Часть 5-6. Доктрина Меча
Поговорим, снова, о главном макгаффине игры — Мече.
Я тут почитала в интернетах, что сейчас говорят о тропе макгаффина, и решила не трогать эту тему — вокруг нее выросло очень много околописательских предрассудков, через которые я не хочу прорываться. Поэтому я лучше рассмотрю историю Меча согласно доктрине, из который появился троп макгаффина — Доктрине Циклов Борхеса. Вокруг нее хотя бы нет предрассудков, одно только непонимание. Тем более что Логан переодически делает отсылке к этой Доктрине, то называя Иштвана Одиссеем, то говоря, что Меч это «освобождение, искупление, восстановление, возвращение». Так что и в этом случае вы сможете пойти и верифицировать меня об него :)
Только нужно учесть, что Циклы по Борхесу не имеют фиксированных терминологических названий по всему миру, они имеют универсальные определения. Это связано с особенностями языка, культуры и времени, в которых используется Доктрина Циклов. Например Борхес назвал один из Циклов «самоубийство Бога», но так как сейчас медиа супрессируют слова «самоубийство», «суицид» и т.д. этот Цикл могут называть «жертвоприношение», «искупление» и т.п.
Еще нужно учесть, что любая классификация или механика является условностью и призвана помочь автору/редактору сделать так, чтобы произведение «работало», а не принудить его к конкретной форме.
Начну с краткого введения в исторический и теоретический контекст Доктрины Циклов.
В своей первой работе «Доктрина Циклов» Борхес начинал с разбора идеи Ницше о том, мир детерминирован, в нем конечное количество атомов, количество комбинаций этих атомов тоже конечно, а значит они (комбинации) будут повторяться.
Из второй статьи «Доктрины» мне хотелось бы отметить отсылку Борхеса к Августину и его критике на апокатастасис. Критика Августина состояла в том (выражаясь ницшеанским языком), что если Жертва Христа детерминирована и повторяется бесконечное количество раз, то она в результате искупает все человечество за всю историю. Августин возражает, что такая цикличность лишает Жертву смысла и подразумевает, что разум Бога не способен объять бесконечности, что очевидно не так, а значит Жертва совершается непрерывно и так сказать по прямой, а не кругами. В этом противопоставлении уже во второй статье мы видим задел на сформированные в будущем два из четырех Циклов: возвращение (у Логана восстановление) и самоубийство Бога (у Логана искупление).
В третьей статье «Доктрины» Борхес берет тезис Ницше, антитезис Августина и делает им синтез. Он женит тезис Августина о начале времени как начале Творения и размышление Ницше об энтропии как тепловой смерти вселенной, объединяя их в астрономический континуум, который потом станет Циклом Осады (у Логана возвращение).
Во второй работе «Циклическое время» Борхес подытоживает, что цикличность может выражаться тремя способами:
Как астрономический цикл — возврат на исходные позиции. (Осада — герой умирает зная, что все вернется на круги своя)
Как детерминированное повторение событий — на основе конечного числа элементов и бесконечного времени. (Здесь мне больше нравится термин Восстановление — так как возвращение к изначальным условиям, в отличии от астрономического «механического» возвращения происходит тут через последовательность непредсказуемых изменений и полного многократного разрушения и пересборки вселенной)
Как не буквальное метафорическое повторение форм, символов и судеб — «путь героя» и архетипы Юнга. (Поиск, у Логана Освобождение).
Здесь я остановлюсь подробнее и расскажу о том, что у Борхеса не написано. Тысячеликий Герой это одно из наглядных выражений Цикла Поиска, так как это про повторение одной и той же истории на другие лады.
Не удивительно, что Самоубийство Бога у Борхеса тут сместилось в сторону поиска, так как и тот и другой Циклы линейны. Только в Поиске (себя нового) или Освобождении (от себя старого) герой сам становится Новым Адамом, а не дает начало новому Циклу. Упоминание архетипов тут более чем уместно, так как это слово придумал не Юнг, оно было введено еще первыми Святыми Отцами Церкви и было популяризирован в средние века в своем латинском варианте Imago Christi (De Imitatione Christi) — архи-Христос, как начало Творения, как архетип человека (Адам и Новый Адам), как «начальник» вот этого вот всего про «ибо грядет Царствие Господня».
Ну то есть тут разница в том, что в Поиске герой находит нового себя, в каком-то смысле принося в жертву старого себя, а в Суициде он приносит себя в жертву, чтобы дать новое начало другим.
В сборнике «Золото тигров» Борхес формулирует свой последний (но прожил бы он подольше наверняка не финальный) вариант эссе «Четыре Цикла».
Здесь мы определимся, как МЫ будем их называть для дальнейшего разбора:
Осада (герой умирает зная, что все механически вернется на круги своя);
Восстановление (мир разрушается и восстанавливается много раз, пока не повторяется);
Поиск (путь героя — освобождение от старого себя и нахождение нового себя);
Самоубийство Бога (принесение себя в жертву с целью запуска нового Цикла для других).
И так, будучи теоретически подкованными теперь можно элементарно сопоставить концовки с Циклами:
Осада — любая смерть в процессе игры, так как смерть Индро никак не повлияет на исторический процесс;
Восстановление — Индро в результате своих приключений восстанавливает статус сына кузнеца из начала игры и отдает Меч Рацеку;
Поиск — Индро забирает Меч и встает на путь приключений и продолжает искать себя нового;
Самоубийство Бога — Индро приносит в жертву себя и начинает новый Цикл для своих близких. Это единственный путь, который подразумевает, что в критической ситуации Индро будет рисковать «чужими», а не «своими», то есть он приносит в жертву себя, как хорошего парня, и становится злодеем, чтобы защищать «своих», тем самым давая им новый Цикл.
И вот смотрите в чем дело: события могут быть одни и те же, а концовки (и Циклы) — разные. То есть в конце нам дают не только возможность выбрать концовку, но и выбрать, а про что все это было. Постмодернизм! Это я и назвала Доктриной Меча — то, как мы обойдемся с этим объектом, то, как Индро будет воспринимать его для себя (как изделие, как оружие или как атрибут) и будет определять, к какому Циклу принадлежало конкретное прохождение, и оно не может принадлежать ко всем Циклам сразу, хоть они и связаны, как писал Борхес. Прохождение, как кот Шредингера, остается в суперпозиции до последнего сна, содержа в себе все Циклы сразу, и только то, у кого и в каком статусе в конце окажется Меч определяет, был кот жив, мёртв или сбежал.
И, пожалуйста: забудьте вот это вот все про то, что писать надо только путь героя, иначе кал; что существует «всего» 10 (11, 12, 32, 36, 111 и т.д.) сюжетов, и знание этой волшебной цифры дает какое-то превосходство; что если кольцо всевластия нельзя заменить чемоданом денег то это плохой макгаффин и автор оплошал; и т.д. и т.п. Это только (современные!) инструменты, которые были придуманы, чтобы упростить мастерам работу. Какие из них использовать — ваш выбор, как мастера. И задумайтесь — есть же еще и инструменты, которые не являются современными и использовались для изготовления архаичных форм произведений, таких как миракль, фарс, трагедия и комедия, например. Их тоже можно освоить и применять. Вопрос только в том — а зачем вы творите? Что для вас ваше творчество: изделие, оружие или атрибут?