Письмо

ПИСЬМО

Драма в трех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

А н н а Д м и т р и е в н а Ф р а н ц: молодая вдова.

А л е к с а н д р П е т р о в и ч С в и р и д о в: офицер, принесший письмо Анне Дмитриевне.

Н а с т я: соседка и подруга Анны Дмитриевны, розовощекая блондинка.

Действие происходит в доме Анны Дмитриевны.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление 1

Большая просторная гостиная в темных тонах. На стене висит огромный портрет человека в мундире в полный рост. Человек очень крупный, солидный, средний лет с завитыми к верху усами. За открытым окном идет сильный ливень.

На сцене появляется молодая женщина, А н н а Д м и т р и е в н а, в длинном черном платье с вуалью на лице. Она то и дело сморкается в платок и плачет. Затем поднимает с лица вуаль и начинает говорить.

А н н а: Несчастье то какое! Ах, боже мое, боже мой! Как же мне жить теперь одной в этом доме. Тут так холодно, мерзко. А еще и этот дождь. Когда он уже кончится! Льет как из ведра. Ах Франц, мой милый, мой дорогой. (Встает перед портретом.) Что же станет со мной без тебя. Я же совсем одна. Я пропаду. Я ничего не умею. А эти вечные счета, долги? Что мне делать с ними? Оставлена одна на произвол судьбы. Дорогой ты мой, любимый ты мой. (Падает возле портрета.) На что ты оставил меня? На что ты пошел воевать? Я же просто пропаду теперь, когда ты лежишь там, на чужбине, в могиле... такой сырой и холодной.... Все-таки это немыслимо. Как ты мог погибнуть? Еще недавно мы сидели вот здесь с тобой, разговаривали по душам, пили чай. И все было так хорошо. Я даже подумать не могла, что вижу тебя в последний раз... Ах боже мой, я не могу об этом думать! Мне становится дурно. Если я не возьму себя в руки, то здоровье мое совсем меня оставит. Надо с этим заканчивать. Но как? Как я могу не думать о таком горе? Человек, с которым я провела лучшие годы своей жизни мог вот так вот уйти... А ведь еще немного, и я начну забывать, как он выглядел, как он двигался, какой у него был голос... Я помню, он сидел вон там, такой широкий, добрый, со своими длинными усами, поднятыми к верху. Я же всегда просила его не сидеть на этом месте, потому что этот стул мог просто развалиться под ним. А теперь... теперь не развалится. Я даже не помню уже, как выглядело его лицо. Я закрываю глаза. И не могу представить. Не помню. Верно, я слишком бесполезна, глупа...Хорошо хоть, что есть этот портрет. Только на нем остался его образ. Быть может, он теперь весь остался в этом портрете. Ведь бывает же такое, что душа вселяется в вещи, предметы, людей? А он мог остаться здесь. Нет, он должен был остаться здесь, в портрете. Теперь, когда я смотрю на него, то вижу, как глаза его блестят. А ведь они не могут блестеть просто так. Это же просто рисунок. А они блестят. Значит, он жив. Просто жив не телом, а душой... Что происходит со мной? Я не могу найти себе места. Это словно не я, а совсем другая... Во мне уже не осталось ничего человеческого. Я будто бы сама мертва, но почему-то продолжаю жить. Почему? Зачем? Для чего?

Девушка падает на колени и плачет, закрываясь платком. Звонят в дверь.

А н н а: Кто это может быть? Я никого не жду. Опять, верно, ошиблись. Пропади они все пропадом. Я не могу поплакать в одиночестве!

С сильной открывает дверь и, положив руку на бедро, смотрит, кто пришел. На пороге стоит молодой офицер в форме.

А н н а: Вы кто? Что вам нужно? Еще слишком рано для гостей. Уходите. Я никого не жду. И не собираюсь. (Хочет закрыть дверь, но человек останавливает ее).

О ф и ц е р: Извольте, барышня. Я приехал, чтобы передать вам письмо от мужа.

А н н а: Что вам нужно? От какого мужа? Он давно мертв. Вы решили надо мной пошутить? Ступайте, своей дорогой. Обманщик! Я не хочу никого видеть и слышать! Развелось вас слишком много. Все ходите, придумываете, как обманывать честных людей. Убирайтесь вон отсюда! И не приходите больше! Иначе пожалеете. Я долго думать не буду, вылетите отсюда пулей!

О ф и ц е р: Вы меня не поняли. Я служил под покровительством вашего покойного супруга. Перед смертью, в лазарете, он написал вам вот это письмо и просил передать, если он так и не придет в себя. Я прибыл сюда по его же приказу.

А н н а: Письмо из лазарета? Вы не шутите?

О ф и ц е р: Я похож на шутника? Так вы возьмете письмо или я могу уходить?

А н н а: То есть он еще был тогда в сознании... Ну что вы тогда стоите там в дверях? Проходите давайте. И верните мне мое письмо. Какая наглость. Вы с таким лицом держите мою вещь, словно она ваша. Отдайте скорее! (Выхватывает конверт.) Ах, боже мой, конверт весь мокрый!

О ф и ц е р: На улице такой ливень, что и я, и конверт промокли до нитки. Можно ли я пережду дождь у вас? Не думаю, что в такой большой комнате я могу вас стеснить.

А н н а: Не мешайте мне, идите, куда собрались. Я читаю. Не отвлекайте меня.

Женщина поспешно вскрывает конверт и вытягивает оттуда сломленную несколько раз бумагу. Мужчина в это время усаживается в кресло, стоящее возле входа.

А н н а: Это же его подчерк! (Улыбается.) Вы только посмотрите, это правда писал он!

О ф и ц е р: Я рад, что вы довольны.

А н н а: Подумать только, даже в последние минуты жизни он думал обо мне. Я всегда знала, дорогой Франц, что ты верен мне! Я буду любить тебя до конца жизни. Помни об этом там, на небесах. Когда мы встретимся, то я... (Оборачивается и смотрит на офицера, который внимательно ее слушает.) А впрочем, ты узнаешь все сам. Я не могу говорить о нас при посторонних людях.

О ф и ц е р: Не обращайте на меня внимания. Считайте, что меня здесь просто нет.

А н н а: (Подбегает к портрету). Дайте же я скорее прочитаю, что ты писал мне в тот день. Ах, так волнуюсь. Франц, дорогой, чтобы там ни было написано знай, я тебя люблю больше всех на свете (прижимает письмо к сердцу). Так, где же здесь начало. Кажется вот, нашла. Итак, «Дорогая и любимая Анна, пишу тебе в этот день, который вот-вот может стать мне последним. Я всегда знал, как сильно ты любишь меня и люблю тебя так же, только намного больше...». Боже мой, я всегда знала это! Как же мне жаль тебя. Ты теперь лежишь в сырой земле. Безмолвный, тихий...боже мой, я не могу об этом думать. Что там дальше. «Анна, теперь твое имя даже звучит для меня иначе, я хотел сказать тебе одну очень важную вещь перед тем, как умру. Мне трудно это говорить. Но я хотел, чтобы ты знала, я...» (Замолчала и стала крутить бумагу в руках).

