39.1 🦋

Продолжение можно прочитать в моем телеграмм-канале «Книга 39,1»
https://t.me/elena_filming
Переходи в группу и оставляй комментарий под закрепленным постом, чтобы получить еще 5 бесплатных глав🔥

***

Дмитрий Сергеевич запер дверь и обернулся. Лена замерла по середине лаборантской, как будто старалась держаться от учителя подальше. Мужчина скользнул по ней изучающим взглядом и удивлённо прищурился, склонив голову набок.

Он прочистил горло и одной рукой расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки. Казалось, что ему душно. Затем он снял с себя пиджак и, перебросив его через левую руку, начал медленно приближаться к девушке, которая то смотрела на него испуганно, то смущённо опускала взгляд. Заметив, что он подходит к ней, она сделала пару нерешительных шагов назад.

– Дмитрий Сергеевич... – прошептала она, так и не поняв, прозвучали ли её слова или утонули в паническом волнении.

Но, не дойдя до неё всего несколько шагов, он остановился у стола и повесил пиджак на спинку стула. Учитель аккуратно закатал рукава своей белой рубашки и опёрся одной рукой на стул, а вторую поставил на поясницу, выглядя при этом так мужественно, властно и... сексуально.

– Ты боишься меня?

Его вопрос прозвучал удивлённо и мягко, но в хрипловатом голосе был как будто заложен более глубокий смысл, чем можно было передать словами. Она подняла на него взгляд и сразу же пожалела об этом. Его карие глубокие глаза гипнотизировали, манили и пугали одновременно.

Вся эта ситуация пробуждала в ней такие непривычные чувства, и она тут же поспешила ответить, чтобы не выглядеть перед ним глупо.

– Нет, нет, конечно нет, – Лена набрала в лёгкие побольше воздуха и собрала все свои внутренние силы, чтобы сформулировать мысль, – просто... Извините, почему Вы... раздеваетесь?

Похоже, этот вопрос поставил его в тупик. Он удивлённо поднял брови, пытаясь осмыслить её слова. На это ему понадобилось несколько долгих секунд, потому что такого он точно не ожидал, а затем вдруг искренне рассмеялся.

– Здесь жарко, – пояснил он с обаятельной улыбкой на лице.

Только после этих слов она заметила, что рядом с ней стоял огромный обогреватель, и в маленьком помещении действительно было очень тепло. Хотя с её температурой было сложно перестать дрожать даже здесь.

– Перед уроком я попросил у завхоза обогреватель и поставил его здесь, чтобы нагреть комнату. Ты сильно замёрзла, и тебе нужно согреться. Можешь весь урок сидеть тут. Я знаю, что ты и так всё выучила. А на сегодняшнем уроке я как раз планировал дать тест, поэтому новой темы не будет. Ничего не случится, если ты прогуляешь один разок.

Она слушала его с приоткрытым ртом и не верила в то, что слышит. В глубине души она засмущалась от того, какие картинки рисовал её мозг, когда Дмитрий Сергеевич снимал свой пиджак и, словно хищник, приближался к ней. Теперь всё было так логично и очевидно, что она улыбнулась своим странным то ли страхам, то ли желаниям.

Её щёки налились краской, и она взволнованно опустила глаза, лишь бы не сталкиваться с его пронизывающим взглядом, от которого по спине бежали мурашки. Казалось, что он понимает даже больше, чем она могла осмыслить в данный момент.

– Спасибо. Извините, я просто растерялась...

– Я заметил.

Повисла неловкая пауза, во время которой они просто смотрели друг другу в глаза. Его внимательный, заботливый взгляд будто бы прожигал её насквозь своими огонёчками, одновременно согревая и освещая изнутри. Ей стало вдруг так спокойно, так комфортно, что захотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Она пыталась не замечать, насколько он красив в этой белоснежной рубашке, но сильная энергия, которая от него исходила, всё больше манила её.

– Спасибо, что Вы так... заботитесь обо мне. Мне немного неудобно.

