Часть 5
В Хогвартсе меня приветствовали разве, что не овациями. Можно было подумать, я отлучалась ради убийства восставшего Темного Лорда, а не лежала в отделении для свихнувшихся волшебников по соседству с Гилдероем Локхартом.
Гермиона не отходила от меня ни на шаг, крепко удерживая мою ладонь в своей руке, словно ждала, что я сбегу и брошусь вниз с Астрономической башни.
Рон же помрачнел пуще прежнего, но вел себя куда благоразумнее. Лишь иногда подозрительно косился на меня. В его глазах я видела отражение собственных страхов. Трудно представить, какие демоны терзали моего друга, но в одном я была уверена точно, куковать нам потом на смежных койках в палате с белоснежными стенами, если я осмелюсь заговорить с ним об этом.
Все вроде бы вернулось на круги своя.
Макгонагалл как-то вечером пригласила меня в директорский кабинет на чашечку чая и печальным голосом объявила, что выпускные экзамены уже закончились. Я равнодушно пожала плечами — тоже мне катастрофа, не сдал сейчас — приходи через годик.
Профессору моя реакция была не по нраву. Она заикнулась о том, что Министерство готово пойти мне навстречу и созвать отдельную комиссию, но я категорически отказалась от такой привилегии.
Гермиона и Рон тоже не сдавали экзамены.
Принимая во внимание то, что седьмой курс прошел абы как, ведь своим «шестеркам» Волдеморт приказывал не учить студентов, а взрастить молодое поколение Пожирателей, Министерство постановило — те из выпускников, кто не уверен в своих знаниях и не готов к ЖАБА, могли продолжить обучение в специально созданной группе и экзаменоваться на будущий год.
Гермиона посоветовалась с Макгонагалл и Кингсли, и они составили для нее персональную программу посещения занятий, без отрыва от службы в Министерстве. Рона, хоть и зачислили в Академию, обязали подтянуть знания в зельеварении и трансфигурации. Аттестоваться для формальности им все же придется.
Мне хогвартский диплом пока без надобности. Я даже не представляла, чем хочу заниматься. Аврорат — ни за что, хватило с меня борьбы с темными магами, профессиональный квиддич — тоже мимо, летала я для своего удовольствия, и сделав из этого работу, вскоре бы перегорела.
В голове был полнейший хаос, требовалось время, чтобы в нем разобраться.
Я хотела вернуться в Хог, встать плечом к плечу с Кингсли и предпринять что-то полезное, не только для пострадавших в войне, но и для рядовых магов, вроде какого-то благотворительного проекта, но одновременно внутренний голос нашептывал, что не зазорно в кой-то веке перестать печься о всеобщем благе, а озаботиться сугубо личными потребностями.
Кингсли, как назло, вдохновился идеей устроить торжественный прием, чтобы почтить погибших в Хогвартской битве и наградить меня, Рона и Гермиону орденами Мерлина за заслуги перед магическим сообществом и бесценный вклад в сокрушение Волдеморта. И попутно рассчитывал напомнить зарвавшимся членам Визенгамота и Палаты Лордов, кто сейчас задавал правила игры и почему им настоятельно рекомендовалось присоединиться к нему, а не вставлять палки в колеса только набравшей нужный ход политической телеге.
Когда Макгонагалл «обрадовала» нас этой новостью, Гермиона застыла над кипой учебников, которые штудировала на досуге, и изумленно вытаращилась на профессора, а Рон с лающим смехом практически сложился пополам на диване и бормотал что-то вроде «орден... победа... да лимонную дольку ему в зад...».
Подкинув рыжеволосому другу флакончик с Успокоительным зельем, я повертелась в кресле, устраивая свое тело в комфортном положении. Включив внутренний метроном и настроив дыхание под его размеренные удары, я погрузилась в воображаемые чертоги.
Я была безмятежна, как буддист в день Дончод-хурал. Спасибо за это брошюре о техниках духовно-оздоровительных практик, подобранной мною в холле Мунго по какому-то наитию. Медитации и впрямь выручали.
Подставы от Кингсли я подсознательно ожидала, но понимала его мотивы. Мы были козырной картой пришедшей власти. Грех держать ее в рукаве и не использовать.
Будь его воля, мы бы «золотым» геройским составом присутствовали бы везде — от праздника в честь возобновления работы кафе Фортескью и до юбилея заслуженного сотрудника Отдела магического хозяйства Амелии Хастингс.
«А мне, думаете легко?» — читалось в утомленных и покрасневших глазах министра. Его самого пиар-отдел пихал повсюду, приставив персонального репортера с колдокамерой. А тот снимал по миллиону кадров в секунду, чем доводил Кингсли до озверения.
Но мы — не актеры из Ковент-Гардена и наотрез отказались выступать на политических подмостках. Кингсли если и разочаровался, то ему хватило совести не напирать.
После реабилитации я воздерживалась от зелий и осознавала, что мое состояние все еще было неустойчивым. К тому же Хогвартc перестал ассоциироваться у меня с безопасностью. В то место, которое я называла домом, ворвались меченые ублюдки и осквернили его своими погаными руками. Они проливали кровь, мучили и убивали в стенах, которые веками служили для защиты. Изломанными куклами эти выродки швыряли на каменные плиты тела невинных жертв. Каждый камешек замка хранил отголоски той битвы.
Я не подавала виду, но подчас в тенях мне мерещились притаившиеся силуэты хищников, выискивающие себе свежую цель, или багровые разводы на полу Большого зала.
Мы неустанно благодарили богов, что никто из погибших не воплотился в виде приведения и верили, что они обрели покой за Гранью.
Я хотела выглядеть нормальной — не подпрыгивать от громких звуков, не шарахаться, если кто-то неожиданно выскочит из-за угла, а это, к сожалению, отнимало чертовски много сил. Поэтому абсолютно не заметила, как спустя какое-то время стояла в нелепо-роскошном бальном платье посреди нарядно украшенного зала в Министерстве, и под бурные аплодисменты разодетых не менее оригинально магов, принимала из рук министра золотую медальку в красной коробочке.
Взяв в руки награду, я попробовала польщено улыбнуться, но судя по кислому лицу Кингсли вышло у меня отвратительно неправдоподобно. Ну, я хотя бы постаралась. Утешая себя этой мыслью, я на негнущихся ногах поплелась искать потаенный уголок, надеясь урвать себе пару минут тишины вдали от всего этого сумасшествия.
Потому что церемония награждения смотрелась каким-то сюрреалистичным представлением, вывернутой наизнанку реальностью, в которой благодаря череде безбашенных, импульсивных и смертельно опасных приключений, я ни много, ни мало стала кем-то вроде Мессии Света.
Как с этим ярлыком жить дальше?
Проходя мимо местных «сливок» общества, я подмечала их готовность выпотрошить меня, разложить на составляющие, как неизведанный артефакт, и определить сгожусь ли я для чего-нибудь, будет ли от меня прок в их закулисных противостояниях?
Но пока они благожелательно скалились, раскланивались и манерно прикладывались к моей ручке в поцелуе.
Было жутковато, я ведь ничего толком не смыслила в подковерных играх прирожденных слизеринцев, не умела плести словесные кружева и лицедействовать, вербуя сторонников и устраняя конкурентов. А как-никак вся элита Магической Англии жила по принципам дворцовых заговоров и интриг.
Однако позже случилось нечто совсем уж экстраординарное.