Гарри Поттер. Падение во тьму 2 [Заморожен]

Оставшаяся часть вечера для Гарри была ничем не примечательна. Медальон висел на шее вместе с кольцом, и Гарри наглухо застегнул высокий воротник. Пробыв некоторое время в гостиной с друзьями, они с Гермионой вернулись в библиотеку Блэков и принялись за поиски книг, где бы описывалось, как создавать генеалогическое древо.
Удача была не на их стороне, но оставался еще весь завтрашний день. Наконец Гарри удалился в их с Роном комнату, переоделся в темно-серые атласные брюки для сна, пожелал рыжему спокойной ночи и поспешил улечься в постель, пока неприятный храп соседа не стал достаточно громким. Гарри вытащил кипарисовую палочку из-под подушки, куда он сунул ее ранее вечером, и бросил двустороннее заклинание тишины на свою сторону комнаты.
После этого Гарри спрятал палочку обратно в тайник и постучался в разум Тома. Тот готовился лечь в постель, когда почувствовал присутствие мальчика. Пара беседовала, пока Том заканчивал свои приготовления, а затем еще некоторое время после того, как он забрался в кровать. Том рассказал Гарри о встрече, проведенной днем, и обо всех заслуживающих внимания сведениях, которые узнал. Также он упомянул о своем намерении исследовать лачугу Гонтов, чтобы убедиться, что кольцо все еще было там, где должно было быть.
Наконец они пожелали друг другу спокойной ночи, и Гарри выскользнул из разума Тома, еще сильнее ощущая мрачный дискомфорт от маленькой, чужой кровати. Прошел почти час, а он по-прежнему тщетно пытался уснуть. Том наконец задремал, – Гарри чувствовал это через свою связь – и Поттер не собирался будить его только потому, что страдал от бессонницы. Тому в его замечательной кровати было тепло и уютно. Гарри же лежал на отсыревшем, затхлом, жалком старом матрасе, который до недавнего времени кишел докси. Так что проблемам со сном удивляться не стоило. Собственно, он не ожидал ничего лучшего и от следующей ночи тоже и был рад, что ему придется провести в этой постели только две ночи.
Независимо от того, насколько приятной была Темная магия дома, ему все еще не нравилось в нем находиться. Магия, существовавшая в Риддл-мэноре, была моложе – она возникла, когда там поселился Том, - но ощущалась близкой и знакомой, и Гарри пропускал ее через себя с удовольствием.
Он тяжело вздохнул и повернулся на бок, пытаясь устроиться поудобнее на чудовище, которое притворялось матрасом. Рон спал, не шелохнувшись, на собственной комковатой постели. Гарри видел, как рот Рона открывается и закрывается, несомненно, с очень громким храпом, и в очередной раз порадовался тому, что заглушающие чары работают безупречно и его магический след пропал, так что у него не было проблем с колдовством здесь.
Гарри попытался очистить свое сознание, но поймал себя на том, что думает над сегодняшним разговором с «друзьями». В целом, с выводком Уизли и Гермионой все складывалось весьма удачно. Он знал, что с рыжим будет труднее всего, и ему по-прежнему придется регулярно проскальзывать в разум Рона, чтобы увидеть, если ревнивый придурок сдаст Гарри своим родителям или Дамблдору.
Было бы неудобно, если бы Рон это сделал, но это не нанесло бы огромного ущерба планам Гарри. Он не сказал рыжему, что принял сторону Тьмы; только то, что не доверял Дамблдору и больше не хотел с ним работать. И даже если б эта информация попала к директору или старшим Уизли, Гарри был все еще уверен, что мог бы повернуть это себе на пользу. Он мог бы убедить их в том, что если те хотят, чтобы он доверял им, то следует быть честными с ним и поделиться информацией. Члены Ордена или откажутся это делать, и у него будут еще более веские причины, чтобы открыто не доверять им, или будут делиться информацией, которую он сможет использовать против них. Это будет идеально.
И все же непохоже, что у него есть причины для беспокойства, поскольку Рон, казалось, удивился той паутине лжи, которую Гарри развернул перед ним. Поттер ухмыльнулся в темноте комнаты.
