Выжить За 25 Дней [ЗАКОНЧЕНО ]

За ужином всё было довольно спокойно ровно до того момента, пока кто-то из парней не сказал, что плохо себя чувствует. Тебе показалось это место настоящим раем, где есть еда, свой скот, вода и хорошие жилищные условия ровно до того момента, пока поперхнувшегося парня с температурой, заломав руки за спиной, не вытащили в другую комнату. Чимин попросил вести себя спокойно и без паники, ведь был оставлен за главного в силу своей способности быть для упырей невидимым и единственным, кто никогда не предаст свою новую семью, пусть и семьёй это назвать сложно.

— Вы со всеми так поступаете, если у них поднимается температура? – спрашиваешь ты у Чимина, который ведёт себя так, словно ничего и не случилось, словно это обычная ситуация.

— Здесь привиты не все, последняя коробочка с вакцинами была выкинута в колодец одним придурком, — поясняет Пак, — он просто разозлился, что мы бросили его девчонку в толпе тех тварей, хотя прекрасно понимал, что она и так укушена была. Порой люди звереют даже находясь в обществе. Наверное, поэтому я стараюсь не сильно привязываться к кому-то, Т\И.

— В таких условиях тяжело кукухой не двинуть, — задумчиво произносит Юнги, ковыряя вилкой приготовленное Джином мясо, — некоторые просто до сих пор понять не могут, что каждый сам за себя – не вариант выжить…

— Давайте не будем о плохом? И хватит ковырять мясо, я что, зря готовил его?! – вновь возмущается Джин, стараясь восстановить спокойную атмосферу, которая явно стала напряжённой после слов Чимина. Пусть он и живёт так, словно ничего плохого не случилось, но он собственными глазами видел, как его люди кидали друг друга на толпу монстров, как они зверели с каждым днём, из-за чего пришлось установить новые жесткие правила поведения, которые караются уходом из этого места без шанса на возвращение. Если человек предал один раз, то ничего ему не помешает сделать это дважды.

— Спасибо, было очень вкусно, — говоришь ты, оставляя после себя пустую тарелку, — Джин, ты хорошо готовишь, поваром работал?

— Да почему вы думаете, что я повар? Когда у тебя огромная семья, то и не такому научишься!

— Так ты считаешь весь этот дом семьёй? Так мило, — говорит улыбчиво Тэхён, на что получает гробовую тишину, — что-то не так?

— У него раньше была большая семья, которую пришлось бросить…, — поясняет тихо Чимин, стараясь не смотреть на то, как лицо Джина помрачнело от сказанного Тэхёном. Никто из присутствующих не хочет вспоминать то, что было раньше, как они потеряли свою семью: родителей, братьев, сестёр, а некоторые даже и детей. У всех тут когда-то была семья.

— А, простите, я пойду, — Тэ старается как можно быстрее удалиться из столовой вместе с тобой. Ты чувствуешь эту напряжённую атмосферу, из которой сбежать хочется как можно быстрее, лишь бы прекратить этот ужас. Вы оба выходите на улицу, усаживаясь на ступеньках на крыльце. Вам стало как-то даже стыдно за свой болтливый язык. Конечно, когда спустя месяц почти полного одиночества вы находите таких же людей, то всегда хочется познакомиться с ними, завести какой-то разговор за столом, но вы даже предположить не могли, что эти ребята всегда завтракают, обедают и ужинают в тишине.

На улице темно, в это время суток в городе нельзя было даже нормально на крышу здания подняться, чтобы лучше осмотреть город и возможные признаки жизни других людей, поскольку другие здания закрывали весь обзор. Здесь сельская местность, лес, огромный выстроенный забор за пару дней, пока упыри не успели добраться, но сейчас положение по ту сторону ворот кажется настоящим фильмом ужасов. Возможно, где-то в поле притаился мертвец, который только и ждёт, когда кто-то выйдет или откроет дверь на вашу ферму.

— Не беспокойтесь, Джин не злится на вас, — на улицу к вам выходит Чимин, присаживаясь рядом, — у нас есть ещё одно правило – не вспоминать про своё прошлое, потому что не всем приятно вновь прокручивать в голове тот день, когда на их глазах умирали родственники и друзья. Когда я его впервые встретил, то у него глаза опухли от слёз, я не стал спрашивать, что случилось, но Намджун-хён мне всё рассказал, как ему пришлось оставить свою семью. Пожалуйста, не говорите с Джином на эту тему, у него правда была большая семья из двух братьев и младшей сестрёнке, которая погибла ещё малышкой.

— Хорошо, прости, я буду в следующий раз думать, прежде чем говорить, — виновато говорит Тэхён, продолжая смотреть на ворота, которые находятся за несколько десятков метров от крыльца, — Чим, я до сих пор поверить не могу, что ты выжил в таких условиях… Как давно ты с ними?

— Ну, Минхёка и его парней мы нашли относительно неделю или две назад, эти ребята из полиции, там мы и оружие раздобыли, правда пришлось немного пострелять в головы упырям, чтобы пробраться внутрь, а так же у нас появилось две патрульные машины, как вы могли заметить. Мы стараемся вытянуть из всех максимальную пользу, чтобы выжить до помощи военных.