О ф и ц е р: Что же вы замолчали? Мне кажется, сейчас самое интересное место. Никогда не думал, что бывают такие сентиментальные письма.

А н н а: Вы что, подслушиваете?!

О ф и ц е р: Ничего, ничего. Продолжайте.

А н н а: Здесь ничего не видно. Что здесь написано? Почему дальше все размыто?

О ф и ц е р: Видимо дождь. Я еле доехал сюда. Там такая гроза, хорошо, что не убило. Ваш дом очень трудно отыскать. Здесь даже нет дороги.

А н н а: Что? Вы еще говорите о какой-то грозе, когда в такой важный момент жизни все письмо испорчено? Здесь не видно слов. Он хотел передать мне что-то важное, но слов не видно!

О ф и ц е р: Я не знаю, что он писал. Я же не мог прочесть чужого письма. Тем более своего начальника.

А н н а: Но вы его принесли! Как же так? Франц, дорогой (подбегает в портрету), ты так любил меня, хотел сказать мне самые важные слова, но... Ах ты паршивец! (Кричит на офицера.) Это ты виноват, ты испортил письмо, промочил его, не донес. А впрочем, кто ты вообще такой, чтобы носить письма моего покойного мужа? Лучше бы в тебя ударила молния. Как вы могли?!

О ф и ц е р: Вы серьезно думаете, что моя жизнь не так важно, как это дурацкое письмо?

А н н а: Не смейте говорить плохо об этом письме! Я вдова, и мой долг знать последние слова моего любимого мужа. А вот вы...

О ф и ц е р: Нет, нет, нет. Я тут не виноват. Моя жизнь дороже. Мне сказали принести как можно быстрее. Я за несколько дней оказался у вас. Другой человек не пробрался бы к вам и за неделю. Считайте, что это самая быстрая почта из всех возможных. Тем более теперь вы знаете, что он вас любил.

А н н а: Но я не знаю, что он хотел мне передать!

О ф и ц е р: Какое это уже имеет значение? Он все равно уже умер. Теперь тут нет никакого значения.

А н на: Какое хамство! Не забывайте, что я могу выгнать вас на улицу. И да, напомните ваше имя.

О ф и ц е р: Мы же с вами еще не познакомились! Да это упущение. Александр Петрович Свиридов, собственной персоны.

А н н а: Боже мой, как официально! У вас высокое самомнение. Для человека, промочившего письмо, у вас могло быть имя и покороче.

О ф и ц е р: Знаете, обычно мне такого не говорят. Когда слышите что-то в первый раз надо загадать желание. Чтобы такого мне теперь попросить...

А н н а: Ну, ну давайте, загадывайте. Мое общество вообще трудно вынести. Это будет не последнее ваше желание. Вы услышите еще много интересного! Попомните мои слова.

О ф и ц е р: Что ж, тогда я загадаю, чтобы мы переждали дождь молча, и вы больше не упоминали своего мужа. Мне нужно отдохнуть в тишине.

А н н а: Какая наглость! Как вам не стыдно? У меня горе, а вы смеетесь надо мной. И вообще я могу выгнать вас в любой момент! Не забывайте об этом. Будете мокнуть под дождем еще очень долго. Так что не надо портить со мной отношения.

О ф и ц е р: Жаль. Видимо желание не сработало.

А н н а: Женщину вообще трудно заставить молчать. А у вас видимо маленький опыт общения с дамами. Ну или его совсем нет. Но можете не переживать после того, как вы пообщаетесь со мной, женщины вас интересовать перестанут.

О ф и ц е р: Какая же у вас должно быть плохая репутация. Ваш муж должен был быть святым, чтобы терпеть такой характер. Это же просто невыносимо. Я уже готов стукнуть вас чем-нибудь тяжелым. Да только неохота.

А н н а: Хамство!

О ф и ц е р: Нет, обычное самолюбие. Себя я люблю намного больше, чем общество. И не готов терпеть то, что мне не нравится.

А н н а: Нарцисс. Самовлюбленный, наглый, безответственный. Вообще я не разрешала вам заходить в мой дом. Вы почему-то остались здесь по собственному желанию. Может бы вы уже хотите уйти?

О ф и ц е р: Дождь все еще не кончился. Я бы с радостью, но задержусь еще. И да, я не узнал ваше имя. Представьтесь теперь вы сами. Может ваше имя короче моего.

А н н а: А мне не нужно много слов. Друзья зовут меня просто Анна.

О ф и ц е р: Друзья?

Анна: Но вы к таким не относитесь, поэтому называйте полностью Анна Дмитриевна Франц.

О ф и ц е р: Тогда, Анна Дмитриевна Франц, у меня к вам одно очень интересное предложение. Думаю, вам таких еще не делали, и поэтому вы тоже сможете загадать желание. Итак, я могу предоставить вам в полное распоряжение эти прекрасные новые швейцарские часы. Они очень дорогие. Но мне не жалко никаких денег, если вы выполните одну мою маленькую просьбу.

А н н а: Интересно узнать, какую?

О ф и ц е р: Все просто. Помолчите хотя бы до конца дождя. Я уеду в хорошем настроении, а вы получите такую замечательную вещь. После смерти мужа у вас должны быть проблемы с финансами.

А н н а: Вот только деньги мои считать не надо! И вы были правы, такое предложение мне не делал еще никто. Полная нелепица. Решили меня купить? Не получится. Я не продаюсь за какие-то часы. Найдите способ лучше заставить меня молчать.

О ф и ц е р: Боюсь заклеить вам рот лентой было бы очень некрасиво. Тем более трогать женщин – это намного ниже моего достоинства.

А н н а: Какое счастье, что мой муж не слышит всего этого. Вас бы уже давно сослали куда-нибудь подальше за такие слова. Куда только делась наша культура? А еще говорят, что мы живем в прекрасное время.

О ф и ц е р: Врут и не краснеют. Но все же, чтобы вы хотели в обмен на молчание?

А н н а: Так я и буду молчать! Ха, не дождетесь.

О ф и ц е р: Но все же должно быть хотя бы что-то, отчего бы вы не отказались. Надо просто подумать. Мне кажется, что, судя по вашему красному лицу, вы бы с большим удовольствием дали мне пощечину! Как вам такая идея?

А н н а: Я могу влепить ее вам без всяких там молчаний прямо сейчас.

О ф и ц е р: Нет, позвольте, это не будет красиво. А вот если вы помолчите хотя бы... хотя бы минут пятнадцать, то она будет вполне заслужена.

А н н а: Десять! И вы мною манипулируете! Вам так не кажется? Я бы лучше сразу вас убила. Вы ворвались в мой дом, не выполнили свое поручение, испортили мне настроение...

О ф и ц е р: Нет, убивать - это уж, простите, не сегодня. Время пошло. Помните, вы сможете дать мне такую смачную пощечину, что будете гордиться собой до конца жизни. Давайте же, всего каких-то десять минут. А я пока прочту ваш книгу, которая лежит на диване. Кстати, очень интересная, я когда-то ее уже видел, у вас неплохой вкус.

Женщина покраснела от злости и набрала в грудь побольше воздуха. Но скрестив руки на груди стала молча накручивать шаги по комнате. Прошло пять минут тяжелого ожидания времени. Где-то в доме слышится стук часов.

