4 часть
- Альбус, я не поверила своим ушам! – продолжала бушевать мадам Помфри, отмахиваясь от предложенного мешочка с леденцами и хватая вместо этого чашку чая со стола. - Слышали бы Вы ее. Никакого уважения!
Наливая себе чай, Дамблдор неразборчиво хмыкнул, слушая возмущения ведьмы. Когда Помфри замолчала, чтобы сделать глоток чая, тем самым предлагая Дамблдору высказаться, он спросил, как ее пациент отреагировал на слова Гермионы.
- Ох, он все воспринял спокойно. Гораздо лучше, чем я ожидала, все внимательно выслушал в своей обычной молчаливой манере. Я-то сначала думала, он разорвет ее, - но, получив в ответ очередное “хмм”, Помфри сама была готова разорвать директора. - Не сидите просто так и не хмыкайте, Альбус. Мы должны как-то помочь Северусу.
- Вы совершенно правы, Поппи. И мы поможем. Без своего обычного настроения Северус очень вялый мальчик
- Меня волнует его здоровье, а не настроение.
- Думаю, все взаимосвязано, дорогая моя, возможно, даже больше, чем я предполагал.
Недовольное фырканье Помфри скрыл глоток чая. Спорить с Дамблдором - еще утомительнее, чем с симулирующим первокурсником, желающим прогулять контрольную. - Полагаю, вы собирались сказать, что я слишком беспокоюсь о нем.
- Нет, нисколько. Это Ваша работа - заботиться о пациентах. Но хочу напомнить, Северусу не становится от этого лучше. Его душевное состояние напрямую влияет на здоровье, и Вы это прекрасно знаете. Я искренне надеюсь, что мысль об отцовстве поможет ему восстановить силы.
- И не рассчитывайте, - прозвучал кислый ответ. - Сегодня он ясно дал понять, что не желает нести ответственность за этого ребенка. Гермионе Грейнджер придется растить незаконнорожденного.
Ведьма с шумом поставила чашку, заметив осуждающее выражение на лице Дамблдора. - Не смотрите на меня так, Альбус. Вы сколько угодно можете сидеть здесь и говорить о радости материнства, но держу пари, вы никогда не меняли пеленки и не вставали к ребенку по ночам. А мисс Грейнджер это ждет, и ей придется перенести все одной. Ее научная карьера испустит дух среди мокрых пеленок и зубных пластин, в то время когда все колдовское общество отвернется от нее, решившей завести ребенка, не вступив в брак.
- Поппи, Вы нарисовали очень мрачную картину будущего мисс Грейнджер.
- Ее будущие и будет мрачным, Вы сами знаете. Добавьте сюда предубеждение, которое она встретит, будучи магглорожденной, и я не представляю более безнадежной ситуации для молодой девушки, вступающей во взрослую жизнь.
- Возможно, - прошептал Дамблдор в чашку. - Мы подумаем, что можно исправить, правда?
Мадам Помфри с подозрением посмотрела на Дамблдора, но директор невинно взглянул на нее и переменил тему разговора.
*****
Уставшая и все еще немного шокированная собственной грубостью с Северусом Снейпом, Гермиона с трудом добрела до комнаты и пробормотала пароль портрету гаргульи, охраняющей спальни старост. Девушка скучала по гриффиндорской башне и проводила много времени в красно-золотой гостиной с Гарри и Роном. Иногда ей даже казалось, что в ее комнате было слишком тихо. Но сегодня наступил тот день, когда хотелось побыть в одиночестве.
Она заперла за собой дверь. Косолапсус потянулся, поднявшись в кресле, приветственно замурлыкал и начал точить когти. Он не возражал, когда Гермиона схватила его и прижала к груди.
- Лапс, я полная идиотка. Знаешь об этом?
Кот поднял приплюснутую морду и, закрыв глаза, громко заурчал от удовольствия.
- Нет, ты так не думаешь. Ведь я кормлю тебя, забочусь о тебе, ты любишь меня? Ты думаешь, что так и должно быть?
Рыжий шар в ее руках не ответил. С тяжелым вздохом, Гермиона опустилась на постель.