– А ты присядь, и тебе сразу станет удобнее, – сказал он с задорной улыбкой на губах. – Кстати, тут есть чайник, можешь сделать себе чай, если хочешь.

Учитель показал рукой куда-то за её спину, и она машинально обернулась. Нужна была небольшая передышка, чтобы не смотреть ему в глаза. В данной ситуации чайник стал хорошим поводом для этого.

Однако Лена не учла, что пока она рассматривала все детали электронагревательного прибора, летая где-то в своих мыслях, Дмитрий Сергеевич уже успел тихо подойти к ней вплотную сзади.

Поэтому, когда его тёплая рука мягко, но настойчиво коснулась её плеча, она вздрогнула всем телом и слегка пошатнулась.

– Тише, я просто хочу поставить чайник. Может, ты всё-таки присядешь? Ты неважно выглядишь... – он как бы невзначай коснулся её руки, но случайности в этом жесте было ещё меньше, чем в ней здоровья.

Кстати, насчёт здоровья – она чувствовала себя ещё хуже, чем утром. Похоже, температура не спадала сама по себе, и организм вообще был в шоке от того, что вместо нормального лечения его сначала заморозили на улице, а потом нагрузили бегом на короткие дистанции. Голова всё чаще кружилась, а всё тело ломило от невыносимой боли и слабости.

Немного взяв себя в руки, Лена решила, что лучше ей присесть, чтобы не упасть прямо здесь. Она прошла к столу мимо Дмитрия Сергеевича, пытаясь не смотреть ему в глаза, и обессилено упала на стул.

Она подперла рукой подбородок и, наконец, посмотрела на учителя, который поставил чайник и достал из шкафчика упаковку чёрного чая. Затем он поставил эту упаковку и маленькую баночку с сахаром на стол прямо перед ней.

– Если что-то нужно будет, ты всегда можешь позвать меня. Хорошо?

Лена кивнула. Её уже сильно клонило в сон, и она устало зевнула. В голове не было ни единой мысли, кроме одного беспокоящего вопроса.

– А Вы уйдете?

Только задав этот вопрос, она поняла, как по-детски наивно он звучал. Однако ему это показалось настолько невинным и милым, что он улыбнулся и, опёршись рукой на спинку стула, наклонился прямо к её уху и успокаивающе прошептал:

– Я бы с удовольствием остался с тобой, но там вроде как идёт урок, и твои одноклассники будут очень расстроены, если останутся сегодня без теста. Не будем лишать их такой радости. Ты согласна?

Её щёки и уши полыхнули, и она активно закивала, мысленно проклиная себя за невероятную тупость. Голова разболелась ещё больше от злости на себя.

Дмитрий Сергеевич на какое-то время задержался в нескольких сантиметрах от её лица, как будто внутренне борясь с желанием коснуться губами её лба и понять серьёзность её болезни. Она сидела не в состоянии пошевелиться и наблюдала за его движениями и живой мимикой. Она рассматривала его чёрты лица внимательно, старательно запоминая каждую деталь. Время остановилось, и Лена неосознанно приоткрыла рот и облизала сухие губы. Она внимательно следила за его взглядом, не в силах оторваться от его лица. Приятный запах, который исходил от него, и тёплое дыхание, которое она чувствовала так близко, завораживали и брали в сладкий плен. От появившейся тишины заложило уши, а его глаза продолжали изучать её лицо, пытаясь понять эмоции и чувства.

В какой-то момент ей даже показалось, что совсем на мгновение его взгляд скользнул на её губы, а потом виновато и быстро поднялся на глаза. Хотя, скорее всего, это была просто галлюцинация от высокой температуры.

В конце концов, он нехотя поднялся и вышел из лаборантской, напоследок окинув её внимательным взглядом.

– Ладно, всё не так уж и плохо. Да, – Лена тихо заговорила сама с собой, пытаясь отпустить все тревожащие мысли и странные фантазии. – Он просто хороший человек. Да. Он бы так сделал для каждого. Да. Тут даже думать не о чем. Да. Я уже схожу с ума и разговариваю сама с собой. Да.

