Мигрант

Эх, прекрасный день. 7 августа 1945 года. Нина решила в день рождения Пауля — 9 августа, признаться ему в своей симпатии.
Раздался взрыв. То ли советские ракеты, то ли еще что-то. Нина вышла на улицу посмотреть. Девочка увидела только Пина бегущего к ее дому.
—Hallo, Nina...! (Привет, Нина...!)
—Morgen, Pin. Was ist passiert? (Утро, Пин. Что случилось?)
—Im Wald! Schneller! (В лесу! Быстрее!)
Мальчик схватил Нину за руку и потащил в лес.
—Aber ich will nicht! (Я не хочу!)
—Da sind viele Menschen. (Там много людей.)
Девочка все же согласилась, и через пару минут дети были в лесу. Том самом тихом и спокойном лесу. Теперь там обвалились деревья. Стоял густой дым.
—Was sind das? Oder besser gesagt, WER sind das?(Что это? Или лучше сказать КТО?)
—Das sind Juden. Ich denke das. (Евреи. Я так думаю.)
Пожал плечами Пин. Позвал Нину к себе и показал на остатки полосатой "пижамы".
Это зрелище выглядело ужасно. Люди без лиц, у некоторых нет ног или рук или и того и другого. Эти безразличные стеклянные глаза. Нина не смогла сдержать слез и крепко обняла Пауля.
—Warum sind wir so schlecht? (Почему мы такие плохие?)
— Wir Deutscher sind an nichts schuld. Wir befolgen Befehle... (Мы — немцы ни в чем не виноваты.), — грустно ответил Пин. Он пытался сдержать колкое чувство в носу. Пауль решил, что лучшим решением будет — покинуть это место. Все что надо было они посмотрели.

***

8 августа 1945. Ситуация в стране напряженнее, чем обычно. В 6 утра прошел общий сбор детей.
—Ihr musstet sofort härter werden! Völlig außer Kontrolle! Ihr seid eine neue Truppe Soldaten! (Вам надо быть жестче! Совсем от рук отбились! Вы — новая партия солдат!)
—Das ist Quatsch...(Бред...), — прошептал Ингофф.
И тут же на него вылилось ведро холодной воды.
—Ich sage, du musst sofort härter werden! (Я сказал жестче!)
—Aahh, wofür? (Ээ, за что?)
Но за пререкание ему прописали еще и всякие физические активности. 40 отжиманий, 40 кругов, 40 заданий на пресс. Рассказать про одну военную технику. На 38 круг Пин проклинал все эти тренировки, он хотел домой.
Спустя час это мучение закончилось. Всех отпустили по домам.
— Nina, ich habe ein seltsames Gefühl. (Нина, у меня плохое предчувствие.)
—Was? (Чего?)
— Ich glaube, ich muss für alle Fälle ein paar Lebensmittel in eine Tüte packen...(Я думаю, мне нужно собрать провизию в мешок на всякий случай...)
—Wofür? (Зачем?)
—Ich weiß nicht. (Не знаю.)

***

Зайдя в комнату Пауль достал из под кровати повидавший жизнь мешок. Начал сборы, пробрался на кухню. Забрал пару тройку консервов, кофе и припрятанные им самим сладости.
Вдруг на улице раздались крики и выстрелы. Очень близко к окнам Пауля. Мальчик аккуратно вышел на улицу. И, о боже, кого он увидел!
—"Russische Soldaten..." (Русские солдаты...), — промелькнуло у будущего механика в голове. Он пригнулся. Трое русских вели какую-то старушку заломив ей руки за спину.
—Meine Oma! (Бабушка!) — мальчик тут же прикрыл рот рукой. И увидел самую страшную картину. Его единственную бабушку подвели к стене и начали расстрел. Не прошло и нескольких секунд, как на место происшествия прибежали с десяток немецкий солдат. Последние тоже открыли огонь и пристрелив всех русских начали оттаскивать на себе тела. Три врага и бабушка Пина.
Пауль зашел в дом. Его сердце было разбито. Внутри было пусто. Слезы покатились и без этого выцветших голубых глаз. В его памяти всплывали самые разные моменты проведенные с самым любимым его человеком. Как бабушка готовила восхитительные яблочные штрудели. Как бабушка учила его вязать, она считала, что железяки в таком раннем возрасте опасны для ребенка. Как они вместе сидели под вишневым деревом, вспоминали дедушку или рассказывали друг другу интересные истории. В основном Пауль только слушал.
Мальчика нахлынули воспоминания. Схватился за сердце. Пин испугался еще сильнее, но справится с чувствами не смог, мальчик очень сильно любил бабулю.

***

Весь оставшийся день и до ночи он притворялся, что ничего не произошло. Лег спать. Завтра у него день рождения. Посмотрел на часы. 23:45. Через 15 минут. Глаза начали сами слипаться, и вскоре сын летчика заснул.
Пауль резко вскочил с кровати весь в холодном поту и слезах.
—"Mein Gott..." (Господи...), — Пин встал с кровати и подошел к окну. Было темно хоть глаз выколи. Примерно 3 ночи. Решил попытать удачу и прокрался по лестнице на первый этаж, а с нее на улицу. Постоял от силы минут 5 и решил прогуляться до ближайшей микрофонной станции. С этой станции можно через динамики на столбах посылать информацию по всему Берлину.
Пауль же дошел до станции, но услышал шум, как 22 июня 41 года. С опаской посмотрел наверх и увидел приближение 5 советских ракет. Пин сделав быстрые расчеты, что несколько людей точно погибнут схватил микрофон и заорал:
—AM HORIZONT! DIE RAKETEN FLIEGEN IH DEN HÄUSERN! (НА ГОРИЗОНТЕ! РАКЕТЫ В ДОМА ЛЕТЯТ!)
Поставив свою речь на повтор, он рванул к дому Нины. Одна из ракет летела точно в него. Остаются пару секунд до столкновения. 5... Нет, он успеет! 4... Хотя бы ее вытащить! 3...2...1... Не успел. Ракета попала точно в центр домика. Стены разлетелись во все стороны, вспыхнул огонь, Аауль находился слишком близко а дому и не успел отойти. Взрывной волной его откинуло на добрые 5 метров. В лицо прилетела огромная острая железка, которая мощно прошлась по правому глазу, оставляя глубокий порез, а вскоре и шрам. Горящие деревяшки тоже унесло волной. Они попали Пину на лицо, руки , шею и ноги.
—Warum so früh, Nina...? WARUM?! (Почему так рано, Нина? ПОЧЕМУ?!) — завыл мальчик. Откуда то вылезли русские солдаты, хотя по факту война закончилась еще в мае. Или нет? Пин несмотря на боль тут же вскочил и рванул к дому, по дороге утирая слезы. Сначала бабушка, теперь лучшая подруга. Родители Ингоффа уже проснулись и начали расспрашивать что случилось. Пин захлебываясь рассказал что произошло. Приказал собираться. Сам одела и взял провизию, собранную еще вчера.

***

Ближе к утру все Ингоффы сидели вместе с русскими в машине. Отец пытался договориться с солдатами не отправлять их в Польшу, а сразу депортировать в СССР, но те ему отказали. У Пина звенело в ушах. Внутри он чувствовал лишь пустоту, которая так и хотела сожрать его маленькое хрупкое сердечко...