- У меня будет ребенок, - прошептала она в мягкую шерсть. - Я не знаю, что делать, и мне страшно до смерти.
Не заинтересовавшись признаниями ведьмы, Косолапсус уперся головой в ее руку, напрашиваясь на новые ласки. Гермиона поглаживала любимца, пытаясь успокоиться. Когда она расслабилась, убаюканная мирным урчанием, кот резко сел и пристально посмотрел на девушку.
Гермиона растерянно подняла голову и посмотрела на кота. Его горящие глаза не мигая глядели на нее несколько секунд. Наконец кот кивнул, отвернулся и, взмахнув хвостом, спрыгнул вниз, исчезая в ее личной ванной комнате, которая являлась лучшим приложением к должности старосты.
- Что бы это значило? - спросила девушка, уже догадываясь. Вероятно, Косолапсус еще раз продемонстрировал свой высокий интеллект и кошачью логику, дав понять, что раз она хорошо ухаживает за ним, то уход за ребенком не составит для нее большого труда.
- Возможно… - начала она, неуверенная, что кот ее поймет. - Но если ты думаешь, что вас двоих можно сравнивать, то ты сошел с ума, - она замолчала. “Чудесно, я разговариваю с котом. Рон прав, это я сумасшедшая”.
Копаясь в своем рюкзаке, в поисках пергамента и перьев, она добавила: - В конце концов, я не разговариваю сама с собой.
***
Помимо учебы в течение последующих дней Гермиона занималась тем, что умела лучше всего - исследованием. Библиотека Хогвартса была очень обширная, но раздел по “Репродукции человека” оказался небольшим. Она вычитала, что ее нынешняя подтянутая фигура скоро окажется делом прошлого, как только минет 5 месяцев, но чувство постоянной усталости постепенно исчезнет.
Согласно подсчетам, у нее оставался месяц до тех пор, когда беременность будет заметна под школьной мантией. Несколько месяцев на то, чтобы придумать приемлемую ложь об отце ребенка, и гораздо меньше времени, чтобы написать родителям и рассказать им, что скоро они станут бабушкой и дедушкой. Гермиона не боялась, что они отвернуться от нее и ребенка, она беспокоилась о том, что эта ситуация позволит им надавить на нее и заставить покинуть волшебный мир, чтобы закончить маггловский университет.
Медицинский трактат о родах, который она нашла, доставил ей немало волнений на несколько дней, так как рассказывал о тяжелых родах, родовых травмах, запутавшихся в пуповине младенцах и множестве других несчастий. Все описывалось очень подробно и сопровождалось цветными вставками со страшными иллюстрациями. Список вопросов к мадам Помфри рос с угрожающей скоростью.
Стук в дверь напугал Гермиону, и она затолкала книгу под кипу пергаментов, прежде чем впустить посетителя. Маленькая девочка, вероятнее всего третьекурсница, подала ей сложенную записку и, пробормотав что-то о мадам Помфри, быстро выскочила из комнаты.
Заинтригованная, девушка раскрыла листок бумаги и узнала аккуратный почерк Помфри. Записка включала в себя список названий и просьбу сходить к профессору Клуни и принести все вышеперечисленное в Больничное крыло. Сокурсники Гермионы предположили бы, что указанные ингредиенты - составляющие для сердечных капель, учитывая упомянутые сердце дракона и наперстянку, но она, отметив сушеные цветы боярышника и салициловую кислоту, определила, что такие сильные компоненты требуются для зелья, поддерживающего больное сердце.
Неожиданно Гермиона испугалась, что у профессора Дамблдора сердечный приступ. В бешеной спешке, накинув на себя мантию и натянув туфли, она вылетела за дверь. Ей пришлось притормозить в общем зале, что бы не вызвать лишних вопросов. Староста, бегущая сломя голову к классу Зельеварения, могла вызвать нежелательный интерес. Если директор действительно болен, то мадам Помфри не захотела бы распространяться об этом.
Урок Клуни перевалил за середину, но лекция прервалась, когда в кабинет проскользнула Гермиона.
