Глава 3
Тристан
Очередной пятничный вечер в «Лаш», и я не видел Данте с тех пор, как он загнал меня в угол в винном погребе на прошлых выходных. Он сказал, что я разберусь, но я так нифига и не понял. Кроме того, что да, похоже, он меня привлекает.
У меня была почти неделя, чтобы смириться с мыслью, что я, возможно... кто? Би? Гей? Меня это не смущает, но я все равно испытываю замешательство. Что мне с этим делать?
Я даже толком не знаю, как встречаться с женщинами. И уж тем более, черт побери, не знаю, как это делается с мужчинами. Хочу ли я этого вообще? Хочу ли я заниматься сексом с мужчинами?
В качестве проверки я посмотрел немного гей-порно. Это… оказалось возбуждающе. Я даже решил подрочить себе. Но мне пришлось выключить экран, чтобы прокрутить в голове кое-что другое.
Я вспомнил винный погреб. Представил, как Данте залезает мне в штаны, чтобы обхватить мой член. Я представил, что это его, а не моя, рука скользит по мне. Правда, я не мог представить, как он трахает меня, потому что, честно говоря, у меня вообще нет такого опыта, чтобы вообразить, как это делается. Но кончил я, черт возьми, довольно сильно, представляя, как он дрочит мне.
Черт, нельзя сейчас об этом думать. У меня заказ на мартини с оливкой, и я не хочу разгуливать по всему клубу со стояком. Особенно, когда мой босс здесь.
Не то, чтобы Рафаэль обращал на меня какое-то внимание. Он погружен в себя и играет на пианино. Я не так уж хорошо разбираюсь в музыке, чтобы быть точно уверенным, но, по-моему, это что-то вроде джазовой интерпретации чего-то классического. Звучит просто охренительно.
Вот чего я не понимаю: почему меня не тянет к нему? Говоря начистоту, Рафаэль чертовски привлекателен. Он похож на, не знаю, модель из рекламы мужского белья или что-то в этом роде. Все в нем сексуально, от его волнистых темных волос до его дразнящей улыбки и его манеры двигаться, будто всё вокруг - танец. А уж сколько он излучает пафоса! Сегодня вечером он в черных кожаных штанах и темно-красном корсете, надетом поверх кроваво-красной рубашки.
Может быть, моя реакция на Данте была разовой? Ну, ладно, двухразовой. Или трехразовой, если посчитать ещё мою дрочку.
И он был таким мудаком! Загнал меня в угол, чтобы показать свою силу. Что за дебильный поступок.
А потом просто исчез.
Тот вечер тянулся просто бесконечно.
И он не пришел ни в среду, ни в четверг, хотя мы были открыты. Я, честно говоря, зол.
Знаю, что это глупо. Его поведение — не просто огромный, а сплошной красный флаг. К тому же, между нами ничего нет. А еще я ненавижу то, как сильно он подавляет меня!
С чего вообще он решил, что может управлять мной своим взглядом, загонять в угол, или вытворять это... что он делал с моим ухом?
Мой член начал набухать, как только я отошел от шока в погребе, но когда его рот оказался у моего уха, я так возбудился, что даже не знал, что делать. Я не понимал, чего я хочу. Он как будто завладел моим телом.
Думаю, для него это была просто игра, к которой он, скорее всего, просто потерял интерес. Игра, которая ему быстро надоела. Он уже забыл обо мне и нашел следующего. Такой ублюдок.
Черт. Я не туда пошел. Мартини с оливкой предназначался вон той блондинке в платье без бретелек. Мой резкий разворот будет слишком очевиден, поэтому я продолжаю свой путь по залу, как будто так и было задумано. Но Рафаэль всё равно поднимает свои серо-голубые глаза от пианино. Он следит за залом внимательнее, чем кажется.
Каким-то образом мне удается вернуть самообладание и с ожидаемыми изящными манерами подать мартини.
Как только я мысленно поздравляю себя с тем, что справился, когда, черт, черт, черт, он здесь. Как он это делает, откуда он появился? Ниндзя, что ли? Он сидит на своем любимом угловом диване, как будто телепортировался туда, когда я не смотрел. Одна рука лежит на спинке дивана.
Мне даже не приходит в голову сделать вид, что я его не заметил, и вернуться в бар. Я стараюсь сохранить изысканный и важный вид, и направляюсь прямо к его столику.
Сегодня он в белой рубашке под черным жилетом. Выглядит чертовски круто. Я забыл некоторые детали его лица и теперь жадно вспоминаю.
Высокие скулы и потрясающая линия челюсти. Он стройнее, чем мне казалось. Думаю, я так впечатлился его физическим доминированием, что в моем воображении он стал выше и массивнее, чем на самом деле. Не то чтобы он не был накачан — он в отличной физической форме. Но он не массивный танк. Он... идеален.
- Красного сегодня нет, — говорю я ему резко.
Он склоняет голову набок, будто приглядывается к моей резкости. Уголок его рта едва заметно подрагивает.
- Ты злишься. - он практически мурлычет, словно происходящее доставляет ему удовольствие.
