона плотнее закуталась в плащ, спасаясь от холода.
Они шли в тишине, пока не достигли окраины деревни, где Гарри назвал адрес и сказал, что они, отведя туда девушек, сразу же уедут.
- Скорее всего, дом принадлежит Дамблдору, но он там давно не живет. И мне действительно очень жаль, что мы не сможем остаться на церемонию, но поползут слухи, если всех нас не будет в поезде.
Обойдя торговую площадь, Гарри направился к жилой улице. Небольшой каменный коттедж, окруженный более новыми домами в стиле Тюдор, стоял в самом конце аллеи. От дороги дом отделяли сад и резные ворота.
- Коттедж Лимонная карамель, - с недоверием прочитал Рон надпись на табличке, поставив сумки Джинни и Гермионы на землю.
- Это здесь, - Гарри открыл ворота и к удивлению Гермионы, быстро чмокнул ее в щеку. - Удачи.
- Спасибо, - прошептала Гермиона, посмотрев на своего друга. Сейчас она поняла, насколько они повзрослели за последний год. Гарри теперь был намного выше нее, и когда его голос стал таким низким?
Гарри повернулся к Джинни и обнял ее. Гермиона отвела взгляд и заметила, что Рон смотрит на нее. Его синие глаза выражали бурю эмоций, которые захлестнули и Гермиону. Юноша наклонился и нежно поцеловал ее в губы на прощание.
- Удачи, Гермиона. Я люблю тебя. Ты ведь знаешь?
- Я тоже тебя люблю, Рон.
Рон крепко сжал ее руку, а затем отступил. После секундного ожидания он ткнул Гарри в плечо. - Заканчивай с этим, иначе мы опоздаем на поезд.
- Хорошо, - пробормотал Гарри, в последний раз целуя Джинни.
Закинув сумки на плечи, два друга зашагали обратно по улице. Свист поезда разорвал тишину, и они побежали, метлы барабанили по их спинам, когда они еще раз махнули девушкам на прощанье через плечо.
Внутри за воротами оказалось тепло, и Гермиона почувствовала присутствие волшебных чар, наполнявших воздух сладкими ароматами лета. Джинни остановилась, скинула туфли, и ее ножка исчезла в прохладной, мокрой траве. Гермиона последовала примеру подруги и, приподняв край платья, сняла обувь.
Наблюдавший за ними от дверей коттеджа Римус Люпин крикнул в дом: «они здесь» и пошел навстречу. Вместо своей обычной потрепанной мантии, он надел светлую рубашку, выпущенную поверх коричневых брюк. Он тоже был босиком, и никого не удивило, что его ноги оказались большими и довольно волосатыми.
Северус остолбенел в дверях, заметив в конце сада Гермиону. На мгновение ему показалось, что в саду Дамблдора живет нимфа. Корона из белых цветов украшала ее каштановые волосы, волнами спадавшие на спину. Нежные плечи и шею обрамлял белоснежный шелк платья. Тяжелая ткань не закрывала рук и мягко скользила по телу, подчеркивая фигуру, слегка собираясь на выступающем животе.
- Северус, мой мальчик, ты загородил дорогу.
Разозлившись на свой глупый вид и очевидную насмешку директора, Северус отошел в сторону. Старый волшебник присоединился к Римусу и поприветствовал девушек, оставляя профессору Зелий последовать за ним. Джинни немедленно начала расспрашивать Люпина о Сириусе Блэке и вовлекла обычно немногословного мужчину в оживленный разговор.
Гермиона поздоровалась с Дамблдором, но, заметив своего будущего мужа, шагающего к ним, нахмурилась. Северус был одет в черные брюки и белую рубашку, хотя рубашка оказалась не заправлена, а лицо мрачнее обычного. Девушка заволновалась, спрашивая себя, что могло рассердить его? Учитывая, что все утро он провел с Дамблдором и Люпином, вряд ли это она вызвала его недовольство.
Дамблдор внимательно посмотрел на мужчину, который присоединился к ним на газоне. - С таким угрюмым лицом, Северус, люди подумают, что ты идешь на расстрел.
- Сегодня твоя свадьба, - произнес Римус. - Уверен, одна улыбка тебя не убьет.