Гарри действительно не верил многому из того, что сам же сказал им, а также и тому, что он рассказал Министру ранее в этом месяце. В основном это были параноидальные теории заговора, и даже Гарри – со всей его глубоко посеянной ненавистью к Дамблдору – понимал, что они, скорее всего, не совсем верны – по крайней мере, не до той чрезвычайной степени, на которую намекнул Гарри. Было маловероятно, что Дамблдор намеренно пропихивает Светлую магию в учебную программу с целью увеличения количества Светлых магов для службы в своей личной армии. Однако такая своего рода навязчивая идея вполне пригодна для того, чтобы быть посеянной в маленьком мозгу Фаджа, что впоследствии позволило бы легче манипулировать Министром.
Да, в учебном плане Хогвартса все больше места отводилось Светлой магии в повседневной практике, но маловероятно, что это было частью какого-то большого коварного заговора. Гарри знал это. Но все-таки привел очень убедительные аргументы в пользу этой теории.
Он также не верил, что Дамблдор часто использует легилименцию на студентах Хогвартса. Он знал, что директор применял ее к нему. Однако к другим ученикам... тут он не мог сказать наверняка. На самом деле, тот факт, что Дамблдор не прочел мысли Гермионы во время встречи с ней в своем кабинете в конце прошлого года, по-видимому, означал, что он избегал использовать легилименцию на студентах без крайней на то необходимости. Тогда он, вероятно, не думал, что потребность была настоятельной до такой степени, чтобы нарушать неприкосновенность частной жизни Гермионы, копаясь в ее голове.
Гарри не сомневался в том, кто именно внушил идею о туалете Миртл, и откровение о том, что директор посетил Уизли перед первым курсом, было, безусловно, интересным, но он не думал, что Дамблдор завел привычку считывать мысли «друзей» Гарри. Хотя, вполне возможно, сейчас все может измениться...
Гарри знал, что ему нужно научить кое-кого из ребят окклюменции. Гермиону уж наверняка. Он собирался читать мысли Рона, так что не очень-то выгодно учить рыжего идиота защищать свой разум, но, в любом случае, Гарри сильно сомневался, что тот вообще имеет склонность к окклюменции.
Помимо откровения, что он не доверяет Дамблдору, Гарри не собирался рассказывать больше ничего важного в присутствии Рона, так что надеялся, что не будет большой проблемой, если рыжий не сможет защитить свой разум от директора.
Достаточно было того, что Гарри посеял семена сомнения в их умах. Они все будут перепроверять и, начиная с этого момента, обращать более пристальное внимание на действия Дамблдора, а этого Гарри и добивался.
В конце концов, директор регулярно делал весьма сомнительные вещи. Люди обычно объясняли это его «эксцентричностью» или говорили «это же Дамблдор». Но теперь, когда семена сомнения были посеяны, друзья будут задумываться над словами и поступками директора и, вероятно, станут искать более глубокие мотивы.
Гарри вновь заворочался и вздохнул, раздраженный тем, что не может заснуть. Он скучал по Тому. Все просто. Вдруг внезапная мысль ворвалась в его сознание, и Гарри повернулся, перегнулся через край кровати и прошипел пароль для третьего отсека своего чемодана. Он приоткрыл его ровно настолько, чтобы скользнуть рукой внутрь и вытащить медальон. Гарри положил его туда, потому что не хотел, чтобы Рон видел медальон у него на шее. Он закрыл чемодан, снова улегся и повесил хоркрукс на шею.
Знакомые ощущения мгновенно нахлынули на него, и Поттер удовлетворенно вздохнул.
Это было именно то, что нужно. По крайней мере, Том был так близко к нему, как мог.
Лежать было по-прежнему неудобно; подушка пахла пылью и затхлостью, и кровать казалась удручающе мала, но, по крайней мере, он не чувствовал себя больше таким одиноким. Конечно, кусок души Тома был в нем всегда, в любое время и в любой обстановке, но он пришел к выводу, что осколок души, который случайно попал в него, был значительно меньше, чем куски, намеренно отделенные для хоркруксов. Том подозревал, что это было одной из причин того, что часть его души в Гарри была способна только на пустые разговоры. Да и то при условии, что Гарри входил в его разум. У его «спутника» не хватало сил, чтобы проникнуть в бодрствующее сознание Гарри по своей воле. Эта способность покинула его, когда часть личности Тома вернулась к нему через их связь.
И естественно, что мощь и сила хоркрукса в медальоне будет ощущаться сильнее. Меньше чем через десять минут Гарри полностью погрузился в сон, и когда он проснулся на следующее утро, то чувствовал себя полностью отдохнувшим.