О ф и ц е р: Ну что же вы, Анна Дмитриевна Франц, все ходите по кругу. Вы лучше уж посидите. Я не могу сосредоточиться на книге, когда передо мной ходит такая красивая, а главное такая молчаливая девушка как вы. Вы бы на моем месте тоже не смогли читать.

Девушка фыркнула и отвернулась. Прошло еще мучительных пять минут. Тут девушка со всей силы размахнулась. На лице офицера нарисовалась огромная красная полоса, оставленная от руки Анны.

А н н а: Нет, это такое удовольствие, дать вам по заслугам! Я словно помолодела на несколько лет.

О ф и ц е р: У вас хороший удар. Только, кажется, вы повредили мне один из моих зубов. А они мне бы еще пригодились.

А н н а: Так вам и надо! Будете в следующий раз знать, как ходить с письмами под дождем и научитесь разговаривать с дамами.

О ф и ц е р: Боюсь, что без зубов я вообще ни с кем не смогу теперь разговаривать.

А н н а: Это уже не мои проблемы. Лучше скажите, как себя чувствовал мой муж? Какое у него было ранение?

О ф и ц е р: Он лежит в могиле, а я не могу говорить. У меня травма.

А н н а: В вас нет ни единого человеческого чувства! Как вы только могли уродиться таким черствым сухарем, идите вон! Я не хочу видеть вас больше. Давайте, быстро вставайте с места и уходите отсюда!

О ф и ц е р: На улице дождь. Я никуда не пойду.

А н н а: Ничего, считайте, что примите душ. Быстро проваливайте! (Тащит офицера за руку.) Вы не понимаете меня? Я. Вас. Видеть. Не могу. Иди отсюда вон!

О ф и ц е р: Оставьте меня в покое!

А н н а: Уходите! Вон! Идите вон! (Выталкивает за дверь и с силой ее захлопывает, запирая на ключ).

Слышится стук в дверь.

А н н а: Я сказала вам уходить! И чтобы больше вы здесь не появлялись!

Явление 2

Девушка вновь сморкается в платок и медленно проходит по комнате. Она останавливается возле портрета и падает на колени, уткнувшись лицом в платок. Плачет.

А н н а: Франц, милый мой, Франц! Почему ты не рядом со мной? Я так хочу обнять тебя. Я так скучаю по тебе. Зачем тебе нужно было воевать и строить такую опасную карьеру? Почему ты не мог заниматься чем-нибудь менее опасным? Я же знаю, что ты был ранен. Боже мой, Франц... Мне так жаль тебя. Должно быть тебе очень одиноко одному лежать, закопанным в землю... Господи, помоги мне пережить это время. Мне очень тяжело. Я хочу, чтобы ты, Франц, снова был рядом со мной. Франц...

Тут в комнате раздается стук часов. Часы стучат несколько раз и вновь затихают.

А н н а: Франц, я знала, что ты живой! Ты навсегда будешь жить в моей памяти! Я тебя никогда-никогда не забуду! Только и ты вспоминай меня там, наверху, иногда... интересно как там, много ли людей, общаетесь ли вы друг с другом. А вдруг, ты найдешь там себе другую жену? Ах, Франц, я уверена, что ты меня дождешься и там.

Тут за окном сверкает молния и с гулом ударяется о землю. Слышен крик. Анна подбегает к окну. Вдруг она закрывает рот рукой и вскрикивает.

А н н а: Господи помилуй, убило! Боже мой! Убило! Его убило! Молния! Это же я виновата, это же я выгнала его из дома. (Вскрикивает.) Только не это! А вдруг он еще жив? Нет, нет. Она так ударила, что он не мог выжить. Это просто невозможно. Я убийца! Будь я проклята до конца своих дней, я убила его! Дура, дура, дура! Зачем меня только создал Бог, если я только все порчу. Я сломала человеку жизнь, выгнала на улицу, наговорила гадостей... Надо бежать к нему. Надо что-то делать! Но я боюсь...

Девушка опускается на колени и заливается слезами. Раздается стук в дверь. Она с силой раскрывается. Анна в недоумении смотрит на дверь, но тут же вскакивает с места и бросается на шею вошедшему.

А н н а: Это вы! Господи, спасибо! Как вы себя чувствуете? Вы весь промокли, проходите скорее, не стойте.

О ф и ц е р: Вы все еще висите у меня на шее. Я думал, что вдова не может так быстро забыть своего любимого мужа. Вы точно здоровы? Ничего не пили, пока я уходил?

А н н а: Теперь я точно вижу, что с вами все в порядке. Такие слова в вашем стиле. Я думала, что вас убило молнией. Вот и все. Там был такой крик, что я испугалась. Это было бы на моей совести.

О ф и ц е р: А что, собственно, со мной может случиться?

А н н а: Вас же просто могло убить. Разве это ни капли вас не пугает?

О ф и ц е р: Смерть... Что это вообще такое? Не знаю. Может быть, если и пугает, то самую малость. Ведь не было меня и раньше столько времени и меня это никак не беспокоило.

А н н а: Разве вы считаете, что больше ничего не будет? А как же тогда вся эта Библия и церковные заключения?

О ф и ц е р: Как вам в голову ни разу не закрадывалось сомнение по этому поводу. Ведь эта такая же книга, как и все другие. Получается, что один человек мог написать ее в прошлом как обычную поучительную историю и потерять. Спустя столько лет ее нашли и решили, что все описанное в ней было на самом деле и в это надо верить.

А н н а: Но ведь это было бы так глупо прожить такой короткий отрезок времени и потом бесследно пропасть. В чем тогда смысл всей нашей жизни, если мы рождаемся и тут же готовимся умереть?

О ф и ц е р: Люди придумали много теорий о жизни после смерти. Но все это только для того, чтобы покидать этот мир было легче и не так страшно. Если бы мы и правда знали, что на этом все кончится и нет ничего другого, то как бы мы жили?

А н н а: Всех бы охватила паника.

О ф и ц е р: Нет. Все бы наоборот старались взять от жизни все, что только можно. Никто бы больше не тратил время на войны и разборки. Все бы наконец-то начали жить. Каждый занимался бы своим дело, получал бы от этого удовольствие. Люди бы просто старались оставить что-то после себя. Придумывали рецепт вечной жизни...

А н н а: Я бы не стала жить вечно. Мне вполне хватает отведенного времени.

О ф и ц е р: Разве вам не нравится перспектива вечно жить? Вы могли бы чего только не сделать.

А н н а: Но ведь когда-нибудь мне это надоест. А жизнь не кончится. Что я буду делать тогда, когда совершенно все переделаю?

О ф и ц е р: Вы думаете, что такое может быть?

А н н а: Человеку для всех его желаний надо лет триста. А после это перестанет приносить всякий смысл. Люди сами захотят себя убить и не мучиться. Пока у нас есть конец, мы думаем, как наполнить это короткое время смыслом, а когда его не будет, нашей целью станет его обрести. Все предельно просто.

Офицер: (Усаживается в кресло). А что же вы думаете по поводу своего мужа? Где он теперь?

