Часть 11
Я вертелась у зеркала, придавая финальные штрихи своему образу. Понадобилось каких-то три часа и парочка «Силенцио Максима», чтобы оно перестало паясничать и сквернословить, взирая на мои потуги преобразиться из лохматой замухрышки в Мисс Форкс.
Рука дрогнула и стрелка на левом глазу размазалась. Наводить марафет по старинке со всеми этими кисточками, да тюбиками та еще эпопея, но в косметических чарах я абсолютный профан.
— Растяпа, — зловредное создание в очередной раз не упустило возможности поглумиться надо мной.
— Donnerwetter*! — угораздило же купить в стопроцентно маггловском магазине волшебное зеркало. Подфартило, как утопленнику. — Заткнись! Иначе вывезу тебя в лес. Будешь комментировать там брачные игры лосей, пока не треснешь.
— Зануда, — насмешливо пропело оно в ответ.
Уф-ф! Так-с, что мы имеем? Тело гладенькое, как башка у Кингсли... Маникюр, педикюр... по-моему сойдет... Лицо намалевала, волосы уложены в подобие прически... Платье!
В шкафу кавардак — последствия моего покупательского разгула. Терапевтический шоппинг внезапно перерос в форменную катастрофу. Мой дом теперь можно смело переименовать в филиал Выручай-комнаты. Чего тут только не было. В первую очередь, порядка. Стыдобища!
Для «выхода в люди» я выбрала короткое шелковое платье с тигриным принтом, акцентированной линией плеч и поясом, украшенным крупной прямоугольной пряжкой из блестящих кристалликов. Глубокое декольте подчеркивало грудь, а недостаток ткани снизу компенсировали длинные рукава.
За месяц в Форксе я прилично отъелась, благодаря чему ткань выгодно облегала все стратегически важные места. Сейчас даже я бы на себя запала.
— Эй, свет мой зеркальце скажи, — я требовательно побарабанила кулачком по деревянной раме, — Ну, как я выгляжу?
— Словно сошла с обложки журнала.
— Вау, спасибо!
— ... со шлюхами, — ядовито припечатала противная стекляшка.
От «Бомбарды» этот неудавшийся эксперимент бездарного артефактора спасли пронзительные автомобильные гудки на улице.
Я в темпе сунула ноги в туфли и скатилась по лестнице. Притормозив у двери, я выпрямила спину, и помолившись Основателям, чтобы не свернуть себе шею где-нибудь по пути, шагнула за порог.
Ана прикатила на такси. Я облегченно выдохнула и натянутая пружина в моем позвоночнике маленько расслабилась. Ей-богу, я не на шутку переживала, что она не откажется от своего чудовищного мотоцикла. Положительно здравый смысл в ней все-таки одержал победу над желанием выпендриться.
Подруга нетерпеливо пританцовывала у машины, ожидая моего появления. Когда я выскочила на крыльцо, она подняла вверх большие пальцы и зааплодировала. Первый рубеж был успешно пройден.
Такси доставило нас в центр Порт-Анджелеса в рекордно короткие сроки. Высадившись из машины, я осмотрелась и изумленно присвистнула. Ночная жизнь в городе била ключом. К зданию с претенциозной вывеской «La Faute» бурным потоком стекался народ. Перед входом уже образовалась солидная очередь.
Ана обхватила меня за талию и решительно повела вперед, беззастенчиво огибая вереницу людей. У дверей она о чем-то пошушукалась с верзилой охранником, после чего он выдал нам силиконовые кольца с логотипами клуба и пропустил в цитадель всех окрестных тусовщиков.
В вестибюле было мрачновато. Ана подтолкнула меня к лестнице, ведущей куда-то в подвал. Обитые черным бархатом стены с фривольными фотокарточками навевали безрадостные мысли о том, в какую кроличью норку мы спускались.
С каждый шагом все отчетливее доносились зажигательные отголоски музыки. Мое сердце на миг остановилось, а потом рвануло в бешеном ритме...
Я замерла истуканом, ошалело хлопая глазами. К такому меня жизнь явно не готовила.
Музыка накрывала с головой. Гудящая плотная толпа подхватывала ее ритм, извиваясь в диком танце раскрепощенности и свободы. Потные тела с глазами, горящими в свете дискоболов, терлись друг о друга в поисках старого, как мир удовольствия.