- Мы можем открыть любое другое. Это не проблема.
- Ты разобрался? — спрашивает он.
Чувствую, как раздуваются мои ноздри. Если я думал, что меня успокоит его признание случившегося на прошлой неделе, то я ошибался. Теперь я зол еще больше. Он запудрил мне мозги и исчез на шесть гребаных дней.
- В тебе я точно не разобрался, — говорю я резко, чтобы было похоже на обвинение, но почему-то это получилось похоже на признание.
Что-то темное мелькает в его глазах.
- И не пытайся.
- Так чего же ты хочешь?
Я спрашивал это в подвале, когда он прижал меня к стене. Тогда он не ответил на вопрос, но сегодня говорит:
- Тебя.
Я смотрю на него, совершенно ошеломленный.
И он добивает меня:
- Почему тебе так трудно это понять?
Никто за всю мою жизнь никогда не говорил, что хочет меня.
Возможно, этот факт отражается на моем жалком лице, потому что Данте издает задумчивое хмыканье и не настаивает на ответе.
Я все еще ошарашенно смотрю на него.
- Ты хочешь… со мной?
Я пропустил то самое слово, но он нет.
- Да, я хочу трахнуть тебя. Но всё не так просто.
На слове слове «трахнуть» по моему телу пробегает волна жара, бьющая прямо в пах.
- Я… что ты имеешь в виду?
Его взгляд скользит мимо меня. Взгляд становится жёстким.
- Мы обсудим это позже. Вернись в бар, Тристан.
- Что…
- Сейчас же.
Я вздрагиваю от резкого приказа, и, растерявшись, поворачиваюсь, чтобы подчиниться. Но гнев обжигает меня, и я резко разворачиваюсь обратно. Моя рука дрожит от желания швырнуть поднос на стол и заставить его объясниться. А потом я вижу Лоренцо-гребаного-Капелли, неторопливо идущего в мою сторону. Неторопливо идущего в сторону Данте, на самом деле.
Мое сердце срывается в бешеный ритм. Капелли одет в элегантный серебристо-серый костюм. Его идеально уложенные на пробор волосы и уверенно-надменное лицо выглядят так же безупречно, как и всегда.
Рычание, настоящее гребаное рычание, раздается из груди Данте. Я смотрю на него. Его глаза прикованы к Капелли, а затем быстро переключаются на меня с суровым предостережением.
Я делаю вид, что не замечаю этого взгляда и направляюсь прямиком в бар, даже не утруждая себя своей обычной заученной плавной походкой. Вот дерьмо.
Сэйлор бросает на меня недовольный взгляд, когда я присоединяюсь к ней за барной стойкой. Она не успевает с заказами, и это моя вина. Чтобы ее загладить, я готовлю что заказанный Писко Сауэр*. У Сейлор пунктик на яичных белках.
* Писко сауэр — это классический коктейль на основе писко, который является виноградным бренди, популярным в Чили и Перу. Напиток имеет приятный баланс сладкого, кислого и крепкого. Его ключевой особенностью является использование яичного белка, который придаёт коктейлю кремовую текстуру и аппетитную пенную шапку.
Пока я работаю, одним глазом слежу за Данте и Капелли. Капелли не садится. Он что-то говорит, и на его лице все тот же самодовольный вид. Данте не двигается. Его рука всё еще покоится на спинке дивана. Вторую руку под столом не видно. Это заставляет меня задуматься, есть ли у него оружие. Он смотрит на Капелли с такой яростью, что его недавний взгляд в мою сторону выглядит нежным. Он зол. Они явно не друзья.
И все же они хорошо знают друг друга.
Я наливаю бурбон, оставляю его безо льда и выскальзываю из-за стойки. Собрав все свои показные манеры и обаяние, иду к их столу.
Когда я подхожу, Данте сверлит меня свирепым взглядом, а я с нарочитой выдержкой подаю ему напиток. От Капелли я слышу обрывок фразы: «так что можешь обдумать это, Адессо».
Я поворачиваюсь к мужчине, который, скорее всего, замешан в исчезновение моего брата.
Для меня он выглядит грязным и ощущается грязным.
- Сэр? — обращаюсь я. - Могу ли я вам что-нибудь предложить?
Я буквально чувствую, как взгляд Данте проделывает на мне дыру.
Капелли ухмыляется.
- Нет, малыш. Я тут ненадолго.
Я опускаю голову и ухожу, хотя внутри всё кипит и протестует. Делаю круг по залу, собираю пустые бокалы и принимаю заказ на джин-тоник.
Рафаэль, хоть и продолжает творить магию на пианино, смотрит на Данте и Капелли с такой холодной сталью в глазах, что мне становится не по себе.
Мое сердце колотится от страха и волнения. Всё же решение устроиться сюда на работу было верным. Я был прав, что это место особенное. Конечно, случайно подслушанные фразы — это далеко не разгадка тайны исчезновения моего брата, но это уже кое-что.
К тому времени, как я заканчиваю приготовление джин-тоника, Капелли уходит. Я бросаю взгляд на Данте и встречаю его взгляд, устремленный прямо на меня. Я вздрагиваю.