Гермиона поняла по прищуренному взгляду Северуса, что он не находит шутку смешной.
- Ну да ладно, - спокойно произнес Дамблдор. - Гермиона, если он не повеселеет, ты всегда можешь выйти замуж за Римуса.
- Только после дуэли, - вставил Северус.
- Директор, не беспокойтесь. Я привыкла к его недовольству, - ответила Гремиона. - А его сарказм легче игнорировать, чем бороться с ним.
С одобрительной улыбкой Дамблдор снял свою шляпу и заткнул ее за пояс, открывая веснушчатую макушку, едва прикрытую седыми волосами. Он заметил, что Гермиона смотрит на край его мантии и, приподняв ее, показал сухие, костлявые ступни с кривыми пальцами. Римус многозначительно посмотрел на ботинки Северуса.
Со страдальческим выражением на лице Снейп снял ботинки, а за ними последовала и пара черных носков. - Мисс Уизли, а вы ожидали увидеть раздвоенные копыта? - спросил он у Джинни, девушка лишь насмешливо фыркнула.
- Кольцо у тебя? - спросил Дамблдор у Римуса, тот поднял мизинец. Мерцание на пальце показало, что кольцо на месте.
- Лента?
Джинни размотала ленту с запястья и протянула ее.
- Прекрасно. Если жених и невеста готовы? - Он посмотрел на Северуса и Гермиону поверх очков. Северус кивнул.
- Только одно, - прошептала Гермиона своему будущему мужу.
Он нахмурился, неожиданно посуровев. - Что случилось?
- Ты понимаешь, что берешь меня с котом?
Его бровь приподнялась: - Да? Так и знал, что тот рыжий монстр - твой. С удовольствием как-нибудь натравлю его на Миссис Норрис.
- Ну, тогда хорошо, - подавив не подходящий к ситуации смешок, Гермиона повернулась к Дамблдору, и глубоко вдохнув, успокоилась. Она готова.
Дамблдор показал, что нужно образовать круг. К удивлению Гермионы, колдун заговорил очень серьезным тоном, и его обычные веселые нотки исчезли, когда он спрашивал их при свидетелях о добровольном согласии. Позже она не могла вспомнить точные слова волшебника, когда он попросил ее принести клятву Северусу, но это не были слова о любви и романтике, только о преданности, чести и ответственности. Обычно сердечный голос директора звучал властно, и Гермионе показалось, что под ногами дрожит земля.
После произнесения клятв Северус взял у Римуса кольцо и надел его на палец Гермионы. Когда он выпустил руку девушки, ее подхватила Джинни. А Северус взял за руку Римуса. Приняв ленту от Джинни, Дамблдор обвил ею руки Гермионы и Северуса, соединяя их, а затем замкнул круг, взявшись за руки с Джинни и Люпином.
Не круг, пентаграмму, древний символ защиты, вспомнила Гермиона. Учитывая, что ее создал маг подобной силы, это нельзя было воспринимать несерьезно. Запоздало девушка поняла, что воздух и земля вокруг действительно задрожали, когда старый волшебник призывал небо и твердь в свидетели этого брака.
Годами она слышала, что Альбус Дамблдор является одним из самых могущественных колдунов в мире, но сама видела в нем лишь доброго и озорного директора. Сейчас, здесь, в заброшенном саду, под холодным весенним небом, она наконец увидела истинное лицо того, кто заставил Волдеморта отступать. Она видела могущественного волшебника, который сражался со злом уже столетие.
Скоро все закончилось, и веселые искорки снова вернулись в глаза Дамблдора. Поцеловав девушку в щеку и пожав Северусу руку, директор поздравил молодоженов. Он пригласил их в дом, где хогвартские эльфы оставили для них холодные закуски и небольшие пирожные с сахарной глазурью. За едой Дамблдор налил всем медовой настойки. В бокал Гермионы плеснул всего несколько капель, чтобы соблюсти традицию.
Гермиона не обратила внимания на сильный терпкий вкус напитка, а большинство тостов прошли мимо нее. Она смотрела на Северуса, который сидел напротив, рассеянно ковырял еду вилкой и почти не разговаривал. Обед тянулся бесконечно медленно, хотя Джинни с удовольствием наблюдала, как Дамблдор и Римус подшучивают над женихом.