Мимо меня проплыла парочка, облаченная в шортики со светящимися крылышками за спиной. И все бы ничего, но они были мужчины! Очень мускулистыми и судя по натянутой ткани в паху... довольно-таки щедро одаренными природой самцами. Брутальные феи, драккл меня раздери!
Я непроизвольно шарахнулась в сторону и налетела на азиатку в кожаном огненно-красном кимоно. Ее пальцы без стеснения облапали мои тылы и дерзко улеглись на задницу.
Кто же меня так заковыристо проклял сегодня?! Я зажмурилась, мечтая аппарировать отсюда. Неважно куда, хоть в чертоги Мордреда! Не иначе, как приняв мой ступор за поощрение, девица потерлась об меня своими сиськами.
Досчитав до пяти, я набралась смелости приоткрыть глаза. Картинка вокруг не изменилась, но у меня уже была рабочая схема. Минутное помутнение рассудка прошло и я отлипла от нахальной совратительницы.
Я сделала Ане знак следовать за мной и расчищая нам путь локтями, пробиралась сквозь толпу туда, где по идее должны разливать по стаканам уверенность и веселье. Что же, как ищейка, я безошибочно почуяла направление.
Возле барной стойки было посвободнее. Я взгромоздилась на стул и уронила голову на сложенные руки.
— Вижу, бар ты уже нашла, — подруга подкралась сзади и щелкнула меня по уху.
— Мотивация — наше все.
Ана горестно вздохнула, но подозвала бармена и заказала нам какую-то выпивку.
— Ты в порядке? — она подвинулась ко мне и положила ладонь на мою спину.
К счастью, бармен поставил перед нами коктейли, посему вопрос подвис без ответа.
Кислотно-зеленое пойло не внушало доверия. Впрочем, мой организм когда-то переварил яд василиска... Я в три глотка осушила бокал. Водка обожгла горло, но во рту осталось освежающее мятное послевкусие.
Ана лениво черпала взбитые сливки со своего коктейля трубочкой, небрежно облизывая ее языком. Мужик по соседству предсказуемо залип на это действо. Меня пробрало на смех.
Избавившись от белоснежной шапочки, Ана предприняла вторую попытку достучаться до меня.
— Потанцуем?
Я покачала головой и окликнула бармена, чтобы он повторил.
— Дорогая, напиться мы могли бы и дома, — пожурила подруга, — Даю тебе минут десять, чтобы полюбовно расстаться со стаканом, а потом ты присоединишься ко мне на танцполе.
— Угу, — я отсалютовала ей новой порцией.
Она прищурилась и погрозила мне пальчиком, прежде чем раствориться в море беснующихся тел.
Я облокотилась на стойку и занялась исследованием помещения, прихлебывая свой напиток.
Забористые коктейли разгоняли кровь, а сладкий дым туманил разум, превращая вчерашних студентов, добропорядочных дочерей и верных семьянинов в безвольных марионеток, падких на запретные наслаждения. Все они приходили сюда, чтобы напиться, потрахаться или забыться от скуки однообразных будней. По-взрослому анонимно, за чертой морали и нравственности, но так привлекательно доступно и волнующе опасно.
Закрыв глаза, я прислушалась к своим ощущениям. Алкоголь постепенно разрушал устоявшиеся барьеры, но мне уже было все равно. Мое тело сейчас — оголенный нерв. Я буквально могла почувствовать, как движется воздух.
Низкие вибрирующие аккорды отозвались в теле приятной дрожью. Музыка пробралась под кожу и тысячи крошечных мурашек пробежали по позвоночнику.
Я отыскала среди незнакомцев Ану. Она наслаждалась танцем. Отдавалась ему всем своим существом. Танец — это магия и подруга определенно творила волшебство.
Резкий поворот, вращение бедер... Разноцветные лучи причудливо сливались на ее серебристом платье. Руки поглаживали собственное тело, кончиками пальцев вырисовывая узоры на ткани, ползли вверх по бокам и груди... зарывались в светлые локоны, убирая пряди за спину и открывая жадным взглядам миловидное личико.
Ведьма. Она играючи уходила от чужих прикосновений, очаровывала и дразнила, соблазняла и отталкивала. Одиночка в толпе обезумевших грешников. Лакомый кусочек для ночных охотников.
