Драматургический разбор KCD

Драконы и тени

Раскроем представления Индро о себе через представления о его антагонистах.

После смерти Иштвана Эрик встает на ту точку, из которой Индро ранее начинал свой путь — жизнь ради мести. Индро становится Тенью и Драконом для Эрика. Здесь драматургия закольцовывается — от того, каким Индро станет в конце игры, определится то, каким путем драматургически пойдет Эрик.

Маркварт «я помню всех, кого убил» представлен как простой человек, который пошел делать то, что считает правильным — сохранять свою родину и свой дом встав на сторону того, кого он считал способным дать эту защиту. Его образ бьется с образом Мартина — вояки, который осел с семьей, но обстоятельства вынудили его сражаться за свой дом. Осев в Сазаве кузнецом с Терезой Индро станет для Эрика его Марквартом.

Амбивалентный Иштван (амбигустван, да, к Логану) «самый сильный кобель хэндожит самую жирную свинью» + «береги себя, таким как мы непросто, нам нужно выгрызать место под солнцем». Вот тут я кстати подискутировала бы с Логаном, так как мы имеем два факта, но какой логикой они связаны Логан не раскрывает (возможно он тут как раз по Борхесу идет), а я свою (психоаналитическую) раскрою. Ранее я раскрывала представления Рацека (месть -> готовность -> радость жизни). Я вижу здесь то, как Иштван выстраивает для Эрика похожую цепочку: нельзя быть слабым -> нужно быть готовым -> чтобы всех отыметь. То есть «береги себя» это не противоречащее, а переходное представление к «выгрызи себе место». Как пелось в одной песне «не самосохранился — не размножишься». Тот же самый «урок» Иштван дает Индро, намекая, что тот должен победить его не в честной дуэли, а надежным подлым способом.

Если Индро заканчивает игру встав на путь Иштвана, то он становится для Эрика двойным Иштваном: тем, кому Эрик должен отомстить в любом случае, и тем, кто продолжает «учить» Эрика тому, чему учил того Иштван.

Одновременно здесь можно увидеть и другую параллель между Эрик-Иштван и Индро-Рацек. Если бы Эрик убил Рацека, как бы это сказалось на Индро? Или если бы Эрик убил Птачека? (понятно, что это невозможно, так как это исторические личности, до смерти которых еще много лет — это такой разминочный вопрос на работу с механикой представлений) Можно предположить, что он, как и Эрик, вызвал бы его на бой, из которого если и не вышел бы победителем, то точно не проигравшим (Эрик явно просчитал, чтобы если что его буквально спасла кавалерия). Но смог бы он после этого перейти к «радоваться жизни и верным друзьям»? Или пошел бы по пути «сильного кобеля»? Или прервал бы круг насилия? Или?... Вот тут я призываю вас делиться своими предположениями и ощущениями в комментариях.

А теперь вопрос со звездочкой: кого надо убить, чтобы встать на дорогу приключений и идти по ней с Птачеком долго и счастливо? Напоминаю: убить дракона и стать драконом у нас уже есть вариант (путь Иштвана); поглотить тень и принять ее как свою часть тоже есть (понять и простить Маркварта, осесть кузнецом); остается вариант сдаться и проиграть тени/дракону, дав ему победить в реальности, но не в душе Индро. Отказаться от мести и радоваться жизни несмотря ни на что — сделать именно то, чего хочет от Индро Рацек.

И вот казалось бы вот он хэппи-энд — и душу сохранил, и отцовские чаяния оправдал, но... именно в этом случае родители из сна говорят Индро, что они еще вернутся. То есть это не конец, это незакрытый гештальт — это бегство от реальности, отсрочивание жизненно важного выбора, кем хочет стать Индро, когда вырастет. И в этом гениальность сценаристов Вархорс — они из самой «ванильной» концовки сделали самую тревожную. Ведь мы понимаем, что этот выбор его рано или поздно вынудит сделать Эрик. И это будет выбор уже не между осесть кузнецом с Терезой или киксануться драконом Иштвана, а что-то гораздо более эскобаритетное.

Ну и бонус: прочие персонажи, которые могут представлять варианты архетипов того, по какому пути может пойти Индро.

Семин и Коряга — осевшие на старости лет приключенцы. Наилучший вариант не считая того, что в любой момент могут спалить и вырезать по политическим причинам.

Рутхарт и Кобыла — путь борьбы за место под солнцем и лишений связанных с тем, что они не собираются никого грызть и хэндожить, а добиваются места верной службой.