Но как-то слишком скоро Джинни разожгла огонь в массивном камине и, обняв на прощанье Гермиону, перенеслась в Нору. Трое мужчин, попросив извинения, ушли в другую комнату. Дверь закрылась с громким щелчком, и Гермиона поняла, что они собираются обсудить шпионскую деятельность Северуса.
Предоставленная сама себе, девушка решила познакомиться с коттеджем. Она обнаружила единственную спальню, когда отправилась на поиски туалета, который, к счастью, оказался оборудован современной сантехникой. Решив пока не думать о постели, она продолжила изучение и зашла на кухню, еще более старинную, чем у Уизли, где столкнулась с эльфом в хогвартском полотенце. Незнакомый эльф ужаснулся ее предложению помыть посуду, и девушка, немедленно получив чашку чая, которую не просила, была выпровожена в гостиную.
Покручивая новое кольцо на пальце, Гермиона обходила комнату. Дом, похоже, давно не посещали. Всего несколько деталей указывали на то, что здесь когда-то жил Дамблдор. На стене висела фотография, запечатлевшая колдуна и молодую женщину. Даже на черно-белом снимке было видно, что борода Дамблдора еще не седая и намного короче. Мантия на женщине была традиционного покроя и не позволяла определить год, когда сделано фото, но Гермиона предположила, что карточке не меньше пятидесяти лет.
Наконец она выбрала себе книгу из стопки на столе и села перед камином. Кресло оказалось мягким и очень удобным, и девушка незаметно для себя задремала.
Намеренно игнорируя последние замечания Римуса, Северус закрыл дверь за оборотнем и отправился на поиски жены. Разговор затянулся дольше, чем он рассчитывал, но он был даже рад этому. Правда, когда серьезная беседа завершилась, с двух сторон на него посыпались советы, которые жутко его раздражали. К несчастью, он не знал, где будет спать этой ночью, но в любом случае не нуждался в советах от закоренелого холостяка и человека, который был старше его на столетие.
Оглядевшись, он заметил Гермиону: девушка спала сидя в кресле. Северус налил себе остатки настойки, желая, однако, выпить чего-нибудь покрепче. Сморщившись от сладкого привкуса, он сел в кресло напротив жены. Он знал, что ей необходимо больше отдыхать, ее тело уставало за двоих, и беспокоился, что она по-прежнему пренебрегает собой. К тому же она мало съела за обедом.
Во сне она пошевелилась, и книга съехала с ее колен. Северус наклонился и подхватил фолиант, но движение моментально разбудило девушку.
Гермиона подняла голову и заморгала, заметив книгу в руке мужа. - Извини, я уснула. Который час? - Ее желудок громко заурчал.
- Время тебе снова поесть, - ответил он, подавая ей руку; с его помощью она поднялась, и они вернулись на кухню. Эльф исчез, и никто не возражал, когда Северус достал тарелки с холодным мясом, сыром, нарезанным хлебом и поставил все на деревянный стол, подвинув стул для Гермионы. Они ели в тишине, пока он не спросил, все ли в порядке.
- Да, я просто подумала, что все это сильно отличается от маггловских свадеб.
- Насколько сильно? - спросил он, взяв нож и отрезая еще хлеба.
- Во-первых, все носят обувь.
Уголок его губ дрогнул.
- Обычно приглашают толпу гостей, и надо всех накормить. Не могу сказать, что скучаю по этой части, но я бы очень хотела, чтобы родители были здесь, - добавила она.
- Конечно, - согласился он. - Я уверен, что и твои друзья остались бы здесь, если бы смогли.
- И обычно пекут огромный торт, - продолжила Гермиона. - Невеста и жених вместе разрезают его, а затем кормят друг друга первым куском.
- Звучит ужасно, - произнес Северус, немедленно подавив в воображении картину, как Гермиона слизывает капли глазури с его пальцев.
- Ну, иногда его просто размазывают по лицу - вот это действительно ужасно.
