Печать молчания

Дождь моросил за окнами, рисуя на стекле тонкие струйки, как будто само небо хотело подслушать разговор, который вот-вот должен был состояться.

Гермиона сидела за массивным дубовым столом в своём кабинете, освещённом лишь настольной лампой и отсветами камина. Папки с делом были аккуратно разложены по порядку — допросы, заключения экспертов, список свидетелей, и... три пустых листа, помеченные "Вопросы без ответов". Она терпеть не могла работать в условиях пробелов. Но в этом деле — всё было пробелами.

Раздался глухой стук в дверь.

— Входи, — коротко сказала она, не поднимая глаз.

Дверь отворилась — и он вошёл.

Драко Малфой.

В этом жесте — уверенность. В походке — раздражение. В лице — осторожность. Он был в тёмно-синем костюме, чуть растрёпанным после дождя, и с холёной надменностью, которой пользовался, как щитом.

— Твоя ассистентка проводила меня, как будто я госизменник, — с усмешкой бросил он, снимая перчатки. — У тебя тут тише, чем в департаменте магического контроля.

— Мне не нравится шум, — спокойно отозвалась Гермиона, поднимая взгляд. — Особенно когда речь идёт о делах, от которых зависит чья-то свобода.

— Ах, значит, речь всё же идёт о моей свободе, — он подошёл к столу, наклонился и заглянул ей в глаза. — Приятно слышать.

— Садись, Малфой. Сегодня я покажу тебе, как мы собираемся вытянуть тебя из болота, в которое ты, вероятно, и сам не понял, как вляпался.

Он уселся в кресло, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы.

— Удиви меня.

Гермиона взяла верхнюю папку.

— Первое. Мы официально подаём запрос на исключение из дела трёх свидетельских показаний, потому что они получены с нарушением процедур Веритасерума. У меня есть основания полагать, что один из дознавателей министерства получил личную выгоду за их включение. Я уже нашла след сделки через банковский след Гриндлкоин, но мне нужен твой доступ к внутреннему аудиту Malfoy Industries, чтобы подкрепить мои подозрения.

— Получишь, — коротко кивнул он. — Дальше?

— Второе. Я хочу, чтобы ты перестал молчать. Всё это время ты держишься в стороне. Смотришь, как я работаю, но не раскрываешь, кто мог быть заинтересован в твоём падении.

— Думаешь, я не знаю? — его голос стал резче. — Думаешь, у меня список врагов под рукой? После войны у Малфоев — сплошной прицел на спине.

— Я не прошу список. Я прошу начать думать. Кому выгодно, чтобы ты исчез с рынка магических артефактов?

Драко наклонился вперёд, взгляд стал ледяным.

— Грейнджер, ты в курсе, что твой отец подписал соглашение с Советом Торговых Альянсов, которое выдавило мою компанию с южных поставок? Может, начнём с него?

Тишина. Густая, как сгущённое молчание.

— Ты хочешь обвинить моего отца? — прошептала она.

— Я хочу знать, где заканчивается твоя преданность дому и начинается работа, — так же тихо ответил он.

Они смотрели друг на друга. Долго. Слишком долго для обычного диалога между клиентом и юристом. Между ними — не просто юридическое дело. Там были годы, война, страх, недосказанности.

Гермиона встала и подошла к окну. Смотрела на дождь.

— Мой отец не святой. Но он не тот, кто подделал доказательства. А вот кто-то пытался устроить спектакль, чтобы ты выглядел виноватым. И этот кто-то... не просто хочет убрать тебя. Он хочет, чтобы твоё имя стало проклятием. И мне нужно знать, кто в этом заинтересован.

— Есть одна идея, — наконец сказал Драко. — Но тебе не понравится.

Она повернулась.

— Говори.

Он встал. Подошёл вплотную. И сказал:

— Гарри Поттер.

Молчание. Оно упало между ними, как лезвие.

— Что?.. — прошептала Гермиона.

— Ты просила правду. Я говорю: он знал о проверке. Он не стал предупреждать. Более того, его команда вела меня с момента сделки в Румынии. Улики... слишком идеальны. Слишком выверены. Поттер всегда был слишком прямым, чтобы устраивать грязные игры. Но что, если на этот раз он — не один?

— Ты сошёл с ума, — прошептала она. — Гарри бы никогда...

— А если бы думал, что ты в опасности? Или что я использую тебя? Или что наш... контракт — не только рабочий?

Она резко отвернулась. Пальцы сжались.

— Завтра в 10:00 у нас встреча с префектом Департамента Перевозки Артефактов. Я хочу, чтобы ты пришёл. В костюме. С доказательствами. Без насмешек.

Он подошёл к двери, но на пороге остановился.

— Знаешь, Грейнджер, ты чертовски хороша в ярости. Это даже сексуально.

— Вон, — процедила она.

Дверь закрылась. Остался запах дождя, жар от камина и что-то другое. Невыносимо личное.

⸻

В камине потрескивали дрова. Гермиона сидела за столом, по-прежнему в той же позе, как после ухода Малфоя. Чуть приглушённый свет настольной лампы не разгонял тени — наоборот, подчёркивал их. Пустой бокал, открытая папка, дрожащие пальцы на пергаменте.

Она не могла отделаться от мысли, что в его словах была доля правды. Гарри... Гарри знал. Или мог знать. Он видел больше, чем говорил. Он был не просто свидетелем, он — фигура.

Сколько лет они были друзьями? Сколько раз он спасал её? И всё же... Гарри всегда был слишком правильным. Слишком преданным порядку. И если бы он счёл, что порядок требует устранения Малфоя, мог бы он...?

Она взяла перо. На пергамент легли первые строки. Рука дрожала — не от страха, а от ответственности.

Отец,

Я знаю, ты не одобришь ни тона, ни содержания этого письма. Но мы оба понимали, с чем я столкнусь, когда согласилась защищать Малфоя.

Сегодня он сказал нечто, что не даёт мне покоя. Сказал, что Гарри знал о предстоящем налёте. Что слишком многое в этом деле слишком идеально. Словно ловушка. И Гарри... молчал.

Я знаю, как это звучит. Это обвинение в адрес того, кого я считала другом с одиннадцати лет. Но ты сам говорил:

«Если ты не готова сомневаться в тех, кому веришь — ты не адвокат. Ты — фанатик».

Я прошу только об одном. У тебя есть связи. Есть способы выяснить, кто инициировал запросы в архивы M.I., кто просматривал документацию, кто подписал ордер на выемку артефактов. Я могу добиться этого сама. Но это займёт недели. У нас нет недель.

Я не прошу вмешательства. Только информацию.

Если Гарри действительно в этом замешан — я хочу знать правду, прежде чем пойму, как с этим жить.

H.

Она перечитала письмо дважды. Не добавляла лишних слов. Не пыталась объяснять, оправдываться, просить. Это был голос адвоката, а не дочери.

Запечатала конверт старинной сургучной печатью с гербом дома Грейнджеров и положила его на край стола. Позовёт Тилли — эльфина доставит письмо до полуночи.

Но прежде... она осталась в кабинете. Ещё несколько минут смотрела в огонь, думая о том, что, возможно, только что пустила под откос то, что связывало её с Гарри с самого детства.