Объяснив просьбу мадам Помфри, она немедленно получила связку ключей, и профессор махнул рукой в сторону хранилища.
Подобное доверие еще раз подчеркнуло разницу между Снейпом и Клуни. Снейп всегда держал дверь хранилища запертой, и никто не мог там находиться без его контроля. Конечно, Гермиона не винила его за подобную предосторожность: некоторые зелья, хранившиеся в комнате, были весьма дорогими или очень опасными, а иногда и тем и другим.
Войдя в хранилище, она прикрыла дверь, заглушив гул голоса Клуни и на мгновение почувствовала благоговейный трепет от вида ровных линий стеклянных бутылок, пузырьков и коробочек на полках и связок сушеных трав, украшавших потолок. Ее манили возможности, которые открывались здесь - не хватало только котла.
Через несколько минут она собрала все, что требовалось Помфри, и сверилась со списком дважды, проверяя количество и названия на флаконах. Когда она вернула ключи Клуни, он положил их в карман и, едва взглянув в ее сторону, пожелал ей хорошего дня.
Гермиона поспешила в Больничное крыло, держа в руках корзинку с банками и флаконами. Мадам Помфри сидела в своем кабинете, но поднялась и сразу поманила девушку, как только увидела ее.
- Замечательно, мисс Грейнджер, - заговорила женщина, взяв корзину и перебирая содержимое. - Огромное Вам спасибо за скорость. - Ведьма направилась ко второй двери из кабинета, которая прежде всегда была заперта. Сейчас открытая, она оказалась входом в маленькую, хорошо освещенную лабораторию.
Помещение было аккуратно убрано, но некоторые детали привлекли внимание Гермионы. Кольцо горелки под большим котлом было погашено, но на нем виднелись следы копоти, свидетельствующие, что пламя горело недавно. Черный занавес закрывал полки с зельями, но пыль на нем указывала, что его часто отодвигали. Котел окружали засохшие и сморщенные части растений, судя по всему, увядшие под действием солнечного света. Гермиона поежилась.
На другом конце рабочего стола, около высокой табуретки, стоял котел поменьше, а инструменты были разложены совершенно по-другому, что сразу выдавало мастера, и Гермиона безошибочно определила руку Снейпа по педантичному расположению предметов.
- С профессором Дамблдором все в порядке? - спросила девушка. И получив в ответ озадаченный взгляд, немедленно поняла, что ее соображения оказались ошибочны. - Извините. Я думала, все это требовалось для директора.
- Нет, Альбус в порядке. Это для Северуса.
- У профессора Снейпа инфаркт? - удивленно спросила Гермиона.
- Не совсем. Его сердце пострадало той ночью…в него угодил осколок сломанного ребра. И сейчас его сердце не в лучшем состоянии …как и его хозяин.
Гермиона моргнула, так как эти слова соответствовали ее собственным мыслям, а затем моргнула еще раз, представив, какие действия привели к тому, что в сердце мужчины попал осколок кости.
- Я все слышал, - раздался глубокий голос. Ведьмы повернулись и увидели, как из изолятора вышел Северус Снейп. Если такое вообще возможно, то он выглядел даже хуже, чем несколько дней назад.
- Отлично. Тогда мы должны обсудить приготовление Сердечного эликсира.
- Обсуждайте что угодно, мадам. Я уже объяснил, почему не доверяю этим каракулям. Мы, кажется, решили не готовить его.
- Вы решили, Северус. Доктор Хазелтон – уважаемый человек. Он долгие годы практиковал в госпитале Святого Мунго. Это… - Помфри взяла со стола пергамент и потрясла перед Снейпом -…единственная возможность растворить осколок, который давит на ваше сердце.
- Хазелтон – шарлатан, и я не налил бы его зелье даже собаке. За исключением Сириуса Блэка, конечно, - подумав, добавил мужчина. - Не забывайте, я учился с ним. Он не создал бы новое зелье даже за все золото Гринготса.
- Это не его изобретение, Северус. Это перевод Шамбартонских профессоров…
- И что здесь должно ободрить?! - оборвал ее Снейп.