Она вздрогнула и подняла озябшие ноги с холодного пола, собираясь поджать их под себя, но вспомнила, про дорогое платье. Согревающие чары рассеялись, а огонь в камине был слишком слабым, чтобы прогреть дом.
- Ты замерзла, - сурово заметил Северус. - Где твои вещи?
Гермиона смутилась, вспомнив, что оставила их у ворот. - Кажется, они остались на улице, вместе с моими туфлями.
- Сейчас принесу.
- Но... - попыталась возразить она.
- Считай это моей первой супружеской обязанностью, - сухо ответил он.
- Они у ворот, - подсказала она.
Северус принес две небольшие сумки, одну со школьными принадлежностями, другую, немного побольше, с одеждой. Накинув на плечи Гермионы плащ, он вернулся к еде.
- Северус?
- Да?
- Что нам теперь делать?
Он не ответил сразу. Закончив жевать, он сделал глоток настойки. - Это полностью зависит от тебя. Думаю, нам нужно привыкнуть к компании друг друга, без бесценного содействия мадам Помфри и своеобразного юмора моих коллег.
Северус взял пустые тарелки и поставил в раковину, оставив мытье посуды эльфу. Гермиона положила туда же бокалы и приборы, больше чем уверенная в том, что ее муж, скорее, хотел избежать разговора, а не помочь эльфу. Не зная, как вести себя дальше, девушка закуталась в мантию и подошла к своим сумкам.
В его голосе послышалось сожаление, когда он обратился к ней. - Догадываюсь, что это не свадьба из девичьих грез.
- Да, - ответила она. - Хотя я никогда особенно не думала об этом. Существовало множество других проблем, о которых надо было подумать.
Обстановка была совсем не романтическая: ветхая кухня, где не было даже плиты. Но водоворот сомнений, круживших в голове Гермионы, исчез, оставляя на поверхности единственное правильное решение: уж если она потеряла контроль над событиями, то хотя бы подтолкнет их в правильном направлении. Собрав все мужество, она выпрямилась и, прислонившись к стене, посмотрела на Северуса.
Шелк очень чувственно ласкал грудь, и эти волнующие прикосновения заставили ее произнести еще несколько слов.
- Но я всегда представляла, что когда выйду замуж, то буду казаться своему мужу хотя бы немного привлекательной.
Северус застыл, глядя на нее. Она смело взглянула в ответ. В свете лампы черные волосы мужчины замерцали, когда он склонил голову, изучая девушку. Он сделал шаг вперед.
- Ты думаешь, я не хочу тебя? - спросил Северус чуть хрипло. Он сделал еще один шаг, затем еще один. - Последние несколько недель я думал только о тебе. - Кухня была очень тесной, и вот он уже стоял радом с Гермионой.
- Правда? - спросила она, но немедленно покраснела. - Должно быть, я полная дура.
На расстоянии вытянутой руки Северус замер, с трудом сохраняя дистанцию, чувствуя, как его неуклонно тянет к Гермионе. - Знаю, ты не думала обо мне как о романтичном любовнике. Я прекрасно осведомлен о своих недостатках в этой области, и кажется... несколько устарел.
- Я не знаю... не знаю, что думать о тебе, - откровенно призналась она. - Ты больше не тот профессор Зельеварения. Я не уверена, кто ты.
Гермиона чувствовала, что ей не хватает воздуха, ощущая себя прижатой к каменной стене лишь одним его взглядом. Глаза, черные, искрящиеся, полыхали огнем, которого она никогда не видела прежде.
Умышленно медленно он наклонился и коснулся ее губ. - Я твой муж, - прошептал он, целуя ее. Его рука легла на ее живот, и длинные пальцы осторожно погладили нежную кожу. Жар от его ладони разлился по всему телу Гермионы. Северус оперся на стену позади нее, и девушка затрепетала от ощущения его силы и уверенности.
Гермиона коснулась губами его губ, скользнув по ним языком. Со стоном он прижался к ней, углубляя поцелуй. Близость его тела опьяняла. Она провела руками по широким плечам мужа, пока его губы ласкали ее приоткрытый рот. Конечно, он не мог похвастаться накачанной фигурой, но его плечи оказались крепкими и сильными под ее руками, и определенно, Северус нисколько не устарел.