Она поймала мой взгляд и протянула руку, заманивая к себе. И я пошла к ней навстречу.
Ана переплела наши пальцы и я окончательно отпустила себя. Мыслей не было, ничего не было... Только музыка. Я уверена, что могла бы взлететь к потолку, лишь рука Аны удерживала меня на земле.
Ди-джей сменил трек. «Мое сердце будет биться дальше» — полился из колонок мелодичный голос канадской дивы в этом циничном рассаднике порока. Я опустила голову на плечо подруги и мы плавно закачались под музыку. Мне было так хорошо, что все тревоги отступили.
Всю ночь напролет мы непрерывно пили и плясали. Нас угощали коктейлями и кадрили, а какой-то хмырь даже предлагал пожениться. Нам обеим. Вряд ли подобное можно законно провернуть на территории США.
Мне скорее всего понадобится Омут Памяти, чтобы восстановить хронологию событий, хотя Библия неизменно предупреждала, что многие знания — многие печали...
Я помнила, как мне приспичило попить водички. Обычной такой без градуса. И я не придумала ничего адекватней, чем добыть ее из крана в туалете. В результате чего намочила волосы и попыталась посушить их феном для рук. Мне повезло, что какая-то озабоченная парочка занималась сексом в кабинке. Именно они с трудом отвоевали клок моих волос у адского аппарата. Был ли этот конфуз самым позорным? Или то, что мы с Аной нашли тех мужиков с крыльями и уговорили продать нам их аксессуары?
Мы покинули клуб на рассвете. Впечатленный бармен подарил нам на дорожку бутылку мартини.
Поймать такси у самого заведения не получилось. Все машины систематически уводились у нас из-под носа. С горя мы решили немного пройтись пешочком и попытать удачу подальше от клуба. Так мы привлекли к себе массу ненужного внимания.
Весь наш путь сопровождался свистом из проезжающих мимо автомобилей, гудков клаксонов и выкриков различной степени похабности. Для особо ретивых Ана расщедрилась на краткий экскурс по основам немецкого языка. Преимущественно нецензурного. Одному субъекту до кучи перепало клатчем по темечку.
Испорченное настроение мы подлечили с помощью мартини. Это было огромной ошибкой, из-за которой нас отныне не пустят в Порт-Анджелес. Подозреваю, что заметка о двух курицах, что поутру распевали песни Rammstein на улицах города, попадет-таки в местные газеты.
Последний отложившийся в памяти образ — прощание с Аной у моего родного шлагбаума, а позади него размытое желтое пятно. Стало быть, такси мы все же тормознули, но я была без понятия как...
Мужская рука нежно прикоснулась к моему колену и пощекотала чувствительную кожу под чашечкой. Потом ладонь скользнула вниз по внутренней стороне бедра, туда, где ее так ждали. Вторая рука проделала то же самое и с другим бедром, легко надавливая и раздвигая мои ноги.
Моя голова откинулась на подушку, а глаза закатились от наслаждения, когда незнакомец начал мастерски играть с моей плотью. Удовольствие, исходившее из средоточия моего женского естества, охватило все тело.
Я максимально раскрылась, призывая своего мучителя к решительным действиям, но вместо необходимой твердости к моей коже прижались теплые губы. Крупная дрожь пробежала по телу, когда упругий язык обнаружил мокрые складочки.
Своей медлительностью мужчина доводил меня до неистовства. В его умелых руках я горела от вожделения. Мои бедра беспокойно двигались навстречу его движениям, пока руки в бессилии комкали одеяло.
Быстрее, еще быстрее. Ласка превратилась в сладкую, столь желанную боль, отзывающуюся во всем теле. Не в силах больше терпеть я потянулась к нему, надеясь сжать блондинистые пряди и заставить его лечь сверху и наддать жару, как мы оба любили.
Мои руки неожиданно нащупали совершенно лысый затылок. Кожа под пальцами была шероховатой и сухой, как старый пергамент. Осознание застало врасплох, окатив ледяной волной. Я в ужасе распахнула веки и столкнулась взглядом с кроваво-красными глазами своего персонального чудовища.
Волдеморт ухмыльнулся. Так понимающе. Его тонкие бескровные губы налились цветом и влажно блестели. Высунув кончик змеиного языка, он подчеркнуто неспешно облизал их.