А н н а: В первую очередь он остался жить во мне. Память лучше любого Бога. Она воскрешает человека на любой срок. Мы думаем о ком-то, и он живет в нас. Все тоже очень просто.

О ф и ц е р: Вы слишком уходите от темы. Я говорю о воскрешение. Что вы об этом думаете?

А н н а: (Уходит в сторону, резко тускнеет и опускает голову). А что я должна думать? Как любящая жена и верующий человек я обязана думать, что он теперь во власти Бога. Но, когда я представляю его искалеченное тело, раны, бедную кожу, то, конечно, все мне кажется одной красивой сказкой. Как может вырваться душа из нашей такой мерзкой, такой тесной плоти? Это даже кажется немыслимо. Когда ты видишь человека в гробу, то он, вот, перед тобой. Не на небе, не в раю или аду. А здесь, в деревянном ящике. Разве будешь ты верить тогда в другую жизнь? А плакать, если ты точно знаешь, что душа его жива? Нет.

О ф и ц е р: Получается вы не верите?

А н н а: Верю. Но не так, как следовало бы. Другие люди уверены в этом беспрекословно, а у меня есть сомнения. А вдруг все не так, как мы представляем? Вот вы говорите, что это может быть просто книга. А что, если жизнь там (показывает в потолок) есть, но выглядит совсем не так, как нам ее описывают? Вдруг человек попадает в длинную очередь, суть которой дойти до перерождения в новую жизнь? Иначе бы место у Бога просто бы кончилось. Бесконечное количество людей и душ. Это слишком много. А так вы сами могли бы прожить до этого несколько раз роли других людей, а потом забыть их и родиться вновь.

О ф и ц е р: Так было бы куда удобнее. Жаль, что я их не вспомню.

Анна вздыхает и снова поворачивается к гостю. На полу под его ногами растекается огромная серая лужа. Девушка хватается за голову и указывает офицеру на лужу. Он поднимается с кресла и, подбоченившись, качает головой.

О ф и ц е р: Когда ударила молния, я от грохота провалился в соседнюю лужу. Я не знал, что вся ваша территория – одни болота и овраги. Не земля, а черти что.

А н н а: Постойте. Вы что, зашли в такой обуви в дом? Да как у вас вообще хватило ума и мозгов додуматься до такого! Как я теперь все это уберу? У меня нет здесь прислуги. Берите в руки тряпку и протирайте все сами. Я не намерена бегать за вами и смотреть, где вы подложили мне очередную свинью.

О ф и ц е р: Быстро вы забыли о том, что я мог умереть.

А н н а: Я попросила вас убраться! Пройдите несколько шагов и возьмите в руки тряпку. Не думаю, что ваше самолюбие от этого сильно пострадает. Живее! Я не намерена ждать.

О ф и ц е р: Если бы ваш муж не погиб на войне, то умер бы от ваших вечных сцен. Появляются же такие люди как вы.

А н н а: Вы снова хотите меня оскорбить?

О ф и ц е р: Нет. Просто мне кажется, что ваш муж сейчас очень счастлив, что избавился от всего этого.

А н н а: Протрите, пожалуйста, пол. Теперь вся комната в грязи.

О ф и ц е р: И не подумаю.

Девушка хочет что-то ответить, но вместо этого просто закрывается руками и отходить в сторону.

А н н а: Я ненавижу вас! (Разворачивается и убегает в другую комнату).

Явление 3

Офицер остается в комнате один. Он прохаживается по комнате и что-то бубнит себе под нос.

О ф и ц е р: М-дам, мне еще придется ответить за свой характер. Не могу я переносить женские слезы. Где тут ее тряпка. Придется теперь все убрать. Может тогда она не будет злится и плакать. Слезы! Что же такое. Но все-таки такую женщину я вижу впервые. Все вокруг сентиментальные, слова лишнего не скажут, в каждом движение их надо искать какой-то смысл. Но здесь... боже мой, такая женщина! И характер, и внешность, и фигура. Но характер, пожалуй, мне запомнился в ней особенно. Я ее еще ни раз вспомню после сегодняшнего дня. Все-таки счастливый был этот Франц человек, если его дома ждала такая женщина! Вы только посмотрите, Анна Дмитриевна Франц! Но только для друзей она просто Анна. Только, кажется, я сильно обидел ее. И кто тянул меня за язык? Надо бы извиниться перед ней, попросить прощения. Она ни в чем не виновата. Она просто хотела побыть одна на едине со своим горем, а тут появился я и все ей испортил. Да и письмо это не донес как следовало. Испортилось. Жаль мне ее. Но как теперь извиниться? Что сказать? Может быть, ты знаешь, Франц? Молчишь. Ну да, ничего ты не знаешь и мне не подскажешь. Тебе же, небось, самому обидно, что ты не рядом с ней. Сидели бы здесь во время дождя, пили вместе с ней чай с печеньем, разговаривали по душам... Хотя что это я? Все, ты умер. Ты больше здесь никакой роли не играешь...(Молчит.) Завидую я тебе. Сам хочу вот так вот сидеть рядом с ней и пить чай. Никогда у меня еще не было таких чувств к женщине. Как она это делает? Только вижу ее, а мне уже хочется ее убить, но все же что-то меня останавливает, если в ней такая неуловимая черта... Какое все-таки странное чувство появилось... Раньше такого не было. Вижу ее и внутри все сжимается в один ком, а на душе, напротив, становится легко. Странно... А вдруг я влюбился в нее? (Поднимается с пола и в ужасе потирает лоб.) Во вдову с тяжелых характером! Да нет, не может быть! Хотя... все-таки женщина она что надо. Не каждый день таких встречаешь. Она совсем ни на кого не похожа, хоть и странная... но все же притягивает к себе. Мда-м, удачно я сегодня заехал, ничего не скажешь. Влюбиться во вдову! Но вы, Франц, вы нехороший человек! Вы меня раздражаете. Вы висите здесь, на стене, в полный рост, смущаете меня своим присутствием. Да и вообще. Кто вы такой? Вы посмотрите на нее – она вся извелась из-за вас. Мерзавец! И награды все ваши липовые. Посылаете на войну солдат, а сами сидите и командуете ими! Как вас вообще могло ранить?

Офицер оборачивается и видит за спиной Анну.

А н н а: Боже мой, как вам не стыдно! Кто вы такой, чтобы поливать грязью моего Франца?! Я вас терпеть не могу. Вы сам никто, а честного человека, который погиб на войне, можете так унижать и ругать. Если бы я не зашла сейчас, то и не знала бы, какого вы о нем мнения. Я все расскажу вашему новому начальству. Пусть знают, что их подчиненный умеет сквернословить и пускать злые слухи.

О ф и ц е р: Вы слышали, что я говорил? Вы все слышали?

А н н а: То есть я могла еще что-то упустить? (Смеется).

О ф и ц е р: Я говорил о вас. Вы это слышали?

А н н а: Так вы еще облили грязью и меня? Ну да, я всегда знала, что вы меня ненавидите. Какое счастье, что хоть в чем-то с вами у нас есть взаимность!

О ф и ц е р: Нет, я не об этом. Я не ругал вас. Наоборот, я говорил...

А н н а: Что? Хотите повторить?