Она забыла обо всем, когда он, собственнически лаская ее живот, обнял ее за талию и притянул ближе к себе. Это оказалось немного неудобно, но она еще не располнела настолько, что не смогла бы выгнуться к нему. Мир вокруг закружился, даже несмотря на прочную стену за ее спиной. Дыхание Северуса стало прерывистым, когда он разорвал поцелуй.
- Гермиона, - застонал он, его губы касался ее щеки, двигаясь к чувствительной шее. - Клянусь... Я не сделаю ничего, если ты не хочешь. Я остановлюсь немедленно, как только ты скажешь.
Она вспомнила о прошлых месяцах, полных томления, а сейчас все стало настоящим! Северус Снейп был ее мужем и целовал ее с безумной страстью. Гермиона обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом, чувствуя его тепло и силу. Ей казалось совершенно естественным полностью подчиняться ему.
- Не останавливайся, - выдохнула она, целуя его, заставляя задрожать. - Я хочу тебя, Северус, уже много месяцев я думаю лишь о тебе. Пожалуйста... люби меня.
Он отстранился, желая увидеть в ее глазах подтверждение словам, сам горя от желания. Все слова умерли прежде, чем он смог издать хоть звук. С легкостью он подхватил ее на руки и прижал к себе.
Северус не помнил, как дошел от кухни до спальни, но вид его жены, когда он опустил ее на постель, ее пышных волос, украшенных цветами, губ, полыхающих и припухших от его поцелуев, навсегда запечатлелся в его памяти. Он нетерпеливо скинул рубашку и опустился на кровать, снова целуя Гермиону, вздрагивая от того, как она робко прикасается к его груди, задевая редкие черные волосы, изучая его тело.
Потребовалось больше усилий, чем он думал, чтобы лежать рядом с девушкой, просто обнимая ее. Он не хотел пугать ее напором и спешкой. Она, нежная и расслабленная, отвечала на его поцелуи вздохами и тихими стонами, а ее пальцы ласкали его шею и спину. Он не был уверен что делали его собственные руки, пока не нашел разрез на ее платье и почувствовал тепло бедра под ним. Мысль о том, что под платьем она обнажена, заставила кровь бешено пульсировать во всех частях его тела.
Когда Гермиона отодвинулась от него, он испугался, что зашел слишком далеко, но заметил как, чуть дрожащими руками, она расстегивает брошку на плече. Воздушная ткань с шуршанием соскользнула с ее спины.
Северус взял булавку и положил на стол рядом с кроватью, затем, взглядом спросив разрешения, расстегнул вторую. Ткань свободно заструилась по ее груди и, отложив булавку, он осторожно склонился к ней и снова поцеловал.
Пытаясь успокоится, он почти потерял самообладание, едва белый шелк обнажил ее. Он никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как свою жену в эту минуту. Гермиона тихо вскрикнула, когда он прикоснулся к ее груди. Более полной, чем он помнил, но Северус отбросил эти мысли прочь, склоняясь и целуя ее. В первый раз она занимается любовью, несмотря на ребенка, растущего в ней, и она запомнит это навсегда.
Чувствуя ее прерывистое дыхание и ослабевшие руки, которые гладили его плечи и зарывались в волосах, пока он ласкал ее, Северус потянул платье вниз, открывая ее бедра. Гермиона издала протестующий возглас и закрыла рукой живот.
- Что случилось? - тихо спросил он.
- Извини, - запинаясь, произнесла девушка. - Я чувствую себя... толстой.
- Хммм, - мягкие черные волосы заскользили по ее груди, когда он покрыл поцелуями ее живот. - Я смотрю на тебя, и на ум приходят другие слова. Совершенная. Изысканная... - Он провел губами по ее телу, следуя изгибам живота, как будто не мог насытиться вкусом ее кожи.
Его прикосновения были легкими и неуловимыми. Она поглаживала его спину, наслаждаясь гладкой и шелковистой кожей, покрывающей стальные мускулы. Он не торопился, пока Гермиона сама не притянула его к себе. Ее рука решительно проникла под пояс его брюк, и Северус, чуть приподнявшись, расстегнул их сам.