***

Гарри вновь был одет по современной волшебной моде, которую он находил намного более привлекательной и удобной, чем традиционную, по его мнению, больше походившую на вычурные платья, чем нормальную одежду. Маленький зеленый завистливый монстр, выползший из души Рона, молча поднял свою уродливую голову, выглядывая из глаз Уизли, наблюдавшего, как одевается Гарри. В ванной Гарри использовал свою кипарисовую палочку, чтобы наложить чары невидимости на медальон и маскировочное кольцо, которые вновь висели у него на шее на цепочке, а после спрятал палочку в зачарованную кобуру на запястье. Его палочка из остролиста находилась во внешнем кармане мантии только для виду. Гарри не мог использовать ее, потому что было лето, и несовершеннолетние волшебники не имели права практиковать магию вне школы. Но он знал, что прежде держал бы ее при себе в любом случае, просто по привычке и потому, что так комфортнее, поэтому сейчас он так и делал, чтобы выглядеть естественно.
Завтрак прошел достаточно уютно, потому как Сириус, видимо, спал допоздна, и миссис Уизли была в гораздо лучшем настроении в его отсутствие, а еще к ним присоединился мистер Уизли, так как наступила суббота, и он не должен был идти на работу.
После завтрака Гарри и Гермиона отправились в библиотеку, чтобы продолжить поиски заклинания или ритуала для создания генеалогического древа. Джинни сказала, что она, вероятно, присоединится к ним позже и поможет, а Рон просто ворчал по поводу того, что отказывается проводить последний день летних каникул с книгами, и вернулся в их с Гарри комнату.
Гарри и Гермиона около часа ходили между полок с книгами, пока Гермиона не открыла очередной фолиант, который завопил на нее, и она захлопнула его с разочарованным вздохом.
- Как ты это делаешь? – простонала она в отчаянии, и Гарри в замешательстве уставился на нее.
- Делаю что?
- Ты еще не открыл ни одной книги, которая закричала бы на тебя, попыталась укусить или что-то в этом роде! Неужели мне действительно не везет, и я натыкаюсь на самые зловредные из них? Или ты знаешь что-то, чего не знаю я?
- Ох, - сказал Гарри с запоздалым пониманием и легким смешком. – Нет, я просто чувствую это. Я имею в виду, каких книг стоит избегать.
Гермиона наморщила лоб и выглядела смущенной.
- Что ты имеешь в виду, говоря, что можешь чувствовать это?
- Я вроде как... чувствую магию в вещах. Это началось около года назад, и с тех пор я потихоньку работаю над развитием этих способностей. Думаю, что, вероятно, всегда умел это, но в действительности начал что-то предпринимать, чтобы разобраться, только осенью прошлого года.
- Кажется, ты уже упоминал об этом раньше, - медленно сказала Гермиона с задумчивым выражением на лице.
- Да, может быть... во всяком случае, я ощущаю магию вещей. Тебе нравится этот дом? Сколько магии здесь во всем – с ума сойти. Я хочу сказать, Хогвартс тоже насыщен магией, древней магией, но она в основном нейтральна с небольшой, но разнообразной примесью, добавленной различными директорами и учителями на протяжении веков. Но этот дом... Этот дом абсолютно Темный. И Тьма проникла во все. Здесь такой толстый налет магии на всех вещах, что даже если что-то не зачаровано изначально, то все же сумело поглотить часть окружающей Тьмы... Во всяком случае, особо мерзкие книги просто ощущаются как более... запятнанные, чем остальные. Я чувствую, какие из них носят на себе проклятие или заколдованы реагировать на не нравящиеся им намерения. К тому же...
Он замолчал в неуверенности, и Гермиона нетерпеливо посмотрела на него.
- Что к тому же?
- Ну... Я думаю, книги реагируют на тебя более негативно еще и потому что... хм, в тебе маггловская кровь, - сказал Гарри с извиняющейся гримасой.
Гермиона фыркнула и возмущенно скрестила руки на груди.
- Если хочешь, я могу указать, каких книг следует избегать, - предложил Гарри.
Гермиона вздохнула и в конце концов уступила. Гарри прошел вдоль ряда книг, которые она в данный момент просматривала, и вытащил некоторые из них на дюйм, отмечая.
- Знаешь, Гарри, это и правда замечательно, что ты можешь так ощущать магию. Я читала о нескольких случаях, когда действительно могущественные маги имели такие способности, но это бывало так редко.