— Чуть больше двадцати суток осталось до того дня, когда власти должны объездить весь город и эвакуировать оставшихся, — говоришь ты, вспоминая то самое сообщение от военных по радио и телевизору, — ты, кстати, говорил, что получил сигнал от военных?

— Наш радиоприёмник уловил сигнал от военных, они указали координаты, а после через азбуку Морзе сообщили кодовое слово, только мы не поняли его суть, что-то связанное с ликвидацией, поэтому я до последнего боялся отпускать Намджуна. Он лучше всех здесь знает, что делать в случае какой-либо болезни, так мало того, с ним уехали девушки, ранее работающие в больнице медсёстрами на всякий случай.

— И что, у вас не осталось больше врачей?

— Нет, почему? Хосок, так сказать, у нас начинающий медбрат, но он должен был вернуться из города ещё до наступления темноты. Он пусть и привитый, однако мы не уверены в том, что на него тех последних капель хватило. Никто не решился ещё проверить на себе толпу зомби…

— Привитый… словно о собаке говорим, — усмехаешься ты, понимая, в какой всё же жопе оказался весь мир и его живая составляющая, — а что вы сделали с тем парнем, который лишил вас ебанной вакцины?

— Убили. Джинхо, один из тех парней с полиции, выстрелил ему прямо в голову, — Чимин томно вздыхает, понимая, это произошло совсем недавно. Нашёл бы Пак вас всех раньше, всё было бы иначе, вас бы успели спасти от возможности заболевания. Всем сейчас страшно. – Мне Чонгук рассказал про блюющего упыря, ему я всё пояснил, но расскажу и вам… Понимаете, организм этих тварей теперь устроен так, что их главная задача – вас заразить. Они могут прожить без еды хоть целую неделю, но когда они кусают – стараются наедаться как можно больше, однако их желудок работает настолько слабо из-за поражающего вируса, что большую часть они просто сблёвывают, даже не переварив. Поэтому их срыгивание так и воняет, потому что это разлагающаяся человечина, сами должны понимать, что нет ничего противнее на запах, как мёртвое тело человека.

— Они же способны мыслить и мутировать по-разному?

— Да, сначала вирус мог передаваться воздушно-капельным путём, но после утратил свою способность, нам с Чонгуком очень повезло, что мы тогда быстро выбежали в самый дальний вагон, не успев подхватить заразу. Мы с Намджуном много раз видели, как все упыри ведут себя по-разному, они могут проявлять смекалку, а некоторые так и остаются теми зомби из фильмов.

— Ладно, я пойду спать, а то набегались сегодня с Чонгуком неплохо, — встаёшь медленно, потянувшись, а после, желая всем сладких снов, уходишь внутрь дома. Чимин правда оказался хорошим парнем, вот только всё равно тебя что-то беспокоит. Словно он что-то знает, но молчит и будет молчать до самой смерти.

Когда ты зашла в комнату, то по закону подлости ванна уже была занята. После всего случившегося за день сполоснуться даже холодной водой – идея далеко неплохая. Валишься на кровать, перед этим приготовив сменную одежду, что ты всё же не забыла в том треклятом торговом центре. Здесь даже приготовлены мягкие полотенца, чему ты удивилась.

— И сколько ждать, пока этот придурок намоется, а? – спрашиваешь ты, глядя в потолок, после чего сразу слышишь, что вода больше не льётся. Через некоторое время из душевой выходит Чонгук в одном полотенце, которое закрывает только нижнюю часть тела. – Ты здесь не один, прикройся! – ругаешься ты, идя к двери, лишь бы побыстрее оказаться под водой. – Я же не хожу перед тобой нагой.

— Я забыл одежду в комнате, чего ты сразу начинаешь?

— Больше не забывай.

Стоя под душем, ты расслабляешься, совсем забывая о том, что происходит в мире. Как так получилось, что люди начинают звереть? Неужели в них и до этого не было ничего человеческого? Человек отличается от животных тем, что у него есть чувства, он может сопереживать, действовать в команде ради всеобщего блага, вот только кто теперь вообще хоть чем-то отличается от животных? Желание выжить стоит на первом месте, а не какие-то там «друзья». Многим здесь пришлось бросить семью, своих друзей и возлюбленных ради собственной жизни. Это так отвратительно. Хотелось бы тебе хоть что-то изменить в этой жизни, но прекрасно понимаешь, что ничего поделать против огромной толпы не сможешь. Это люди. Это реальность.

После того, как заканчиваешь принимать душ, осторожно выходишь, постепенно натягивая на себя одежду: футболку, нижнее бельё, шорты. Ты даже не следила за временем, сколько пробыла под водой. Наверное, Чимин бы ругался за любовь так долго принимать душ. Чонгук, скорее всего, уже давно спит.