О ф и ц е р: Вы не слышали! (В пол голоса.) Фух, это было бы так неудобно теперь. Но ведь, я должен буду вам сказам. Вы не можете не знать. Вы...

А н н а: Что вы там шепчете? Говорите громче, вас плохо слышно.

Явление 4

В дверь раздается стук. Девушка поспешно накидывает на плечи платок, лежащий на кресле, и спешит открыть дверь.

О ф и ц е р: Кто это к вам пришел?

А н н а: Не ваше дело. У меня есть и еще знакомые, помимо вас. И вот они уж куда более вежливы.

Стук слышится еще раз. Девушка с трудом открывает дверь. На пороге в легком платье и дождевике оказывается невысокая розовощекая дама, Н а с т я, со светлыми, уложенными в аккуратную прическу, волосами.

Н а с т я: Милая, Анна! Ну что же ты не идешь ко мне сегодня, я тебя, право, заждалась. Я уже целый день жду твоего прихода. Но тебя все нет и нет. Мы же с тобой решили, что именно сегодня соберемся у меня дома. Я решила, что может что-то случилось и пришла к тебе сама. Ну рассказывай, как ты? Какие новости?

А н н а: Настя! (Обнимает подругу и целует в розовую щеку.) Ты прости меня, я совсем забыла о нашей встречи. Тут такое случилось... Мой муж... ты же знаешь, что он воевал, он... (Голос дрожит, и она начинает плакать.) Его убили! Я узнала об этом совсем недавно, письма доходят в военное время невероятно медленно. Я не могу даже выйти из дома. Ты сама понимаешь, насколько мне тяжело теперь. Я даже не могу говорить об этом. У меня голова идет кругом, перед глазами все плывет, руки дрожат. Первые дни я не могла встать с кровати и слегка в горячке. Нет, я не могу даже вспоминать об этом!

Н а с т я: Какой ужас! Поверить не могу! Неужели? Милая...У меня нет слов! Но почему же ты не послала за мной одну из своих служанок? Они бы мне передали, и я помогла, как могу. Ты же знаешь меня. Милая моя! Боже мой! (Обминает подругу).

А н н а: Как же я могу? Я распустила всю прислугу. Но не об этом сейчас. Я не могу думать о деньгах, когда погиб человек. Деньги теперь не играют никакой роли. (Молчит.) Давай присядем. Не стой.

Н а с т я: Но тут только одно кресло. И.... Анна, а почему ты не познакомишь меня с этим молодым человеком? (Смотрит на офицера, читающего книгу).

А н н а: Ах, да. Он еще не ушел. Очень жаль. Знакомься, это, как вы изволили себя назвать? Я забыла ваше слишком длинное имя.

О ф и ц е р: Александр Петрович Свиридов. И оно не настолько уж и длинное. У меня есть знакомый врач, он может порекомендовать вам таблетки для памяти. Очень недурные. Вам пригодятся.

А н н а: (Смеется). Ну да, ну да. Вот так, Настя, мы и живем теперь. Но ты не обращай внимание. Он здесь не на долго. Ты снимай пальто и проходи.

Н а с т я: (Внимательно смотрит на офицера и улыбается). Анна, постой, ты мне еще не все рассказала. А кем тебе приходится Александр Петрович? (Хитро щурится).

О ф и ц е р: Вам не стоит обращаться ко мне так официально. Можете звать меня просто Саша. Но вот вы, барышня, Анна Франц, пожалуйста, обращайтесь ко мне по всей форме. Мы с вами еще не в тех дружеских отношениях.

А н н а: Анна Дмитриевна Франц. Не забывайте о моем отчестве. Вам нельзя сокращать мое имя.

Н а с т я: Я вижу, что многое пропустила!

А н н а: Ничего ты не пропустила. Мой муж перед смертью написал мне письмо и хотел, чтобы этот человек принес мне его. Он писал о чем-то очень важном, о чем не успел сказать при жизни. Но письмо испорчено! Но, как видишь, ему (указывает на офицера) ничего нельзя доверить. Письмо до меня так и не дошло. И мало того, вместо письма мне приходится терпеть его общество.

Н а с т я: А что же случилось с письмом?

А н н а: Он его утопил. Будем считать так.

О ф и ц е р: На улице дождь, а я мчался сюда как мог.

Н а с т я: Анна, дорогая, но ведь человек так старался. Он все время думал о тебе, пока ехал сюда. Зачем же так его ругать?

А н н а: Да пошел он к черту! Я не намерена его терпеть. Я уже все сказала.

О ф и ц е р: Зря.

А н н а: Отстаньте от меня.

Н а с т я: Милая, успокойся. Ты вся на нервах. Давай лучше выпьем чай. Тебе нельзя нервничать. У тебя и так случилось такое горе. Побереги здоровье.

А н н а: Да. Здоровье было бы мне полезнее. Хотя не думаю, что после сегодняшнего дня оно еще у меня осталось. Я вся на взводе! У меня просто не укладывается в голове как можно жить с таким скверным характером и быть таким распушенным!

О ф и ц е р: Вы считаете меня распущенным?

А н н а: А каким вас еще можно назвать? Все, я закрываю тему. У меня гости, и попрошу меня не отвлекать.

О ф и ц е р: Я и не собирался. (Перелистывает страницы).

Девушка одобрительно кивает и выносит из соседней комнаты стулья. Обе дамы садятся возле камина рядом с портретом.

Н а с т я: Расскажи, как ты узнала об этом? Как ты вообще смогла пережить?

А н н а: А похоже на то, что со мной уже все в порядке? Я до сих пор не пришла в себя. Мне кажется, еще немного и я просто сойду с ума. У меня не хватает сил. Я настолько опустошена, что даже не могу плакать. Франц, он...

Н а с т я: А как же теперь с имением?

А н н а: О чем ты?

Н а с т я: Словно ты не понимаешь. За землю надо платить. За все надо платить. Как ты будешь работать?

А н н а: Разве надо?

Н а с т я: Ты осталась одна. Когда-нибудь деньги кончатся. У тебя даже нет детей, которых можно было бы выгодно женить. Ты осталась совсем одна.

А н н а: Но ведь живут же другие. У них на все хватает.

Н а с т я: Ты распустила прислугу. Ты даже не могла заплатить им. Прости, конечно, но я не верю, что ты сможешь сама себя содержать.

А н н а: Это еще почему? Думаешь, я не в праве позаботиться о себе? Да я все смогу!

Н а с т я: (Смеется). Это ты так говоришь сейчас. Но что будет через год?

А н н а: Ничего не изменится. Я достаточно образована и умна, чтобы придумать как все решить.

Н а с т я: Ты живешь, словно за стеклянной стеной. Думаешь, что тебя ничего не касается, что ты сама по себе. И все так живут. Каждый за своей стеклянной стенкой. Но только эта стенка может в любой момент лопнуть и посыпаться. Твоя уже треснула. Еще немного, и она вся разрушится.

А н н а: Чушь!

Н а с т я: Жизнь!

А н н а: Ты пришла, чтобы меня учить?

Н а с т я: Милая, пойми, никто тебя не учит, я просто хочу предостеречь тебя. Ты ведешь себя настолько самонадеянно. Это ведь тоже не хорошо.