— Хиасссинта, — знакомое свистящее шипение пробрало меня до костей.
«Ссинта... ииинта...» — его отголоски эхом раздавались со всех сторон.
Не успела я пискнуть, как откуда ни возьмись на кровать заползли змеи. Они молниеносно обвили мои лодыжки и запястья, распиная тело на мятых простынях.
Я забилась в живых путах, но так и не смогла сбросить ни одну из мерзких тварей.
Волдеморт смотрел на мои попытки снисходительно. Они его неподдельно забавляли. Я понимала, что трепыхаюсь, как букашка, которую вот-вот прихлопнут, но не планировала сдаваться.
Паучьи пальцы мягко погладили меня по щеке.
— Покричи для меня, — попросил ублюдок.
— Нет! — бросила ему в лицо, собрав все свое мужество.
— Да-а, — острые ногти царапнули мою щеку.
— Катись обратно в преисподнюю Том Реддл! К своему папаше магглу и остальной двинутой родне!
Меня несло от страха и отчаянья, поэтому ядовитые слова снова и снова срывались с моего языка.
— О, если вдруг встретишься там со Слизерином, то передай, что его любимого питомца укокошила двенадцатилетняя девчонка.
Я знала, что провоцирую психопата на агрессию, но не замолкала.
— Да и наследничек его оплошал, — моя улыбка обернулась хищным оскалом. Я продолжила резать его по больному. — Ну-ка, давай посчитаем, сколько раз я надирала тебе зад... Первый раз ты убился об меня, когда я памперсы носила. Вообще не круто, согласись. Потом ты порелаксировал в лесах Албании, должен был отдохнуть, набраться мудрости, но что-то вновь пошло не так. Вспомни Квирелла. Земля ему пухом! Славный был малый. Наверное. Ну, до того, как ты овладел его телом. Упс, как-то пошловато прозвучало! Поехали дальше... Второй курс — крестраж в дневнике. Серьезно? Подростком ты был той еще королевой драмы.
Мой словесный понос прервала хлесткая пощечина. Проглотив кровавую слюну, я упрямо вздернула подбородок.
— Ты будешь кричать для меня маленькая мерзавка!
— Никогда!
Лицо Волдеморта исказилось. Рука с отвратительными когтями обернулась вокруг моего горла и с силой вдавила в подушку. Он наклонился ко мне. Близко. Очень близко. Я могла рассмотреть мельчайшие чешуйки на его землисто-серой коже, каждую проступающую венку.
— Кричи! — раздвоенный язык прошелся по моему подбородку, слизывая струйку крови.
Меня обдало тошнотворным ароматом гнили из его рта.
— Ничто не стимулирует удовольствие больше, чем сопротивление.
— Ты меня не сломаешь, — говорить было больно, но я даже не поморщилась.
Главное — верить в то, что ты сильнее своего противника. Если ты поверишь в это, то и он поверит.
Волдеморт расхохотался. Своим жутким замогильным смехом.
— Моя милая наивная гриффиндорка... только в маггловских книжках пишут, что дух нельзя сломить. Знавал я многих магов, были среди них и те, кто гордился своей силой и мужеством... и они превращались в ревущую от боли скотину стоило мне направить на них свою волшебную палочку. Всякое сопротивление можно сломить, нужно только время и подходящие инструменты.
— Ты мертвый, — мой голос дрожал. Хотелось верить, что все не по-настоящему. Просто сон. И я яростно настаивала, — Мертвый! Мертвый! Мертвый!
— Ты, правда, так думаешь? — темный маг выглядел всерьез разочарованным, — Я Лорд Волдеморт! Я никогда не сдамся. Сдаются только идиоты, а моя судьба в моих руках.
Жесткие пальцы впились в мои бедра. Я заерзала, но змеиные оковы не давали уйти от его прикосновений.
Волдеморту надоело играться со мной. Звериные когти вонзились в мою плоть, беспощадно вспарывая кожу. Все его длинное сухопарое тело напряглось, широкая грудь ходила ходуном, он шумно дышал, смакуя запах крови и моего ужаса. Наслаждался ими. Безумие и триумф отражались в его красных глазах...
К такому невозможно подготовиться. Мощный толчок бедрами.
Я закричала...
*Donnerwetter — Черт подери! (нем.)