Рафаэль отходит от пианино, включает какую-то фонограмму. Он подсаживается к Данте на диван, но они сидят молча и не разговаривают. Это выглядит так странно.
Когда наступает затишье с заказами, я делаю перерыв. Мне он срочно нужен. Я так взвинчен и должен успокоиться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Комната отдыха для персонала «Лаш» больше похожа на шикарный лаунж*, в ней расположился удобный кожаный диван с журнальным столиком. Стены выкрашены в глубокий красный цвет, идеально контрастирующий с размещенными на них черно-белыми фотографиями. На снимках изображены мужчины, точнее части мужских тел: руки, шеи, слегка развернутые головы, что будоражит фантазию. Сэйлор говорила, что все фотографии сделал сам Рафаэль, и что внизу, в секс-зоне, они еще более откровенные.
* Лаунж (от англ. lounge — «гостиная», «отдыхать») — это термин, используемый для описания стиля пространства или атмосферы, а также музыкального жанра. В данном контексте лаунж — это комната или зона, специально предназначенная для комфортного времяпрепровождения и расслабления
Я запираюсь в ванной комнате с душем и стойкой с мягкими полотенцами. Да уж, экономить владелец точно не привык.
Когда я выхожу, то обнаруживаю в комнате отдыха Данте. Он стоит у дивана, но из-за жгучего взгляда темных глаз, обращенных ко мне, кажется, что он близко. В руке у него принесенный мной к его столу стакан бурбона. Он поднимает его, словно в знак приветствия, делает глоток и осушает до дна. Я смотрю на движение его горла. Как я раньше не замечал, насколько сексуально может выглядеть мужская шея при глотании?
У меня перехватывает дыхание, когда Данте ставит стакан на столик у дивана. Смотрю на выходную дверь, которую он запер, а он качает головой.
Когда он делает шаг ко мне, я инстинктивно отступаю назад в ванную. Но он хватает меня за запястье и рывком притягивает к себе. Я не успеваю осознать происходящее, и в следующую секунду оказываюсь склоненным и перегнутым через спинку дивана. Он шлепает меня по заднице.
- Эй! — ору я, взрываясь от ярости. – Да какого хрена!
Я пытаюсь вырваться, но он прочно держит меня в какой-то дурацкой, но крепкой борцовской хватке. Его большая ладонь ложится на горящее отшлепанное место, и поглаживает его, массируя.
- Это было очень непослушно, — рычит он прямо в мое ухо. У меня бегут мурашки по коже. Почему-то мой член быстро твердеет.
- Я не понимаю, о чем ты… ой! — вскрикиваю я от второго, еще более сильного шлепка. - Отпусти меня, гребаный псих!
Он снова шлепает мои ягодицы, а затем успокаивает их поглаживаниями. Слезы наворачиваются на глаза, я тяжело дышу. Меня разрывает от страха…или возбуждения? Да что, чёрт возьми, со мной не так?
- Ты думал, что это всё останется без последствий?
- Да о чем ты вообще? — задыхаюсь я.
- Стоило ли оно того? Купить мне бурбон за четыреста баксов только для того, чтобы ослушаться моего приказа?
- Я не…- я замолкаю.
Вот дерьмо. Я и правда купил ему этот гребаный напиток за четыреста долларов. Из моего кармана. Черт, черт, черт.
- Урок номер один: не смей покупать мужикам выпивку. Ни мне, и уж точно ни кому-либо другому.
Его ладонь спускается и сжимает мою ногу чуть ниже задницы. Электрический ток проносится по крови прямо в мой член, когда его большой палец задевает и нажимает на мою промежность.
- Ты понял?
Я задыхаюсь, у меня кружится голова. Но я не могу ему ответить, потому что боюсь застонать.
- Вернемся к этому позже, — говорит он. - Урок номер два важнее. Если я говорю что-то сделать, ты просто это делаешь.
Он отпускает мое бедро, чтобы снова шлепнуть ладонью. Я кричу. Какого хрена? Что за фигня тут происходит?
Он снова гладит место удара и успокаивает боль. Затем его рука скользит по расселине между ягодиц. Я вздрагиваю от незнакомого прикосновения. Даже через брюки и трусы я чувствую, как его пальцы касаются моей дырки. Он ведет рукой дальше по промежности, давит, а затем через ткань брюк хватает мои напряженные яйца.
- Блядь, — шиплю я. - Сука.
- Ммм, — тянет он мягким, глубоким голосом, массируя их. Я зажмуриваюсь, потрясенный ощущениями, не понимая, хочу ли, чтобы он остановился или продолжил.
Он делает глубокий вдох и отстраняется, отпуская меня. Я бессильно повисаю на диване.
- Я не могу продолжать без контракта. - его голос хриплый и напряженный. — Завтра, — говорит он коротко, но я слишком сбит с толку, чтобы понять смысл его слов.
Я не поднимаю глаз, когда он уходит. Даже когда я слышу, как открывается и закрывается дверь, я продолжаю прижимать лицо к коже дивана. Я просто дышу. Затем поднимаюсь и возвращаюсь в ванную.