А н н а: Перестань, я не хочу ничего слышать!

Н а с т я: Ладно, все. Сама потом будешь бегать ко мне и просить о помощи. Пока ты будешь строить из себя всеми брошенную вдову, все вокруг рухнет без присмотра и денег. Очнись уже, все в этом мире строиться на этих зеленых бумажках. Без них ты никто.

А н н а: Да знаю я. Хватит. Но что я могу сделать? Вот скажи мне?

Н а с т я: В твоем случае может спасти только одно – выйти замуж!

Офицер, сидя в кресле, закатывает глаза и перелистывает еще одну страницу.

А н н а: Снова ты за свое! Ты с ума сошла? Я даже слушать об этом не буду! У тебя все мысли об одном! У меня только умер муж. Имей уважение.

Н а с т я: Я ничего против него не говорю.

А н н а: Я даже думать об этом не собираюсь! У тебя на уме только одно – деньги, замужество, деньги, замужество. Каждый день одно и то же! Я не была рождена для того, чтобы стать чьей-то. Если только я кого-то и полюблю, как это было с Францем, то я и послушаюсь твоего совета. Но не по-другому! И не сейчас! Все, я не буду тебя слушать! Я не просила твоих советов!

Н а с т я: Но ведь ты просто пропадешь.

А н на : У тебя есть другие варианты?

Н а с т я: А как тебе этот молодой человек? Этот Саша?

А н н а: Он? Господи, ты шутишь? Хватит!

Офицер качает головой и закрывается книгой.

Н а с т я: Нет, послушай меня, по-моему очень хороший вариант. Он такой симпатичный. Ты только посмотри. Я ведь не говорю, что надо сразу же бросаться к нему. Нет. Должно пройти достаточно времени. Должен пройти траур, ты должна окончательно прийти в себя. Но не запускать это дело!

А н н а: Я провела с ним целый день своей жизни. И это было самое худшее время за весь последний срок.

Н а с т я: Ты просто слишком избалованна.

А н н а: Избалованна? Да откуда ты только берешь эти слова! Мне кажется, что ты слишком задержалась у меня. Как думаешь?

Н а с т я: Ты выгоняешь меня?

А н н а: А ты сама проницательность.

Н а с т я: Нет, ну Анна. Подожди немного. Мы же совсем не поговорили. Я обещаю, что больше не буду тебя ругать. Прости меня. Я не хотела тебя обидеть! Я все понимаю, просто такой уж я человек.

А н н а: Ладно, так уж и быть... оставайся. Но не долго. И только потому, что больше мне не с кем поговорить!

Н а с т я: Но все же, прошу тебя, подумай на досуге как провести остаток отведенного тебе времени.

А н н а: Почему все вокруг говорят мне про это время? Про то, чего вообще, как такового просто не существует? Но где оно, твое время? Его нет! Я даже не могу взять его в руку! Все это придумали, чтобы отделить человека от тех двух огромных вечностей, между которыми он вынужден существовать. Нам всем дарована намного большая сила и возможность, о которой мы даже не подозреваем, сидя и отсчитывая свое время. А его нет!

Н а с т я: Ты слишком много болтаешь! Будь разумной, а не болтай лишнего.

А н н а: (Молчит и вздыхает).

Н а с т я: Саша, а как вы считаете, деньги ведь тоже играют в нашей жизни важную роль?

О ф и ц е р: Немалую. Это вещь нужная, хоть и бесполезная.

Н а с т я: Как бесполезная?

О ф и ц е р: У меня может быть огромное состояние, но я буду просто не знать, на что мне его потратить. А потом в один прекрасный момент я могу умереть, как муж вашей подруги, не потратив ни копейки. Не все можно купить.

Н а с т я: Ну и что же вы, романтик наш, можете приобрести без денег?

О ф и ц е р: Допустим, славу. Каждый ее хочет.

А н н а: Богатые люди всегда находятся в высших кругах. Разве не так?

О ф и ц е р: Слава бывает временной. Пока у тебя деньги есть, то о тебе будут помнить, но потом они кончатся и о тебе забудут. А я, может быть, хотел стать знаменитым не только на жизнь, а еще и на время после смерти.

Н а с т я: Потом вам будет уже все равно.

О ф и ц е р: Поэтому я ни к чему такому и не стремлюсь. Я больше предпочитаю тихую жизнь.

А н н а: И вам не бывает скучно?

О ф и ц е р: Нет.

Н а с т я: А у вас есть жена? (хитро щурится)

О ф и ц е р: Вы думаете, что меня сможет кто-нибудь стерпеть?

Н а с т я: А вот Анна говорит тоже самое о себе. Может быть это не совпадение? (Смеется).

А н н а: Настя, прошу тебя, иди домой! Мне нужно побыть одной. Я устала. И хватит уже переводить все разговоры на одну и ту же тему!

Н а с т я: Хорошо, хорошо. Но я зайду еще завтра. И мы уже поболтает нормально. Оставляю вас одних.

А н н а: Иди уже!

Н а с т я: Иду, иду!

Дверь за Настей захлопывается.

Явление 5

Девушка прислоняется спиной к стене и закрывает глаза. Офицер не сводит с нее глаз.

А н н а: Господи, как я устала. Почему никто не видит этого и не может оставить меня в покое? Я так хочу тишины, я так хочу отдохнуть от всего этого.

О ф и ц е р: Вы сильная девушка. Думаю, что вы легко переживете свое горе.

А н н а: Горе, я, может быть, и переживу. Но мне бы отдохнуть от самой себя. (Держится за голову.) У меня голова скоро взорвется от этих мыслей, переживаний, споров. Я не могу. Мне нужен отдых. Только вот как? Я не смогу сбежать отсюда никуда. Денег нет, мужа нет, нормальных друзей рядом нет. Я в полном одиночестве и никому не нужна. Это конец? Наверное, именно так он и выглядит. Начало конца. Иронично.

О ф и ц е р: Разве это была не ваша подруга?

А н н а: Не смешите меня. Ей только нужно ходить ко мне каждый день и учить жизни. Она как печатная машина – кроме собственных интересов ничего не видит. Штампует исключительно свое. Разве я заслужила такой жизни?

О ф и ц е р: Присядьте. Вам надо успокоиться.

А н н а: (Садиться в кресло). До того, как пришла Настя, вы что-то хотели мне сказать. Может быть продолжите? Я готова вас выслушать.

О ф и ц е р: Да, хотел... Хотя... Ладно, я скажу вам все, что думаю. Только пообещайте, что выслушаете меня.

А н н а: Ничего вам обещать я не буду. Давайте быстрее, у меня на этот день были еще планы. Голова болит ужасно.

О ф и ц е р: Вновь упасть перед этим ужасным портретом на колени и лить слезы? Не думаю, что это можно назвать планами.

А н н а: Да чем вас так раздражает эта картина? Разве вам не понятно, что она много значит для меня. Это единственное, что напоминает мне о Франце. Больше у меня нет ничего. Разве вы не можете это понять? Поверьте, когда-нибудь и у вас умрет кто-нибудь, и вы сами будете рыдать, свернувшись на полу, и смотреть на единственный его портрет.