Чайник закипел, и, решив, что она всё-таки не откажется от согревающего ароматного напитка, Лена поднялась и отправилась на поиски чашки и ложки. Найдя их там, где и ожидала – в маленьком шкафчике под чайником, она заварила чай и снова упала на уже такой родной стул.

Это был обычный школьный стул, который не блистал удобством, но ей было настолько комфортно находиться здесь, в тепле и скрытой от посторонних глаз, что это не имело значения.

Дома она всегда чувствовала себя небезопасно, потому что не знала, в какой момент ожидать от отчима новых избиений, а здесь, в маленькой тёплой лаборантской всё казалось раем. Чувствуя себя спокойно и умиротворённо, она улыбнулась и обхватила руками чашку.

В мыслях всё ещё был Дмитрий Сергеевич, его добрый и согревающий взгляд, его прикосновения и такие неоднозначные слова, которые вроде бы ничего и не значили и при этом как будто значили слишком многое, что она даже до конца не могла осмыслить.

Ей было мало его, мало того, что произошло между ними, хотелось ещё увидеть его, поговорить, обнять...

Лена мечтательно закрыла глаза и снова зевнула. Она аккуратно отпила чай и приятное тепло тут же разлилось по всей груди. Она всё ещё пыталась проанализировать всё, что произошло за последние пять минут.

Почему Дмитрий Сергеевич так добр к ней? Почему он так заморочился, нашёл обогреватель за несколько минут до урока, только ради того, чтобы она могла согреться? Почему он так странно смотрит на неё, или это вполне нормальный взгляд, и она только неправильно воспринимает его?

Слишком много вопросов и совсем ни одного ответа.

Ладно, в принципе, это не так уж и важно. В тепле и после чашки вкусного чая все мысли и переживания постепенно покидали её. Она удобно устроилась на стуле, положила голову на руки и пообещала себе, что только немного полежит вот так, а потом достанет телефон и зависнет в тиктоке до конца урока. Лена и не заметила, как спустя всего одну минуту погрузилась в сон...

И снова эти беспокойные сны.

Очень жуткие нелогичные картинки вполне можно было предоставить на какие-нибудь заумные исследования для очередной книжки по психологии. Она то и дело просыпалась, задыхаясь и не понимая, что происходит, потом снова проваливалась в неглубокий сон, и так по кругу много, много раз.

Тёмный длинный коридор. Много дверей. Зловещая гробовая тишина.

И вдруг тишина прерывается взрывом смеха и разговоров – появляются люди. Все они: весёлые, счастливые, дружные – идут в компаниях по несколько человек. Они снуют туда-сюда по коридору, болезненно задевая Лену за плечо каждый раз, когда проходят мимо. Как будто они все и вовсе не замечают её.

Люди открывают разные двери, и из каждой сочится яркий свет. Но как только она пытается заглянуть в какую-то из них, та резко закрывается, как будто от сквозняка. Лена хочет её открыть, но понимает, что что-то не так. На двери нет дверной ручки. И по всему телу в одно мгновение разливается непонятное чувство тревоги.

Она буквально бежит за людьми, пытаясь успеть заскочить хоть в какую-нибудь дверь, за которой точно другой мир – светлый, тёплый и радушный, но как будто всё здесь говорит, что её место – в бесконечном холодном коридоре.

В один момент, как по взмаху волшебной палочки, все люди исчезают, и снова становится тихо и безнадёжно, как в гробу. Она бредёт по коридору, останавливаясь у каждой двери и обшаривая её рукой. Но вместо привычной ручки наталкивается только на острые шипы, которые больно царапают руки и только усиливают тревогу, добавляя к ней ещё и боль.

Вдруг в конце коридора зажигается свет, и она сначала жмурится с непривычки, а потом присматривается и замечает мужской силуэт, такой знакомый и манящий.

Крепкий высокий мужчина стоит уверенно, засунув руки в карманы брюк и глядя прямо на неё. Заметив, что она его видит, он вытягивает одну руку и властным жестом манит к себе.

Будто находясь под гипнозом, она не может отвести от него взгляда, и чувство былой тревоги пропадает насовсем.