Наконец он крепко обнял ее, и девушка ощутила себя одновременно уязвимой и защищенной, когда он склонился над ней. Малейшие прикосновения к ее полной чувствительной груди отозвались к ней новой волной возбуждения. Горячий, влажный, ищущий рот опустился на ее сосок, и Гермиона подумала, что только от этого можно испытать оргазм.
Тело горело под его ладонью, и когда он прикоснулся к ней между бедер, девушка задохнулась. Лаская, Северус проник пальцами в ее тепло, подразнивая нежным исследованием, заставляя стонать от удовольствия.
- Гермиона! Ты хочешь меня? - прошептал он.
Она порывисто подалась к нему, обхватывая его ногами. - Боже, да. Больше всего на свете. Умоляю! - застонала она, выгибаясь от безумного желания.
- Докажи мне, - хрипло произнес он, надавив на ее влажную плоть. - Откройся для меня.
Гермиона, не отрывая от него взгляда, провела рукой вниз по его груди, туда, где их тела соприкасались, и открыла себя для него. В эту секунду он нисколько не сомневался, что она желала его. Он вошел в нее, содрогнувшись от удовольствия, и они застонали в унисон.
Она впилась пальцами в его плечи, но Северус поднес ее ладонь к губам и слизнул следы влаги. Глаза Гермионы расширились от удивления, а его дьявольская улыбка напомнила ей, как все-таки мало она знает человека, которого теперь называет мужем, даже несмотря на то, что сейчас он заставлял ее сгорать от желания. Жадно поцеловав ее в губы, он вошел в нее глубже.
Случайная мысль о том, что завтра его спина будет жутко болеть, была немедленно отброшена: незначительная мелочь по сравнению с невероятным удовольствием - заниматься любовью с Гермионой Грейнджер. Черт возьми, Гермионой Снейп! Его женой. Красивой, умной женой, почти с шестимесячной беременностью, и он постарался не давить на нее. Неожиданно Гермиона вскрикнула.
Северус замер, используя остатки выдержки, почувствовав, что она испугана.
- Ты со мной, - прошептал он, успокаивая девушку, помогая справиться с неожиданным страхом. - Ты в безопасности. - На минуту он решил, что она все вспомнила, но затем понял: беременность сделала ее тело очень чувствительным, особенно там, где они соединялись и, несомненно, она немного испугалась, ощущая его движения внутри.
- Извини... - прошептала Гермиона, не в состоянии сказать большего, потому что он прервал ее поцелуем. Скользнув руками под ее плечи, слегка приподнимая, и переместив свой вес на локти, Северус нежным шепотом и поцелуями помог ей двигаться с ним в одном ритме, направляя неопытные движения ее бедер.
Гермиона подчинилась ему, и Северус наблюдал за ней внимательнее, чем за самым сложным зельем, улавливая ее реакцию. Когда ее рот открылся в беззвучном стоне, он наклонился и жадно приник к ее губам, погружая их обоих в бездну чувственного наслаждения.
Сонный протест - первое, что он услышал, когда покинул ее тело. Северус повернулся на бок и притянул Гермиону к себе. Их ноги остались переплетены, а ее рука лежала на его груди. Она прижалась к нему и, положив голову на его плечо, почти мгновенно заснула.
Дыхание медленно успокаивалось. Он никогда не засыпал после оргазма, в отличие от множества мужчин. В последние несколько лет его жизни сон вообще являлся опасной роскошью. Но сейчас он просто хотел обнять это невероятное создание и заставить себя поверить, что все это правда.
Осторожно, стараясь не разбудить Гермиону, Северус провел ладонью по ее животу, где пупок вместо впадинки стал выпуклым. Холод коснулся его разгоряченного тела, напоминая, что прохлада ночи уже проникла в комнату. Он вызвал свою палочку и разжег огонь, прежде чем накрыть их обоих одеялом.
Не желая засыпать, он смотрел на молодую девушку в своих объятьях и убирал лепестки цветов из ее разметавшихся волос. Его жена. Его ребенок. То, что он считал недоступным. Он потратил годы, убеждая себя, что все это ему не нужно, хотя у него и так не было ни малейшего шанса получить это. И вот сейчас они в его объятьях.