О ф и ц е р: Я ничего такого не имел ввиду. Просто он не дает мне сказать вам эти слова.

А н н а: Ну говорите уже! Отвернитесь от портрета и говорите. Хоть я и так знаю, что ничего хорошего от вас не услышу.

О ф и ц е р: Я хотел сказать вам, что я... (Долго молчит и смотрит на Анну.) Нет, нет, нет. Я так не могу. Эта картина все равно висит у меня перед глазами. Он словно закрывает мне рот.

А н н а: Как же вы мне надоели! Боже мой, кто бы мог знать! (Закрывает уши руками и быстрыми шагами уходит из комнаты).

О ф и ц е р: Идиот. Я даже не могу признаться девушке в своих чувствах к ней. Я полное ничтожество. Но когда я смотрю на нее, то у меня перед глазами тут же появляется портрет. И я понимаю, что она не ответит мне взаимностью. Хотя она и так этого не сделает, но мне будет казаться, что виноват во всем этот портрет. Да и было бы неудобно перед ним. Франц сам так ее любил. Погиб на поле боя, но даже в последние минуты жизни помнил о своей жене. Сейчас он, верно, наблюдает за ней, проверяет все ли в порядке и видит меня. И что я делаю? Сразу после смерти ее мужа, признаюсь ей в любви! Был бы здесь писатель, он мог бы написать шикарную комедию. Даже я с удовольствием посмотрел бы ее. Но насколько же нелепо это чувствуется изнутри. Словно черви поедают все мое гнилое нутро.

Тут из соседней комнаты доносится звон и быстрыми шагами на сцену входит Анна. В руках она держит коробку, в которой что-то рьяно ищет. Офицер испуганно смотрит на нее.

О ф и ц е р: Что вы задумали? Что вы там ищете?

А н н а: Постойте, постойте. Мне надоело это терпеть. Все, я покончу с этим раз и навсегда. Такие как вы не должны портить людям жизнь.

О ф и ц е р: Вы меня пугаете. У вас очень странный вид. Вы не больны?

А н н а: Я то? Не-ет. Я здорова как бык. А вот вы? Это и правда вопрос.
Девушка быстро бросает коробку на пол. В руке ее остается большой столовый ножик. Она долго гладит его руками и поглядывает на офицера.

О ф и ц е р: Вы решили приготовить обед? Зачем вам нож? Положите его на место.

А н н а: Испугались? Я всегда знала, что вы трус. А еще говорят, что это мы слабый пол. Да я бы уже давно вызвала вас на дуэль, будь я мужчиной! Только вот жалко тратить время и свои силы. Знаете, гораздо лучше сделать все самой. (Медленно двигается на офицера).

О ф и ц е р: Вы что, решили меня убить?

А н н а: Какой вы проницательный. Я думала, что догадаетесь быстрее.

О ф и ц е р: А знаете, давайте. Я не против. Мне уже давно надоело жить. А тут будет какое-нибудь разнообразие. Тем более на том свете я не встречу больше вас. Вот будет хорошо. Отдохну в тишине.

А н н а: Неужели вам совсем не страшно? Вы же будете мучиться там целую вечность? Согласитесь, это не мало.

О ф и ц е р: Вечность – самое короткое, что только может быть. Тем более кто знает, какие еще истории ждут меня впереди. А так я смогу полежать в могиле и насладиться одиночеством.

А н н а: Вы сейчас должны меня бояться! Почему вы не боитесь?

О ф и ц е р: Вы думаете, что угрожаете мне? Я был на войне. Ваш театр меня совершенно не волнует. Я несколько раз оказывался на грани жизни и смерти и знаю, то это такое. А вы просто хотите меня запугать.

А н на : Какой же вы противный! Гадкий! Ничтожество! Я вас ненавижу!

О ф и ц е р: Сегодня я это уже слышал. Так вы будете меня убивать?

Анна стоит рядом с офицером и держит на вытянутой руке кухонный ножик. Лезвие утирается в грудь гостя. Анна не двигается.

О ф и ц е р: Вам надо сделать лишь один удар. Вы лишите страдание и себя и меня. Почему же вы этого не делаете? Всего один шаг. Хотя нет, вам же потом придется куда-то прятать тело, уклоняться от следователей, проходить все тюремные сыски. А потом еще и совесть вас точно замучает. За несколько дней потерять и мужа, и меня. Франц бы никогда вам такого не простил!

А н н а: Он бы понял меня, находись он в вашей компании!

О ф и ц е р: Наконец-то вы заговорили!

А н н а: Я не могу так больше! Вы вывели меня из себя, довели до такой грани. Я не могу так больше! (Отбегает в сторону и падает на пол, держа нож в руке).

О ф и ц е р: А все-таки вы не убили меня. Поднимитесь с пола, вы же простудитесь. Мне придется вас лечить. Избавьте меня от такой муки. Поднимайтесь скорее.

А н н а: (Держит в руке нож и смотрит на портрет, по лицу текут слезы). Может быть и правда, покончить со всеми страданиями? Зачем вот так мучиться, жить в вечных долгах и выслушивать постоянные оскорбления?

О ф и ц е р: Вы слишком плохо выглядите. Точнее, вы всегда выглядите красиво, но сейчас вы так бледны. Вам нехорошо? Может быть принести воды? Или что вы пьете?

А н н а: Принесите мне водки! И подольше. Хочу напоследок глотнуть немного свободы. Может так даже будет и проще. Нет, я хочу не просто водки, я хочу напиться в хлам! Чтобы больше ничего не понимать и не помнить.

О ф и ц е р: Вы с ума сошли? Я не буду вас спаивать. Если хотите напиться, то это не ко мне. Но воды вам точно стоит принести. Вы еле держитесь. А что с вашими волосами? Соберите их обратно, вам же должно быть неудобно.

А н н а: Ах, как я устала, отстаньте от меня. Дайте мне спокойно умереть в одиночестве!

О ф и ц е р: Куда вам умирать? Выбейте это из головы. Мы с вами так молоды, у нас вся жизнь впереди. Где у вас графин? Я налью вам немного воды, и вы освежитесь.

А н н а: Скучный вы человек. Нет в вас духа авантюризма. Вы ворвались ко мне в дом, испортили мне настроение, а теперь еще и лезете не в свои дела. Вам не кажется, что это некрасиво?

О ф и ц е р: Где у вас графин?

А н н а: Я же говорю – совершенно скучный человек. Думаете не понятно о чем. Но вот за испорченное настроение обидно особенно. А впрочем, мне уже не важно. Я просто покончу с этим и не буду мучиться! Вы так хорошо говорили о могиле, что мне самой туда захотелось! (Хватает нож и заносит над головой).

Офицер хватается за голову и подбегает к ней. Анна преграждает ему путь ножом и не дает подойти.

А н н а: Уйдите отсюда! Чтобы вас здесь больше не было! Я все решила, я не буду жить! Уходите!

О ф и ц е р: Бросьте нож!

А н на : И не подумаю. (Еще раз заносит нож на головой).

О ф и ц е р: Не смейте делать этого! Вы же не понимаете, что творите. Это не шутки!