- Да, я тоже читал.

***

Через час они вдвоем сидели в креслах, и стопка книг возвышалась на маленьком столике между ними, еще несколько фолиантов лежало на полу. В большинстве томов, которые они отобрали, не было ничего интересного, только упоминалось или кратко излагалось существование ритуалов и заклинаний, но без подробного описания, как это сделать.
Пришла Джинни, и когда ей объяснили, что и как нужно искать, она начала просматривать книги, надеясь найти что-нибудь полезное. Гарри пожалел, что нельзя просто использовать поисковое заклинание, которое намного ускорило бы процесс, но он не хотел раскрывать остальным, что может пользоваться магией вне школы, так что решил все делать сам. Было уже почти время обеда, когда он наконец нашел что-то полезное.
Там описывалось именно то, что нужно сделать, чтобы создать семейное древо на гобелене. Это был невероятно сложный процесс, который включал в себя, помимо прочего, варку зелья, которая занимает один полный лунный цикл и требует несколько труднодобываемых ингредиентов – хотя Гарри был уверен, что легко мог получить их, до поры до времени он не должен был рассказывать Гермионе, где собирается достать эти ингредиенты. Также подруге необходимы будут образцы крови родителей, чтобы определить, кто из них сквиб, а кто маггл. К счастью, для этого не требуется большого количества крови, так что не стоило беспокоиться о хранении или о чем-нибудь подобном. Гермиона отправила им по почте два тщательно подготовленных пергамента, и каждый из родителей должен был проколоть палец и позволить нескольким каплям крови упасть на пергамент, а после отправить его обратно. Конечно, и речи не было, что они откажут – по крайней мере, Гермиона была убеждена в этом. Особенно после того, как она написала им, что это для генеалогии.
В книге подробно описывался каждый шаг процесса, в зависимости от предполагаемого результата. Гермиона не планировала прилагать все силы и создавать большой самообновляющийся гобелен, подобный гобелену Блэков, который отслеживал бы всех ее будущих потомков. Она заботилась о том, чтоб на древе отобразились имена ее предков, насколько такое возможно.
К сожалению, как раз это было сложнее всего. Если бы она создавала новое древо, которое начиналось бы с нее и шло дальше, это было бы легко. Возвращаться назад без какой-либо информации будет труднее. Но все же возможно.
Гермиону это радовало.
Гарри встал и предложил разыскать Сириуса, чтобы Гермиона попросила разрешения взять книгу. Девушка была благодарна и сказала, что с радостью вернет фолиант после того, как они все закончат, но Гарри не сомневался, что крестному наплевать на это.
Он вышел из библиотеки и направился по коридору к лестнице, когда его вдруг захлестнуло потоком эмоций. Чистой, неподдельной яростью! Потом ужас и миг настоящей паники. Страх прошел через него, он почувствовал, как ослабли колени - и вот он уже лежит на полу, поддерживая себя одной рукой, а другую сжав на шраме, и чудовищная головная боль вырастает из эмоционального взрыва.
Гарри вдруг понял, что, должно быть, кричал что-то, потому что Гермиона и Джинни выбежали из библиотеки, к ним быстро присоединился Рон, который был в своей комнате. Гарри почувствовал головокружение, и комната, казалось, немного вращалась, поскольку его подталкивали «друзья», вынуждая сесть на пол и прислониться спиной к стене.
Том нуждается в нем. Это была единственная внятная мысль в его замутненном рассудке, и он сознательно игнорировал озабоченные вопросы ребят, сыпавшиеся на него. Кто-то громко закричал, и мгновение спустя над Гарри стоял явно обеспокоенный Сириус.
Заинтересованное лицо Люпина мгновение спустя появилось из-за плеча крестного, а затем подоспела и миссис Уизли.
Черт возьми! Черт, черт побери! Он должен уйти отсюда. Подальше от этих глупых людей, и добраться до Тома! Но как, во имя Мордреда, он собирается это сделать, если вся компания нависла над ним? Теперь они не оставят его в покое, потому что переживают за него!
- Я в порядке! – вдруг громко сказал Гарри, отталкивая руку миссис Уизли, и, шатаясь, встал на ноги. Собравшиеся сделали несколько шагов назад, чтобы дать ему место, все смотрели на него с беспокойством.