Кубенка — игрок, который постоянно сохраняется шнапсом, прокручивает катсцены и пытается отыгрывать хорошего парня в диалогах, но из-за того, что прокручивает их выбирает не самые удачные варианты. А если серьезно, это радикальная форма приключенца, который осознанно и с полной ответственностью бежит от своего возмездия и старается сделать так, чтобы этот побег не навредил окружающим, что у него не очень то и получается.

Жижка — х*й войне. Он настолько большой кобель, что **ет саму войну. Война отняла у него дом и семью и он мстит войне. Тот же самый мотив у Катарины.

Черт - х*й войны. Он не просто принял войну как тень в себя, он сам стал тенью, которую дал поглотить войне.

Башня и сказочный Иштван

Центральным и неотвратимым событием является убийство Иштвана. Настолько центральным и неотвратимым, что оно даже в килкаунт не идет. Поэтому рассмотрим его внимательнее.

Во-первых: БАШНЯ — КАК ЖЕ ЭТО БАНАЛЬНО.

Башня, как символ подъема наверх, совершения действия, и спуска вниз. Взлет и падение. На эту тему еще Сапковский стебался описывая символизм подъема и спуска в башне с точки зрения девичьей сексуальности и деконструируя этот троп в «добро и зло спускающиеся плечом к плечу».

ОДНАКО. Вархорсы тоже не остались в долгу и постмодернизма. После подъема в башню и убийства Иштвана (который символично падает из окна, тем самым обесценивая все воплощаемые им идеи в полете, что дает Индро возможность не стать Драконом убив Дракона) Индро не просто спускается по лестнице — он спускается буквально под землю! А потом совсем не героически в кинематографическом смысле, но в жизненном, шныряет по кустам.

Кстати, заметьте — в первой части кусты были самыми страшными врагами, так как наступив в них можно было выбраться только загрузкой сейва, а во второй они стали лучшими друзьями. А еще эта проходка по кустам дает время обдумать, что только что произошло по сюжету — очень кинематографический ход. Кусты не просто пофиксили — им дали смысл!

Во-вторых: ШТОРМ — КАК ЖЕ ЭТО БАНАЛЬНО. ОДНАКО.

Помимо того, что это механика дэус экс махина, которая необходима, чтобы Индро смог выполнить свою миссию. Помимо того, что шторм это избитый образ стучатся в окна смерти, расплаты и дьявола (отсылаю к Смерти Фауста). Помимо всего этого шторм — это хаос, подобный хаосу войны, который породил Иштвана и который Иштван пытается укротить.

Диалог то идет про схожесть, но мотивы того, что война сделала Иштвана таким, какой он есть, и что он должен быть сильнее, перекликается с другими диалогами, в том числе из первой части ("все, что я захвачу — будет моим"). И это замах на основной вопрос философии и теологии. Наше представление и явлении Бога в мир начинается с того, что Бог начал упорядочивать Хаос, творя из него Реальность. А дальше начинается срач номиналистов и реалистами, апофатиков с катофатиками, идеалистов с материалистами — нам туда не надо. Важно то, что Иштван до-фи-га на себя берет — упорядочить хаос войны и построить из него свою реальность, как будто способен на это (кстати у Логана есть хэд на эту тему). И вот приходит его Немезида и выбрасывает его в окно — самозваный божок скинут с небес об землю израненным деревенщиной, который должен прийти ему на смену в этой роли.

Это конфликт «человек против судьбы», свойственный сказочным персонажам в литературе согласно Лойошу Эгри. Все сходится — у нас есть сказочная башня, куда Индро должен подняться, чтобы убить в ней сказочного дракона Иштвана. Это уже даже не постмодернизм — это постирония.

Кстати, хаос упоминается еще и в контексте того, что его сеет Йост, чтобы выйти из него победителем. Так что Йост лицо энтропии. О хаосе также говорит мельник, как о первичной материи, а еще он говорит о том, что порядок это баланс между светом и тьмой.

В-третьих: КОШМАРЫ — КАК ЖЕ ЭТО БАНАЛЬНО.

ОДНАКО.

Как я писала ранее — спасибо Вархорсам, что показывают ПТСРные кошмары, как они есть, а не как их обычно показывают в кино.

Помимо этого в этих кошмарах мы видим психическую (не объективную) реальность Индро, в которой смешиваются и переходят друг в друга его представления о его родительских фигурах. Раньше он видел Мартина, мать и Маркварта, их убивающего. Он видел, как родители просят отомстить за них (его представление о себе). Теперь он представляет Иштвана в контексте «ты такой же, как я», и как родительскую фигуру, когда Мартин в его сне оборачивается Иштваном. Он запутался.

Далее разбор будет касаться взаимодействия родительских представлений в психике Индро и как разрешение этих взаимодействий выстраивает драматургию развития персонажа.