А н н а: Почему вас так волнует моя жизнь? Вам должно быть все равно.

О ф и ц е р: Мне не может быть все равно. Вы же себя погубите. Бросьте все это!

А н н а: Да что вы вбили себе в голову? Я никому не нужна. Вам станет только легче, если меня не будет. Уйдите отсюда! Я сделаю все сама, и на вас никто ничего не подумает.

О ф и ц е р: Вы считаете, что я боюсь правосудия?

А н н а: А почему еще вы можете так бояться за мою никчемную жизнь?

О ф и ц е р: Да потому что люблю вас! Не смейте этого делать!

Девушка поворачивает голову и недоверчиво смотрит на гостя, раскрыв рот. Рука ее зависает в воздухе.

О ф и ц е р: Да, да я вас люблю. И делайте со мной, что хотите. Мне все равно. Но я вас люблю!

А н н а: Что за бред? (Рука ее ослабевает, и нож падает ей на колени).

Девушка вскрикивает, офицер подбегает в ней, но не успевает. Анна бледнеет, но вместо пореза, нож просто лежит у нее на коленях. Девушка аккуратно приподнимает его и проводит пальцем по лезвию.

А н н а: Боже мой, он же был тупой! Кроме небольшой царапины ничего не осталось!

О ф и ц е р: И куда же вам умирать, если вы и в жизни еще много не успели. Например, научиться натачивать ножи.

А н н а: Опять смеетесь надо мной?

О ф и ц е р: Нет. Это все мой ужасный характер.

А н н а: Повторите еще раз, что вы сказали мне?

О ф и ц е р: Что вы не умеете затачивать ножи?

А н н а: Опять издеваетесь? (Встает и злобно топает ногой).

О ф и ц е р: Ладно, только не злитесь на меня. Я не специально. Я не хочу больше обижать вас.

А н н а: У вас не получается. Я уже обижена. Из-за вас я могла умереть.

О ф и ц е р: Я бы не пережил.

А н н а: Вы говорили, что любите меня. Может быть объясните? Особенно, когда вы знаете меня только один день. Решили посмеяться, да? Давайте, объясняйте мне все, что задумали. Вы ведь просто так это бы не сказали.

О ф и ц е р: А что здесь объяснять? По мне все очень просто. Да, у меня есть чувства к вам. Я никогда еще не встречал подобных девушек. Вы сразили меня на повал.

А н н а: Не верю! Я не могла вам понравиться. Вы говорите не искренне. Вы врете! Чем же я вам так понравилась? Мне теперь даже интересно.

О ф и ц е р: Есть в вас что-то особенное, чего нет ни в одной другой. Разве вы сами так не считаете?

А н н а: Ха, не смешите меня. Вы это сказали только для того, чтобы избежать моего опрометчивого поступка. Вы бы были единственным, кто дом в доме! Конечно, вам захотелось меня остановить.

О ф и ц е р: Вы серьезно думаете, что я настолько мелочен? Если бы я вас ненавидел, то и не посмотрел бы на то, что вы хотите сделать. А мне не все равно. Поймите же меня.

А н н а: Вообще-то я вдова. У меня траур, я только лишилась мужа. А вы признаетесь мне в любви. Не правда, это смешно?

О ф и ц е р: Знаю. Я уже думал над этим. Но ничего не могу с собой поделать. Вы засели мне в голову и не выходите из нее.

А н н а: Когда это вы успели подумать? Чепуха! Я вам не верю. Вы не могли в меня влюбиться, вы же сами говорите какая я неумеха и дура. А теперь хотите сказать, что меня любите. Это же полнейший бред! Вы просто меня используете! Только не понимаю для чего, но верно вы что-то задумали против меня!

О ф и ц е р: То есть вам нужны доказательства?

А н н а: Да, давайте, покажите мне, что вы и правда меня любите. Вы же не сможете, вы даже не понимаете, как это сделать. Потому что вы лжете. Я вам не могла понравиться. Тем более за один день! Вы совсем идиот, раз решили так меня провести! Я не дура, у вас ничего не выйдет! Не знаю, что вы там задумали, но... Это все бред, обман. Вы черствый человек, вы...

Девушка не успевает договорить, т.к. офицер притягивает ее к себе и целует в губы. Глаза девушки раскрываются в удивлении. Она пытается вырваться. Но у нее не выходит. Наконец мужчина отпускает ее.

А н н а: Вы что сделали? Вы в своем уме?!

О ф и ц е р: Вы хотели доказательств? Вот они.

А н н а: Во-первых, это не доказательство! Идиот! А во-вторых... Да вы страх потеряли! Ничего, я вам еще покажу, какого это целоваться с замужней женщиной. Ах вы подлец! Да я, я...

О ф и ц е р: Вы уже вдова. И не думаю, что Франц теперь имеет здесь какое-то слово.

А н н а: Какой же вы сухарь! У вас нет никакого сострадания. Человек погиб, имейте совесть.

О ф и ц е р: Вы собираетесь вспоминать о том, что он погиб всю жизнь? Его больше нет. Он не играет теперь никакой роли.

А н н а: Перестаньте! Знаете, что я еще скажу вам? А я скажу! Я просто вас...

Девушка снова не успевает договорить, потому что офицер вновь целует ее. На этот раз девушка сопротивляется меньше, а затем совсем поддается ему.

О ф и ц е р: Почему вы не оттолкнули меня?

А н н а: Какое это имеет значение?

О ф и ц е р: Очень большое. Вы же не хотите меня целовать. Разве не так?

А н н а: Вы же все равно не уйдете! Вы же никого не слышите! Что, какое-то мое слово может на вас повлиять?

О ф и ц е р: Может. Если вы сейчас прикажете мне уйти, то я больше не вернусь сюда никогда и оставлю вас в покое до конца жизни. Только скажите мне это. Я не собираюсь заставлять вас терпеть меня. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Что вам нужно для этого? Чтобы я ушел, умер, погиб? Вы только скажите мне. Я сделаю. Я не хочу портить вам жизнь. А моя мне уже достаточно надоела.

А н н а: Вы правда сделаете все, что я попрошу?

О ф и ц е р: Все, что скажете.

А н н а: Ладно. Я хочу... я хочу, чтобы вы больше не появлялись в моем доме. Уходите!

О ф и ц е р: Хорошо. Ладно. Надеюсь, что вы забудете меня, как страшный сон.

А н н а: И вы, правда, уйдете теперь?

О ф и ц е р: Да.

А н н а: И больше не вернетесь?

О ф и ц е р: Разве это нужно? Вы попросили меня уйти. Я сдержу слово. Я понимаю, что натворил много лишнего. Мне стоило уйти сразу же. Тем более дождь давно уже закончился. Видите, солнце вышло. Можно уходить спокойно.

А н н а: Уверены?

О ф и ц е р: Вы сами попросили.

А н н а: Да. И вы ничего не возьмете на память?

О ф и ц е р: Хотите, чтобы я забрал с собой вас или портрет вашего мужа?

А н н а: Вы неисправимы.

О ф и ц е р: Знаю. Но мне пора. Всего доброго.

Выходит и закрывает за собой дверь. Анна остается в озаренной светом комнате одна.