- Это было видение? – хриплым голосом спросил Рон. – Из-за Того-Кого-Нельзя-Называть?
Джинни резко вдохнула и посмотрела на Рона с выражением шока на лице, прежде чем ее взгляд метнулся обратно к Гарри; в глазах ее была просьба подтвердить.
Дерьмо.
Как он собирается играть в эту игру? Просто отрицать?
Гарри уже мог сказать по выражению лица Гермионы, что даже если он будет отрицать, она не поверит ему.
Он не мог ничего придумать в этот момент. Ум Гарри был слишком перегружен и подавлен. Поток эмоций Тома все еще пробегал по нему и смешивался с его собственными ощущениями. Ясно мыслить не получалось.
- Послушайте, я... думаю, мне нужно лечь, - сказал Гарри, опустив голову и, протиснувшись сквозь толпу, направился по коридору к своей комнате. В этот момент он вспомнил, что делит чертову комнату с Роном, который, вероятно, попробует последовать туда за ним. Может быть, ему удастся свалить все на усталость и притвориться спящим. Или попросить Рона не приставать.
Он помотал головой, пытаясь прояснить ее, но добился только еще большего головокружения. Почти как раньше, когда Том наносил удары по его сознанию. Гарри поражало то, что его шрам действительно болел. Он ведь не болел почти год.
Том нуждается во мне.
Гарри поморщился. Не получалось придумать способ уйти с Гриммаулд Плейс и увидеться с Томом до первого сентября. Во всяком случае, собственной персоной. Зато можно было обратиться к нему через их связь.
Гарри добрался до комнаты и вошел внутрь, быстро закрыв дверь, чтобы никто не последовал за ним. Ему казалось, он слышал чей-то протестующий возглас, но не отреагировал, надеясь, что так от него скорее отстанут. Когда открылась дверь и вошел Сириус, Гарри понял, что надеялся он зря.
Мальчик тяжело вздохнул, опустившись на постель.
- Ты в порядке, щеночек? – спросил Сириус, подходя и ставя стул прямо перед сидящим на кровати крестником. – Рон упоминал видение?
Гарри закатил глаза.
- Не совсем так, но... да, это Том. Что-то произошло.
- Что ты имеешь в виду под словами «что-то произошло»? Откуда ты знаешь?
- Это сложно объяснить, Сириус. И я не знаю, что случилось, потому что застрял здесь и не могу даже на минутку остаться один. Мне нужно проверить его и... - Гарри фыркнул. – Ты можешь убедить остальных, чтобы они некоторое время держались от меня подальше?
Сириус нахмурился.
- Что ты собираешься делать? Ты ведь не хочешь попробовать куда-то уйти, правда? Поверь мне, когда я говорю, что ты не можешь переместиться портключом из этого дома. Мой отец наложил на него все мыслимые виды защиты...
- Я никуда не собираюсь. У меня другой способ войти в контакт с ним. Мне просто нужно побыть одному. Можешь помочь?
Сириус вздохнул и кивнул головой.
- Конечно... Что я должен им сказать?
- Скажи им, что у меня жуткая мигрень, и я поговорю с ними позже.
- Хорошо.
Сириус встал и поставил стул обратно к столу у стены. Он одарил крестника последним встревоженным взглядом и покинул комнату, закрывая за собой дверь. Гарри подождал мгновение, прежде чем вытащить кипарисовую палочку, запереть дверь и набросить заглушающие чары на комнату. Он лег на кровать, закрыл глаза и проник в разум Тома.
- Том? Ты здесь? Что случилось?– спросил Гарри, и довольно быстро понял, что его голос звучит безумно, черт побери. Конечно, он и чувствовал себя безумным, так что тон соответствовал.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он получил ответ.
- Я здесь...
- Что произошло? Я почувствовал огромный наплыв твоих эмоций. Ярость... страх... в какой-то степени даже отчаяние. В чем дело? Я рухнул на пол, настолько сильным был поток!
- Упал? Ты в порядке?
- Со мной все хорошо! Что случилось с тобой?
- Его... там нет.
- Чего нет?
- Кольца. Черт, проклятого кольца! Его не оказалось на месте!
Гарри показалось, будто сердце остановилось. Не хватает одного из хоркруксов Тома.
- Как... я имею в виду... что... - Гарри сделал паузу, пытаясь упорядочить мысли и задать конкретный вопрос. – Ты можешь сказать, как долго отсутствует кольцо? Кто мог взять его?