Она пытается шагнуть к нему навстречу, но что-то держит её на месте, не давая пошевелиться. Кажется, что сзади её тело удерживают невидимые путы и не позволяют сделать ни шагу вперёд, как она не старается.

Сзади слышатся шаги, и она нехотя оборачивается... Медленно, шатаясь из стороны в сторону к ней из темноты приближается человек, которого она узнаёт сразу же. Её отчим с неадекватными, сумасшедшими огоньками в глазах, сыпя ругательствами и проклятиями, нетрезвой походкой подходит всё ближе и ближе.

Одной рукой он беспорядочно машет по сторонам в попытке нашарить стены, а в другой держит большой окровавленный нож.

Коридор вдруг наполняется пронзительными криками. Люди кричат от боли, захлёбываясь собственными слезами. Её сердце падает куда-то вниз, в бездну страданий и обречённости, когда в этих криках она узнаёт голоса самых близких ей людей.

Сначала мама и папа молят о помощи, и от этих криков, переходящих на жалобный шёпот, кровь застывает внутри, и всё тело покрывается льдом. Такие родные и такие искажённые болью голоса.

Лена закрывает уши руками, больше не в силах выдержать эту пытку, но голоса не затихают. Они раздаются эхом, сначала приглушённо, где-то вдалеке, потом становятся всё ближе, и ближе, и ближе... Вот они уже так близко, как будто в сантиметре от девушки. Но сколько она не пытается рассмотреть хоть что-то вокруг и сколько не машет руками в разные стороны – никого нет, только звуки.

Всё тело пробивает мелкая дрожь, Лена зажмуривается и... Крики затихают так же неожиданно, как и появились. Казалось бы, от этого должно стать спокойнее, но паническая атака, уже вставшая комом в горле и не дающая сделать ни вдоха, становится только сильнее.

Вдруг всё тело сковывает леденящим холодом от того, как вкрадчиво звучит шёпот над самым её ухом.

«Беги».

Лена резко дёргается, озираясь по сторонам, но там всё ещё нет никого, кроме отчима, который приближался со зловещей ухмылкой и заносил нож над головой. Вместо криков теперь коридор наполнился его тихим смехом.

Она застыла на месте и уже приготовилась к физической боли, когда между ней и обезумевшим отчимом вдруг возник ещё один человек. В этот роковой момент всё, что происходило ранее, показалось ей невинной сказкой. Это был тот самый человек, силуэт которого она видела в конце коридора. Единственная светлая душа, за которую она готова была бороться и жертвовать собой.

Её безмолвный крик застыл где-то в груди, не в силах прорваться через паническую атаку, и она просто в ужасе открыла рот. Протянув руки, она обняла мужчину сзади за плечи и почувствовала тепло живого человека.

Лена попыталась отодвинуть его, но он был намного сильнее - словно нерушимая скала он оставался на месте...

И этот страшный звук, который она, наверное, не забудет никогда. Нож, пронзающий тело насквозь, и его кровавое острие, торчащее из спины.

Сердце останавливается. Из тела рядом с ней постепенно уходит жизнь, и оно безвольно падает вниз.

– Нет! – вскрикивает она, выплёскивая наружу чувства, которые так долго её сковывали. На удивление крик звучит слишком громко, намного громче, чем всё, что происходило до сих пор.

Сквозь сон она вдруг почувствовала, как полетела куда-то и как чьи-то сильные руки удержали её от падения. Страшная картинка сна куда-то исчезла и, широко распахнув глаза, Лена увидела обеспокоенное лицо своего учителя.

– Эй, всё хорошо. Я здесь. Тебе что-то приснилось?

Не осознавая, что она делает, Лена резко вырвалась из его крепкой хватки и сама провела руками по его предплечьям, тщательно осматривая его с головы до ног. Сначала её взгляд был испуганным, а движения очень нервными и быстрыми, затем её лицо осветилось непередаваемой радостью.

– Вы живы...

Он ободряюще улыбнулся и заглянул ей в глаза.

