Часть пятая
12.07.1985-го
Лето 1985 года пришло в Ногару с жарким солнцем и пыльным ветром. Вокзал жил своей жизнью: поезда прибывали и уходили, их гудки разрывали тишину, а перрон заполнялся шагами и голосами. В этот день, 12 июля, вдали снова послышался знакомый звук — очередной поезд приближался, замедляя ход. Люди подбежали к краю платформы, вытягивали шеи, ждали своих близких. Кто-то махал рукой, кто-то смеялся, встречая родные лица. Но среди этой суеты не хватало одной фигуры. Где же Бард? Два года минуло с того дня, как Александр оставил его у скамейки. Два долгих года Бард встречал каждый поезд, поднимал голову на каждый гудок, вглядывался в толпу с неугасающей надеждой. Жители Ногары привыкли видеть его силуэт — худой, поседевший, но непреклонный. Даже когда его лапы дрожали от слабости, даже когда морозы и дожди истощали его тело, он не сдавался. Он ждал. Но в этот июльский день перрон остался пустым без него.
Бард не сдался. Он не ушёл, не поддался словам жителей, что твердили: "Бросил он тебя, не вернётся". Его настигла смерть, что легла на него несколько дней назад. Ночью 9 июля, после очередного поезда, который снова не привёз Александра, Бард лёг у своей скамейки. Его дыхание, хриплое и тяжёлое, затихло под звёздами. Утром тётя Марта нашла его — неподвижного, с закрытыми глазами, будто он просто уснул. Жители Ногары не могли оставить его так. Дядя Миша, обычно ворчливый, молча выкопал яму неподалёку от вокзала, у старого дуба, что стоял в стороне от перрона. Тётя Марта принесла старое одеяло, чтобы завернуть пса, а старушки с рынка собрали цветы. Десятки людей пришли попрощаться с Бардом. Молодой парень с соседней улицы, что когда-то пытался увести его, стоял с опущенной головой. Женщина у реки, предлагавшая ему тепло, тихо плакала.
Они хоронили не просто собаку. Они хоронили символ — верность, которой не сломали ни время, ни холод, ни равнодушие мира. Бард так и не дождался Александра, но его ожидание стало больше, чем жизнь одного пса. История о нём разлетелась по Ногаре, обрастая деталями, становясь легендой. Люди рассказывали её у буфета, в домах, на рынке. "Два года ждал, — говорили они. — Два года верил…”
Поезд 12 июля ушёл, унося пассажиров дальше. А у дуба осталась маленькая могила, накрытая цветами. Над ней не было надписи — Бард не нуждался в словах. Его жизнь сказала всё. И где-то в шуме ветра, в гудках поездов, Ногара всё ещё слышала его тихую, непреклонную веру.