Выходишь из ванной комнаты тихо, оглядываясь. Вот только то, что ты видишь, тебя даже немного злит. Этот паршивец пристроился на кровати, которую ты выбрала – ближе к двери. У тебя панический страх спать у окна после всех лагерных историй с монстрами за окном. Даже тёмные занавески не смогут спасти тебя от этого страха.

— Эй, Гук, пошёл вон отсюда, — толкаешь парня, стараясь разбудить его, но это бесполезно, он спит крепко, а на любую попытку разбудить себя – толкает рукой и что-то бормочет под нос, — ах ты засранец, вечно мне проблемы создаёшь! Ну проснись же ты, это моё место, ну Чонгук!

— Да что тебе надо? – мычит тот в подушку, наконец, проснувшись.

— Иди спи на другую кровать, это моё место!

— Что ты как маленький ребёнок? – Чон приподнимается, садится на кровать и смотрит на тебя с недопонимаем. – Я так устал и хочу спать…

— Твоя кровать у окна, мы же договаривались, Чонгук! – садишься рядом, продолжая стоять на своём. – Вот Тэхён или Чимин уступили бы мне, а ты всегда, как упёртый баран!

— Ты знаешь нас всех меньше недели, а ещё что-то говорить смеешь?

— Ну и что? Быстро слез отсюда! Я боюсь с детства спать у окна!

— Разбудила меня ещё, могла просто лечь рядом, кровати всё равно большие… Чего ты вообще так долго в ванной просидела? Я уж думал, не утонула ли ты там, но, наверное, если бы я постучал, то убегал потом всю ночь от разъярённой тебя.

— Лучше уж от разъярённой, чем от заражённой, — в какой-то момент ты вновь понимаешь, что вы далеко не на курорте, а в самом настоящем апокалипсисе, где нельзя строить большую любовь, потому что нет ничего больнее, чем в какой-то момент потерять её. Вы оба прекрасно понимаете, что рано или поздно кто-то из вас всё же попадётся в лапы тех тварей, которые сгрызут всё до костей. – В последнее время слишком много думаю о том, что скоро мне может настать конец, сам посуди, ты не всегда сможешь быть рядом, даже Юнги и Тэхён, Чимин… Вы все такие хорошие, мне казалось, что я разочаровалась во всех людях, ведь помимо нас в доме были и другие люди, я слышала крики соседей, как мужчины с криками убивали свою семью, как люди сходили с ума, сидела с закрытыми ушами и вжавшись в угол комнаты, но всё равно было слышно прекрасно, как люди теряют свой главный человеческий фактор, что нас отличает от животных, Чонгук.

— Что-то ты совсем философствовать начала, Т\И, — Чон улыбается слегка, стараясь не отрывать от тебя своего взгляда. Он влюбился, как школьник. Глупо, наивно и с первого взгляда. – Всё будет хорошо, я обещаю тебе. Я же сказал ещё тогда, что не оставлю тебя одну, ты же пропадёшь без своего супергероя с фонариком в штанах, — даже смеёшься в ответ, осознавая, что он говорит правду. Чон не из тех, кто будет врать о таком. Почти всё время в торговом центре он не отходил от тебя ни на шаг, старался держать близь себя.

— Ты теперь всегда будешь вспоминать эту ситуацию?

— Это забавно, — Чонгук ещё какое-то время улыбается, но после яркая улыбка спадает с его лица, как и у тебя.

Он медленно наклоняется к тебе, держа за руку и склонив голову чуть на бок, чтобы не столкнуться носами. Касается губ осторожно, нежно вовлекая в долгий сладкий поцелуй. Сжимаешь его руку, стараясь отвечать взаимностью, чуть дёргаешься, когда тот поддаётся вперёд, толкает спиной на постель, а сам сверху нависает, не отрываясь от поцелуя. У тебя вот-вот сердце в пятки уйдёт, тебе одновременно страшно и приятно. Берёшься за его плечи, уже более уверенней отвечая на поцелуй. Факт того, что все уже разошлись спать, только подогревает интерес, хочется провести всю ночь вот так – целуясь с Чоном.

— Нам надо хорошо выспаться, — нехотя отрывается от твоих губ парень, помогая удобно устроиться на подушке. Ты прижимаешься к нему, совсем уже не выгоняя, а наоборот, не отпускаешь парня из своей постели, греясь в его объятиях и под одеялом. От Чонгука пахнет вкусно, утыкаешься в его грудь, так и засыпая.

* * * * *

Почти в пять утра вас будит громкий звук сигнализации, из-за которой вы оба вскакиваете и подбегаете к окну, где видите внедорожник, который сигналит продолжительное время, пока ворота не начинают медленно и довольно-таки величественно открываться, пропуская внутрь. Машина заезжает как можно быстрее, а после из салона выпрыгивает порядком пяти человек, помогая воротам закрыться как можно быстрее.

— Закрывайте ворота быстрее! – кричит один из парней, что был в машине. – Там целая толпа, готовьтесь стрелять! Второй группе пришлось свернуть, Намджун и Соён с ними, им нужно прочистить путь как можно быстрее!

Утро добрым не бывает.