– Тебе снилось, что я умер?

Его вопрос отрезвил её. Она убрала от него руки так, словно ошпарилась кипятком. Как только пришло осознание того, как это выглядело со стороны, она тут же виновато опустила взгляд.

Ну вот, он теперь будет думать, что снится ей.

Или, правильнее сказать, будет знать.

– Нет, мне... нет... Извините.

Лена закатила глаза, возмущаясь собственной «удачливости» с этим дурацким сном, и раз двадцать пожалела о том, что не владеет навыком трансгрессировать.

Дмитрий Сергеевич хитро и довольно улыбнулся. Он тут же перевёл тему, решив её больше не мучить.

– Ксюша переживала весь урок, а сразу же после звонка рванула сюда, чтобы проверить, всё ли с тобой в порядке и не лежит ли тут твой труп. Когда она увидела, что ты спишь, попросила меня не будить тебя. Хотя я бы и так не смог.

– Вы давно... В смысле... давно наблюдаете за тем, как я сплю?

– Минут пять, – ответил он абсолютно искренне, не видя в этом ничего необычного. – Ты мило спишь, но очень беспокойно. Ты часто стонала во сне, а потом начала дёргаться и кричать. Только что ты подскочила со стула и, не удержавшись на ногах, начала падать.

– Спасибо, эм... спасибо, что оказались рядом. И извините за это.

Да уж, сказать нечего. Подходящее место для сна она нашла. Почему-то вспомнились слова Ксюши, которые она прошептала перед тем, как Лена вошла в лаборантскую: «Громко не стони».

Миссия провалена, Ксюш.

– Тут не за что извиняться. Тебе часто снятся кошмары?

– Нет, нет, обычно я вообще хорошо сплю, просто, наверное, из-за того, что я сидела на стуле, и мне было неудобно...

Ну конечно, ей было очень удобно. Даже дома на кровати не так удобно и спокойно, как в лаборантской на хлипком старом стуле.

Дмитрий Сергеевич машинально кивнул, но прищурился и слегка нахмурил брови. Не поверил. Ни единому слову.

– Спасибо Вам, Дмитрий Сергеевич. Правда, Вы так много для меня сделали, и я даже согрелась.

– Как ты себя чувствуешь? У тебя... – он протянул руку, чтобы дотронуться до её лба, но она быстро увернулась, удивившись собственной ловкости и реакции.

– Всё хорошо. Я уже побегу, – Лена быстро обошла его, даже не коснувшись, и, глядя на него с опаской, попятилась назад к двери. Когда она бросила мимолетный взгляд на свои наручные часы, её голубые глаза округлились, и она поспешно добавила, – уже три минуты идёт английский. Почему я сегодня везде опаздываю? — спросила она больше себя, чем его.

– Ты уверена, что не хочешь посидеть здесь до конца уроков? Тут всё-таки тепло и тебе лучше не напрягать голову, если плохо себя чувствуешь... – при этих словах он осторожно шагнул к ней, на что она никак не могла отреагировать, так как за спиной осталась только дверь, и отходить было некуда.

Лена чувствовала себя странно. Нет, даже не в плане здоровья и температуры. Просто то, что происходило между ней и... её учителем, это всё было каким-то странным и неправильным. Короче говоря, выходящим за рамки допустимых отношений.

Они стали слишком близки за одно утро. И речь в принципе не только о моментах физической близости, когда он касался её, или она могла разглядеть каждую чёрточку его красивого лица.

Дело больше в том, что она очень сильно открылась ему в эмоциональном плане: он видел её состояние во сне, видел её странную реакцию на него и многое-многое другое странное и неловкое, о чём даже вспоминать не хочется.

Чувства, которые вызывали в ней его забота и внимание, было сложно проанализировать, и это настораживало.

– Мне уже намного... лучше... правда... – снова соврала она и почувствовала, как перед глазами все очертания комнаты поплыли и смешались с темнотой. Пытаясь прийти в себя, она прислонилась спиной к двери и опустила голову, но от этого голова только больше закружилась, и земля начала плавно уходить из-под ног.