- Это раздражает больше всего. Я считаю, что совсем недавно. Это, черт возьми, могло быть вчера!
- Откуда ты знаешь?
- Все заклинания были сломаны недавно. И магические подписи вокруг места, где находилось кольцо, очень свежие.
- Но кто... - Гарри запнулся, так и не задав вопрос, уже готовый сорваться с губ. Он уже знал ответ. – Дамблдор.
- Да. Несомненно. Я чувствовал там его магию.
- Он был не только в Литтл Хэнглтоне для расследования «исчезновения» Риддл-мэнора. Он также искал дом Гонтов.
- Это и мое предположение, - ответил Том. – Утешает только, что Дамблдор не смог уйти полностью невредимым от моей защиты. Есть доказательство того, что он стал жертвой, по крайней мере, одного из проклятий, которые я поместил на кольцо. Не могу знать наверняка масштабы ущерба... - Гарри почувствовал, как Том почти подавил вздох.
- Как думаешь, он знает, что это такое? – спросил Гарри.
- Вполне возможно, что отлично знает. Учитывая, что он был в состоянии изучить дневник после твоего второго курса, было бы удивительно, если бы Дамблдор, по крайней мере, не подозревал, чем тот являлся в действительности.
- Ты сказал, что хоркрукс практически невозможно уничтожить... Ему известно, как это сделать?
- Скорее всего, у него это займет время... По крайней мере, надеюсь, что так.
- Ты узнаешь, если хоркрукс будет уничтожен?
- Не уверен, Гарри... Я так и не понял, что дневника больше нет. Хотя всегда предполагал, что буду чувствовать или что-то вроде этого.
- У тебя не было тела, когда это произошло с дневником...
- Точно... точно.
- Нельзя позволить Дамблдору оставить кольцо себе, хотя... должно быть что-то, что мы можем сделать!
- Мы должны действовать осторожно, но да, ни в коем случае не оставлять кольцо в руках Дамблдора. Это очень опасно. Он не позволит, чтобы кольцо долго оставалось нетронутым.
Гарри сделал паузу, глубоко задумавшись на несколько минут.
- Если Дамблдор знает о твоих хоркруксах, важно, чтобы мы поместили медальон в безопасное место... Он сможет это почувствовать? Я имею в виду, если я приеду в Хогварст с хоркруксом на шее, будет ли он об этом знать?
- Я сомневаюсь в этом, но ничего не могу гарантировать. Если медальон все это время был в доме Блэков, который Дамблдор использовал в качестве своей штаб-квартиры, не понимая при этом, что в доме есть хоркрукс, то я бы предположил, что он не может ощутить его. Тем не менее, наверное, лучше, если медальон не останется с тобой, когда ты вернешься в школу.
- Я в любом случае хотел вернуть его тебе, - сказал Гарри.
- Да... вероятно, лучше, если он не останется рядом с Дамблдором, но я, честно говоря, собирался позволить тебе продолжать носить медальон.
Поттер был поражен, но и тронут услышанными словами. Том настолько доверяет Гарри, носящему одну частичку своей души, что охотно отдает ему другую... Мальчик чувствовал себя капельку сентиментальным, думая об этом, и на губах заиграла мягкая улыбка.
- Ты можешь носить медальон, когда будешь в Риддл-мэноре, - продолжал Том.
Гарри замер, удивленный, что Том не настаивает на хранении хоркрукса где-нибудь в более безопасном месте, под мощной защитой, особенно если учесть, что один из его хоркруксов точно был уничтожен, а другой в настоящее время находится в руках Дамблдора, который, без сомнения, приложит все усилия, какие только сможет, для уничтожения кольца.
- Спасибо... - Поттер обнаружил, что шепчет.
- Не смеши, Гарри. Нет никого, кому я мог бы доверить это.
Мальчик улыбнулся.
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что с кольцом все в порядке и его можно вернуть, - вдруг сказал Гарри.
- Мы посмотрим... Я... - начал Том, но внезапно прервался. – Кто-то прибыл в мэнор. На сегодня не запланировано никаких встреч... - Том замолчал на несколько мгновений. Гарри ждал, чувствуя себя немного на взводе. – Это Северус. Я свяжусь с тобой позже.
- Хорошо, - неохотно сказал Гарри. – Поговорим потом.
- До свидания, любимый.
Гарри почувствовал, что снова улыбается.
- До свидания.