Пока они пререкались, Гермиона взяла пергамент у мадам Помфри и пробежала глазами, потом вчиталась. - Это должно помочь, - несмело произнесла она, прервав спорщиков.
Снейп одарил ее уничтожающим взглядом. - И когда Вы успели получить диплом Магистра Зельеварения, мисс Грейнджер?
- Вы читали это?
Снейп сделал несколько шагов в ее сторону, но резко согнулся, к счастью, рядом оказался стул, и, удержав равновесие, он сел. Гермиона подала пергамент, когда мужчина повелительно протянул руку. Черные глаза заскользили по тексту.
На висках Снейпа проступили голубые ниточки вен, и Гермиона судорожно сглотнула, осознавая, насколько болен и слаб сидящий перед ней человек.
- Это может сработать, - согласился он, наконец. - Но у меня не хватит сил на заклинания.
Снейп произнес это так, как если бы говорил о чем-то незначительном, но Гермиона видела, без решительного вмешательства Северус Снейп может умереть в ближайшие дни.
- Я произнесу заклинания, Северус. Все что тебе нужно - сидеть здесь и помогать мне с приготовлением.
- Поппи, оставь. Брось эту затею.
Гермиона услышала в его голосе то, что ей уже приходилось слышать раньше. Неоднократно она и Рон сталкивались с мрачными признаниями Гарри Поттера о том, что он, вероятно, обречен. Отбросив свои не совсем понятные чувства к профессору зельеварения, она кашлянула, привлекая его внимание, и, умышленно добавив в голос немного резкости, заговорила.
- Профессор, независимо от того, как Вы воспринимаете ваше место на земле, я считаю, что будет лучше, если Вы останетесь в этом мире, чем в ином, и предлагаю хотя бы попытаться, прежде чем отказаться от всякой надежды.
Знакомый блеск загорелся в черных глазах Снейпа. - Мисс Грейнджер, если Вы настаиваете, погрузившись в слезливые сантименты, уместные лишь для новичка-пуффендуйца, и говорите, что мир будет счастлив от моего присутствия, то, должно быть, я действительно неизлечимо болен.
- Я не упоминала про счастье, а Вы действительно больны, - парировала она в тон ему. - Я сказала «так будет лучше». Возможно, мне следовало объяснить все более понятным языком, несомненно, никогда больше не используя слово “счастье” в отношении Вас, сэр. Просто я думаю, что ваше присутствие делает многие вещи интереснее. Например, мне нравится клубника, приправленная уксусом из бальзамина, на который Вы очень похожи.
Вопреки своей натуре, Снейп не ответил: он обдумывал ее слова.
Его никогда не обзывали уксусом прежде, но сравнение оказалось весьма метким. Настоящий бальзаминовый уксус был темным, вязким и имел насыщенный букет хорошего вина. Готовящийся годами, запечатанный в тяжелые бочки, он становился душистым и придавал пикантности всему, к чему его добавляли. Необычайно гриффиндорское сравнение, очень романтичное.
- Я испробую это зелье, - согласился он. - Но хочу, чтобы Вы его приготовили.
- Я? Не будьте глупцом! Мадам Помфри дипломированный врач.
- Я верю вашим способностям больше, чем ее. У вас талант к зельям, который встречается раз в десятилетие. Вы сможете определить, эффективно зелье или нет, даже не закончив готовить его.
Гермиона повернулась, ища поддержки у Помфри, но та лишь пожала плечами. - Он прав, моя дорогая. Скажу честно, мои навыки в зельеварении посредственны.
Взглянув на Снейпа, который, прислонившись к столу, уже не смотрел в ее сторону, Гермиона неохотно согласилась: - Если профессор Снейп желает научить меня, я сделаю все возможное.
- Отлично, - радостно произнесла Помфри. - Все, что нам сейчас необходимо, это Бургундское для основы зелья. Альбус еще не подозревает, но его винный погреб сегодня вечером будет использован в медицинских целях. - С этими словами ведьма вышла, оставляя Гермиону и Северуса Снейпа наедине.